18 день
Руки дождя
Руки дождя
Ученики потянулись к выходу, прощаясь с Мастером Аши-Идданом, когда он обратился к Эно и попросил его задержаться. Данмер вернулся за стол, остальным же, как ни сгорали они от любопытства, пришлось спускаться по лестнице.
– Слышшь, это ты до учёбы уссспел насставником обзавестиссь? – спросил Ма’Даро, когда они оказались в коридоре.
– Было дело, – коротко ответил норд, явно не желая вдаваться в подробности.
– Он что, вредный был? – подключилась Лилисса.
Но на этот раз её очарование не сработало. Роггвар двинул плечом и ответил ещё короче:
– Нормальным.
– Ссекрреты от дррузей? – язвительно заметил хаджит.
Роггвар остановился и, набычившись, тяжело уставился на кота:
– А у друзей в норме допросы?
– Да кому ты нужжжен, – обиделся Ма’Даро. – Хррани ссвои тайноччки…
– Ма’Даро, перестань, пожалуйста, – не выдержала Кимри. – Мы не так уж давно знакомы. Мало ли кто что не хочет вспоминать вслух…
– Тебе тоже ессть, что сскрывать? – съехидничал-таки хаджит.
Кимри вспыхнула и ответила с не свойственной ей резкостью:
– Может и есть. Но расскажу я об этом, точно не тебе…
– Ну вооот! Чего вы тут завелись? – вклинилась рыжая. – Давайте заканчивать сеанс топтания по больным мозолям и попыток поссориться на пустом месте. Котик, ты устал, мы тоже все устали и нервные, брось дуться. Пойдёмте лучше по спальням. Мне ещё по мистицизму нужно две главы прочитать. И’ффре , как же я не люблю эту заумь!.. Ну, пошли!
– И то правда, – буркнул Роггвар и неожиданно взял Кимри за руку. – Идём, сестрёнка.
Норд потащил Кимри вперёд, не обратив внимания на удивлённый возглас босмерки, и скоро они прилично обогнали хаджита и Лилиссу.
– Не хочешь подышать воздухом? – предложил Роггвар, когда они оказались достаточно далеко, чтобы старшие друзья точно не услышали его раскатистого баса.
Кимри чувствовала усталость, ноги и спину ломило после долгого копания в земле, но она всё равно не решилась бы отнять у норда свою руку, поэтому кивнула согласно. Да и было в его тоне нечто, подсказавшее ей, что друга сейчас нужно поддержать и, может быть, выслушать.
Они вышли во двор замка. Уже почти совсем стемнело, и вокруг не было ни души, но Роггвар всё равно повлёк данмерку за ворота и вверх по дороге, потом по едва намеченной тропке влево. В небольшой осиновой роще метрах в двухстах от ворот, у самого подножия довольно крутого холма, норд отпустил, наконец, руку спутницы, набрал сухих веток и, с четвёртой попытки наколдовав слабый огненный шарик, разжёг костерок. Кимри уселась было на траву, но Роггвар притащил сухое брёвнышко, на котором обоим хватило места.
Некоторое время они молчали, глядя на пляшущие огненные язычки. Кимри с удовольствием вытянула ноги, прислонилась спиной к гладкому стволу осины и бездумно медитировала то на пламя, то на свечами вздымающиеся к небу стройные высоченные деревья, то на мерцающие между их кудрявыми неспокойными кронами звёзды. Ленивые мысли набрели среди воспоминаний на голос Мастера Элидора, рассказывавший о пользе медитации, она прикрыла глаза, прислушиваясь к знакомым интонациям пожилого альтмера и одновременно к шелесту листвы, к треску огня, к собственному дыханию. Тепло костра охватило её ноги и руки, слабый послезакатный ветерок мягко овеял лицо и бережно выдул остатки усталости из всего тела.
Прогоревшие нетолстые полешки в костре рухнули, выстрелив пучком искр. Роггвар поправил дрова, добавил новых веток, разломав их о колено, и наконец сказал:
– Извини… Ты, наверное, замучилась, а я тебя в лес потащил…
Кимри улыбнулась:
– Наоборот — мне хорошо!
– Славно.
Он ещё помолчал, засунув в огонь длинную ветку и глядя, как загорается кончик.
– Спасибо, что уняла кошака, – произнёс, наконец, норд глухо.
– Он не злой, – отозвалась Кимри, уже не чувствуя обиды на хаджита. – Но его заносит.
– Угу. Видать, горя не нюхал… – согласился Роггвар и признался: – Я семью потерял, когда мне восемь было.
