Победители конкурса «Роковые дни гильдии»
На этой странице представлены произведения победителей весеннего конкурса прозы 2008 года на тему «Роковые дни гильдии».
Рассказы остальных участников можно увидеть в соответствующей теме на форуме.
Победу одержала Кинарет.
…В подвальном помещении Золотых Цветов было душно и шумно. Официантка, молодая босмерка, сбивалась с ног, разнося спиртное, трактирщик непрерывно протирал один и тот же стакан, с небольшой опаской вглядываясь в публику. Публика была совершенно обычной для такого злачного места: мелкие воришки, карманники, пара девиц не слишком тяжелого поведения, наемники. В углу, возле кадки с раскидистым кустом золотого канета, сидела небольшая компания – эльфийка, хаджит, бретонка и два человека неопознанной национальности.
— Совершенно удивительно, как эти цветы так разрослись, — задумчиво протянула Ретана Морвейн, выливая в кадку остатки мацта из кружки, — в них льют алкоголь! А иногда, — она улыбнулась, — и кое-что похуже.
Компания загоготала, получив подозрительный взгляд трактирщика.
— Эй, девушка! – гаркнул Йорунг, один из людей неопознанной национальности, на деле являющийся нордлингом. – Ты, ты, хорошенькая босмерка! Ну-ка, живо неси нам еще мацта!
— Мне шейна, — пискнула барышня бретонской крови.
— И лимонаду для Ликии! – добавил Йорунг к заказу.
Компания снова взорвалась смехом.
К столику подлетела юная официантка, поспешно принялась выставлять на стол огромные пенящиеся кружки.
— Для вас шейн, мутсэра, — поставила она небольшой стаканчик перед Ликией.
Белокурая бретонка завистливо глянула на жбаны собутыльников, но мило улыбнулась:
— От мацта толстеют.
Ретана, тощая босмерка залилась смехом:
— Дорогая моя, я пью мацт уже полсотни лет. И как-то особого жира не наблюдается.
Второй человек неопознанной национальности, бретон с ловкими пальцами, слегка ущипнул официантку:
— Свободна, красавица.
Босмерка покраснела и убежала в другой конец зала, где пьяные голоса требовали еще суджаммы.
Хаджит отстегнул от пояса кожаный мешочек с растительным узором, высыпал из него на стол меру белого порошка, окинул товарищей вопросительным взглядом.
Бретон качнул головой:
— Бросил.
Ликия поморщилась. Йорунг отрицательно замычал.
— А я, пожалуй, попробую, — прищурилась эльфийка.
Хаджит длинным когтем разделил порошок на две части и подвинул левую к босмерке.
Ретана достала из-за голенища высокого сапога узкий кинжал, сыпнула порошок на лезвие и, зажав одну ноздрю, резко втянула другой наркотик:
— Ух, крепкий, сволочь! – восхищенно заметила она, вытирая слезящиеся глаза. – У кого ты берешь сахар, Дж’Баана?
Хаджит довольно замурлыкал, попробовав сахар:
— Мрр, у лысого данмера, друга Джобаши.
— У Сенилуса? – удивилась эльфийка. – И он взялся за наркотики? Я думала, ему вполне хватает краденого барахла.
— Смертью торгует, — бросил бретон, отпивая мацт.
Эльфийка скривилась:
— Брось строить из себя святошу, Маркиз. Не ты ли недавно отправил на тот свет двух матрон ради наследства?
— Это была ловкость и умение вести дела, — снисходительно усмехнулся бретон, подтягивая перчатки с длинными раструбами. – А торговля сахаром – грубая сила.
Ретана достаточно громко фыркнула и закинула длинные ноги на стол, откинувшись на спинку стула.
— Ну, Маркиз, и где же этот твой… Ронерик? Твой протеже?
— Родерик. Родерик Брааге, — спокойно поправил бретон. – Арантамо сказал, что он придет, когда сменятся караулы. А это…
— Добрый вечер, мутсэра, — к столику подошел невысокий дамерский юноша с медными волосами. – Я полагаю, вы друзья господина Арантамо?
— Ночь прикроет плащом, — прервал его Маркиз.
— Массер осветит путь, — ни на секунду не задумавшись, закончил юноша.
— Добро пожаловать, — чуть наклонил голову бретон. — Присаживайтесь.
Родерик сел на свободный стул, неловко оглядел воров, чувствуя на себе напряженный взгляд пяти пар глаз. Да, нелегко быть новичком…
— Позвольте представиться, — прервал он молчание. – Я – Родерик Брааге. Я новичок в Гильдии.
— Ретана Морвейн, — сощурила желто-зеленые глаза темноволосая эльфийка, худощавая, в кожаных штанах, высоких ботфортах, вышитой рубашке и перчатках, украшенная, как Вивек по случаю визита Альмалексии – даже в крылышке носа золотилось колечко.
— Йорунг, — пьяно уставился на него рыжеволосый нордлинг в простой темной одежде.
— Ликия Маирен, — наклонила белокурую головку миловидная голубоглазая бретонка с молочной кожей и шикарным декольте.
— Дж’Баана, — рыкнул темно-рыжий хаджит с желтыми глазами.
— Маркиз, — изящно поклонился бретон с тонкими аристократическими чертами лица и романтическими черными усиками.
Снова неловкое молчание.
— Вы так разговорчивы, друзья мои, будто болтаете с Ординатором в Министерстве, — саркастически хмыкнула Ретана. – Не помните, что ли, как сами начинали? Эй, эльфиечка! Давай нам еще мацта и…
— Суджаммы, — быстро добавил юноша.
— …и суджаммы для нашего нового друга! Быстрей, быстрей!
— Действительно, что вы такие кислые? – заревел Йорунг. – Эй, парень! – он хлопнул данмера по плечу. – Расскажи-ка нам о себе! И откуда у тебя такое странное имечко!
Данмер чуть замялся:
— Имечко – от мамаши, бретонки. Ну, неполная многодетная семья, голодное детство. Потом все как обычно – буйная юность, разбой… Затем я провернул более-менее крупное дело с шахтами…
— В Кальдере-то? – хмыкнула эльфийка. – Слышала. Неплохо сработано.
— …да, именно там. После этого меня нашел мутсэра Арантамо и предложил вступить в Гильдию. Одинокому вору, знаете ли, несладко на Вварденфеле.
— Не верррю ни единому слову, — муркнул Дж’Баана. – Но легенда неплохая. Не прикопаешься.
Данмер смутился и щеки его приобрели насыщенный лиловый оттенок.
— Да ты никак краснеешь? – хохотнула эльфийка. – А вот это нужно исправить! Эй, девица! Где наша выпивка? В горле словно пепельная буря прошлась.
— Несу-несу! – запыхавшаяся официантка подлетела к столику, выгрузила выпивку и, хихикнув, убежала.
Ретана подтянула к себе жбан, сдула пену, отхлебнула и зажмурилась от удовольствия – мацт был отменный.
Йорунг постучал вяленой рыбой об стол.
— Гляжу я на ваши лица, — прищурилась босмерка. – И сразу такое ощущение, будто траму жрала целый месяц, попутно закусывая комуникой. А вот хотите анекдот?
— Давай! Давай!
— Вот однажды пришел к Ларрусу Варро храбрый рыцаренок в дырявом доспехе и спросил работы. Ларриус Варро подумал… — Ретана выдержала паузу. — И послал его вырезать Камонну Тонг!
— Ха-ха-ха-ха-ха!
— Га-га-га!
— А вот еще: проходит как-то нордлинг мимо таверны…
— Ха-ха-ха!
— Охо-хо-хо!
— Или вот так: поймал как-то Крассиус Курио проворовавшегося смазливого актеришку, отобрал почти всю одежду… дал в руки кайло да и отправил в эбонитовые шахты!
— Го-го-го!
— Ретана, прекрати! – выдавил Маркиз, вытирая слезы. –Ты болтлива настолько, что если бы тебя приставить к немому цаэске, через два дня он бы свободно разговаривал бы на чистейшем тамриэлике!
— Ну вы сидите, как квама на яйцах. Такое ощущение, что кто-нибудь сейчас хлопнется замертво или испортит воздух.
Компания грянула хохотом.
— Сильно весело, да?! – воинственно заорал бородатый нордлинг из-за соседнего столика.
— Да уж веселее, чем тебе! – с предвкушением грандиозной драки огрызнулась Морвейн, обожающая перепалки.
— Разговорчивая тут нашлась!
— Я не нашлась, меня мамаша на свет произвела!
— Да? И кто же она была? Матка квама?!
— Молчал бы! По твоей морде сразу видать, что твоя мамаша гуляла с кагути, пока папаша был в отъезде!
— Ты мне поговори тут еще! Я тебе мордасы-то твои изукрашенные расцвечу! Ухи-то длинные пообрываю!
— Да тебя из Скайрима-то выперли за то, что комара прибить не мог!
Нордлинг заорал, опрокинул стол. Его дружки закатали рукава.
Ретана быстро вскочила, складной стилет сам скользнул в руку.
— Намечается хорошая драка, ребятки, — хищно оскалилась она.
Йорунг отломал от стула ножку. Дж’Баана выпустил когти. Маркиз подкрутил усы и поправил перчатки. Ликия поправила грудь.
Родерик растерянно встал в боевую стойку. Посетители зашумели, делая ставки. Трактирщик спрятался под стойку, не прекращая протирать стакан.
Вечер в Золотых Цветах определенно удался.
***
Ретана Морвейн с трудом разлепила глаза и тут же со стоном их закрыла. По голове будто стучали молотом Стендарра, во рту был привкус свалявшейся шерсти. Постепенно, фрагмент за фрагментом стал всплывать в памяти вчерашний день. Было много алкоголя и сахар… а потом было больно. Удары молота Стендарра стали идти в темп с детской песенкой: «Десять гуаров отправились пообедать…» Ретана застонала, путем невероятных физических усилий перевернулась набок и, придерживая веки, открыла левый глаз.
Убежище воров в поясе квартала Чужеземцев было на удивление тихо. Между стульев прохаживался Дж’Баана, и его всегда мягкая изящная походка больше напоминала прогулку на ходулях.
— Дж… Дж’Бааааана… — прохрипела эльфийка. – Друуг мой… принеси мне воды… или… желательнее чего-нибудь… покрепче…
— Шармат тебя побери, Ретана, — заворчал хаждит. – Такое ощущение, что у тебя навеки застряло несколько трамовых шипов в районе задницы. Тебе обязательно лезть во все перепалки?! Мы вчерра еле целиком ушли. Тебя вообще на себе тот парень нес.
Ретана замолчала, лихорадочно вспоминая что за парень ее нес, и настолько ли она была без сознания, чтобы он мог зайти дальше этого.
— Аааа… тот вчераший… Родерик?
