28. Экспедиция — день третий: Люди живые и мёртвые

Кимри проснулась на рассвете. Поняв, что больше не заснёт, она хотела потихоньку выбраться из палатки, но чуткая Лилисса всё-таки вскинулась от шороха одежды и решила тоже встать.
– Как вчера погуляли? – полюбопытствовала рыжая, натягивая блузу и пряча лукавый блеск в глазах.
Кимриэль невольно замерла на секунду, вспоминая волшебный свет сквозь витражи храма, закат над тёмно-коричневыми крышами, ночные огни — и ответила честно:
– Хорошо! Удивительно красивый город!
– А мы почти всё время проторчали у бойцов, – фыркнула рыжая. – Роггвар махался с одним тамошним парнем — ухх!
Заметив улыбку подруги, босмерка хихикнула:
– Ничего не могу с собой поделать: когда вижу, как Роггвар размахивает своим молотом или какую-нибудь тяжесть поднимает, как пёрышко — сама не своя становлюсь! – Она изобразила руками алчно-нетерпеливый жест. – И бегать от него прикольно. Не понимаю, как он ухитряется так носиться? Почти всегда меня догоняет! А я, между прочим, дома не один турнир по бегу выиграла… Ну, чего ты так смотришь?! – Лилисса то ли смутилась, то ли ещё больше обрадовалась возможности высказаться. – Сама же мне говорила, что он классный! Ну и — вот… Мы, короче, типа вместе теперь. Хотя, наверное, любой дурак уже заметил.
Рыжая скорчила рожицу и опять хихикнула, потом подобралась к данмерке поближе и подтолкнула локотком:
– А у вас как?
Кимри уставилась на неё непонимающе:
– В смысле? У кого — «у вас»?
– Ой, да ладно! – закатила глаза Лилисса. – Уж мне-то можно сказать!
Кимриэль отвернулась, сворачивая постель, и пробормотала:
– Да нечего говорить…
Рыжая плюхнулась на только что свёрнутое одеяло, настырно заглядывая в глаза подруге, и покачала головой:
– И’ффре… ну, я так и знала, что у вас всё будет с кренделями. Оба такие… – она дурашливо высунула язык и покрутила руками возле лица, подбирая слово, – сло-ожные!
– Да что будет-то? – нахмурилась Кимриэль, не зная, как скрыть невыносимое смущение, и начиная сердиться. – Нет ничего. Лис, отдай одеяло…
Рыжая опять фыркнула и крепче вцепилась в свёрток:
– «Нет ничего»! Умру щас! Ты хоть иногда голову поднимай, чудо моё! Он же глаз с тебя не сводит! Не отходит ни на шаг! «Нет ничего»… пфа!!!
– Лис!
Босмерка, не обращая внимание на гневный взгляд подруги, подскочила и стиснула её в объятиях.
– Можешь сколько угодно делать мне страшные глаза — я всё равно сейчас всех обожаю до смерти! А тебя, дурочку, особенно. Ну, чего ты боишься?! Он же чудо, твой мутсэрочка, как специально для тебя сделанный!
Кимри глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и постаралась сказать как можно серьёзнее:
– Лис. Если ты сейчас же меня не отпустишь и не перестанешь… я тебя… заморожу!
– Ай, боюсь-боюсь! – притворно запищала рыжая и, отцепившись, наконец, выкатилась из палатки, хохоча так, что наверняка перебудила весь лагерь.
Во всяком случае, из другой палатки выбрался недовольный Ма’Даро, ворча на босмерку:
– Ну, шшшто ты орёшшшь с утрра порр…
– Кооотииик! – перебила его шальная рыжая. – Как я тебя обожаю, ворчуна такого! Мяяяя!
Выглянув из палатки, Кимри увидела, что Лилисса повисла на шее у хаджита, ухитряясь чесать его сразу за обоими ушами. Ма’Даро с минуту терпел издевательства, потом зашипел и взвыл:
– Рррроггваррр, сссними сс меня ссссвою шшальную белку! Или я её ссссъемм!!!
После этого спящих в лагере не осталось. Из больших шатров высунулись легионеры, даже Мастер Аши-Иддан выглянул поинтересоваться, что за бесчинство творят его археологи. Норд, отцепив разбуянившуюся Лилиссу от кота, утащил её к ручью умываться. Вита принялась готовить завтрак, а Кимри продолжила сворачивать постель и убирать палатку.

По расчётам лейтенанта Кугариса и Мастера Аши-Иддана, с нынешней скоростью караван должен добраться до Кватча дня за полтора, если никуда не сворачивать. Но Аранлор принялся яростно настаивать на посещении развалин Мискарканда, а Мастер Аши-Иддан считал нелишним заглянуть в форт Истирус, чтобы ученики смогли увидеть, что такое заброшенный форт вообще и занятый «недружелюбным населением» в частности. После бурного обсуждения решили зайти сначала в айлейдский город (тем более, что по пути было святилище Талоса, которое весьма желали посетить легионеры и Роггвар), а потом спуститься на юг, к форту.
