От Фанакасекула ещё некоторое время ехали по нижней дороге. Добравшись до остатков форта Добродетель, свернули, наконец, направо. Дорога устремилась довольно круто вверх, карабкаясь на холм, миновала перекрёсток с указательным столбом и углубилась в Великий Лес. Теперь экспедиция двигалась по Золотой дороге. Деревьев вокруг сразу стало больше, воздух наполнился запахом смолы и трав.
Первые пару часов пути Кимри полулежала в повозке, почти не открывая глаз и подставляя лицо солнечным лучам, пробивающимся сквозь густую хвою. Тепло, свет и крепкий смолистый дух изгнали, наконец, всякое воспоминание о мерзком неживом зловонии. Открыв глаза и оглядевшись, Кимриэль увидела едущего рядом Эно, а по другую сторону от повозки — всё того же рыжего легионера. Имперец мимолётно улыбнулся ей, погружённый в какие-то размышления, и снова уставился вперёд, прищурившись и что-то бормоча; он ритмично кивал головой, но не в такт шагу коня, словно припоминая стихи.
– А, проснулась, милая, – обернулась возница. – Посвежела. А то ведь лица не было, сама, как призрак, из развалины выбралась. И была охота туда лазить?
Кимри робко улыбнулась, удивившись про себя, что оказалась в другой повозке.
– Как звать тебя? – спросила имперка.
– Кимриэль.
– А я Вита Колус. Давай, перебирайся ко мне, – она похлопала широкой ладонью по скамье, – тут трясёт меньше.
Кимри послушно пересела на козлы. Вита принялась расспрашивать её, кто да откуда родом. Кимриэль отвечала вежливо, но очень скупо. Скоро имперка поняла, что спутница не из тех, кто любит поболтать, но не стала обижаться, и позволила странной данмерской девочке молча взирать на открывшийся с холма вид.
Под огромными высокими кедрами было достаточно света, так что травы и папоротники густо росли повсюду, перемежаясь сизоватыми пятнами ещё не зацветшего вереска. Справа от дороги, внизу, практически у подножия холма, белели айлейдские постройки. Эти развалины скорее походили на небольшой город, чем на дворец. Можно было различить крупную круглую башню в центре и несколько меньших по сторонам от неё, а вокруг всего комплекса даже сохранились остатки стены.
– Это Сейа-Тар , – сказал Эно. – Тень Отчих Лесов. Жаль, что такие красивые названия давали существа столь жестокие и извращённые. Когда я прочёл о временах рабства людей, об «утончённых» садистских развлечениях айлейдов и о Хадхуле, Огненном Короле, мне с неделю снились кошмары…
– Мы и туда пойдём? – с содроганием спросила Кимри.
Тарис кивнул иронически:
– Уж наверняка. В Сейа-Таре находится храм Магнуса. Говорят, там мало что осталось, но магия до сих пор буквально сочится из стен.
– Что там точно сочится из стен, – проворчала Вита, – так это призраки всех мастей.
– Надеюсь, они не воняют? – усмехнулся Эно.
– Нет, – ответила имперка без тени улыбки, – не воняют. Но поверь мне, мальчик, лучше бы они воняли в два раза хуже, но были такими же слабыми, как зомби.
– Йи-хаааа! – раздалось вдруг позади.
Мимо промчался Роггвар, следом — Лилисса, склонившаяся к шее своего коня и, кажется, что-то шепчущая ему прямо в ухо. Похоже, соклубники заскучали и решили развлечься скачкой наперегонки. Вита благодушно улыбнулась, глядя им вслед:
– Молодо-зелено…
Норд и босмерка стремительно унеслись вниз по холму и вскоре скрылись за изгибом дороги. Кимри улыбнулась, подумав, что отношения друзей, похоже, благополучно развиваются. Эно, тоже глядя им вслед, задумчиво примолк.