Хаджит подтвердительно заурчал. На просительный взгляд эльфийки он строго погрозил ей когтистым пальцем, но все таки достал из бочки пыльную бутыль и милостиво кинул ей.
***
Арантамо Дурная Нога, один из знаменитейших воров Вварденфела, опершись о стол, молчаливо рассматривал помятых, нездорового цвета воров.
— Еще раз, — его хриплый голос звучал зловеще. – Еще раз вы так надеретесь перед важным делом, и я закрою вам доступ к барыгам.
— Ну Арантамо, хороший ты наш, — скосила глаза Ретана. – Золотой ты наш, эбонитовый… гм, это не совсем то…
— Добррый дрруг Арраннтамо, — подхватил хаджит. – Он знает, что это было в последний раз.
Родерик, Маркиз, Йорунг и Ликия мычанием и кивками подтвердили слова Дж’Бааны.
— Я на это очень надеюсь, — Арантамо подозрительно обвел глазами воров. – Я знаю, а какое дело вы идете. И куда. Это опасно. Гильдия знает, что когда песок больших песочных часов пересыпется три раза после восхода лун, стража сменяется. Гильдия знает, что «Орион» опаздывает. Он пристанет к набережной вскоре после того, как небо над крылом эбонитового дракона сменит цвет на темно-лиловый.
— Это ценная информация, — кивнул Маркиз. – Гильдия хочет что-нибудь взамен?
— Гильдия просит вас: среди тех бумаг, что ищете вы, будет документ о купле-продаже особняка на Хлаалу Плаза. Гильдии нужен этот документ.
— Хорошо, — кивнул Маркиз. – Мы захватим его. Какие на нем печати?
— Дракон.
— Мы не забудем о просьбе Гильдии.
— Гильдия не забудет о вас.
***
— Итак, — Ретана закинула ноги на стол. – Мы идем на это дело.
Молчаливое согласие.
— Маркиз, начинай. У тебя талант на такое.
Бретон развернул на столе план. Шестерка воров столкнулась головами над картой.
— Вот здесь вход, — показал Маркиз. – Здесь обычно дежурит один стражник. Йорунг, твоя работа. Потом мы заходим, идем по коридору, — бретон провел линию пальцем туго затянутой в перчатку руки. – Здесь разделяемся. Я и Йорунг пойдем в холл. Ликия и Дж’Баана – вы пойдете в приемную. Там может быть магическая защита – Ликия, работа для тебя. Ты, Ретана и ты, Родерик, пойдете в личные покои Агента. Сейф скорее всего там, и скорее всего, с ловушкой – работа для вас двоих. Мы ищем документ с печатью лилии на тайный груз «Ориона» и документ, что просила Гильдия. Собираемся возле Драконихи. Вопросы есть?
— Да, — подал голос Родерик. – Что это за «тайный груз «Ориона»»?
Глаза воров нехорошо заблестели.
— Сахар, друг мой, — снисходительно улыбнулся Маркиз. – Двадцать мешков чистейшего лунного сахара.
***
В убежище воров было весело и оживленно. Гильдейцы перекидывались веселыми фразочками, проверяя снаряжение.
— Я все-таки не могу понять, — пожал плечами Родерик. – Зачем вы меня взяли? Вы меня даже не знаете. И добычу придется делить на шесть, а не на пять частей.
— Эсстерад сошел с ума, — печально ответила Ликия. – Решил жениться и бросить воровское ремесло.
— Нам нужен спец по ловушкам, — пояснил Маркиз. – Тебя порекомендовала Гильдия.
Родерик намеревался что-то добавить, но его прервал ехидный голос Ретаны:
— Ты, Йорунг, потуже-то пояс затягивай. Дырку на четвертую. А то вывалишь все хозяйство перед легионерами – так те и помрут на месте. Со смеху.
— Заткнись, Морвейн! А не то я твой длинный язык тебе на четвертую дырку затяну!
Ретана продемонстрировала нордлингу всю немалую длину своего эльфийского языка.
— Вы слышали, — взволнованным голосом сообщила Ликия. – Говорят, в Храмовый Район запретили вход чужеземцам.
— Ужасти какие, — фыркнул хаджит. – Кого ж они теперь в Министерство будут тягать?!
Бретонка сделала вид, что не заметила иронии в словах Дж’Бааны:
— Но это же уш… ущ… с пчелами что-то связанное… а! вот! Ушмеление прав!
Убежище грянуло хохотом.
— Ущемление, солнце, — бросил Маркиз, поправляя усы.
— А ты, Маркиз, еще усы дреугским воском намажь, — язвительно вставила Ретана. – Они нам на север будут указывать. Или, не приведи Азура, барышня какая встретится…
— Цыц, Морвейн! Распустила тут язык!
— Ррретана, — хитро замурчал хаджит. – Скажи мне, ты точишь вакидзаши, беспрестанно таская его из голенища и обратно?
Эльфийка ухмыльнулась:
— А скажи мне, Дж’Баана: ты сам в штанах вырезаешь дырку под хвост или так и покупаешь? Всегда хотела спросить.
— Сам, — гордо фыркнул хаджит.
— А если задом наперед оденешь? Срамота-то какая!
Воры загоготали.
— Родерик, — Ретана обратила свой острый и не в меру длинный язык в сторону новичка. – Что это ты притих? Раздумываешь, что будет, если нас сцапают? Не боись! Всегда есть выход, — эльфийка хитро прищурилась. – Можно повеситься на рукаве.
Гильдейцы засмеялись. Родерик с удивлением не уловил в их смехе даже оттенка страха.
***
— Пора, — решил Маркиз.
Живо стихли перепалки. Воры беззвучно скользнули в ночь.
Шесть бесшумных теней.
***
Легионер возле крепкой дубовой двери смачно зевнул. Его смена только началась, и он, привычно опершись на алебарду, сонно скосил глаза на хитрющую морду эбонитового дракона. Внезапно изваяние раздраженно рыкнуло:
— Ну, чего уставился?!
Легионер выпучил глаза и хотел закричать, но крепкий удар по затылку удержал его от этого глупого поступка. Йорунг подхватил подмышки обмякшего стражника, усадил его в тень.
— Раньше утра не очухается, — заверил он.
— Отлично, — шепнул Маркиз. – Ретана, глянь замок.
Эльфийка сунул в замочную скважину щуп, усмехнулась:
— Детский.
Поддев щупом язычок замка, быстро зафиксировала его отмычкой. Дверь, чуть скрипнув, гостеприимно открылась, словно приглашая войти.
И шестерка бесшумных теней не пренебрегла предложением.
Уже у двери в покои Агента Ретана нащупала руку своего напарника, зашептала ему на ухо:
— Всегда тяжело идти на беззаконное дело с новой командой. А на такое вопиюще беззаконное, как это – вдвойне тяжелей. Ты не дрейфь. Рядом висеть будем.
Родерик благодарно сжал ее ладонь.
— А теперь за работу, — шепнула эльфийка. – Ловушка есть?
Данмер прощупал замок, шепнул несколько формул:
— Чисто.
Ретана села на колени перед замком. Щуп, отпычка, щуп, отмычка… С замком пришлось повозиться,но уже через пятадцать минут дверь в покои торгового агента Восточно-Имперской Компании была открыта. Воры прокрались в комнату.
Ретана окинула взглядом покои – широкое ложе у окна с мерно вздымающимся-опускающимся атласным одеялом, книжная полка, пара кресел, сундук.
— Проверь книги, — шепнула он напарнику, а сама отправилась исследовать сундук.
Но, к ее разочарованию, кроме шубы, пары бутылей вина и нефритового комплекта – ожерелья и сережек – в сундуке ничего е было. Ретана сунула нефритовую красоту в карман.
— Морвейн! – шепнул Родерик. – Я нашел что-то.
Эльфийка подлетела к данмеру, осмотрела сейф, неоригинально спрятанный за рядом книжек.
— Ловушка?
— Кислота и шипы.
— Снимай.
Родерик зашептал магическую формулу, покопался в замке особо изогнутым щупом и длиннющей иголкой.
— Готово.
Ретана опробовала замок на сейфе – нешуточный, в четыре яруса. Такой полчаса займет. Ретана достала с пояса отмычки, щупы, длинную проволоку и принялась за дело. Железо почти е скрипело – эльфийка была знатоком своего дела.
— Ретана?
— Не мешай.
— Но мне очень важно спросить.
— Валяй. Только быстро.
— Скажи… а разве спекуляцией сахара занимается не Камонна Тонг?
— Угу.
— Но этим делом мы переходим дорогу Камонне.
— Ты чертовски догадлив.
— Но это опасно.
— Послушай, друг мой, — Ретана оторвалась от работы и впилась в него своими кошачьими глазами. – Ты – вор. Для тебя нет Камонны Тонг. Есть только тяжелый кошелек. Который ты по долгу службы обязан срезать. Если опасно – будь аккуратней. Вот и все.
Родерик надолго замолчал. Ретана опять принялась за замок.
Через двадцать минут дверца сейфа, ничуть не скрипя, открылась. Ретана нетерпеливо выудила бумаги изнутри.
— Прикрой, — бросила она напарнику.
Данмер закрыл ее спиной. Эльфийка выколдовала маленький огонек и принялась перебирать документы.
— Подряд на строительство… Двести женских лифов… Три пуда стекла-сырца… не то, все не то! Триста изящных мантий… Двадцать мешков…
— Вот оно, — прошептала Ретана. Дунув на пальцы, она погасила магический огонек, спрятала пергамент за пазуху. Сложила остальные документы в сейф, аккуратно прикрыла его корешками книжек.
— Сматываемся.
Босмерка и данмер вышли из комнаты, прокрались по коридору и вышли на улицу. Свежий воздух упругой волной ударил в лицо, прочищая мысли.
— Недурно мы это дельце сработали, а? – подмигнула напарнику Ретана.
Родерик вымученно улыбнулся.
— Пошли к Драконихе.
***
Эбонитовый дракон на пристани Эбенгарда отбрасывал узорчатую тень. Эльфийка вытянула ноги, сев у постамента.
— Ретана?
— М?
— Давно хотел спросить… Морвейн – твой… творческий псевдоним или настоящее фамильное имя?
— Фамильное имя.
— Тогда почему… хм…
— Почему я занимаюсь воровством и общаюсь со всякой швалью, вместо того, чтобы сидеть на бархатных подушках и ждать, когда меня продадут в замужество? И почему я не данмерка?
Родерик покраснел.