В суете сборов Кимри вдруг заметила, что, пока Мастер Аши-Иддан седлал лошадь, к его вещам в одной из повозок тихо проскользнул Аранлор. Положив рядом свой мешок, альтмер покопался в нём, потом незаметно отложил и влез в сумку учителя. Достав тетрадь и схоронившись за повозкой, он некоторое время листал записи, время от времени оглядываясь, но так и не заметил, что данмерка наблюдает за ним издали. Она всматривалась в лицо Аранлора, пытаясь понять, о чём он думает, чего ради затеял всё это, но резкие черты альтмера сковывала привычная маска безразличия. Кимри невольно задумалась, не попытаться ли прочитать его мысли, но быстро отбросила эту идею: не хватало свалиться в обморок посреди путешествия и опять доставлять неудобства всем вокруг… Ещё одна мысль заставила просто содрогнуться: нужно бы рассказать Мастеру Аши-Иддану о поступке Аранлора. Но ведь тот всё будет отрицать… Кому скорее поверит ашхан? А если не рассказывать — кто знает, к чему это приведёт… Легионеры в пути то и дело обсуждают новости с островов Саммерсет, ругая на чём свет стоит Талмор, грозящий отделением альтмерской провинции от Империи. А что, если Аранлор… И получится, что она опять струсила, оберегая свой душевный комфорт. Хлёсткая отповедь Мастера Аши-Иддана до сих пор звучит у неё в ушах: «А вас — убьёт ваша трусость!» Нет уж. Надо обязательно рассказать. Будь, что будет!
Аранлор тем временем аккуратно убрал на место тетрадь ашхана и как ни в чём не бывало занялся своей лошадью.
Дорога снова потянулась волнами по холмам, но сегодня Кимри не могла радоваться окружающим красотам. Её неотступно занимали мысли о двоих данмерах — ашхане и Эно, который, действительно, снова ехал рядом…

До моста через овраг, от которого тропка сворачивала направо, к святилищу Тайбера Септима, доехали без приключений. Повозки и лошади отправились дальше по дороге, к лагерю Ра’Сава, а археологи и остальные легионеры пешком спустились от святилища к Мискарканду.
Взобравшись по обвалившимся камням на верх стены, Кимри остолбенела. После Сейа-Тара, после Скинграда ей казалось, ничто уже не сможет настолько ошеломить. Но вот, внизу раскинулись белые мраморные плиты улиц, осенённые высокими стрельчатыми арками, лестницы, украшенные статуями, башни и башенки…
– Почему, – глухо проговорил Аранлор, – почему никому не придёт в голову отреставрировать хотя бы часть этих памятников!
Рядом вздохнул Эно:
– Боюсь, Империи сейчас не до восстановления архитектурных ценностей. Чуть больше двадцати лет прошло с Кризиса Обливиона, пять лет как закончилось Междуцарствие Грозовой Короны и раздел власти, а с запада твои соотечественники грозят новыми беспорядками и тащат за собой Валенвуд и Эльсвейр…
Альтмер отвернулся и спрыгнул со стены, но Кимри успела услышать, как он пробормотал что-то вроде: «Идиоты! Всё мечтают сотворить военной силой, как какие-нибудь… редгарды . Нет бы…»
– О чём это вы тут? – спросила из-за спины Лилисса.
Эно пожал плечами:
– О политике и культуре, Лис. Скукота. Пойдёмте лучше посмотрим статую. Наверное, снова Ауриэль?
Видимо, здесь был когда-то вход в город, и бог-воин в эльфийских доспехах, со щитом и луком, возвышался над ним на добрых четыре человеческих роста. Хорошо сохранившийся постамент был сплошь украшен затейливой резьбой, спереди и сзади с него скалились львиные морды.
Внутрь развалины идти не захотелось никому, кроме Аранлора. Как он ни убеждал, присоединился к нему только Лулус Герс. Мастер Аши-Иддан некоторое время размышлял, изучая лицо альтмера, потом спросил коротко:
– Уверены, что справитесь?
Аранлор поджал губы, чуть повернулся и внезапно запустил оглушительно шарахнувшую молнию в крупный серый камень, отчего тот с треском развалился на несколько частей.
– Уверен, – произнёс альтмер с упрямым вызовом.
– Хорошо. Лейтенант, будьте добры, дайте им ещё пару человек в сопровождение. А мы пока отправимся в форт Истирус. Вечером встречаемся в лагере Ра’Сава.