Кимриэль села прямо, вцепившись руками в бревно. Норд вынул ветку из костра и поднял её, рассматривая маленький, как свечка, огонёк на конце.
– Мы жили на ферме Рориков Двор. Это даже деревней не назовёшь, так, поселение в три двора да таверна при дороге. Налетели бандиты. Бабушку убили сразу. Сестру старшую схватили, но она вырвалась и бросилась на меч. Я хотел драться, да мать затолкала меня в подвал, в кладовую, и заперла там. Её с отцом угнали в плен. Дом сожгли, а я провалялся в подполе три дня, надышавшись дымом.
Роггвар помолчал. Кимри не решилась спрашивать, что же дальше. У неё перехватило горло, и она попросту боялась разреветься.
Норд продолжил рассказывать сам:
– Когда вернулись остальные селяне, меня вытащили, разобрав пепелище. Трактирщик взял меня к себе, выходил, и я год прожил у него прислугой за еду и угол с охапкой соломы. Потом сбежал с хаджитским караваном, потом жил в Винтерхолде, прокрался в Коллегию магов — в общем, долгая история. Может, когда-нибудь расскажу. К Янниссу я сам напросился в слуги, и через некоторое время попросил его учить меня. Думал в Коллегию поступить, но не получилось. Когда мне было двенадцать, приехал отец. Не знаю, как он смог убежать из плена и найти меня так далеко от родного посёлка, измождённый и больной. Я два года
за ним ходил, пока он не умер. Потом Яннисс поссорился с магами из Коллегии, и мы уехали сюда, в Сиродиил. Когда узнал, что в Синод берут с шестнадцати лет, дождался возраста и попросил увольнения. Яннисс меня ещё год продержал. Правда, потом даже выдал рекомендации, хоть я и не ожидал. Он, в общем, и правда вредный мужик, если честно…
Кимри неровно вздохнула, восстанавливая дыхание. Помолчав, она всё же решилась сказать:
– И всё-таки… Ты хотя бы знаешь, кто твои родные…
– Да. Яннисс научил меня рисовать семейное древо. Всех, кого знал из клана Белый-Щит, я туда записал. Скромное древо, впрочем. Так, кустик… И живой — я один… Тебя как увидел в первый раз: скромная, молчишь всё, глаз не поднимаешь, – так сестру вспомнил, Руну. Подумал: если смогу — буду защищать. Типа в память что ли…
Какое же странное чувство охватило её! Так радостно — и так больно… Кимри опустила голову низко-низко, чтобы Роггвар не увидал, что у неё слёзы брызнули из глаз, и едва слышно проговорила:
– Спасибо…
Норд промолчал, поправляя веткой догорающие дрова, подумал, подбросил ещё пару обломков. Огонь вспыхнул ярко, осветив мокрое лицо данмерки, и Роггвар нахмурился.
– Ну вот. Обещал защищать, а сам расстроил…
Кимри замотала головой:
– Да нет… я не потому… я не…
Слёзы душили её, но Кимриэль пересилила себя и выговорила, наконец, более связно:
– Просто меня почти никто никогда не защищал. Я совсем не знаю, кто мои родители, живы или умерли. До одиннадцати лет росла на улице в Бравиле. Меня все ненавидели. Потом приезжие хаджиты меня удочерили, и я стала работать в бравильской Гильдии магов прислугой, чтобы им было на что содержать меня. Начальница стала учить меня и дала рекомендации в Синод. Это и были все, кто обо мне заботился — двое старых хаджитов, Дро’Кари и С’Мирра, и аргонианка Куд-Ай. Для остальных я — странная полукровка, не человек и не мер… ничтожество…
Кимри всхлипнула, и Роггвар порывисто сгрёб её ручищей, крепко обняв.
– Так больше не будет. Пусть только кто пальцем тебя тронет, слово дурное скажет! Говори — у тебя старший брат есть. И зови меня. Скручу в козлиный рог!
Кимриэль уткнулась в его пыльную, потную робу и только молча кивнула, давясь слезами.
Они просидели у костра ещё не меньше часа. Массер успел подняться из-за деревьев, заливая округу мистическим розовато-лиловым сиянием. Кимри сидела, робко прижимаясь к плечу Роггвара, и всё пыталась осознать это странное ощущение: быть под защитой… От него почти до боли щемило в груди, и в то же время охватывала непривычная до головокружения лёгкость.
В форт Синода друзья вернулись далеко за полночь. Утром они честно собирались подняться пораньше, чтобы сделать разминку, но не то, что раньше — вовремя не смогли проснуться и опоздали на первое занятие, да и там клевали носом, слушая нудную лекцию по истории в исполнении Мастера Терциуса.