— Все до неприличия просто. Моя мамаша, знатная дура, и в прямом и в переносном смысле, спуталась со смазливым учителем стрельбы. Так появилась я. Ну а потом все эти детские истерики, изгнания-забвения… Короче, отказалась от меня мамаша. Так я и докатилась до такой жизни . Могла б счас на шелковых покрывалах попивать сиродиильское из серебряного кубка в Альд’Руне и ожидать безгмозглого… в смысле, бесстрашного рыцаря с очередной охоты на моровых тварей. Ан нет, — усмехнулась она. – Сижу с каким-то проходимцем на набережной Эбенгарда и собираюсь ограбить контрабандистский корабль. Так сказать, ограбить грабителей. Правое дело.
Ретана замолчала, наверняка, вспоминая прошлое. Родерик обдумывал сказанное ею:
«Наверняка наврала. Она меня два дня знает, не будет душу открывать. Да и не из таких она, чтоб выплакиваться на первом попавшемся плече.»
«Наверняка думает, что вру, — усмехнулась про себя Ретана. – Так всегда бывает. Голой правде без прикрас люди верят меньше всего.»
***
— Как успехи? – шепнул незаметно подкравшийся Маркиз.
— Нашли. Когда идем?
Бретон глянул на небо:
— Прямо сейчас.
***
Бородатый капитан, побитый морскими ветрами контрабандист, угрюмо рассматривал исподлобья незваных гостей.
— Грю же, нет никакого тайного груза.
Маркиз терпеливо вздохнула:
— Ретана, покажи бумаги.
Бородач с интересом последил, как рука эльфийка выудила сложенный вчетверо пергамент из разреза рубахи.
— Посмотрите, любезный капитан, — уже не в первый раз начал Маркиз. – Все подписи – на месте. Печать лилии – на месте. Мы осведомлены о вашем… кхм, небольшом количестве эльсвейрской сладости, мы посланы заказчиком.
— А вы знаете, любезный посланник заказчика, что за провоз сахарка обычно тащат в Министерство и делают всякие нехорошие вещи? – недружелюбно усмехнулся капитан.
— А необычно? – нахально влезла в разговор босмерка, несмотря на ощутимый щипок Маркиза.
— Если необычно, — весьма серьезно объяснил капитан. – То сразу вздергивают. Я шкурой рисковать не собираюсь.
Маркиз отцепил от пояса тяжелый мешочек и кинул на стол перед бородачом. Мешочек приятно сердцу звякнул.
— Не продаюсь, — гордо задрал бороду капитан. Ретана последовала примеру бретона. — …задешево, — поучительно добавил контрабандист, загребая мешочки. – Пошли. Зовите своих помощников.
Ретана ,высунув голову из трюма, свистнула скучающим ворам. Те немедленно попрыгали вниз.
Бородач повел банду в глубь грузового трюма, подозвал пару дюжих матросов. Те живо отодвинули неподъемные по виду железные чурки, под которыми обнаружился тайник, в котором лежали узкие мешки, связанные попарно, чтобы их легче было перекинуть через плечо.
— Двадцать штуков, как договаривались, — кивнул бородой капитан.
Воры навьючили на себя мешки – кто по два, кто по три. Маркиз пожал руку капитану:
— Одно удовольствие с вами работать.
— А с вами-то, — неожиданно широко улыбнулся бородач, демонстрируя дырки на месте передних зубов.
***
Ретана, бежавшая последней, закрыла дверь, и, привалившись к ней, сползла на пол, нервно посмеиваясь. Не верилось, что все прошло так хорошо, так гладко. В глазах своих товарищей она видела то же чувство – некоторое удивление и робкие порывы радости и гордости.
— Вот… вот мы и сделали это, ребята, — дыхание вырывалось со всхлипами. Эльфийка приложила руку ко лбу. – Шармат меня побери, мы это сделали!
Ее слова будто стали переломными – воры засуетились, принялись обниматься и пожимать друг другу руки. Дж’Баана предусмотрительно аккуратно вскрыл когтем один мешок, вытряхнул на лапу чуточку белого порошка, лизнул и зажмурился.
— Мррр… за этот сахар мы получим столько золота, что нам и не снилось! – замурчал он. – Порошок чистейший, забирает так, что шерсть на хвосте дыбом встает. Доза такой сладости стоит не меньше пятидесяти кругляшков с профилем нашего любимого имперрратора.
Воры примолкли, к недоверием подсчитывая прибыль.
— Корабль куплю, — выпалил Йорунг. – Шор меня побери, куплю драккар и буду разбойничать на море!
— Доучусь в Университете Таинств, — мечтательно протянула бретонка.
— Выплачу все алименты, — как кот прижмурился Маркиз.
Гильдейцы недоверчиво глянули на него и расхохотались.
— Пойду выйду, — приподнялся Родерик.
— Перепугался? – захохотала босмерка. – Или стражников приведешь?
Убежище загоготало.
Родерик лишь улыбнулся и вышел.
Если бы знала Ретана, как близка она была.
***
Дверь убежища грохнула под ударом ноги и отлетела к стене.
— Родерик, черт тебя возьми… — начал Йорунг и тут же замолк, осел, булькая. Из горла торчал метательный кинжал.
В убежище повисла мертвая, гробовая тишина. Слышно было, как в предсмертной муке скребет пол рыжеволосый нордлинг. Наконец, он дернулся последний раз и затих. Воры, потеряв дар речи, разглядывали высокого мужчину в черном плаще с капюшоном. Из-за его спины по-одному вышли еще пять таких безмолвных фигур. Последним появился Родерик.
— Чертов предатель! – крикнула Ликия, начиная читать боевое заклинание.
Но не успела.
Темные фигуры молча кинулись на воров. Бретонка упала, выгнувшись, ухватилась за лезвие, торчащее в груди и, недоверчиво охнув, умерла.
Маркиз успел пырнуть одного нападающего кинжалом, но получил такой сильный удар, что отлетел к стене, ударившись об угол. Тихо и противно хрустнуло, голова бретона бессильно повисла, изо рта потекла тонкая алая струйка.
Насаженный на острое лезвие Дж’Баана упал на мешок с драгоценным грузом. Сахар мгновенно окрасился багровым.
— Малакат тебя порви! – хрипло рыкнул один из Черных, скидывая мертвое тело с мешка с сахаром. – Эта шарматова падаль попортила сахар!
Ретана уже давно сорвала с шеи изящный амулет Возврата и сжимала его в потной руке. Противник зажал ей шею рукой, намереваясь удушить босмерку, но она крепко укусила его и получила кулаком по лицу. Кастет порвал скулу, по щеке потекла теплая кровь. Меч Черного задел ее плашмя, и эльфийка рухнула на пол, слабо понимая, что происходит, но обиженная, что погибает из-за какого-то треклятого наркотика.
Противник занес над ней меч, но знакомый голос приостановил его:
— Я сам.
Перед глазами возникла ненавистная морда Родерика. Кто-то подал ему меч.
— Ну, что ты теперь скажешь, Морвейн? – глумливо спросил он. – Ты по-прежнему уверена, что от Камонны можно спастись… аккуратностью?
Он презрительно засмеялся. Эльфийка с трудом выругалась. Роланд поудобнее перехватил меч:
— Мы с тобой были напарниками, хоть и очень короткий срок. Будет последнее желание?
— Да, — хрипло выговорила босмерка. – Чтоб ты сгнил заживо, — отчетливо произнесла она и погладила амулет, наливая его теплотой.
Усмешка быстро исчезла с лица данмера. Без размаха он всадил меч в грудь босмерке.
Сталь холодно звякнула о каменный пол.
— Куда же она… — растерянно прошептал данмер.
— Наверняка Возврат, — заявил один из Черных Плащей. – Ты представился им… Родериком?
— А что? – вызывающе выпрямился юноша.
— Глупое имя, — пожал плечами Черный Плащ. – Так не могут звать мера.
— Мне, как видишь, поверили, — огрызнулся «Родерик». – Забираем сахар и уходим.
***
— Плохо, — покачал головой кучерявый редгард. – Очень плохо. У нас и так были напряженные отношение с Камонной. А теперь они могут… — гильдмастер замолк.
Ретана, разбитая, с перебинтованным боком, помрачнела еще больше. Причудливая паутинка засохшей крови на скуле болезненно натянулась. Она глянула на Арантамо.
И с удивлением увидела в рубиновых глазах дуайена оттенок страха.
— …объявить нам войну, — севшим голосом закончил редгард. – Из которой Гильдия вряд ли выйдет победителем.
В тесной каморке опять замолчали.
— Гильдия должна залечь на дно. Арантамо, разошлешь гонцов по всем отделениям. А ты, Ретана, — он задумался. –Ты остаешься в Вивеке. Но не вздумай мстить!
Теплившаяся в глазах эльфийки надежда тотчас же угасла.
— Начинаются плохие дни для Гильдии, — тяжело сказал редгард. – Дни страха и ночи крови.
Роковые дни.
Второе место занял AlexHog.
День 1.
Ура, на выпускном я получил звание Архимага!
Юра попросил, раз уж я еду на каникулы в Вварденфелл, разгрести дела и немного подоставать местных. Зажрались, зазнались, делом не занимаются, Императора не чтут, на главную должность ящерицу посадили. Репутация Гильдии на нуле, телванийцы об них разве что ноги не вытирают… и прищучить ведь не за что. Оборзели вконец.
Подумал, согласился. Выставил финансовое условие.
Юра не поверил, переспросил, покраснел, побледнел, достал из кармана стило и выписал чек: «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. Уриэль Септим VII». Разрешил сходить в золотовалютный отдел и взять, сколько унесу. Ха. Я наколдовал шалка длиной в палец, показал тетеньке-казначею и объяснил, что если немедленно не откроет мне неограниченный кредит — суну насекомое ей за шиворот.
Никогда не видел, чтобы человек так быстро писал. И так коряво. Заставил ее переписать трижды, прежде чем получилось что-то похожее на официальный документ. За эти пять минут тетенька по-тихому перекрасилась в пепельную блонди.
День 2.
Объезжал новые владения. Попутно зашел к Боре Салу и Вовику, попросил помочь. Ребята отнеслись с пониманием, но услуга за услугу: я должен накрутить хвост очередному Нереварину. Люди хорошие, сказал, что подумаю.
Подарил Вовику мешок новой травы из запасов Гильдии.
День 3.
Видел Нереварина. Сопливый юнец, внаглую подошел и спросил задание. У меня!.. У Архимага!.. Соплёныш!.. Иди цветочки с грибами собирай!.. Еле сдержал грубое слово и иносказательно послал его ко всем гномам. Кажется, он понял меня как-то не так…
Гм. А идейка перспективная. Попрошу Эдвинну помочь; она в двемерах рубит, пусть поднатаскает парня. Лет на пять проблема Нереварина может считаться отложенной.
День 4.
Ага, ЩЩАЗЗ!!
Этот… этот… не нашел ничего лучшего, как взломать дворец Вовика!!.. Хорошо, что тот уже успел скурить полкило травы, и дальше косеть ему было некуда. Он просто парил в воздухе, поджав ноги, и пускал пузыри.