Лейтенант Кугарис отправил с Аранлором и Лулусом Астию и Грациана. Воительница не удержала недовольной гримасы по поводу напарника, но ни слова не сказала вслух, дисциплинированно подчиняясь приказу. Аранлор, не дожидаясь, пока легионеры возьмут снаряжение, зашагал к центральной башне Мискарканда.
Остальные прямиком по холмам вернулись на дорогу, пересекли её и стали спускаться вниз, к реке Стрид. Лилисса, глядя с высоты на глубокий каньон и крутые лесистые холмы на той стороне реки, вздохнула:
– Эхх, давно я дома не была…
Мастер Аши-Иддан привёл учеников на небольшую ровную площадку, посреди которой возвышался огромный грубо отёсанный камень, испещрённый непонятными знаками. Руны источали яркое зелёное свечение даже при свете дня.
– Это что, тот самый рунный камень Ремана? – спросил Роггвар, подходя ближе. – Он всё ещё действует?
– Думаю, вы можете попробовать, – кивнул данмер. – Форт Истирус — излюбленное место некромантов, а поскольку после распада единой Гильдии Магов некромантия вышла из-под запрета, здесь наверняка кто-нибудь обитает.
– Они что, правда такие дикие? – удивилась Лилисса. – Нам же ничего не нужно, посмотрели бы да ушли.
Морис насмешливо фыркнул, а Янус откровенно расхохотался над наивностью босмерки. Но Мастер Аши-Иддан не стал насмехаться, а спокойно пояснил:
– Некромантия неизбежно влияет на личность мага — такова её суть. Мастер Элидор ещё расскажет вам об этом подробно. Хотя ваша подруга, – ашхан кивнул на Кимри, – наверняка уже сейчас может вам описать, что она ощутила, приблизившись к зомби. Невозможно, постоянно работая с этим, остаться прежним, нормальным человеком. Поэтому будьте готовы к внезапной и беспричинной агрессии здешних обитателей.
– Хоррошшее дело, – пробормотал Ма’Даро. – Мы должжны будем убить ихх?
– Если хотите жить — да, – обернулся Тиррус Кугарис.
Кимри стало нехорошо. Даже Лилисса побледнела и придвинулась, было, поближе к Роггвару. Но он с удивительным хладнокровием кивнул:
– Ясен лес. Тогда я точно попробую пообщаться с камушком. Хороший доспех и оружие на ближайший час мне не помешают.
Рыжая уставилась на норда в некоторой оторопи. Оказалось, уничтожать нечисть и призраков — не совсем то же самое, что убивать людей. Пусть даже это и свихнувшиеся некроманты. Но, вот, ему, похоже, всё равно…
Пока Роггвар медитировал возле камня, почти обнявшись с ним, Эно Тарис подошёл к Мастеру Аши-Иддану и спросил:
– Может быть, лучше оставить девушек здесь?
Ашхан задумался, но босмерка, что-то решив про себя, вздёрнула подбородок.
– Ещё чего! Я пойду! У меня есть лук и иллюзии.
Кимри, в тайне понадеявшаяся было избежать неприятного «приключения», подавила вздох и устроила себе мысленную выволочку. Опять трусить и сидеть в кустах? А там, на месте — тоже прятаться? Зачем она тогда вообще поехала в эту экспедицию? Как надеется потом путешествовать в поисках сведений о родителях? Тем более, что тогда с ней, скорее всего, не будет отряда легионеров… Нет, нужно учиться справляться с жизнью такой, какая она есть.
Шагнув поближе к Лилиссе, данмерка сказала честно:
– Я тоже пойду. Не знаю, смогу ли сама сражаться, но у меня хорошо получается обнаруживать жизнь. И я могу призвать духа-защитника.
– Хорошо, – заключил лейтенант. – Тогда вы держитесь позади. Бернус и лекарь — будете защищать.
– Ну, вот, я опять с вами, мутсэра, – улыбнулся Рис, отвесив обоим данмерам полушутливый поклон.
Странный звук привлёк всеобщее внимание. Оказалось, сработал, наконец, рунный камень — Роггвара окутало зеленоватое туманное сияние, а когда оно рассеялось, обнаружилось, что норд облачён в даэдрическую кирасу и сжимает в руках огромный топор с двойным лезвием. Махнув пару раз мрачным оружием, Роггвар усмехнулся:
– Ну и ну! Этот монстр легче снега! Да я ж всех в капусту покрошу!
Наконец, выстроившись в установленном лейтенантом Кугарисом порядке, походники зашагали снова вниз, к форту. Кимри прислушивалась к своим ощущениям. Что-то странное поднималось в груди, будто тень тошноты… Сделав ещё шагов тридцать, она поняла, в чём дело. Перед фортом возвышался огромный каменный алтарь, украшенный алыми драпировками и со всех сторон исписанный некромантскими магическими знаками.
