24 день
Руки дождя
Руки дождя
Утром пятого дня юго-западный ветер принёс с Абесинского моря густой туман. Солнце скрылось за низкими облаками, из которых вскоре начал сеяться мелкий нудный дождик. Походники тронулись в путь, кутаясь в плащи.
Кимри тоже поехала верхом и, как бы невзначай, постаралась оказаться поближе к Аранлору, решив всё-таки попробовать подстроиться к нему и попытаться понять его состояние. Конечно, легче было бы сделать это во время разговора, но после долгого размышления Кимриэль поняла, что совершенно не может найти даже предлога заговорить. Но и не попытаться понять, что происходит, она не могла.
Альтмер держался верхом свободно, даже вальяжно, глядя прямо перед собой. Кимри долго осторожно приглядывалась к тому, как он дышит, потом старательно скопировала осанку, размышляя о том, что он, как и Мастер Аши-Иддан, держит спину очень прямо и напряжённо. Но, когда данмерка прочла заклинание, ощущение оказалось другим: если ашхан был поглощён жёстким вынужденным самоконтролем, не оставлявшим места почти никаким эмоциям, то Аранлор, похоже, старательно сдерживал целую бурю, в которой смешивались нетерпение, ярость, тень страха, уязвлённое самолюбие, досада и — где-то очень глубоко — нечто подозрительно похожее на… горе?..
Позади раздался дружный смех Лилиссы, Роггвара и Ма’Даро, и по лицу альтмера скользнуло неприятное выражение, переняв которое, Кимри ощутила досаду, раздражение и — откровенную зависть…
Это было очень странно. Если общество археологов вызывает у него столько неприязни, зачем он вступил в клуб и отправился в экспедицию?.. Почему перед самой поездкой поссорился с кем-то старшим, и что обещал доказать ему?.. Он что — работает на Талмор?..
Предположение показалось данмерке диковатым: не слишком ли Аранлор юн для этого? С другой стороны, он ведь чистокровный мер, а сколько ему лет — никто ни разу не интересовался. И магией он владеет явно не как второшаг. А ещё с другой стороны, какой прок Талмору от их экспедиции?.. Не будет же он пытаться украсть Щит?! При такой охране это было бы полнейшим безумием…
Утром, во время обсуждения дневного перехода, альтмер снова пытался склонить археологов побывать в айлейдских руинах, но в этот раз ашхан оказался непреклонен. До Анвила осталось чуть больше дневного перехода, если двигаться в прежнем темпе, но если идти быстрее, можно добраться и за день. Все сошлись на том, что хочется уже достичь цели. Аранлор попытался убедить эшлендера, с непривычной горячностью пустившись в рассуждения об утраченном магическом наследии айлейдов, но Мастер Аши-Иддан ответил иронически:
– Поверьте мне, я достаточно долго изучал сие так называемое «наследие», и пришёл к выводу, что большую часть времени и сил любезные вам айлейды посвящали придумыванию всё более извращённых способов подчинения и издевательств над рабами-людьми. Боюсь, поиск подобной информации не входит в задачи нашей экспедиции.
Аранлор вздёрнул подбородок и молча подчинился. Но сейчас что-то в его лице заставило Кимри вспомнить, как холодно, зло и упрямо говорил он с тем учителем-альтмером. И ещё она вспомнила, как он едва не запустил в неё ледышками, когда в ярости вылетел из комнаты и столкнулся с ней в коридоре… Ох, не было бы беды…
Сегодня шли, в самом деле, быстрее обычного, и Кимри скоро устала от непривычной тряской рыси. Оставив исследования душевного состояния альтмера, она стиснула зубы и сосредоточилась на дороге.