Нереварин так впечатлился, что уходил оттуда на четвереньках.
Ординаторы тоже впечатлились: вместо того, чтоб взять пацана за шкирку и выставить по-человечески с территории Дворца — макнули в воду, прямо под канализационный сток. Говорят, промахнулись. Охотно верю: таким пинком, чтоб унесло на десять метров — и я промахнусь…
День 5.
Кандидат в Нереварины собирает цветочки и учит ботанику. Потихоньку сочувствую; как же мы с ним, в сущности, похожи…
Гуляю по подведомственной территории, творю мелкие пакости: запер одного приставучего алхимика в башне Кальдеры, неграмотному ученику в Альдруне подсунул книжку «В постели с Боэтой», пустил слух, что целительница Ашибаэль — некромантка… Одну не в меру языкатую дамочку отправил учить язык силт-страйдеров: теперь обходит меня за километр, за весь день ни одной смехуечки. Кайф.
Обнаружил в списке сотрудников штатного шпиона Телванни, предложил работать на меня. Во жись у человека; Телванни платят, чтоб следил за делами Гильдии, Атрис платит, чтоб следил за мной, я плачу, чтоб следил за Атрис и другими гильдмастерами…
День 6.
Нереварин собирает грибы и учит ботанику. С грибами — куда лучше, чем с цветочками: на вид он их пока не различает, зато я ему сказал, что гайфа фация кислая, а банглер бейн горький. Про то, что один гриб — слабительное, а другой — рвотное, почему-то забыл…
Ничего, зато учёба веселей и память на всю жизнь.
Схожу к Вовику, договорюсь насчет завтра.
День 7.
В ГМ Балморы находиться невозможно. Кандидат в Нереварины забаррикадировался в единственном на всю Гильдию сортире. Любые спеллы типа «освежитель воздуха» не помогают. Все маги сбежали… куда бы вы думали? Правильно, в Вивек! Тут-то их и ждали…
Всех симпатичных девушек одолевает кошмар — внутренний голос, вещающий: «Отдайся троим — духам и своему повелителю». А кто у них «повелитель»? Точно! biggrin.gif Бросают на меня умоляющие взгляды и бегают по всему Кварталу в поисках духов. Надеюсь, не найдут и вернутся…
Если какая-то хочет искать защиты у мужчин — а их в ГМ, кроме нас с Тирамом, раз и обчёлся — не волнуйтесь, всё предусмотрено. Непрошенный защитник слышит «Именем Троих, моим правом!..» — и быстро въезжает, что один против троих — дрянь арифметика.
День 8.
Утром проснулся поздно. Укатали. На столе роскошный завтрак. Делаю вид, что ем, на самом деле потихоньку утилизирую; женская месть — штука суровая, повторить участь Нереварина я решительно не хочу.
После завтрака пошел прогуляться. Дамы все просветлённые, вьются вокруг, стреляют глазками, с любопытством поглядывают — ждут, когда начнется. Ах вы интриганки… Демонстративно сажусь и начинаю медитировать. Нетерпение сменяется удивлением, недоумением, разочарованием, гневом… ой, кажется, запахло жареным.
День 11.
Немного не в форме.
Переломов, конечно, нет. Но половины шкуры — тоже.
Зато ухаживают ВСЕ. Приходят по одной, тайком друг от дружки, и каждая старается перещеголять конкуренток. Нет, половины шкуры это ОПРЕДЕЛЕННО стоит…
День 12.
Нереварин сидит в библиотеке — Эдвинна призналась, что загрузила его во-о-от таким списком литературы для внеклассного чтения, чтоб не путался под ногами. Полностью одобряю и выношу личную благодарность. За закрытыми дверями.
Юра прислал восторженное письмо: работа всей Гильдии парализована. Компромат убойный, можно смещать хоть всех разом. Обещает, если это продлится еще с недельку — он специально выдумает и присвоит мне новый титул.
Вовик тоже пишет, храмовой почтой и за печатью Сала. Целиком и полностью входит в положение, но осторожно намекает, что трава вообще-то уже кончилась и не пора ли мне в гости. Приписка от Бори: «И девчонок захвати!»
День 13.
Вынес вопрос на референдум. Ох ты ж!… По Гильдии летают клочья мантий, волос и каких-то ужасных заклинаний, которые никто не успевает договорить до конца. Из-за чего скандал, решительно непонятно. Аргументов два: те, кто на блядки едет — однозначно они самые; всем прочим там нечего делать — недостойны.
Звоню Вовику, докладываю обстановку: гурий нет, одни фурии, как быть?.. Тот пообещал вмешаться, как только Боря подготовит плацдарм.
День 13, продолжение.
Знаете, что такое настоящее, профессиональное Божественное Вмешательство?.. Вся разъяренная и исцарапанная куча-мала разом оказалась в Церемониальном зале Высокого Собора, меж выстроенных в две шеренги ординаторов в полном парадном облачении. В момент их появления вспыхнула тысячеваттная иллюминация и грянул вальс. Дамы офу… э-э-э, были слегка шокированы.
Спустя полминуты, происходящему позавидовал бы сам императорский Бальный Дворец: столько красоток ему не снилось и в самых безудержных кошмарах. Мои леди в буквальном смысле разлетелись по рукам — еле успел урвать троих для нас с пацанами.
День 15.
Оххх…
Вот почему у всякой посиделки непременно есть оборотная сторона, и она всегда приходится на завтра? Почему не на вчера?.. Надо бы загрузить кого — задача архиважная, значение трудно переоценить…
Выручил Вовик: я и не знал, что его касание лечит не только мор и простуду.
Вообще говоря, и я, и дамы совсем не прочь посидеть еще. Этак с недельку. Но Вовик непреклонен: говорит, «сердце не на месте» и «ж..й чую крупные проблемы». Надо же, как у богов сердце мигрирует…
А ведь это он про Нереварина. Ж..й чую.
День 16.
Так.
Сижу, подсчитываю убытки.
Пока мы гуляли, парень спёр и передрал отчеты Ажиры о цветочках и грибах, камень душ в столе Гальбедир заменил на поддельный (и где взял, паршивец?? это же высшая ювелирка!), а все прочие камни, с душами — общей стоимостью около ста тыщ, — говорит, не брал, но судя по мордальному облику, квасил эти три дня не хуже нашего; спрашивается, на какие шиши?
Также пропало: у Шарн гра-Музгоб — книги по некромантии и череп и кости грандмастера (гм??.. срочно узнать, что стало с моим предшественником!); у Эстердалин — любимый белый парик метровой высоты, у Эдвинны — зачарованное Танто Анарена и книга «Визершинс», у Ариэль Финкель — посох Серебряной Зари, а Ранис наотрез отказывается говорить, что спёрли у нее, только шипит и слюной брызжет. Спрашивается, на кой молодому пацану женские порнороманчики?..
Похоже, Нереварин вступил еще и в Гильдию Воров.
День 17.
Собрались всей Гильдией и решили: раз он такой хитрожо… э-э, хитроумный — пусть отрабатывает.
Ранис поручила добыть записки мага Итермереля и членские взносы у злобной колдуньи Манве. Расчет на то, что они с Манве терпеть друг друга не могут — и оборвыш, попросивший две тыщи от имени Ранис, будет доставен ей обратно в клюве призванного даэдро-клиффа.
Эдвинна заказала парочку зелий обнаружения существ, которые варит Сцинк; книгу «Кимервамидиум», которую прячет Сирилонве; гномьи книги из затерянных руин; а на закуску — чертежи двемерских аппаратов, про которые, поди, не знали сами Двемеры. Ну и еще чуток их артефактов.
Сцинк (не подозревающий о коварных планах Эдвинны) попросил две книги по вампирам из внутренней библиотеки Храма и душу пепельного упыря. Про книги я, конечно, Боре маякну… но если этот тип сумеет украсть душу упыря и оставить его в живых — выгоню из магов ко всем чертям, пусть валит к Джиму Стейси!
Еще позвали Хасфата Антаболиса, но он попросил всего-то ничего — двемерскую головоломку. Нечто среднее меж Лего и кубиком Рубика; чует мое сердце, парень соберет из нее губозакатывающую машинку для Эдвинны.
День 18.
Ходил в Садрит-Мору, хорошо посидели с Нелотом. Нормальный мужик, чего его все не любят… Поспорили, кто круче — опробовали друг на друге тайные заклинания и договорились встретиться через неделю. За неделю каждый должен понять, что с ним стряслось, и излечиться; ну, а не получится — возьмет у другого снадобье-бальзам.
Вернулся к девочкам, проверил: того, что боялся — не случилось, это было просто заклятье облысения. Лысина не страшно, пусть смеются. Нелоту хуже, у него чешется хвост…
День 19.
Сижу в Садрит-Море безвылазно — мужских париков нигде нет, а «иллюзии» быстро развеиваются. От зелий волосы растут где угодно, только не на лысине. Скоро стану хаджитом.
От нечего делать помог нашей колдунье Улени Хелеран с призраком в Трактире. Теперь там два взрослых призрака и куча призрачат, мал-мала меньше; все респавнятся, галдят, писаются в пеленки и непрерывно дерутся. Трактир из Привратного переименован в Призрачный, жители окрестных домов спешно переселяются куда подальше. Покровитель города господин Нелот на все просьбы о помощи отвечает матом из-за закрытых дверей: ему категорически не до того.
День 20.
Нереварин раскопал какой-то магазин Джобаши и нашел там сразу половину заказанных книг. Нет, это какая-то засада: нормальные люди всю жизнь ищут раритеты по одному, а этот — у меня слов нет!! — ищет МЕСТА!.. Где все эти раритеты лежат кучей. И, что характерно, находит за пару дней.
Ну-ну. Посмотрим, как он справится с упырём. Надо бы подсказать ему места, где они водятся кучей…
День 21.
Прибежал Нереварин. Пытался залезть за остальными книгами в храмовую библиотеку, его поймали и один из ординаторов… попросил передать мне извинение. Мол, когда мы давеча оттягивались, он мне за что-то нагрубил и получил чесоточную сыпь по всему телу. Ничерта не помню… Дал парню зелье от обычных болезней, авось поможет.
Заглянула задумчивая Сирилонве, рассеянно потыркалась по углам и свалила в Кальдеру.
День 22.
Блин! Этот гад Нереварин нас сдал! Банально заложил владелице Трактира — и кто это сделал, и почему… спасибо хоть, про лысину умолчал. Бедная Ангаредэль на коленях умоляла ее простить и не губить город. Пришлось развоплощать. Блин, такой прикол сдох…
Зато слух, что господин Нелот отказался иметь дело с простой шуткой Гильдии Магов, разбежался по всему Вварденфеллу. Репутация Гильдии взлетела до небес, ее отделения переполнены желающими вступить. Нелоту грозит импичмент. Юра прислал письмо из одного смайлика — :roflmao:
День 23.
