27 день
Руки дождя
Руки дождя
Плеск водопада и капли на щеках…
Кимри открыла глаза и в первый миг замерла в счастливом восхищении — Лунная Тень! Снова! Но тут же ощутила буквально всей кожей: что-то не так…
Знакомый пейзаж виделся нечётко, словно сквозь серебристую завесу, и от этого временами казался почти плоским. Кимри поднялась и сделала несколько шагов. Нет, всё не так, не то…
Голос! Она вдруг поняла, что Голос больше не зовёт её! Золотой цветок не манит в прекрасный город, вода и камни молчат. И только шум ветра мечется, путается в траве и листьях, похожий на сердитый шёпот…
Нет, прекрасный мир не стал отвратительным, не обуглился и не рассыпался пеплом — он по-прежнему дивно мерцал и цвёл, трепетал и дышал. Пожалуй, даже пуще прежнего. Настолько, что красота его стала почти невыносима — сердце сжималось колючим комком у самого горла, в ушах шумело, голова кружилась и дыхание с трудом наполняло лёгкие.
Кимри подошла к озерцу возле водопада, чтобы освежиться, плеснув водой в лицо. Она опустила ладони в воду, и по поверхности разбежались мельчайшие тонкие игольчатые искры. Руки заломило — такими ледяными оказались искрящиеся струи. От неожиданности данмерка покачнулась, округлый камень, казавшийся полуутопленным в песок, непостижимым образом вывернулся из-под ноги. С громким плеском Кимри полетела в воду.
Мара, смилуйся! Здесь же было мелко! Она прекрасно помнила, как просвечивало дно, усыпанное разноцветными кристаллами! Но вот, она падает, и падает, и тонет, отчаянно пытается загребать руками и ногами — и бесплодно, и воздух уже выгорел в стиснутых от холода лёгких… Ум отказывается верить в то, что здесь может случиться такое… Почему?!
Нет, это сон, сон, нужно немедленно проснуться, нужно вспомнить, что она — не здесь, сейчас же вспомнить, что она в Синоде… о, нет-нет, не в Синоде, конечно, нет, они же в экспедиции, значит, она сейчас лежит в палатке… лежит… в палатке… на матрасе… на мокром от ледяной воды матрасе… ледяные иглы искололи ей всю кожу… на матрасе…
Внезапно, без всякого перехода, вода и всё вообще исчезло, и Кимри грохнулась вниз лицом — на дно?.. на землю?.. на пол?..
– …ххххххаакххаааааааахх…..!
Она закашлялась, пытаясь отдышаться и одновременно закричать. Рядом кто-то истошно взвизгнул, тут же распахнулись полы палатки, и кто-то другой схватил Кимриэль за плечи, встряхнул, выволок наружу, наклонив вперёд и сильно хлопая ладонью по спине. Кимри стошнило водой, ноги подкосились, и она повисла на чьих-то руках, ничего не соображая, трясясь в ознобе, сходя с ума и, кажется, воя от боли — всё тело жгло и кололо, словно тысячи, миллионы ледяных игл впились в неё, в каждую точку на теле, снаружи и внутри.
Рядом кто-то ходил, встревоженно переговаривался, чей-то смутно знакомый голос резко отдавал приказы, но она ни слова не могла разобрать — шелест, шорох, шёпот лиловых лепестков шумел в её голове, упрекая, досадуя, укоряя, осуждая, пеняя, пристыжая, выговаривая, обвиняя… Кимри попыталась вывернуться из держащих её рук, хрипя и корчась, но её лишь крепче стиснули, что-то отрывисто бормоча. Рядом зашептал ещё один голос — не сердито, скорее тревожно и торопливо.
Наверное, она на время потеряла сознание — холод отступил слишком неожиданно: вот он был, — а вот его нет, словно выключили. Два голоса продолжали шептать и бормотать, а третий — изматывающий, выворачивающий наизнанку чувством вины, заставляющий ощущать себя никчёмным ничтожеством — третий утихал, превращаясь в шорох речного песка, истончался, таял. Вместе с ним словно растаяли все ледяные иглы под кожей.