На обед остановились в красивой двухэтажной таверне «Готтшо». Археологи сгрудились у камина, устроившись кто на стульях, кто прямо на постеленных на полу медвежьих шкурах; легионеры расселись за столами. Некоторое время отогревались и молча ели. Наконец, придя в себя, начали разговаривать. И тут Кимри вдруг заметила, что Аранлора нигде не видно. Оглядев комнату, она убедилась, что он не сидит за каким-нибудь из столов среди легионеров. Кимриэль невольно посмотрела на Мастера Аши-Иддана, не зная, что предпринять. Ашхан поймал её тревожный взгляд и приподнял бровь. Несколько секунд она колебалась, но решила, что от него-то уже нет смысла скрывать своё умение, несколько раз вдохнула, сосредотачиваясь, и сказала посланием: «Аранлора нет!» Массарапал нахмурился, поднялся и вышел из таверны. Вернувшись через минуту, подошёл к лейтенанту Кугарису и что-то ему сказал. Лейтенант подозвал Грациана и Януса, развернул карту, отдал им какие-то приказания, и легионеры, молча кивнув, поспешно покинули таверну.
Мастер Аши-Иддан вернулся к камину и принялся отвечать на какой-то вопрос Лилиссы, словно ничего не произошло. Кимри осталось только догадываться, что легионеров послали не то найти и вернуть альтмера, не то охранять его в Гарлас Агеа, куда он, по всему видно, упрямо отправился в одиночку.
К тому времени, как все отогрелись, пообедали и немного отдохнули, ни Аранлор, ни посланные за ним солдаты ещё не вернулись. Посовещавшись с лейтенантом, Мастер Аши-Иддан скомандовал двигаться дальше. Янус и Грациан знали, что ночевать сегодня запланировано уже в Анвиле. Оставалось только надеяться, что в Гарлас Агеа их не ожидают слишком сильные враги…
Спустя ещё час пути туман и тучи наконец-то рассеялись, и путешественники могли теперь наслаждаться прекрасным видом на город и море. Глядя на красные черепичные крыши Кимри не терпелось пройтись по улицам нового города.
Реальность снова превзошла её ожидания. Едва войдя в ворота и оказавшись на просторной площади с большим деревом посередине, Кимриэль почувствовала себя так, будто вернулась домой. Этот город словно был создан для созерцания: непривычная архитектура, много зелени, статуя русалки у небольшого озерца, крытая галерея перед храмом Дибеллы … Его не портила даже некоторая потрёпанность. Просторные улицы радостно открывали объятия любому вошедшему, баюкали доносящимся из-за стен шумом прибоя и криками чаек, окутывали непривычным запахом моря.
Ученики расселись на скамьях вокруг дерева, пока ашхан отправился договариваться с начальницей местной Гильдии Магов о том, чтобы археологи могли там переночевать, а легионеры чинным строем проследовали в бараки городской стражи. Кимри жадно впитывала окружающую красоту, краем уха прислушиваясь к разговору. Эно вспоминал, что читал об истории Анвила, о временах правления тут пиратов, о Каморане Узурпаторе и о том, как город сгорел в 271 году Второй Эры и был отстроен заново, таким, какой есть сейчас.
Спустя четверть часа странное движение у городских ворот привлекло общее внимание.
– Вот хвост злокрысий, – воскликнул Роггвар, – это ж Аранлор! Чего это с ним?!
Двое легионеров почти тащили альтмера: голова его безвольно свесилась, ноги едва переступали по мостовой, всегда безупречная роба в нескольких местах порвана и запятнана.
Норд поспешил на помощь уставшим имперцам, Аранлора усадили на скамью, и Эно принялся читать над ним лечебные заклинания.
– Даэдра побрали бы этого хлыща, – выдохнул Янус. – Идиот самонадеянный, отправился на подвиги! Совсем жить надоело…
– Пссихх, – выдохнул Ма’Даро. – Он шшто, прравда думает, шшто в наше врремя в рразвалинах можжно што-то найти?!
Лилисса тут же возразила:
– А может, и можно! Смотри, у него что-то есть в сумке!
Без долгих раздумий рыжая откинула клапан холщового клатча и достала несколько кристаллов — один белый и два пронзительной бирюзы. Бирюзовые были заключены в характерные металлические ажурные чаши.