Снова звонил Вовик. Отправил к нему Ажиру с очередным мешком травы, сам отговорился работой и заботами. Отмаза не проканала; Ажира разболтала столько, что был немедля вызван пред ясны очи. Пришлось колоться. Но от божественной помощи отказался наотрез: это дело чести!
Нереварин добыл душу пепельного упыря. Не заразившись ни мором, ни корпрусом, и без единой дырки в организме. Спрашиваю, как? Купил свиток вызова золотой святоши, залез на скалу над морем лавы — и вызвал прямо в лаву. Пока тушка горела, пальнул в нее свитком Фиги. А камень с душой святоши толкнул вечным стражам за камень с упырём; у них там на Алтаре Гордости всякие есть — чего только паломники не тащат…
Вот так. Спрашиваю, не жалко ли было красивую девушку. Сказал, что у него есть еще.
Извращенец.
День 24.
Надо что-то делать. Волосы не растут, пересадка кожи на лысину не помогает, школа Восстановления не работает, кастовать «поглощение» или «развеивание» на собственный череп — я еще не чокнулся… Блин, ЧТО ДЕЛАТЬ?!!
Кстати, о Нереварине. Воровство он знает, алхимию вызубрил, призывание — после позавчерашнего разноса, который мы с Улени ему учинили — теперь тоже… а вот как насчет зачарования? Намекнул Гальбедир проэкзаменовать паренька.
День 25.
Нелот злой, как скамп с бодуна: ни заклинания, ни мази, ни зачарованные амулеты не могут вылечить то, чего нет. Дал ему мазь для втирания в копчик — через четверть часа «хвост» отвалится сам собой. Вместе с чесоткой. Нелот пошел зелеными пятнами и паром из ушей.
Со злости осмотрел и, кажется, даже обнюхал всю мою новую модную стрижку по волоску. Зря старается, волосы самые настоящие. Просто он еще не знает, что его бальзам вчера спёр Нереварин за «отлично» по зачарованию — а сегодня утром аккуратно вернул на место.
День 26.
От Ажиры и Вовика — ни слуху ни духу. Боря тоже беспокоится, но дворец закрыт на замок уровня 105, а такого ключа у архиканоника нет. Подходящих спеллов нет тоже. У профессиональных воров от одного взгляда на такой замок опускаются руки, а у инструментария — всё остальное; Нереварин только что вывалил передо мной целую кучу отмычек-импотентов.
Храмовники и паломники, возносящие Вовику молитвы, получают в дар самый разнообразный бред:
— «Сообразительность Вовика» — непреодолимая тяга срочно сообразить на троих,
— «Слёзы Вовика» — сентиментальность +150 на неопределенный срок,
— «Пир Вовика» — дикое пробивание на хавчик,
— «Легкость на подъем» — левитация 100 плюс полное расстройство вестибулярного аппарата,
— «Подводное дыхание» — несчастный тут же начинает блаженно пускать пузыри…
Один из паломников, жаждавший излечения от Мора, получил бессмертие; впрочем, лишь на пятнадцать минут — на постоянный эффект сил у Вовика не хватило.
День 27.
Ранис ходит мечтательная, с добрым и просветленным лицом — это у нее следующая стадия после дикой ярости и немого бешенства. Все, даже Сцинк, почуяв ее приближение, тихо и незаметно пропадают.
Спросил, в чем дело; у Эдвинны, подходить к Ранис почему-то боюсь. Узнал, что Нереварин не только получил у Манве членские взносы, но и наварил на этом изрядно. Как? Обменял на те книжки, что спёр из сундука Ранис — поняв, что ей предлагают, Манве пришла в буйный восторг и отвалила тысячу сверх.
К обеду эти книжки обошли половину Гильдии; другая половина будет в курсе еще до вечера.
День 28.
Эдвинна по секрету рассказала, что Сцинк ходил в пещеру Йаким за живым пепельным упырём. Как обычно, взял с собой свои знаменитые Зелья Обнаружения Существ. Поскольку эти зелья Нереварин спёр у него еще позавчера — Эдвинна выказала живейший интерес и отправилась следом. Пещера Йаким нашлась удивительно быстро — в Зале Совета Телванни; «пепельные вампиры» проявили завидную прыть и тоже были выше всяких похвал…
Теперь несчастный аргонианин, растеряв всю свою невозмутимость, сидит под домашним арестом и колдует над остатками зелий. Их действие более-менее ясно — это очень качественные Зелья Узревания Глюков — а вот состав ингредиентов поставил в тупик даже Налькарию из Белой Гавани. Чудовищная смесь грибов, травы и спиртосодержащих напитков…
Не переносившая Сцинка Ранис на радостях простила Нереварина за вчерашнее и даже пообещала одну индульгенцию в будущем. Это надо использовать: намекнул парню, что ежели последит за ней с недельку, научу его заклинанию «хакерский взлом». Очень полезная штука, позволяет удалённо тырить любой закрытый контент — даже под самым носом у стражников.
Не то чтоб я хотел узнать о Ранис что-то новое, — просто выбить почву у нее из-под ног. Она должна нервничать и подозревать всех подряд.
День 29.
Поскольку покидать Волверин-Холл Сцинку запрещено, а другие ящеры (преимущественно женского пола) вежливо отклоняют предложения навестить беднягу, — он поручил Нереварину добыть ему эшлендскую шаманку «для поговорить». В принципе, разумно: вот уж кого не волнуют светские сплетни…
Вернулась Ажира; от недельного загула еще не отошла, но бродит тихая и пришибленная. Глазам не верю — от хиппующей разбитной кошки осталась тень с прижатыми ушами, шарахающаяся от каждого шороха. На прямые вопросы невразумительно мычит, смотрит в пол и норовит улизнуть. Странно.
День 30.
Хм, шаманки тоже блюдут приличия: Нереварин вернулся ни с чем. На Сцинка жалко смотреть, тяжело бедняге без самочек… Понимаю и готов посочувствовать по-мужски — но сытый голодного не разумеет, а голодный сытого вообще пошлёт туда, куда Кагренак двемеров не гонял.
Ажира чуть отмякла, но внятно разговаривать пока не может.
Ранис подозревает, что за ней следят. И с чего бы это??..
День 31.
Нереварин приволок целый рюкзак двемерских артефактов для Эдвинны; а за ним по пятам вломилась патрульная рота Легиона в полном составе.
На разборе полетов выяснилось, что ходить в гномскую крепость мальчику показалось лениво, и он просто взял в форте Альд-Руна контракт на местного контрабандиста. Зашел к Дринару Вариону в гости, попил чайку… обратно уходил с туго набитым рюкзаком, — а вскорости и хозяин заметил недостачу. Варион кликнул стражу, стража открестилась, что это-де операция Легиона… а Легион, натурально, рассудил, что если контрабанда изъята наёмником Легиона — это уже не контрабанда, а конфискат. И если наёмник забрал взятое себе — он ограбил не контрабандиста, а Легион.
По счастью, всё обошлось: среди прочего в рюкзаке обнаружились два кило двемерских раритетных монет. Монеты легионеры взяли себе, мусор и обрезки металла достались Эдвинне, Варион получил пять лет с уже состоявшейся конфискацией — не отдавать же назад? — а Нереварину легионеры, пошушукавшись, дали по пинку. За то, что нахально шагал себе по воздуху, пока рота продиралась за ним сквозь шипастые кусты трамы…
День 32.
Заглянул к Госпоже Драте, подарил редкое издание «Танца в огне» — с особо выделанными страницами, которые очень красиво и разноцветно горят. Нет, всё-таки странное увлечение… надо бы ее заинтересовать чем-то еще.
Подумал. Написал Юре, изложил просьбу, тот обещал поискать.
От Бори и Вовика по-прежнему ни слуху ни духу.
День 33.
У Ранис паранойя. Приказала выяснить, кто за ней шпионит. Обоим — Нереварину и Тираму. Это она зря: оба валят друг на друга, причем ни один не врёт. Ранис подозревает во лжи свои зелья правды и амулет Истины.
В питомнике Хулин пополнение. Ходили с Эдвинной поглядеть на новорожденных скампиков; глазки у малышей откроются дня через три, а рот открывается уже сейчас. Зубки и хватательный рефлекс тоже ничего себе: хотел погладить одного, потерял полпальца — и это еще вовремя отдернул руку. Эд в восторге, упросила взять шустрика домой: «Милый, ну пожалуйста, они такие хорошенькие! И вообще, ручной скамп — это так прикольно!»
«Милый»??.. Хм.
День 34.
Нереварин раздобыл-таки шаманку; не совсем настоящую, ученицу — но Сцинку в его состоянии уже глубоко по… ой, чуть не выразился. В общем, Сцинк так растрогался, что повысил паренька сразу до Чернокнижника и хотел еще дальше — но нужен посох. Посох у аргонианина есть; показал, дал потрогать, научил пользоваться и предупредил, что так отдать не может, но может продать за пять косых. И спрятал обратно в шкаф.
От Нереварина — в шкаф… Ненормальный.
День 35.
Ажира раскололась!
Оказывается, они с Вовиком гудели так, что дошло аж до Альмалексии. Та примчалась — и, застав Вовика укуренного в хлам и с непонятной девкой, к тому же хаджиткой, устроила безобразную семейную сцену. Даже всерьез порывалась спустить с нее шкуру — но Вовик очень неудачно вякнул под руку, в результате лишился шкуры сам…
В Балморском трактире объявился длиннопоименованный аргонианин, который учит магии по ценам ниже, чем у Ранис. Нереварин получил сразу два задания: от Ранис — ликвидировать конкурента, и от Сцинка — присмотреть, чтоб с парнишкой ничего не случилось; они из одного племени, да к тому же родственники…
День 36.
Рано утром наткнулся на Сцинка, задумчиво разглядывающего взломанный шкаф. Поинтересовался, как дела. Жертва ограбления ответила в том смысле, что на посохе стоит его, Сцинка, личная метка, которую пока никому не удалось свести. И если Нереварин притащит к нему посох с этой меткой, то немедленно из Гильдии вылетит. За глупость. Ну, а ежели вдруг сумеет от нее избавиться — это лучшее доказательство, что ранг Волшебника им заслужен…
Простой он всё-таки парень. Умный, а дурак.
День 37.
Пришла посылка от Юры — диск с хитами группы «Авария».
Звякнул Боре, уточнил диспозицию. Оба в форме и оттянуться в принципе не прочь — но дворец Вовика, территория Собора и даже апартаменты Гильдии Магов теперь под неусыпным наблюдением Альмы. Любую гулянку просечёт на раз.