Долгий спуск с холма завершился чуть дальше отходящей к Сейа-Тару тропинки, на другой стороне дороги. Меж высоких кедров раскинулась дивная ровная поляна. Роггвар и Лилисса встретили Мастера Аши-Иддана предложением заночевать здесь, костёр устроить вот тут, а палатки разбить вон там, где поровнее. Норд, похоже, и в самом деле знал толк в походной жизни — ашхан на все их идеи коротко ответил:
– Хорошо.
Лейтенант Кугарис тоже одобрительно покивал и раздал приказы легионерам. Через час лагерь был разбит, над большим костром весело булькали котлы, возле которых хлопотала Вита. Археологи сидели тут же. Перед двумя шатрами имперцев горел второй костер, возле которого разместились солдаты.
Рыжий легионер достал откуда-то лютню и некоторое время что-то наигрывал и записывал в потрёпанную тетрадь. Наконец, решился и заиграл громче. Кимри невольно прислушалась. Это была песня про древних нордов, сражавшихся со злобными драконами, про Языков, которых Кин обучила Пути Голоса, и про последнюю битву с Алдуином Пожирателем Мира. Приятным тенором рыжий имперец вдохновенно выводил:
– Да будет пламя!
Гори, Монахвен!
Да будет пламя!
Небо, гори!
Да будет пламя
Гневной могилой!
Да будет пламя
Светом зари!
О нас, Монахвен, память сохрани.
Роггвар, услышав знакомое название, тут же перебрался к легионерам. Лилисса проводила его странным взглядом — слегка ошалевшим и откровенно обожающим, — но осталась со своими, теснее придвинувшись к Кимриэль. Аранлор, Мастер Аши-Иддан и Ма’Даро обсуждали, как организовать занятия. Решили, что сегодня после ужина Аранлор поучит всех заклинанию ледяных шипов, а потом Мастер Аши-Иддан покажет открывание замков.
Услышав про занятия магией, один из имперцев, Лулус Герс, самый молодой, робко попросил разрешения поприсутствовать. Оценив его восторженный взгляд, учитель невозмутимо двинул плечом:
– Как пожелаете.
За едой все собрались вместе, и лейтенант объявил, что неплохо бы познакомиться. Легионеры по очереди представились. Кимри с любопытством рассматривала их.
Рыжего певца, как выяснилось, звали Рис Бернус. Кимриэль думала, что он не намного старше двадцатилетнего Лулуса — очень уж ясно сияли его прозрачно серые глаза из-под ярко-рыжих растрёпанных кудрей. Но оказалось, что ему уже почти тридцать! С лютней он не расставался и надеялся, окончив службу в Легионе, поехать в Скайрим и вступить в Коллегию Бардов.
Сцелиан Варо, возница, с которым Кимри ехала в самом начале пути, оказался самым старым, старше даже лейтенанта Кугариса, которому было уже пятьдесят два. Сцелиан был хром, выглядел равнодушным и недружелюбным, и те немногие слова, что снисходил произнести, неохотно цедил сквозь зубы.
Ещё одним молчуном был «фермер» Силиус Трагус. Но он хотя бы не казался таким вредным. Вита, кажется, слегка опекала его — первым подала ему миску с кашей и даже пару раз одёрнула парочку зубоскалов, пытавшихся его задеть.
Эти двое вызывали у данмерки сильную неприязнь. Один — Морис Аммианус, лет тридцати пяти, балагур и насмешник — явно любил не очень добро подшучивать надо всеми подряд. Кроме того, его излюбленной темой были женщины. Вита морщилась от его шуточек, суровая же Астия Кварра, та, что охраняла караван, стерпев пару похабностей, наконец, резко одёрнула Мориса, пригрозив отмахнуть кинжалом всё, что под руку попадётся. Астию воспринимали всерьёз, она и в самом деле мастерски владела кинжалами. Кимри, глядя на неё, чувствовала потаённый страх. Кажется, эта мужеподобная женщина не просто умела, а по-настоящему любила убивать…
Второй неприятный имперец, Грациан Лиорес, был на год младше Риса. Грациан, черноволосый, голубоглазый, был ярким красавцем, знал об этом и весьма пёкся о своём внешнем виде. Это его кольчуга так сияла перед Кимри, когда они спускались в Фанакасекул. О женщинах он не шутил, но шуткам Мориса смеялся с удовольствием и держал себя высокомерно, так, словно ожидал, что всякая будет взирать на него, как на божество. Вита, впрочем, смотрела на него с жалостью, как на скорбного главою, потому её красавец будто бы не видел вовсе. Кимри с Лилиссой тоже им явно не восхищались, но Грациан этого словно не замечал и только самодовольно поводил плечами.