– Ух, красотища! – выдохнула босмерка. – Это что, и есть велкиндские камни ? В жизни не видела…
Кимри взяла один велкиндский камень и белый кристалл. Странно было чувствовать между ними столь сильную разницу: велкинд буквально трепетал от наполнявшей его магической энергии, белый — ощущался совсем иначе. Но, к удивлению Кимриэль, не пустым. Что-то таилось и в нём, некая непонятная сила шелестела и тонко звенела внутри, напоминая звуки, издаваемые айлейдскими колодцами… Здорово было бы привезти такой кристалл Мастеру Элидору! Но, конечно, Кимри и в голову не пришло взять чужое. Вздохнув, она, увернувшись от рук рыжей, вернула кристаллы в сумку альтмера.
Аранлор пошевелился, приходя в себя, как раз вовремя, чтобы встретить пронзительный взгляд вернувшегося ашхана. Кимри от такого пожелала бы провалиться сквозь землю, да поглубже. Но упрямый альтмер встретил гнев учителя с вызовом. Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, потом Мастер Аши-Иддан равнодушно отвернулся, поблагодарил имперцев, направил их в бараки, а своим подопечным велел идти в Гильдию и подниматься там на третий этаж, где для археологов выделили спальные места.
Кимри хотелось погулять по городу, но Мастер Аши-Иддан объявил, что завтра нужно будет выйти на рассвете, поэтому всем следует сразу же после ужина отправиться отдыхать.
Приятно было ужинать за столом, в большом обеденном зале. Местные маги с интересом слушали рассказы археологов об экспедиции и поделились известными им сведениями о форте Серого Принца и о том, как лучше туда добраться.
Аранлор от ужина отказался, поднялся в спальню, выбрал самую дальнюю койку и, завернувшись почти с головой в одеяло, уткнулся в стену. Когда остальные археологи шумно ввалились в уютно обставленную, почти роскошную комнату, Эно подошёл к альтмеру и тронул за плечо:
– Как ты себя чувствуешь?
Тот промычал что-то недружелюбно, но данмер, не обращая внимания на тон, снова принялся его лечить и, наконец, даже настоял на тщательном осмотре. Раздражённо дёргая завязки и шипя сквозь зубы неразборчивые ругательства, Аранлор стянул тонкую рубашку из дорогой ткани. Лилисса, любопытно поглядывавшая в их сторону, не сдержала возгласа. Вся левая половина торса и левая рука альтмера были покрыты извилистыми, густо и мелко ветвящимися ожогами от удара молнии. Эно покачал головой:
– Для меня это слишком сложно… Я должен позвать Мастера Аши-Иддана.
– К дреморам! – прорычал Аранлор, потянув обратно рубашку. – Обойдусь.
Кимри подошла ближе и решилась спросить:
– Может быть, попробуем вместе? Лучше, чем совсем ничего…
– Да идите вы оба!..
Кимри, удивляясь собственной решимости и спокойствию, мягко забрала рубашку из рук упрямого гордеца, взглянула ему в глаза. Но заговорила опять с Эно:
– Что будет, если всё так и оставить?
Данмер нахмурился, оглядывая жутковатые, вздувшиеся рядами пузырьков ожоги.
– К утру начнётся горячка, и лечиться придётся несколько дней. Так что в форт Серого Принца ты, скорее всего, уже не попадёшь…
Кимри успела подумать про себя, что, может быть, оно было бы и к лучшему… Но Аранлор, оценив ситуацию, стиснул зубы и процедил:
– Ладно, лечите. Только без эшлендера.
– Кто б тебя ещё от хамства подлечил, дружище, – пробурчал Роггвар, укладываясь на койке напротив. – Не послал бы «эшлендер» за тобой солдат, где б ты был?
Альтмер скрипнул зубами, но сумел оставить шпильку без ответа. Эно и Кимри принялись бормотать заклинания. Через несколько минут ожоги заметно побледнели, превратившись в коричневатые шрамы. Эно выдохнул и устало отодвинулся.