Объяснил свой план; Боря покрутил носом, но всё же согласился. Вовик же просто пришел в восторг: похоже, недельное заключение на больничной койке обрыдло ему хуже горьколистника.
Взяли благородного напоя, дурман-флоры, девчонок, Сцинка с Минабиби, я упрятал диск под мышку — и пошли гудеть к Драте. Сцинк немного поупирался, но я объяснил ему, что у Драты его точно никто искать не будет. А Минабиби сказала еще проще: я иду, а ты — как хочешь. Отпускать благоверную одну Сцинк не захотел…
День 39.
Голова раскалывается. В ушах прочно завязло «яйца-яйца» и «двигай-двигай», ноги не держат, руки трясутся, выхлоп такой, что клиффы падают замертво за двадцать шагов…
Но моя задача выполнена: Драта больше не жжет книг. Теперь Драта фанатеет от яиц квамы. Из ее башни мы уходили по дорожке, обрамленной отборными яйцами и мощеной битой скорлупой.
День 40.
Вся Гильдия стоит на ушах: пока мы оттягивались, Нереварин притащил сразу три артефакта — Посох Магнуса, Посох Волшебника и Кольцо Чернокнижника. Причем посох Магнуса видели только Ажира и Масалини Мериан, посох Волшебника — Сцинк и Иниэль, а кольцо он показал только Ажире. Оснований не верить нет, но и означенных предметов — как бы тоже.
Сцинк снова задумчив. Говорит, что предъявленный ему посох не имеет с его собственным ничего общего. Метки нет, древко совсем другое, темное, сам значительно легче… и вообще его Сила — с явным привкусом некромантии. Но не мог же этот соплёныш убить некроманта-Волшебника, с его несколькосотлетним опытом?! Даже чернокнижник Сорквильд-Ворон уделал бы мальчишку с полплевка…
День 41.
Долго колол Нереварина на предмет амулетов. Сошлись на том, что на следующую пьянку я беру его с собой. И то дело: парень подрос, пора уже приобщаться к забавам старших…
Выяснилось, что посох Сцинка он обменял у некроманта в пещере Ассу на посох Магнуса. Чернокнижник, мечтавший о ранге Волшебника двести восемьдесят лет, чуть не свихнулся от радости — и вдобавок к посоху разболтал несколько любопытных фактов о девушке-колдунье, живущей в пещере Суд вместе с целым выводком даэдр. К пикантным фактам прилагался пикантный фотосет — о том, чем она занимается в этой пещере с Алчущими; самолюбивый Черникнижник, отвергнутый молодой Волшебницей за недостатком ранга, не нашел ничего лучше, чем удовлетворяться ее фотками.
Сама же девушка, узрев фотографии, с радостью уступила посох Волшебника за наводку на фотографа — в каковой роли и выступил посох Магнуса.
Ну а ее собственный посох Нереварин спихнул с рук сразу после того, как его приняли в Волшебники — за почти ненужное ему кольцо Чернокнижника. Ибо просто предъявить доказательство крутости — это одно, а рассекать с посохом некроманта — совсем другое. То еще удовольствие, если честно… Ну и, конечно, лучше быть от него подальше, если пара всё-таки помирится и пойдет выяснять, кто это такой любитель совать нос в чужие дела.
— А кольцо, кольцо-то куда дел?? — Да Баколе Клосиусу отдал, — пожал плечами оборотистый меняла. — Чтоб тот припрятал аргонианина, который магии учит, и больше языком не трепал. Ну, и подтвердил Ранис, что ящерица мертва…
День 44.
Каникулы кончаются. Сижу на чемоданах. Задание Юры выполнено на отлично: Сцинк дискредитирован и опозорен дальше некуда — главой Гильдии ему не быть, да и на Вварденфелле, имхо, не засидится. Да ему сейчас вообще не до того; у них с Минабиби, похоже, всё всерьез, обсуждают уже мелкий совместный быт и постоянно ссорятся.
Ранис Атрис растеряла весь авторитет старой Ведьмы: ее приказы выполняются, но от смехуечек за спиной никуда не деться, до гробовой доски. Плюс к тому, в Балморе действует нелицензионный тренер магии, а в самой Гильдии — шпион Телванни; оно как бы и мелочь, но если посторонние о том знают, а Глава балморской ГМ — нет, это «неполное служебное» без разговоров.
У нас с Эдвинной тоже замечательно срослось: она едет со мной на материк, свадьба через месяц — как только Юра выправит обещанный титул Гранд-Мага.
И при всём при этом, репутация Гильдии Магов в народе даже возросла. Имперцы чествуют нашу щедрость и неподкупность, Воры — ловкость и оборотистость, телванийцы уважают за магическое мастерство, а про Храм и говорить нечего…
День 46.
Прощальная пьянка. Как говорится — «был весь свет». Дагот Ур притаранил ящик своего знаменитого бренди, сидел с Альмой и Вовиком в обнимку, и они втроём горланили ТАКО-О-ОЕ — младшие Ординаторы гроздьями валились в обморок, а Боря со старшими канониками еле успевали записывать новые Апокрифы.
Дивайт Фир привел с собой четверых дочерей, цепного гнома, и выставил на стол двухведерную бутыль своей Фирменной настойки. Настойка супер: все отведавшие тут же валились замертво. Симпатичные дочки стреляли глазищами и норовили увлечь меня в какой-нито закуток — однако бдительная Эдвинна пресекла все попытки на корню.
Баладас Демневанни пришел со своим ручным даэдротом, ведя на поводке тощую орчиху в кирасе Легиона и наморднике; сказал, будет выводить новую породу сторожевых хряков. Орчиха никого не заинтересовала, а даэдрота тут же стравили с арионовым центурионом и устроили тотализатор. В результате Арион выиграл у Фира его гнома — для полноты коллекции, ну и механику чинить, — зато тут же продул Баладасу в кости всю свою коллекцию рабов. Чрезвычайно довольный Баладас пообещал через пять лет вывести десять бойцовых пород, по числу рас Вварденфелла, и устроить настоящие подпольные гладиаторские бои без правил.
Дядюшка Крассиус Курио напился в дым и официально объявил, что выходит из Дома Хлаалу. Теперь он — директор бродячего театра и ведет свою стриптиз-труппу в первое рекламное турне. Поскольку перед тем он выкупил у Дезель Суранской ее танцовщиц, шоу вышло не таким поганым, как можно было ожидать. А наш скампик бегал вокруг и хватал всех за пятки — отчего танцовщицы громко визжали и подпрыгивали особенно высоко.
Нереварин, ошалевший от обилия бомонда, натырил полные карманы амулетов; в конце концов пришлось вывести его за дверь и объяснить, что в приличном обществе так себя не ведут. Весь остаток праздника он тайком рассовывал амулеты владельцам — а те, просёкши фишку, делали вид, что ничего не замечают, и пытались поймать его за руку. Ага, щщаз…
День 48.
Получил письмо от сэнсея Окато: каникулы кончились, меня отзывают обратно в Киродиил. Место главы Гильдии займет Нереварин — толковый парнишка, весь в меня. За последние дни я его еще малость поднатаскал и объяснил, что надо делать. Уж он им задаст…
Уезжаю спокойным: Гильдия в надежных руках.
Третье место заняла Auran.
Ленивые волны Топалского моря плескались под окнами, отражая тусклый свет луны. Ульвена слегка приподнялась на кровати – ей показалось, что она слышит какой-то шорох и слабое бульканье, словно кто-то не слишком аккуратно причалил у самого порога дома. Девушка нащупала под шелковыми складками покрывала маленький зачехленный кинжал с отравленным лезвием и накинула на плечи шаль. Любой дурак может проникнуть в эти окна – они ведь такие широкие и незащищенные. Однако, звук, похоже, шел именно от входа.
Ульвена осторожно вытянула шею, выглядывая в приоткрытую щель, но затем широко распахнула двери, внезапно узнав пришельца: стоящий вполоборота молодой данмер, прекрасней самой ночи.
— Драрин!
Он буквально упал в ее объятия. Улыбка девушки сменилась гримасой страха, когда она почувствовала, как что-то липкое и горячее стекает по ее груди, пропитывая собой тонкую ночную сорочку.
— Помоги мне, сестра! – шептал данмер, едва шевеля обескровленными губами. Ульвена, спотыкаясь, поволокла свою ношу вглубь комнат, оставляя позади багровые потеки, тяжело пахнущие железом. Не церемонясь, она сбросила с кухонного стола потухшую лампу и остатки вчерашнего ужина, уложила бессознательное тело Драрина и принялась резать его одежду кинжалом, впопыхах совсем позабыв, что тот отравлен. Рану долго искать не пришлось: здоровенный изогнутый порез на груди от акавирской сабли зловеще чернел, словно ущелье в Драконьих Скалах. Девушка скомкала несколько полотенец и прижала их к ране посильнее, надеясь остановить кровотечение, а потом заметалась по комнатам, собирая все бутылки с отварами, какие только удавалось найти. Несмотря на полную луну за окном, это было нелегкой задачей: как назло, совсем недавно Ульвена провела в своем жилище генеральную уборку, и теперь не могла точнее вспомнить, что и куда переставила. Наконец, она разыскала несколько исцеляющих зелий, и одно за другим влила их в горло умирающему. Подумав немного, добавила туда же антияд — на всякий случай. Пять бесконечных минут Драрин не подавал никаких признаков жизни, и девушке уже показалось, что помощь слишком запоздала. Но, постепенно, раненый стал дышать чаще и глубже, цвет его кожи сменился с зеленовато-белого на привычный пепельный, глаза приоткрылись. К нему возвращалось сознание.
— Ну и напугал же ты меня, братец! – облегченно вздохнула Ульвена. Самое страшное было позади, — А теперь можно заняться твоими царапинами.
Хозяйка разожгла камин и захлопотала у котелка, подогревая воду. Огонь весело шипел, освещая собой каждый уголок маленькой кухни. Он почему-то напомнил девушке о бесконечно долгих ночах в Вивеке, когда они с Драрином стояли на одном из мостов Арены, наблюдая за отражением в море небес, усыпанных бриллиантовой пылью. Время от времени какая-нибудь звезда, словно легкая слезинка, срывалась и падала в воду, оставляя влажный след на щеке Ульвены. Невозможно забыть это упоение, это чувство всепроникающей вечности… свежее дуновение ночного ветра, развевающего паруса знамен Арены. Прохлада городских каналов глубоко у них под ногами. Тихий ласковый голос Драрина, нашептывающий ей стихи. Иногда, не в силах сдержать чувств, они брались за руки и прыгали с моста, бесконечно долго погружаясь в освежающую морскую пучину. Иногда, отталкиваясь ногами от облаков, кружились в безумном танце над склоненной статуей св. Олмса. Каждая ночь была неповторимой – и каждая была продолжением предыдущей.