Чьи-то руки всё ещё держали её, обнимали, кутали в тёплое одеяло, баюкали. Чьи-то голоса продолжали читать свои молитвы… Впрочем, нет — это же восстанавливающие заклинания: Кимри, наконец, различила знакомые слова. Мучительный озноб отпустил. Она смогла наконец-то нормально дышать и чувствовать тёплые волны заклинаний: одна долгая, сильная — две слабых, коротких, снова одна сильная — и две слабых. Второй голос запнулся и устало смолк. Первый — тот, кто держал её — продолжал бормотать.
Всё более приходя в себя, Кимри осознала — ей-таки удалось вернуться! Она разлепила веки, чтобы показать, что ей уже лучше, и посмотреть, кто продолжает её лечить. Приподняв голову, Кимри вздрогнула — на неё строго смотрели непроницаемо тёмные глаза ашхана… От шока она чуть было снова не лишилась чувств, но Мастер Аши-Иддан как раз дочитал заклинание, и новая волна жизненной силы окутала данмерку, не позволив нырнуть в спасительный обморок.
– Вы очнулись, – констатировал он невозмутимо. – Можете встать?
Кимри попыталась поспешно вскочить, но запуталась в одеяле и решила просто сбросить его. Внезапный странный, тонкий, словно стеклянный, шорох и удивлённые возгласы заставили её взглянуть под ноги. Из складок шерстяной ткани, из рукавов одежды к её стопам сыпался серый, чуть отливающий перламутром то ли пепел, то ли мелкий песок… Мастер Аши-Иддан поднял щепотку загадочного порошка и тут же отбросил, поморщившись — колючие песчинки больно вонзились в кожу. Потом он потрогал рукав рубашки Кимриэль и, приподняв бровь, констатировал:
– Сухая…
Кимри стояла, окружённая недоумевающими, испуганными взглядами друзей и легионеров, не зная, то ли ей делать вид, что ничего особенного не происходит, то ли удрать в свою палатку, то ли разрыдаться прямо здесь…
Мастер Аши-Иддан опять повёл себя неожиданно: поднялся, подобрал упавшее на землю одеяло, спокойно и тщательно вытряхнул из него колкую пыль. Снова укутав плечи Кимриэль, он небрежно уточнил, поменяли ли залитый водой спальный матрас. Властно обняв ученицу за плечи, ашхан отвёл её в палатку, заставил лечь и проделать упражнения на концентрацию, которым учил её наставник.
Лежать в присутствии Мастера Аши-Иддана было неловко до ужаса. Но ослушаться или даже попросить разрешения сесть в позу медитации Кимри не решилась и покорно выполнила приказание.
Упражнения помогли. Спустя полчаса она уже чувствовала себя так, словно ничего и не было. Кимри открыла глаза. Мастер Аши-Иддан по-прежнему сидел рядом, вперив сосредоточенный взгляд в стену палатки. Однако он тут же уловил изменившийся ритм дыхания ученицы и перевёл взгляд на неё.
– Рассказывайте, – велел он.
Кимри всё-таки села и попыталась восстановить в памяти произошедшее. Сейчас, окончательно придя в себя, она даже не могла бы с уверенность сказать, был ли это сон, или очередное путешествие. Впрочем, услышанное замечание о вымокшем матрасе и странный песок… Значит, её снова утащило?..
– Говорите же! – нетерпеливо потребовал ашхан. – Я должен знать, что творится с участником моей экспедиции.
Кимриэль испуганно сжалась и пробормотала:
– Простите…
Мастер Аши-Иддан двинул бровью:
– За что?
– От меня одни неприятности…
– Вы сделали это нарочно? – спросил он резко.
Данмерка вскинулась:
– Конечно, нет!
– Тогда прекратите нести чушь и начинайте рассказывать.
Кимри вдруг ощутила, как из груди к голове поднимается горячая волна гнева. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть этого проклятого высокомерного дикого ашхана. «Какое вы имеете право говорить со мной в таком тоне? – пронеслось у неё в голове. – Я не обязана отчитываться ни перед кем, кроме наставника! Как вы смеете требовать от меня вывернуть перед вами душу наизнанку!..»
Кимри глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, но язвительный голос учителя не дал ей сконцентрироваться.
– Вы закончили? – поинтересовался он так, словно она высказала всё ему прямо в лицо.
Или… или?! Кимриэль нервно сглотнула, в ужасе уставившись на ашхана, и попыталась вжаться спиной в туго натянутую стенку палатки. Что это она сейчас сотворила? Вложила всю свою гневную тираду в послание?! Азура-Мать, какой ужас…
Мастер Аши-Иддан насладился её ошалевшим видом и усмехнулся:
– Так-то лучше. А то взяли нрав извиняться за каждый чих.