За обедом над столом собравшихся вместе соклубников повисло непривычное напряжённое молчание. Эно принёс с собой книжку и почти не отрывался от неё. Кимриэль всё ещё чувствовала при нём страшную неловкость за свою неблагодарность. Хаджит, кажется, понимал, что ему следовало бы извиниться, но не мог побороть гордость, и потому тоже молчал. Но самым странным было мрачное безмолвие Лилиссы, которая уткнулась в тарелку и лишь изредка косилась на Роггвара и Кимри.
Наконец, норд не выдержал и нарушил молчание:
– Слышь, Ма’Даро, ты извини, что я вчера обозлился.
Хаджит вздохнул с явным облегчением и пробормотал в ответ:
– Ладно ушшш… я тоже перегнул. Иззвиняйте.
Кимри ожидала, что босмерка обрадуется примирению, но Лилисса продолжала хмуриться. Роггвар обменялся вопросительным взглядом с хаджитом, но тот только плечами пожал, и норд обратился прямо:
– Белка, чего притихла? Что случилось?
Рыжая вдруг бросила вилку, с грохотом отпихнула тарелку, вскочила и выбежала прочь из столовой. Эно поднял голову от книжки и произнёс:
– Кажется, я напрасно поддался её расспросам и рассказал, что вы вчера очень поздно вернулись, а утром опоздали на историю…
– И чего такого? – удивился Роггвар. – Ну, посидели у костра, поговорили по душам… заговорились…
– Ссовсссем дурррак?! – распахнул глаза Ма’Даро.
– От большого лохматого умника слышу! – огрызнулся норд. – Знаешь чего-то — объясни толком, а нет — отвяжись.
Хаджит пару раз открыл-закрыл рот, но, похоже, не нашёлся, как коротко пояснить свои слова и, встряхнув головой, произнёс только:
– Ладно, умолкаю. Сами разбирррайтессь…
Кимри, почти сразу сообразившая, в чём дело, теперь не могла решить, что следует делать: остаться и растолковать Роггвару, что к чему, или пойти догнать Лилиссу и ей объяснить, что она всё не так поняла? Неловко было и то, и другое… Пристальный взгляд Эно, изучающего её и Роггвара по очереди, смутил Кимри окончательно, она поспешно схватила тарелки, отнесла в моечную и бросилась прочь из столовой, гадая, куда бы могла убежать босмерка. Надо было сразу за ней идти, а теперь, когда до следующего занятия едва ли десять минут — где её искать? Вот досада. Значит, придётся оставить всё это до ужина, и за столом опять будет ужасно… И почему она вчера не подумала об этом, когда позволила Роггвару утащить её вот так?! Ужасно всё глупо. Бедная Лилисса…
За столом тем временем опять повисло молчание. Норд сосредоточенно дожёвывал обед, Эно опять уткнулся в книжку. Ма’Даро, со скучающим видом ковыряясь в тарелке, наконец не вытерпел и обратился к данмеру:
– А что вчера хотел от тебя Мастер Аши-Иддан?
Эно Тарис так медленно поднял голову, что хаджит успел надуться.
– Что, я опять секррреты выспрашшиваю?!
Данмер, однако, дочитав абзац, вполне дружелюбно улыбнулся:
– Отчего же. Учитель сказал, что вы писали объяснение, с какой целью хотите посещать клуб, и попросил меня сделать то же. Я позволил себе предложить взамен личную беседу и объяснил свои причины. Вот и всё.
Хаджит досадливо вскинул хвост себе на колени.
– Похоже, у вссех есть серьёзные «причины». Один я не понятно, что там забыл…
– Тебе совсем не интересно? – поднял тонкую бровь данмер.
– Копаться в земле и махать лопатой?! Нет, знаешшь, сссовсем! Хотя… фалмерские закорючки любопытно было бы разобрать… Но мне хватает умишшка понять, что мы вряд ли сможем это сделать. И поумнее насс люди пытаются.
– Почему бы и нет? Иногда и ученики делают открытия, – возразил Эно.
Их прервал стук отодвинутого Роггваром стула. Норд, словно забыв о присутствии друзей, молча собрал свою посуду и ушёл.
На уроке зачарования он был так рассеян, что не сумел заколдовать ни одного предмета, чем сильно удивил и расстроил наставника, Мастера Ульрика. Как только занятие закончилось, норд буквально потащил Кимри в спальни, усадил на кровать в её комнатке, сам сел на стул и мрачно уставился на данмерку.
– Скажи честно, я сильно обидел рыжую?
«Азура-Мать! – вздохнула про себя Кимри. – Сколько мороки из-за какого-то недоразумения… И как мне ему отвечать?»
Помолчав, она выговорила:
– Думаешь, я понимаю больше твоего? Ты забыл — у меня друзей-то никогда не было, не то, что… чтобы… – Кимри нервно вздохнула, не зная, куда деваться от смущения. – Может, тебе лучше у Ма’Даро спросить?
Роггвар отвернулся, набычившись:
– Угу… чтобы он вволю надо мной поржал. И потом, ты же — девчонка, ты должна лучше понимать!
Кимриэль покачала головой:
– Прости… я не знаю, что думать и что делать…
Они помолчали. Роггвар вздохнул и поднялся.
– Ладно. Пошли, что ли, в библиотеку? Вроде собирались…
Кимри вдруг сообразила, как это будет выглядеть, если они сейчас вместе придут туда, и там будет Лилисса…
– Ты иди, – сказала она. – Мне надо кое-что сделать, я немного позже подойду.
Норд ушёл, а Кимриэль рухнула на кровать, восстанавливая дыхание. Полежав немного, она села в позу концентрации, которой её научил Мастер Элидор, и решительно закрыла глаза, отбрасывая все мысли, пытаясь найти в своём разуме уголок полной тишины и погрузиться в него. Оттуда всегда приходил удивительный покой, и Кимри каждый вечер старалась тренироваться входить в это состояние.
Иногда, когда все мысли таяли в молчании, она видела странные картины, непривычные пейзажи проплывали перед её внутренним взором, а иногда слышался лёгкий, едва уловимый шёпот. Каждый раз Кимри пыталась разобрать его, а шёпот словно ускользал от её усилий. Но сейчас, поглощённая столь желанным покоем после долгого напряжения, она не стала гоняться за призраками, а просто наблюдала. В какой-то момент ей вдруг почудилось, что рядом сидит Мастер Элидор и что-то рассказывает ей. Кимри продолжала наблюдать, и внезапно шёпот сложился в прерывающиеся, но ясные слова:
– …это очень интересно… рановато… дорогая, подойди ко мне нынче вечером…
От изумления она распахнула глаза и резко выпала из транса. Наставника, разумеется, не было рядом. Спальня почти пуста, во всяком случае, никто не разговаривал. Кимри потёрла лицо ладонями, отгоняя лёгкое головокружение и слабость. Сколько она просидела так? Ого, уже почти полчаса! Нужно срочно бежать в библиотеку.
Тело, однако, взбунтовалось против резкой смены состояний, и пришлось заставить себя двигаться медленно, чтобы снова не накатила дурнота. Только спустя ещё десять минут, после небольшой мягкой разминки, Кимри смогла, наконец, выйти из спальни, не опасаясь сползти где-нибудь по стеночке.
Библиотека располагалась в Восточной башне, занимая всю её целиком и ещё часть Юго-Восточного крыла. Идти туда нужно было по коридору второго этажа, мимо учительских комнат. Кимри размышляла, не заглянуть ли, действительно, к наставнику, но отбросила эту идею как сумасшедшую: чего ради беспокоить пожилого альтмера из-за каких-то своих видений? Однако он сам вышел ей навстречу и с мягкой улыбкой спросил:
– Так я увижу тебя вечером, дорогая?
Кимриэль захлопала ресницами, оторопев, и смогла только кивнуть. Наставник легонько коснулся её плеча и покивал.
– Ничего-ничего, мы всё обсудим. Ступай.
Остатка пути до библиотеки Кимри не запомнила — всё пыталась уложить в голове произошедшее. Впрочем, эта проблема мгновенна выскочило из головы, как только Кимриэль вошла в первый библиотечный зал и увидела неподалёку Лилиссу, одиноко сидящую за столом, заваленным книжками и свитками. Кимри поняла, что нужно прямо сейчас подойти и поговорить! Босмерка выглядела такой несчастной, что больше не осталось ни смущения, ни сомнений.
– Привет!
– А, привет! – рыжая подняла голову и даже улыбнулась, старательно делая вид, что всё в порядке.
Кимри села рядом.
– Послушай, я тебе должна что-то сказать.
– А?
– Эно тебе рассказал, что я и Роггвар вчера допоздна гуляли, а утром опоздали на историю. Ты зря так расстроилась…
– Да ничего я… – попыталась возмутиться Лилисса.