– Не самое приятное изобретение, – пробормотал Эно. – Я читал о таких алтарях: при определённых условиях они превращают обычные камни душ в чёрные…
Кимри с трудом сглотнула и поспешила пройти мимо. Алтарь источал невероятное зловоние, но не настоящее, физически ощутимое, а словно самая суть камня стала невыразимой гнилью, и этот запах был похуже того, что испускал мерзкий зомби в Фанакасекуле.

Снаружи форт оказался полуразрушенным кольцом стен, внутри которого уже лет сто росли деревья — такие они были высокие — и густая трава по пояс. Но в каменной жаровне перед тяжёлой деревянной двустворчатой дверью весело трещали дрова. Значит, здесь точно кто-то живёт…
Следующий час своей жизни Кимри запомнила смутно и путано. Сначала она сосредоточенно определяла дыхание жизни за стенами сумрачных коридоров, потом призвала духа-защитника, а сама осталась в темноте, прижавшись спиной к влажным замшелым камням, в то время как Роггвар, Ма’Даро, легионеры и даже Лилисса ринулись в бой. Дух неживого снова едва не сломил Кимриэль, но Эно, оставшийся с ней, поддержал её заклинанием. Жаль, нельзя было также поступить с ужасным чувством, которое охватило данмерку при звуках сражения: крики, удары, стоны, взрывы заклинаний, запах обожжённой плоти, запах крови… Кимри постаралась сосредоточиться на дыхании и холоде камней за спиной. Но когда первая схватка окончилась, ей пришлось взять себя в руки и пройти мимо искалеченных тел трёх некромантов…
«Как, – думала она, безотчётно вцепившись в локоть Эно, – как можно быть воином, жить с этим постоянно?» Рис, прочитав этот вопрос на её искажённом страданием лице, ответил:
– Нас учат думать, что это — не люди, сэра. Это — враг. Безликое существо, которое убьёт тебя, если ты не убьёшь его первым.
Кимри сглотнула. Она не могла согласиться с этим. Не могла, как ни старалась. Они ходили, дышали, о чём-то думали, чего-то хотели…
Неожиданно Эно остановился и потянул Кимри к столу в углу комнаты.
– Посмотри.
На столе лежали какие-то книги, непонятные инструменты, алхимические приборы и… части человеческих тел, источающие невероятный смрад. Рядом лежала раскрытая тетрадь с чьими-то записями. Прочитав несколько строк, Эно протянул журнал спутнице. Данмерка машинально прочла целую страницу и внезапно осела. Рис едва успел подхватить её и хотел усадить на стул возле стола, но Кимри с глухим возгласом шарахнулась в сторону. Жгучая горечь поднялась в горле, Кимриэль пришлось долго сосредоточенно дышать, чтобы справиться с подкатившей тошнотой. Она даже не заметила, что Эно прочёл над ней пару лечебных заклинаний, а из коридора, куда ушли опередившие их спутники, снова раздался лязг оружия и яростный рык норда.
Немного опомнившись, Кимри подняла к Эно посеревшее лицо, и он ответил на её немой ужас:
– Они умерли очень давно. Задолго до того, как мы пришли сюда. И сделали это добровольно. Понимаешь? Они убили свой разум и постепенно убивали своё тело, заражая всё вокруг тлением. Мы сделали благое дело.
Неожиданно раздались, приближаясь, чьи-то поспешные шаги и тяжёлое дыхание. Рис, обернувшись, мгновенно вскинул лук, и вбежавший некромант рухнул на пол со стрелой в груди, не издав ни звука.
– Пойдёмте, – позвал рыжий певец. – Мы отстали.
Они прошли форт от начала до конца, все три уровня — верхний, бараки и святилища. Кимри сосредоточенно вслушивалась в биение жизни за стенами, указывая, где скрываются переполошённые внезапным нападением некроманты. В перерывах между схватками она помогала Эно лечить раны легионеров и Роггвара.
Брат-норд немного пугал её: он почти никого не видел вокруг, пока Эно лечил ему обожжённое молнией плечо, не чувствовал боли и рвался вернуться в бой. Ему так откровенно нравился этот угар битвы… Кимри силилась понять, как уживается в нём откровенный восторг от убийства себе подобных с удивительным добродушием в остальное время — и не могла.
После ещё одной схватки пришлось лечить Лилиссу, и данмерка с изумлением увидела, что рыжая, словно заразившись от Роггвара, впала в похожее опьянение. Милая смешная белка кровожадно скалила зубки и жаждала снова стать плечом к плечу с возлюбленным нордом. Это было так дико, что Кимри запретила себе думать об этом до тех пор, пока всё не закончится…

Читать дальше: Глава 29. Экспедиция — день четвёртый: Следы пепла