Кимри чуть было снова не брякнула «простите!», но вовремя прикусила язык. Кое-как совладав с собой, она, наконец, рассказала о путешествиях по Лунной Тени — прошлых и нынешнем. Мастер Аши-Иддан выслушал, не перебивая. Потом спросил:
– Что он говорил? Голос, который вы слышали отовсюду.
Кимриэль покачала головой:
– Я плохо разобрала. Она сначала звала меня в Город… Потом, когда наставник снял якорь, я просто чувствовала… не знаю, как объяснить… словно кто-то меня ждёт, словно я пообещала прийти… Но сегодня Голоса не было. Был шёпот, от которого хотелось провалиться сквозь землю… словно я кого-то обманула, предала, разочаровала…
– Любопытно, – задумчиво произнёс ашхан. – Вот, значит, каково это — стать избранным Азуры… Что ж, благодарю вас. Я понял.
Мастер Аши-Иддан поднялся, и Кимри вскочила следом.
– Поняли? Что? Вы что-то знаете об этом?
Ашхан обернулся, уже стоя у выхода.
– Лишь то, что вы напрасно противитесь воле Азуры. Ей что-то нужно от вас. И, так или иначе, она это получит. С вашим согласием — или без него.
– И что же мне делать?!
Мастер Аши-Иддан лишь двинул плечом:
– Понятия не имею.
С этими словами он вышел, оставив Кимри разочарованно глотать слёзы.
Наутро Кимри проснулась позже всех. Лагерь уже почти свернули — осталась только их с Лилиссой палатка и один костёр, на котором данмерку дожидался завтрак, заботливо подогреваемый Витой. Кимриэль чувствовала себя ужасно неловко, садясь в одиночестве к костру, в то время как остальные принялись собирать палатку.
Подошёл Эно, присел рядом, спросил, как она себя чувствует. Кимри ответила, что всё хорошо — так и было на самом деле. О ночном кошмаре напоминали только застрявшие кое-где в одежде крохотные серебристые иголочки, неглубоко, но ощутимо впивающиеся в кожу.
Спешно покончив с завтраком, Кимриэль взялась помогать Вите с мытьём посуды и сборами оставшегося скарба в повозку. Споласкивая котелок в плещущем неподалёку роднике, она увидела Роггвара и Лилиссу, шедших к лагерю, взявшись за руки. Оказавшись совсем близко, где их уже могли увидеть остальные, рыжая выдернула ладошку, что-то сказала Роггвару, хихикнула и резво припустила к лошадям. Норд проводил её улыбкой, потом заметил Кимри, кажется, смешался, но постарался принять невозмутимый вид и подошёл к ней.
– Как ты? Всё хорошо?
Она кивнула, выливая остатки воды из котелка и поднимаясь.
– Ну, ты вчера и перепугала всех! Что это было вообще?
Кимри вздохнула, чувствуя себя ещё более виноватой.
– Если бы я знала… Мастер Аши-Иддан сказал, что Азура чего-то хочет от меня и сердится из-за того, что я сопротивляюсь. Не знаю, что с этим делать…
– Да, жаль, что с нами нет твоего наставника…
Кимриэль пожала плечами, не желая развивать эту тему: ей не хотелось, чтобы кто-то знал, что она может общаться с Мастером Элидором даже теперь, вдалеке от Синода. Ей вообще больше всего хотелось сейчас куда-нибудь спрятаться, стать незаметной, а лучше всего, вообще невидимкой… Слишком много внимания, слишком много забот от неё остальным…
Роггвар отобрал у Кимри стопку посуды и проводил до повозки Виты. Лилисса уставилась на них, чуть нахмурившись, норд подмигнул ей, и босмерка тут же заулыбалась.
Когда караван был готов к дальнейшему путешествию, археологи, конечно, первым делом решили сходить в Сейа-Тар. Кимриэль прекрасно помнила предупреждение наставника о том, что ей не стоит туда ходить, но как она могла хоть слово сказать против? Чтобы снова привлекать к себе внимание и доставлять всем неудобства? Легче провалиться под эти замшелые камни — всё, что осталось от ведшей когда-то к городу айлейдов дороги…
Развалины были восхитительны. Кимри в жизни не видела ничего прекраснее. Разве что — белый город в Лунной Тени… Центральная башня Сейа-Тара даже немного напомнила ей то здание со звездой на шпиле, куда звал её Голос… Наверное, когда город жил и процветал, здесь было так же прекрасно.
Внутрь башни входили тем же порядком, что в прошлый раз в Фанакасекул. Сначала вниз по длинной крутой лестнице в два пролёта. Потом — по балкону, забранному коваными решётками. Внизу Кимри успела увидеть зал с двумя тронами и не то колонной, не то статуей. Когда спустились ещё на один пролёт и оказались в том зале — выяснилось, что статуя почти совсем разрушена. Но Мастер Аши-Иддан, подобрав и рассмотрев несколько обломков, сказал, что это, скорее всего, типичное для айлейдских руин изображение Ауриэля со щитом и луком, в сопровождении хищной птицы. В самом деле, некоторые обломки были исчерчены тонкими желобками, изображающими перья.
Ничего похожего на храм Кимри не увидела. Только тьму и запустение. Даже троны, что она заметила с балкона, были сильно повреждены обвалом. Один выход из зала, прямо напротив того, в который они сейчас вошли — тоже был завален, и, видимо, давно: камни плотно слежались, поросли мхом и какой-то бледной травой. Слева было ещё два прохода, оба — лестницы вниз, но левую из них уже на половине пролёта наглухо засыпало, и пахло оттуда водой и плесенью.
Исследователи стали спускаться по правой лестнице. Кимри прислушивалась к своим ощущениям, но ничего особенного не замечала. Правда, когда уже почти спустились, Рис позади пробормотал:
– Что это шепчется?
Все сгрудились в наполовину заваленном зале. Кажется, его когда-то перегораживала стена справа, но сейчас от неё остался один ряд кладки и куча каменных обломков. Мастер Аши-Иддан заметил, что это удача, потому что, если бы стена уцелела — им сейчас пришлось бы возвращаться обратно ни с чем, другого прохода дальше не было. Рис всё-таки подошёл к лейтенанту Кугарису и сказал о том, что ему слышался шёпот. Все замерли, прислушиваясь, но — нет, больше никто ничего не заметил.
Пробравшись через развалившуюся стену, оказались ещё в одном коридоре и нашли там дверь с полуосыпавшимся изображением дерева. Аранлор подошёл к ней первым, прикоснулся к резьбе кончиками пальцев, проследил изгибы веток и, словно бы про себя, прошептал:
– Когда-то оно светилось… мерцало, как голубое звёздное стекло…
Кимри с удивлением вгляделась в лицо альтмера. Она даже представить себе не могла, что эти надменные черты способны выражать такой восторг и трепет… Остальные не обратили на Аранлора внимания, увлечённые обсуждением, как бы открыть эту дверь. И вдруг полустёртый временем узор бледно вспыхнул под пальцами альтмера, дверь дрогнула и с тяжёлым скрежетом уползла вниз.
– Потрясающе… – выдохнул он, не обращая внимания на изумлённый гул голосов, и первым вошёл в проход.
За дверью оказалась пещера, разделённая пополам глубоким сухим рвом. Роггвар, Янус и Грациан подтащили и перебросили через него обломок каменной колонны, частично облегчённый заклинанием Лилиссы. На другой стороне их ожидала ещё одна двустворчатая дверь. И — по-прежнему пустота и глухая тишина.
Рис позади опять насторожился и даже достал лук, но поскольку он шёл последним, никто не обратил на это внимания. Дверь открылась тяжело и не до конца, всем пришлось буквально протискиваться в кривую щель. Роггвар чуть было не застрял в ней могучими плечами, поминая своих драугров.
Короткая лестница вниз, такая же вверх, распахнутые огромные кованые ворота — правая створка покорёжена и болтается на одной петле. За воротами угадывалось большое пустое пространство, но Мастер Аши-Иддан и лейтенант Кугарис вдруг остановились и разом отшатнулись назад.
Резкий пронзительный вопль разодрал глухую тишину, больно хлестнув по ушам. Кимри шарахнулась в сторону, Рис метнулся следом, прикрывая данмерку, строй смешался, но легионеры быстро вернули общий порядок. Ещё один вопль резанул воздух и заметался под высоким потолком зала, плодя безумное эхо. Лейтенант и ашхан отдали несколько коротких приказов, и все внезапно задвигались.
Первыми в зал влетели Аранлор и Ма’Даро, швыряя в визжащую тварь одно заклинание за другим. Призрак отпрянул, мерзко шипя. Казалось, их ждала быстрая победа, но тут справа, и слева, и ещё откуда-то спереди раздались не менее пронзительные вопли, эхо усилило и размножило их, так что почудилось, будто на незваных гостей обрушилось не менее полусотни злобных тварей.
Кимри не помнила, как и когда Рис затащил её вслед за остальными в зал — он рассудил, что оставаться в полутёмном коридоре вдвоём будет неразумно. Ему и в голову не пришло, что, услышав многоголосый вопль, перепуганная данмерка, вместо того, чтобы прятаться за спиной воина, решит куда-то шарахнуться и сгинуть в темноте! А в следующую секунду ему стало некогда разбираться, куда делась эта бестолочь — сразу две синевато мерцающих твари летели прямо на него, вопя и швыряясь сгустками ледяного воздуха. Рис выхватил серебряные стрелы и, уворачиваясь и приседая, принялся отстреливаться.
Кимриэль опомнилась, только оказавшись в отдалении от вопящего, шипящего, орущего и плюющегося заклинаниями клубка сражающихся. За спиной её скрипнули кованые ворота, данмерка попятилась за них, в глубокую нишу, и, споткнувшись, ухнула спиной назад в темноту. Оказалось, из стены вывалилось несколько огромных камней кладки, и теперь Кимри схоронилась в этом углублении, сыром, тёмном, пронизанном корнями и пахнущем землёй. Отсюда было видно лишь, что в центре зала всё мерцает и вспыхивает мертвенно-голубым и изредка оранжевым, но понять, кто одерживает верх, было невозможно.
Отдышавшись и опомнившись, Кимриэль осознала, как это, должно быть, выглядит: сбежала, всех бросила и сидит тут, в темноте, стуча зубами… От собственной трусости стало так мерзко, что перехватило дыхание. Это она-то — «избранная Азуры»?! Ни на что не годная, трусливая полукровка без роду, без племени… не способная даже швырнуть огненный шар в призрака…
Она поняла, что если сейчас хоть что-нибудь не предпримет, то никогда не простит себе этого и будет жить с невыносимым позором, пока не утопится в едва не убившем её озере Лунной Тени. Но и сделать шаг в сторону творящегося там, впереди, безумия всё никак не могла — сидела, сжавшись в клубок, кусая перепачканную ткань штанов на коленке. Ровно также она отсиживалась в детстве позади гильдии магов, жалуясь на жизнь придуманному дедушке-данмеру… Ничтожная, ни на что не годная, жалкая…
И тут её осенило. Дедушка-данмер?! Кимри даже поднялась и подалась вперёд, выглядывая из-за ворот. Вот, вот же! Призрак! Её придуманный дедушка не был придуманным — это был настоящий, вот точно такой же призрак… Как же она его призывала?.. Нужно немедленно вспомнить!
Кимриэль снова села, обхватив колени, и зажмурилась, восстанавливая в памяти, что думала, чувствовала, представляла себе тогда, в закутке между городской стеной и замшелым валуном. Спустя несколько секунд прямо над её головой раздалось отчётливое шипящее «дыхание». Кимри вскинула лицо к парящему возле неё призраку и прошептала:
– Дедушка, помоги!..
Призрак вскричал пронзительно и скользнул к центру зала, в самую гущу магических вспышек. Кимриэль, запоздало сообразив, что её защитника могут принять за такого же врага, рванулась следом.
Страх не оставил её, но стало просто не до него. Соорудив на ходу огненные шары, Кимри, сопровождаемая вопящим духом-защитником, неожиданно обрушилась на врагов со спины. Призраков оставалось трое, но маги и легионеры уже выработали совместную тактику. Те, у кого было серебряное оружие, рубили нечисть, отвлекая её от стоящих позади магов, методично швыряющих огонь и молнии, и от лучников с серебряными стрелами. Дух-защитник Кимри оказался крупнее и светлее нападавших призраков. Он быстро расправился с самым слабым из них, отвлёк на себя второго, третьего тут же настигло сразу несколько заклинаний, оставив от него бледно мерцающую лужицу. Наконец, Роггвар с восторженным воплем прыгнул к оставшемуся призраку и утопил в его зыбком теле молот, с треском рассыпавший электрические искры. Призрак в последний раз завопил и тоже пролился на пол эктоплазмой.
В неожиданно обрушившейся тишине все ошарашенно уставились на повисшего за плечом растрёпанной данмерки серебристого духа-защитника. Кимриэль обернулась, вглядываясь в едва внятные, но такие знакомые черты полупрозрачного лица, протянула руки, коснулась груди духа и, почему-то посланием, сказала ему: спасибо, дедушка! Дух покачнулся, прошипел что-то невнятное и растаял.
– Ха-ха! Сестрёнка, это было круто! – воскликнул Роггвар.
В ещё не рассеявшемся запале битвы, он подскочил к Кимри, подхватил её и усадил себе на плечо, не обращая внимания на смущённые протесты.
Легионеры тоже одобрительно зашумели, Лилисса с восторженным писком подскочила к норду, и он, не раздумывая, подхватил её на второе плечо и ухитрился изобразить при этом диковатый неуклюжий танец. Кимри в ужасе вцепилась в его рубаху на шее, Лилисса — бесстрашно хохотала и размахивала руками. Лулус и Рис тоже рассмеялись, даже лейтенант Кугарис снисходительно усмехался. Ма’Даро фыркнул что-то вроде: «Ссскумного Кота детёнышш!» – но тоже прятал улыбку в усах.
Мастер Аши-Иддан взирал на всеобщее бесчинство с обычной невозмутимостью. Один только Аранлор словно моментально забыл о только что закончившейся битве. Оставив всех, он зашагал к возвышению в центре зала и остановился там, запрокинув голову к потолку. Заметив это, к нему присоединился Эно и, тоже глядя наверх, позвал:
– Идите сюда, смотрите!
Роггвар, наконец, опустил спутниц на пол, и все подошли к альтмеру. Только Кимри снова отстала. Взглянув туда, куда был прикован взгляд Аранлора, она увидела целую друзу голубых кристаллов в потолке. И не только свет струился от них, но и явственная магическая энергия. Кимриэль тут же вспомнила предупреждение наставника и решила не приближаться. Ощущения не были неприятными, даже наоборот — вызвали прилив сил, основательно растраченных в битве. И всё же…
Легионеры, для которых вся эта магическая красота была без пользы, разбрелись по залу в поисках выхода. Один Лулус зачарованно смотрел вместе с магами на порхающие под потолком голубоватые искры. Альтмер же вовсе раскинул руки, словно в немом восторге, будто желая впитать как можно больше этого света и силы. Кимри заметила, что его губы слабо шевелятся, как если бы он читал заклинание, но ничего больше не происходило, и она решила, что он просто разговаривает сам с собой, охваченный эмоциями. Это было довольно странно при его обыкновенной холодности… Но всё, что касалось айлейдов, очевидно, слишком сильно воздействовало на Аранлора.
Мастер Аши-Иддан сказал что-то поясняющее, но Кимри не расслышала, оставаясь поодаль. Наконец, налюбовавшись на скудные остатки былого величия айлейдов, исследователи двинулись к обнаруженному в глубине зала потайному проходу. Точнее, потайным он был когда-то давно: кнопка, украшенная резьбой и голубым кристаллом, была утоплена в стену, а сдвижные каменные блоки застряли на полпути, покосившись под тяжестью осыпи. Тем не менее, мимо них удалось пройти. В конце небольшого коридорчика в потолке обнаружился люк. Лестница к нему не сохранилась, но потолок был достаточно низок, чтобы Янус и Рис слаженно и без особых усилий всех подняли. Роггвар, красуясь перед Лилиссой, подпрыгнул сам, уцепился за край люка пальцами, легко подтянулся и без особого труда выпрыгнул на поверхность.
Пока все выбирались, Кимри обошла зал по периметру, чтобы не попасть под сияние айлейдских кристаллов, и оказалась на поверхности предпоследней, позволив Рису поднять себя до люка, а наверху её подхватили Эно и Роггвар.
Спустя минут пятнадцать исследователи сориентировались на местности и спустились на Золотую дорогу, оказавшись возле указательного столба, чуть впереди каравана повозок.
Читать дальше: Глава 27. Экспедиция — день второй: Графство Скинград