Но Кимриэль решительно подняла руку, заставив босмерку замолчать.
– Я всё равно должна это сказать. Пожалуйста, послушай. Мне и так ужасно неловко. Я знаю, вижу, что тебе… по душе Роггвар. Он, правда, очень хороший и добрый. Но ты всё не так подумала про нас. Мы ушли вместе, потому что Ма’Даро заставил нас обоих вспомнить о… об очень неприятных вещах. Роггвар тоже расстроился и позвал меня прогуляться. Он кое-что рассказал мне про себя. У него была сестра, которая умерла. И он сказал, что я ему очень её напоминаю, и что он хочет меня защищать. Как сестру, понимаешь? А меня… никто никогда не защищал. У меня никогда не было брата. А теперь как будто есть. И… я не знаю, как объяснить тебе, насколько это важно для меня. И для него. Вот…
Кимриэль спрятала под стол откровенно дрожащие руки, пытаясь отвернуться, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы, но рыжая уже вскочила и, сама почти разревевшись, бросилась её обнимать.
– И’ффре, вот же я дууурааа! Прости меня, пожалуйста, Кимри, милая, хорошая, не плачь, прости-прости-прости!
– Да чего ты… я не обижаюсь!..
Но Лилисса плюхнулась перед ней на пол, пытаясь обнять за талию, пряча лицо в подоле её робы и причитая заполошно:
– Ааа, я повела себя, как ненормальная, мамоньки, он же наверное теперь всё понял, надо же было так глупо раскрыться, И’ффре, Азура, Аури-Эль! Кимри, что он сказал?!! – Рыжая схватила её за руки, умоляюще заглядывая в лицо. – Скажи, он сердится? Или, наверное, подумал, что я совсем дура! Аааа, они уже скоро придут сюда, что мне деелааать?!!
– Шшш! – Кимри покосилась на Тар-Мину, старую аргонианку-библиотекаря, уже бросающую в их сторону недовольные взгляды. – Тише! Ничего он не сердится, с чего ты взяла?! Веди себя, как обычно — вот увидишь, он только обрадуется.
– Да? Точно? Точно?!
«Азура-Мать, да откуда я знаю?!» – подумал Кимри про себя, но вслух всё-таки подтвердила свои слова и, наконец, заставила рыжую опомниться и сесть обратно на стул.
Спустя пару минут подошёл Эно, а следом за ним Роггвар. Лилисса, едва успевшая утереть слёзы, вскочила и пустилась тараторить, с трудом заставляя себя понижать голос:
– Наконец-то! Что вы так долго? Я уже тут основательно порылась, смотрите, собрала всё, на что Мастер Тар-Мина указала как на возможный источник. Мне одного стола уже не хватает! Давайте притащим ещё один и составим вместе.
Когда явился Ма’Даро, соклубники уже дружно сидели вокруг сдвинутых столов, копаясь в книгах.
– Смотрю, у нас опять миррр и дрружба!
– Привет, котик! – просияла рыжая. – Давай, садись. Вот тебе свиток на та’агре , посмотри, есть тут что про наших белых меров? Мы договорились выписывать любое, даже ничтожное упоминание, даже если это сказки или мифы, а потом собрать и перечитать всё вместе. Ой, Роггвар, а ты написал письмо своему бывшему наставнику?
– Не, ещё не успел.
– Тогда пиши прямо сейчас!
Норд пожал плечами и безропотно полез в сумку за чистым листом.
На некоторое время все углубились в чтение и письмо. Кимри взглянула на босмерку, та ответила совершенно заполошным взглядом, покосилась красноречиво на Роггвара и скроила жалобную рожицу. Кимриэль тихонько, под столом, погладила рыжую по коленке, Лилисса благодарно улыбнулась и уткнулась обратно в книжку.
Друзья корпели над записями часа два, пока хаджит не откинулся на спинку стула с долгим шипящим выдохом.
– Большшшше не могу! Ещщё десять минут, и я воззненавижжжу этих беломорррдых!!
– Ох, да, что-то я тоже устала, – призналась босмерка, потягиваясь и выгибая затёкшую спину. – Давайте, что ли, закончим на сегодня.
Кимри согласилась, помня, что её ожидает наставник, а Роггвар, взглянув на часы, решил, что ещё успеет занести своё письмо курьерам, и поспешно ушёл, не дожидаясь остальных. Только Эно Тарис, так и не подняв головы от какого-то фолианта, пробормотал, что пока останется.
Рыжая с хаджитом убрели к спальням второшагов, а Кимри задержалась на учительской половине, немного нервничая.