Оторвав взгляд от огня, Ульвена заметила, что ее гость тоже задумался. Даже воспоминания к ним приходили одновременно. Как странно! Между ней и Драрином никогда не было физической близости. И не могло быть, ведь они брат и сестра. Вернее, члены одной Гильдии – что одно и то же.
— Здорово же тебе досталось, — заметила девушка, обрабатывая глубокие порезы. Ее пальцы двигались быстро и ловко – сколько же раз ей доводилось самой себе накладывать швы и бинтовать вывихнутые конечности! Когда служишь Черной Руке Мефалы, надо быть, ко всему прочему, еще и умелым хирургом. Городские лекари не очень-то жалуют наемных убийц.
— Каким чудом ты остался жив? Я нашла три серьезные раны… четыре, — добавила Ульвена, когда ее гость обнажил предплечье.
— Ты поддерживала меня. Мысленно ты всегда со мной, — слабо улыбнулся Драрин.
— Ну… хорошо, пусть будет так. Но пожалуй, я пока не буду пытаться затащить тебя в кровать…
Получилось очень двусмысленно, и все-таки оба поняли, о чем идет речь. В этом состоянии единственное, что требовалось пациенту Ульвены – покой и крепкий сон. Укрыв его потеплее, девушка уже собралась идти в свою комнату, когда ее друг снова открыл глаза и пробормотал:
— Ты даже не спросила, кого я убил этой ночью.
— Разве это обязательно? Для членов Гильдии имя твоей жертвы не имеет никакого значения.
— Оно имеет первостепенное значение, сестра. Я убил владыку Версид-Шая!
* * * *
Уже к обеду жутковатая новость облетела все закоулки Сенчала. Город гудел, как потревоженный осиный рой — правитель могущественной империи, прибывший в Эльсвейр для ведения переговоров, зарезан во дворце, будто ягненок на бойне! Убийца – молодой мужчина-данмер в темной куртке. Довольно расплывчатое описание, поэтому стражники, скорее всего, будут задерживать всех данмеров, какие попадутся им на глаза – до выяснения их личности…
…короли объединенного Эльсвейра уверяют сына погибшего в своей полной непричастности к заговору…
…шаткий мир в государстве каджиитов вот-вот рухнет – а вслед за ним, возможно, и в Киродиильской империи…
…смерть цаэски, державшего в своих руках весь Тамриэль, выгодна многим, и в первую очередь – Трибуналу Морроувинда…
…напавший на Властителя данмер – несомненно, член полулегальной гильдии Мораг Тонг, занимающейся заказными убийствами…
Голова Ульвены едва не разорвалась от тысячи тысяч слухов, носившихся в городском воздухе. «Ну и заварил же ты кашу, Драрин!» – мысленно повторяла она, продираясь сквозь толпы возбужденных жителей Сенчала. Раньше на нее никто не обратил бы внимания, а вот теперь каждый второй провожал данмерку подозрительным взглядом. Хорошо еще, что Ульвена остановилась в довольно престижном квартале – иначе ее дом давно бы попал под облаву. Несомненно, припортовые трущобы уже прочесываются городской стражей — девушка каждой клеточкой тела чувствовала надвигающуюся опасность. Сегодня смерть была к ней близка, как никогда. Надо же было братцу так ее подставить!
Пока Ульвена добиралась в свое жилище, она полностью убедила себя в том, что теперь единственный правильный выход – убить Драрина, и тихонько, под покровом темноты, бросить его тело в морские волны… Но лучезарная улыбка, с которой данмер встретил подругу, заставила ее сердце немедленно растаять от нежности. Как же все-таки неудобно быть женщиной!
— Что нам теперь делать? – спросила Ульвена, — Савириен-Чорак, хоть он сейчас и в Киродииле, не оставит убийство отца безнаказанным. Если ты задержишься в Сенчале, тебя очень скоро разыщут и повесят… или скормят акулам – не знаю точно, что у каджиитов для такого случая предусмотрено.
— Не переживай так сильно. Мы улизнем прямо у них из-под носа.
— Каким образом? Переоденемся в кошек? Или пустимся вплавь к берегам Чернотопья?
— Именно-именно, сестрица.
К вечеру большинство горожан, устав чесать языки, разошлись по домам, чтобы хорошенько отоспаться. Торговые улицы Сенчала, притоны любителей лунного сахара и даже городской порт, всегда такой оживленный, кишащий людьми – все погрузилось в тишину. Тяжелое молчание прерывалось лишь звонкими трелями птиц – звуком, давно забытым в этом перенаселенном месте. Никто не видел, как молодая пара данмеров – мужчина и женщина — вышли из дома, держа друг друга за руки, и подошли к самой кромке воды. Никто не слышал легкого всплеска, когда они погрузились в воду. Только два маленьких флакончика от зелья водного дыхания остались на прибрежном песке – скромные свидетели, не способные раскрыть чужой тайны.
Беглецы отплыли так далеко, как только могли, а затем Драрин достал из кармана и одел себе на палец тоненькое золотое колечко. Миг – и он возник из пены, осторожно держа на руках Ульвену. Так, должно быть, встает из моря сказочное морское существо, похитившее прекрасную принцессу…
— Тебе не слишком тяжело? – проворковала девушка, обнимая его за шею.
Данмер только усмехнулся:
-Держись покрепче, подруга. К утру будем в Соулресте!
И стремительно побежал по сверкающей водной глади, оставляя легкие, живущие лишь одно мгновение следы.
Свет заходящего солнца заставил Сенчал полыхать кровавым пламенем за их спинами…
* * * *
— Итак, ты выполнил условия контракта. Не знаю, как тебе удалось подобраться к Версид-Шаю, миновав стольких придворных и охранников… но факт остается фактом. Вот заслуженная тобой награда.
Драрин взял туго набитый мешочек со стола и небрежно засунул его за пазуху.
— Вы прекрасно знаете, что деньги меня мало интересуют. Клиент удовлетворен?
— Еще бы! Цаески получил справедливое возмездие за узурпацию трона и организацию убийства императора. Можешь быть уверен, заказчики будут благословлять тебя до конца своих дней… а вот братья по Черной Руке – скорее наоборот. Ты прекрасно знал, что в случае неудачи поплатишься жизнью, но в случае успеха – поставишь под удар всю Гильдию. Что, собственно и произошло. Теперь наследник Владыки Версид-Шая готов рассылать указы о ликвидации Мораг Тонг по всему Тамриэлю.
— Но ведь то было не УБИЙСТВО, а КАЗНЬ! Приговор вынесли независимые судьи, я лично видел печать на документе! Если бы у меня появились хоть какие-нибудь сомнения, я не взялся бы за такой контракт!
— Видишь ли, мой мальчик… — Гильдмастер Мораг Тонг покачал седеющей головой, — Савириен-Чорак признает лишь один закон, им же самим, кстати, и установленный. Он никогда не примет чью-то другую точку зрения — тем более, не склонен он считаться с мнением покоренных народов. Поэтому ты в глазах всей империи – злобный убийца, закоренелый преступник. Знаешь, что он первым делом потребовал, прислав ко мне эмиссара? Выдать твою голову!
Драрин немного помолчал, обдумывая услышанное.
— Вы отказались? Даже зная, чем это грозит всей Гильдии?
— Черная Рука никогда не выдает своих. Но случай и вправду беспрецедентный: за те две сотни лет, что я состою в Мораг Тонг, мы никогда не были настолько близки к гибели, как сейчас.
— Что же вы намерены делать, Гильдмастер?
— На всякий случай я велел перенести вварденфеллскую штаб-квартиру в тайное место, под Ареной. Надеюсь, у киродиильцев не хватит ума это разнюхать. При мне останутся только несколько самых доверенных братьев и сестер, остальных членов Гильдии мы временно распустим, чтобы не подвергать лишней опасности. А там посмотрим… может, шторм не так страшен и наш корабль не потонет. Во всяком случае, ты можешь рассчитывать на свое полное восстановление в Мораг Тонг, как только мы выйдем из подполья.
— Сколько времени может для этого понадобиться? Год, два, десять лет?
— Думаю, нам вернут доброе имя не раньше, чем умрет Савириен-Чорак… но цаески бессмертны! Помоги нам Мефала…
Драрин нашел сестру в самом центре Арены – на площадке. Когда игры не проводились, бойцам позволялось выносить туда снаряды и упражняться в своем мастерстве, сколько душе угодно. Кое-кто из организации Черной Руки тоже был формально приписан к одной из гладиаторских групп, чтобы не упускать такой возможности. Ульвена приветливо помахала другу рукой и продолжила тренировку – гибкая данмерка в отливающим синевой нетчевом доспехе.
— Ты научилась бить с разворота, сестра? – заметил Драрин, уклонившись от иссеченной легким танто доски, — Поздравляю!
— Сам Гильдмастер дал мне урок. Хочешь, чтобы я продемонстрировала удар на тебе? – усмехнулась она в ответ.
— Если сможешь, малышка.
Данмер знал о впечатлительности Ульвены, знал, что она немедленно отреагирует на его слова смертоносным выпадом. Поэтому лишь выставил левую руку и слегка подвинулся, позволив девушке по инерции пролететь мимо. Немало не смущенная, Ульвена повторила попытку, перебросив танто в левую руку, которой она владела ничуть не хуже. С тем же результатом. «Быстра, очень быстра!» — с удовольствием отметил Драрин про себя, раз за разом уворачиваясь от ее ураганных атак. У него не было ни щита, ни оружия в руках, но такому мастеру рукопашного боя это просто ни к чему. Данмер словно окружил себя невидимым барьером, и Ульвена, слегка подустав от бесплодных попыток достать его, потребовала «равного боя» на клинках.
Разогревшись не на шутку, девушка наступала с такой силой, что танто каждый раз высекал голубые искры, ударяясь о лезвие в руках Драрина. Ее противник тоже вошел в раж, они кружили по арене, подобно танцующим языкам пламени. Длинные волосы девушки, стянутые в тугой узел, рассыпались по плечам, дыхание с шумом вырывалось из груди. Она делала подсечку, пыталась зайти в тыл, взбегала на стену арены и обрушивалась на данмера, используя все известные ей приемы. Наручи Драрина были изрезаны, на них не осталось живого места, но сам он не получил ни царапины. Каким бы великим не казалось мастерство Ульвены, она всегда оставалась в проигрыше. Ее друг ловко парировал каждый удар, во всех его движениях сквозили сила и изящество дикой кошки. Наконец, после очередной неудачной атаки, девушка потеряла равновесие и оказалась на земле. Ей пришлось признать свое поражение.
— Может, теперь посостязаемся в стрельбе из арбалета? – с легкой иронией спросил Драрин, осторожно поднимая ее, и отряхивая от песка.