Последний, Янус Мидо, был явно умнее двоих женолюбов, шутил без пошлостей, но весьма недобро и язвительно, не боясь уколоть даже лейтенанта. Лет ему было чуть за сорок, а цинизма хватило бы на пару хромых Сцелианов. Больше всего от него доставалось Лулусу — за юношескую восторженность и любовь к рыцарским историям. Лулус, в самом деле, восхищался Рыцарями Девяти и мечтал когда-нибудь вступить в их орден. Легион его, похоже, разочаровал, но об этом он благоразумно старался помалкивать.
После ужина большинство легионеров снова вернулись к своему костру — с магами остались только Лулус и Рис, да Вита хлопотала с посудой. Астия, которой ни магия была не интересна, ни посиделки в кругу сослуживцев, попросту ушла спать.
Упражнение с ледяными осколками заняло почти час. Быстрее всех его освоил Ма’Даро — всё-таки, он особо учился именно магии разрушения. У Роггвара возникла странная проблема: поначалу лёд, вместо того, чтобы формироваться в иглы и лететь в цель — налипал ему на руки, превращаясь в некое подобие ледяных перчаток. Хорошо, что норду нипочём был холод, и никакого вреда «перчатки» не нанесли, но парочку новых ругательств он изобрёл, пока, наконец, справился. Лилисса отличилась тем, что создала не само заклинание, а его иллюзию — её бесплотные ледышки даже звенели, разбиваясь, но никакого урона не наносили. Хотя, несведущего противника вполне могли бы обмануть и напугать.
Кимри долго примерялась к заклинанию, пытаясь «ощупать» его мысленно, ощутить, проникнуться сутью. Она уже поняла, что просто читать вызубренные сочетания звуков — это не про неё, она так ничего не добьётся. Ей непременно нужно было понять изнутри, как что работает. Потому она наблюдала за всеми предшествующими попытками и особенно тщательно — за демонстрациями Аранлора, пока не «увидела», как сжимается воздух возле его рук, потом резко расширяется и остывает от этого, концентрируя влагу и превращая её в лёд. Словесная формула служила по большей части для того, чтобы придать льду нужную форму. Как именно работает эта часть заклинания, Кимри пока не очень поняла, но — воспроизвести смогла. Два её ледяных шипа точно вонзились в избранный для тренировок булыжник (против упражнений на дереве бурно воспротивилась Лилисса) и поставили точку в его существовании — камень звонко лопнул и развалился на несколько неровных кусков. Аранлор похвалил данмерку, но посмотрел странно, словно не ожидал такого эффекта. Кимриэль же про себя решила: бедному каменюке столько раз уже досталось до неё — не диво, что развалился.
Потом Мастер Аши-Иддан принёс небольшую шкатулку и принялся объяснять устройство замков и принцип действия открывающего заклинания. Оно оказалось сочетанием нескольких более простых заклятий. На пружинки, удерживающие штырьки опущенными — воздействовать пёрышком, на сами штырьки — левитацией, и, наконец, повернуть всю конструкцию — своеобразным крохотным щитом от физических атак, который, в отличие от магических щитов, вполне осязаем.
Кимриэль нахмурилась, осмысляя сложную последовательность, казавшуюся избыточной. Мастер Аши-Иддан заметил сомнение на лице ученицы и спросил:
– У вас есть возражения?
Ашхан застал её врасплох. Не успев придумать, как увильнуть от необходимости отвечать, Кимри глубоко вдохнула и стала рассказывать об идее, что заклинание пёрышка меняет не массу предмета, а силу его давления на поверхность.
– Если смотреть на заклинание так, то мне кажется логичным, что левитация — это, на самом деле, не другое заклинание, а то же пёрышко, только с более сильным эффектом. Конечно, поднять в воздух человека будет трудно и потребует много сил. Но на маленький объект вполне может хватить и начальных умений. Тогда придётся использовать не три разных заклинания, а два, и это позволит лучше концентрироваться.
– Интересная идея, – поднял брови Мастер Аши-Иддан. – Не лишённая смысла. Откуда вы её почерпнули?
Кимри чуть было не признала, что это мысль Мастера Элидора, но вдруг испугалась, что тогда придётся упомянуть о его связи с орденом псиджиков, а этого делать нельзя! Смешавшись, данмерка пробормотала что-то о давно прочитанной книге, которая теперь вспомнилась. Мастер Аши-Иддан прищурился, приподняв голову, словно рассматривая явные знаки лжи на лице ученицы, но вслух ничего не сказал. Взяв в руки шкатулку, он несколько раз испробовал по-новому осмысленное заклинание и пришёл к выводу, что так оно, действительно, работает лучше.
Эта наука далась ученикам сложнее, чем ледышки. Роггвар дольше всех вертел в руках шкатулку, ворча, что банальным кинжалом справился бы за пару секунд.
– Ну, конечно, – язвительно заметил Аранлор. – Можно и просто молотом приложить. Только ценность, к примеру, подобной шкатулки после такого «открывания» стремительно обратится в ноль.
– Умный, да? – огрызнулся норд. – Не отвлекай. А то ненароком в тебе чо-нибудь залевитирую и поверну… Кто потом чинить будет?
Лилисса фыркнула и уткнулась в плечо Кимри, чтобы не захохотать в голос и тоже не помешать.
Наконец, упрямый замок щёлкнул, поддавшись, и Роггвар протянул шкатулку ашхану, утирая взмокший от усилий лоб.
– Уфф… Вот уж никогда бы не подумал, что, читая заклинания, можно так запариться!
Покончив с занятиями, посидев ещё немного у костров, все стали понемногу расходиться. Легионеры скрылись в своих шатрах, оставив пару часовых. Археологи разошлись по палаткам. Ребята устроились в небольшом шатре, Мастер Аши-Иддан — в отдельной палатке, Кимри с Лилиссой — в третьей.
Дождавшись, когда подруга уснёт, Кимриэль села в позу медитации и попыталась создать послание. Видимо, Мастер Элидор ожидал её: Кимри даже вздрогнула от того, как ясно зазвучал в голове его голос. Она рассказала о том, как плохо ей было в айлейдской развалине, рядом с нежитью. Наставник слушал озабоченно.
– Поразительная чувствительность. Ума не приложу, как такое возможно. Ты талантливая девочка, но по всем признакам твои способности должны быть значительно, значительно слабее! Конечно, ты не можешь справиться с таким наплывом незнакомых и непонятных ощущений… Я начинаю сожалеть, что не удержал тебя от этой поездки. Ты должна быть очень осторожна. По возможности лучше избегать ситуаций, подобных сегодняшней.
– Не знаю, как у меня это получится, – посетовала Кимри. – Всем непременно хочется исследовать всё, что попадается на пути. Сегодня мы ночуем недалеко от Сейа-Тара, где, говорят, когда-то был храм Магнуса, и магия до сих пор «сочится из стен»…
Туманный образ наставника сокрушённо покачал головой:
– Лучше бы это было не так. На тебя и без того словно бы что-то или кто-то непрестанно воздействует извне. Если ещё обрушится поток чистой магии… не знаю, чем это может грозить. Я бы очень советовал тебе не ходить туда.
– Я постараюсь, – пообещала Кимри.
Не желая больше утомлять ученицу, Мастер Элидор пожелал ей доброй ночи, и его образ растаял. Кимриэль улеглась, но ещё долго не могла уснуть, придумывая предлоги не ходить в Сейа-Тар…
Читать дальше: Глава 26. Экспедиция — день второй: Гнев Лунной Тени. Сейа-Тар