– Придётся тебе какое-то время поносить эти узоры. Убирать их я пока не умею.
– Сойдёт, – отмахнулся Аранлор и невольно вздрогнул от последнего заклинания, которое Кимри дочитала уже одна.
Альтмер невольно передёрнулся и, зажмурившись, встряхнул головой, потом несколько раз вздохнул, восстанавливая сбившееся дыхание.
– Твоё заклинание действует… странно, – пробормотал он, обернувшись.
– Неприятно? – встревожилась данмерка. – Прости…
– Н-нет…
Аранлор посмотрел ей прямо в глаза — в их янтарной глубине плескалась такая бешеная смесь ярости, восхищения и тоски, что Кимри опустила руки и отодвинулась, чувствуя, как кровь приливает к щекам. В следующую секунду альтмер погасил шальной взгляд белоснежными веками и отвернулся с деланным равнодушием. Ему хватило здравого смысла поблагодарить целителей. Натянув рубашку, он снова завернулся в одеяло и моментально уснул.
Свет в спальне погасили, но Кимри не спалось. Она сидела на постели, уткнувшись в колени и бездумно покусывая ткань тонких домашних брюк. В комнате было тихо, слышалось только сонное дыхание и тихое похрапывание Ма’Даро. Оказывается, она уже успела привыкнуть к лесным звукам, и теперь без них было неуютно: не хватало шума ветра и шелеста листвы, лисьего взлаивания и птичьих песен.
Кто-то зашевелился и поднялся, смутная тень приблизилась и, склонившись к данмерке, прошептала голосом Эно:
– Не могла бы ты спуститься со мной в библиотеку? Пожалуйста.
Кимри подхватила покрывало, накинула на плечи и, как была, босиком вышла в коридор, жмурясь от света зажжённой Тарисом свечи. Каменные ступени приятно холодили ступни, но тишина на лестнице была ещё глуше, и Кимриэль зашагала быстрее. В библиотеке горел камин, весело потрескивая поленьями. Эно придвинул кресла, несколько церемонно пригласил спутницу присаживаться в одно и только после сам опустился во второе. Кимри забралась на сиденье с ногами, уютно укутавшись в покрывало. И только теперь вдруг сообразила, что забыла поговорить с наставником. Откинувшись на спинку, она прикрыла глаза так, что теперь видела лишь размытые огненные блики сквозь ресницы, и представила лицо Мастера Элидора, успев подумать, как сильно по нему соскучилась.
Разговаривать посланием становилось всё тяжелее, так что Кимри постаралась как можно короче сообщить о последних событиях. Об экспериментах с заклинанием очарования, повёрнутым на новый лад, она почему-то забыла, но рассказала о происшествии в Кватче. Наставник снова посетовал, что не может на расстоянии помочь обуздать избыточную чувствительность ученицы, и порекомендовал ей как можно больше времени уделять дыханию и медитации, учиться практически постоянно пребывать в спокойном созерцании, отстраняясь ото всего извне. Мастер Элидор всерьёз беспокоился о её здоровье. Дав ещё несколько указаний, он попрощался с ученицей, чтобы не изматывать её.
Кимри, впрочем, прекрасно себя чувствовала, когда снова открыла глаза. Эно, видимо, решивший, что она задремала, читал книгу. Какое замечательно привычное зрелище! Кимриэль невольно улыбнулась, разглядывая его тонкий точёный профиль. Всё-таки было в нём что-то неуловимо неданмерское… Слишком изящные черты, да и глаза не красные, а янтарные, но не как у Аранлора — в цвет плавленого золота, а скорее в тон меди, с тёмной каймой.
Азура-Мать, и когда она успела так подробно его рассмотреть… Кимри смутилась, отвернулась и выпрямила затёкшие ноги. Эно обернулся на звук, отложил книгу.
– Задремала?
Кимриэль покачала головой:
– Нет. Делала одно… упражнение. Ты хотел что-то сказать?
Данмер несколько смущённо улыбнулся:
– На самом деле — попросить. Я, похоже, перестарался, пока лечил Аранлора. Теперь не могу уснуть от мигрени. Если ты не сильно устала…
– О, конечно!
Кимри с готовностью вскочила и подошла к Тарису сзади, протянула руки над его головой, потом, прислушавшись к ощущениям, опустила ниже, почти касаясь ладонями висков. Желание помочь было так сильно, что, кажется, она притянула куда больше жизненной силы, чем собиралась: заклинание вышло мощнее обыкновенного. Эно вздрогнул, почти так же, как альтмер недавно, замер на пару секунд и долго-долго выдохнул.
– Всё хорошо?
– Мда… – ответил он озадаченно, – хотя заклинание и впрямь действует… странно.
Кимри опять забралась в кресло с ногами, свернувшись в комок, словно желая стать как можно меньше, спрятаться. Выражение лица Тариса её озадачило. Но всё-таки она решилась уточнить:
– Странно — хорошо, или странно — плохо?
– Не плохо, нет! – поспешил уверить её Эно. – Голова прошла мгновенно, спасибо. Только мне кажется, ты лечишь не одной жизненной силой, как это обычно делают, а… чем-то ещё. Но я не понял, чем именно.
Кимриэль удивилась:
– А разве есть ещё что-то? Я уже довольно ясно различаю силу магическую и жизненную. Вторую можно направить на общий физический тонус и можно — на исцеление. А что ещё?
Эно посмотрел на неё задумчиво и изучающе. Кимри с опаской встретила его взгляд, боясь увидеть что-нибудь, похожее на ожёгшую её в глазах Аранлора ярость. Но взгляд Тариса был ясен и даже почти спокоен. Нечто таилось в глубине, крепко обузданное, но Кимри не решилась раздумывать, что именно. Точнее, не позволила себе поверить в это…
Эно, так и не ответив на её вопрос, отвернулся, задумчиво вертя в руках книгу — потрёпанный второй том «Тайны Талары». На некоторое время воцарилось молчание. Кимри смотрела на пляшущее в камине пламя, прислушиваясь к своим ощущениям. Непривычное трепетное тепло поднималось в груди, растекалось из узла Ауриэля выше, до сердца, от чего оно сжималось не то тревожно, не то радостно. Наконец, тепло затопило её с головой, и Кимри зажмурилась, пытаясь молча справиться с охватившим её необъяснимым восторгом, от которого вдруг захотелось вскочить и что-нибудь делать, ходить, говорить, хохотать, как расшалившаяся Лилисса.
Можно было бы заняться дыханием, но Кимри стало жаль восхитительного, хоть и непривычного состояния. Волна схлынула сама собой, оставив хрупкий трепет в середине груди… Данмерка покосилась на Эно. Он тоже задумчиво смотрел на огонь с такой улыбкой, какой Кимри никогда ещё не видала: улыбались не столько губы, сколько глаза, лицо оставалось спокойным, но словно сияло изнутри… Взгляд скользнул к ней, и окружающий мир потонул в яркой вспышке и угас: потрясённая, ощущая вокруг кипение незнакомых сил, свивающихся в сияющий золотыми нитями кокон, Кимриэль замерла. Эно протянул ей руку, она покорно вложила пальцы в его ладонь и вздрогнула: дыхание перехватило, кокон рассыпался, нити смешались, спутались, заткали всё пространство между ними, обволокли, пронзили насквозь… Сердце заколотилось так бешено, что Кимри невольно стиснула пальцы Эно. Не отводя глаз, он прижал её руку к губам. Кипение нитей замедлилось, утихло, путаница сложилась тонкими узорами, протянувшимися между ними и вокруг. Эно, похоже, тоже увидевший это невообразимое зрелище, продолжал удерживать руку Кимриэль, светло улыбаясь, до тех пор, пока золотое сияние не начало медленно угасать, растворяясь не то в воздухе, не то в них двоих…