— Не-ет, тут я пас. Всякий знает, что в этом тебе нет равных!
Ульвена заметно выдохлась, и то и дело поправляла спадавшие на влажный лоб пряди волос.
— Какую тогда услугу я могу оказать тебе, сестрица?
— Вылить на меня ведро воды! – засмеялась она.
Вид у нее был такой трогательно-невинный, что Драрин и сам не заметил, как обнял ее, крепко прижав к сердцу.
— Милая, милая Ульвена… весь мир катится в бездну, и я уже смирился с этим… но я не смогу, не смогу расстаться с ТОБОЙ без страданий!
Девушка удивленно приподняла бровь:
— Что ты хочешь сказать?
— Давай уедем из Вивека вместе! Денег у меня достаточно, чтобы купить хороший кусок земли где-нибудь под Морнхолдом, или открыть свое дело – как ты пожелаешь. Потихоньку переживем тяжелые времена…
— А как же братство?! Мы должны забыть клятвы, которые давали перед лицом Мефалы? – в ее глазах зажегся недобрый огонек, — Пожалуйста, не проси меня покинуть Гильдию в таких сложных для нее испытаниях!
— Теперь все изменилось. Мораг Тонг больше нет.
— Ты… ты сделал это специально! Я поняла… Ты просто уничтожил Гильдию, стоявшую на пути твоего желания завладеть мною!
Драрин прикусил губу с досады. Вместо ожидаемой поддержки он получил лишь несправедливые упреки.
— Я действительно тяготился правилом о братских отношениях в Мораг Тонг, но не страх быть изгнанным меня сдерживал. Я видел, что моя избранница еще не готова к серьезным отношениям… поэтому старательно играл роль ее «братца». И ведь на самом деле ты давно уже относишься ко мне не как к брату, Ульвена!
— Ничего подобного, — запротестовала девушка, — все слуги Мефалы одинаково близки!
— Хочешь сказать, тебе все равно, кого целовать и держать за руку? – Драрин почувствовал, что начинает закипать, но ничего уже не мог с собой поделать, — Ты все то же самое проделывала и с другими своими «братишками» по Гильдии?!
Ульвена оторопела.
— Что ты молчишь? Ответь мне! Если это так, то тебя можно назвать только одним словом… знаешь, каким?
— Прекрати! Замолчи сейчас же! – крикнула девушка, зажимая уши, — Нет, все не так! Тебе не понять… не отнять моего права…
«Права гулять со всеми подряд?» — едва не сорвалось с его языка.
-…не отнять моего права САМОЙ отдать тебе сердце!
Оба внезапно окаменели, и в наступившей тишине их взгляды сошлись. Так значит, они не одиноки в этом мире? Пустота и равнодушие – лишь плотный занавес, за которым – интерес и желание быть вместе, это второй занавес, а за ним… неужели, за ним тоже что-то есть? Что-то бездонно-глубокое…
— Нет, с меня хватит!
И Ульвена убежала, разразившись рыданиями, оставив Драрина наедине с мыслями. Девушка исключительно непредсказуема… Да и сам он хорош, нечего сказать! Позволил себе сорваться, вместо того, чтобы ее успокоить — хотя прекрасно знал, сколько может наговорить и наделать глупостей испуганная женщина! Ну что ж, Ульвена либо уже остыла и раскаивается, либо не простит его никогда. Данмер мысленно извинился, чтобы облегчить душу. Все, все идет кувырком следом за Гильдией!
* * * *
Этой ночью он видел во сне Версид-Шая – высокое утонченное существо с немигающим, завораживающим взглядом. Золотая чешуя на его теле поблескивала при каждом движении, высокий головной убор переливался тысячами цветных каменьев. Почему цаески не убежал, не позвал на помощь? Большинство жертв Драрина сами были убийцами, и он привык к тому, что перед лицом смерти они мечутся в панике, словно крысы, попавшие в мышеловку. А этот лишь стоял и смотрел – молча, отрешенно, как будто все происходило с кем-то другим. Даже слегка отвернулся к окну, открыв тыл.
Если б не сработала многолетняя выучка асассина, Драрин ни за что не решился бы ударить безоружного, да еще в спину… Он пришел в себя только когда услышал пронзительный крик одного из придворных, заставшего данмера склоненным над телом Владыки с кинжалом в руках. Потом была погоня, разъяренные стражники, рычание ручных тигров, спущенных с цепи… Будь Драрин хоть немного слабее, дворец Сенчала стал бы его могилой. Но все казалось неважным по сравнению с улыбкой – предсмертной улыбкой цаески. Что Версид-Шай хотел ею сказать?
В предрассветной мгле данмер разыскал своего Гильдмастера. Тот, кажется, не спал, да и не до этого было сейчас главе гонимой Мораг Тонг. В штабе Черной Руки царил полный хаос — все, что не успели перенести в новое укрытие, спешно уничтожалось, полусонные братья и сестры разбирали оружие и припасы, готовясь отправиться в долгий путь к Неведомому. Никто не знал, доведется ли им встретиться вновь.
— Закон, которому мы ревностно служили, повернулся против нас, — вздохнул Гильдмастер. Он аккуратно заворачивал толстые переплеты с копиями контрактов в промасленные куски холста, — теперь приказы, выданные судьями, могут быть найдены и использованы отнюдь не в нашу пользу!
Драрин и еще двое молодых братьев взялись за перенос этих свертков. Тайный штаб располагался глубоко под Ареной, на уровне каналов. Вход туда преграждали несколько крепких дверей с хитроумными ловушками – защита от любопытствующих обывателей и искателей легкой наживы. Конечно, никто не надеялся, что такие барьеры сдержат воинов, поэтому место нового укрытия хранилось в строжайшей тайне. Данмеры, просто одетые и с книгами под мышкой, не должны были привлечь внимания к своим передвижениям. Гильдмастер в темной накидке неспешно шел следом – словно старичок на утренней прогулке. Благополучно пройдя квартал св.Олмса, маленькая группа уже ступила на мост Арены, когда из тени ближайших колонн показался целый десяток людей в доспехах имперских легионеров, во главе с офицером, чьи нахмуренные брови не предвещали ничего хорошего.
— Остановитесь! У меня приказ императора об аресте данмера Драрина, наемного убийцы. Он среди вас?
— Мы никого не знаем с таким именем, сэра, — откликнулся один из братьев.
— Гнусная ложь! Вы все четверо – члены бандитского общества Мораг Тонг, запрещенного законом! Если б у меня было больше свободного времени, я занялся бы вами серьезнее, но пока что мне нужен только Драрин, и если вы выдадите его живым или мертвым, я отпущу вас с миром.
Молодые данмеры переглянулись. Проще всего казалось сейчас разделаться со всем отрядом – неповоротливые легионеры, хотя их и было вдвое больше, ничего не смогли бы противопоставить легким отточенным движениям братьев Черной Руки. Но, видимо, офицер предвидел такую возможность, и постарался обезопасить себя. У Драрина потемнело в глазах, когда он увидел, кого тот прихватил в качестве заложника.
— У меня здесь подружка вашего асассина. Надеюсь, ему хоть немного дорога жизнь этой девчонки? Если да, то пусть он выйдет вперед! – и офицер приставил короткий меч к нежной шее Ульвены.
Драрин медленно сделал несколько шагов, прикидывая в уме, сможет ли преодолеть остаток пути достаточно быстро, чтобы перерезать глотку офицеру и откинуть остальных стражников от девушки хотя бы на несколько шагов…
— Отлично, а теперь остановись… достань свое оружие и положи на землю…
Данмер повиновался, не отрывая глаз от лица подруги.
— … и подтолкни носком сапога так, чтобы танто откатился подальше! Вот и замечательно!
Офицер на секунду отвернулся, давая помощникам распоряжения, и этого хватило для данмера, успевшего в кувырке подхватить свой клинок. В то же самое мгновение Ульвена достала из-за корсажа маленький кинжал, и с разворота полоснула им по горлу имперца. Тот отшатнулся, зажимая рану руками, а его спутники, бросившись вперед, лицом к лицу встретились с братьями Мораг Тонг. Двое или трое легионеров полегло сразу же, еще один оступился на мосту и сорвался в канал. Драрин рубанул своего противника по запястью, и пока имперец корчился, справляясь с болью, расправился с его товарищем. Затем повернулся к третьему противнику. Схватка была короткой, а ее итогом стало полное поражение легионеров. Гильдмастеру даже не пришлось вмешиваться в ход событий.
Пока братья приводили в порядок свое оружие и сбрасывали тела в воду, Драрин подошел к подруге и заключил ее в объятия.
— Ты проверяла меня?
— Да, — девушка улыбалась, — прости, мне это было необходимо.
— Теперь все позади.
Ульвена кивнула, но вдруг ее глаза удивленно расширились. Данмер успел заметить лишь возникшую за ее спиной фигуру офицера, блеск меча и руки девушки, судорожно сжавшие плечи Драрина…
— Ты просчиталась, девчонка, — прохрипел имперец. На его шее виднелся тонкий кровавый след.
— Нет… клинок был отравлен…
Ульвена побледнела и выскользнула из рук возлюбленного, обрушившись в холодные воды канала, умирающий офицер полетел следом. Братья подошли поближе к Драрину, «Мы не видели, как он встал» — оправдывались они. Гильдмастер потрепал ученика по плечу и сказал что-то утешительное.
— Надо спуститься вниз и поднять сестру, — предложил один из Мораг Тонг.
— Бессмысленная затея, — откликнулся глава Гильдии, — она уже мертва – видишь, вода вокруг чистая, без следов крови. А тело нам все равно девать некуда.
Драрин молча глядел на маленькую фигурку в темной одежде, покачивающуюся на волнах. Волосы девушки расстелились в воде темной вуалью, она лежала ничком. О чем подумала Ульвена, когда жизнь покидала ее? О чем думал Версид-Шай? Что он хотел сказать своей улыбкой? Что его убийцу ждет расплата тяжелее смерти? О чем хотела рассказать своей улыбкой Ульвена? О том, что смерти нет? Есть только счастье и страдания.
Гильдмастер собрал вместе свертки с книгами и тихонько вздохнул:
— Пойдем, Драрин. Думаю, доносчика в братстве мы вычислим очень быстро. Скорее всего, кто-то из новичков. Жаль, Гильдия уже почти уничтожена… но мы создадим новую, еще более сильную. Вся Империя будет в нашей власти, обещаю тебе.
Данмер отвернулся:
— Нет, отец. Мне не нужен мир, в котором за убийство платят, братья предают, а любовь кончается гибелью. Мне нечего здесь делать.
Члены несуществующей уже Мораг Тонг немного подождали его, а потом неспешно пошли вглубь Арены…
Просмотров:
