26 день
Руки дождя
Руки дождя
Пересказ Нале-Полека, придворного поэта потентата Версидью-Шайе
Кайл-Перва нежилась в своей победе, точно ящерка в лучах яркого солнца. И почему она волновалась? В конце концов, нет никого умнее ее! К чему тревожиться и думать о наказании, которое ей не грозит?
Осталось всего два испытания. Если Кайл-Перва успешно пройдет оба — а она в этом не сомневалась, — то ее слова из хвастовства превратятся в истину! Может быть, предки даже вознаградят ее за такую победу.
В ту ночь Кайл-Перва заснула легко и быстро.
Как и в первый раз, она оказалась во сне. Земля вокруг вновь была покрыта тонким слоем воды, холодившей ноги. Небо над головой вновь сияло бесконечной белизной. Но на этот раз не было ни черного дерева, ни женщины в красном. Вместо них Кайл-Перва увидела черный стол и два черных стула. На одном из стульев сидел пожилой мужчина в синем.
Кайл-Перва поклонилась духу предка и вежливо сказала: «Приветствую тебя, дедушка!»
«А, Кайл-Перва. Наконец-то ты пришла встретиться с дедом, — приветствовал ее старик в синем. — Пожалуйста, присаживайся, и мы начнем твое испытание».
Мгновение поколебавшись, Кайл-Перва послушалась. На этот раз она не обнаружила никакой хитрости на своем пути, без труда добралась до стола и села.
«Что касается твоего испытания, — продолжал дедушка, — оно очень простое. Мы сыграем партию в тихасей. Твоя единственная задача — помешать мне выиграть. Понимаешь?»
Кайл-Перва кивнула, хотя ее желудок сжался. Она много раз играла в тихасей, это правда. Чтобы победить в этой игре, нужно было обладать большой хитростью, и Кайл-Перва часто выигрывала. Но сможет ли она одолеть этого пожилого духа, на чьей стороне как хитрость, так и мудрость?
Взмахом руки старик в синем сотворил доску для игры в тихасей. Фигуры были белыми, как кость, а доска — темно-коричневой. Он подал Кайл-Перве знак, приглашая ее сделать первый ход. И игра началась.
Это была нелегкая битва. Когда Кайл-Перва передвигала фигуры по доске, ее руки дрожали. Каждый раз, когда она шла в атаку, дедушка выстраивал непреодолимую защиту. А когда он бил ее фигуры, он бил безжалостно. Очень быстро, быстрее, чем Кайл-Перва полагала возможным, она оказалась на грани поражения.
Наконец Кайл-Перва обнаружила, что через ход проиграет. Она никак не могла ни победить, ни даже избежать поражения. Она была достаточно умна, чтобы понять это.
Но разве она должна победить? Внезапно глаза Кайл-Первы широко раскрылись. Старик в синем сказал: ее задача — помешать ему выиграть. Если это и правда простая задача, неужели ей на самом деле нужно его победить?
Ни о чем больше не думая, Кайл-Перва взмахнула рукой. Фигуры тихасей разлетелись в стороны и, тихо плюхнувшись в воду, стали погружаться все глубже, даже глубже, чем это казалось возможным. После этого простого действия игру уже нельзя было завершить. Никто из них уже не смог бы выиграть партию.
Старик в синем усмехнулся и сказал: «Очень хорошо, Кайл-Перва. Одним движением ты помешала мне выиграть. Это было просто, не так ли?»
Кайл-Перва тяжело дышала, ее дыхание было частым и прерывистым. Она едва не провалила испытание, и, вполне возможно, такая неудача привела бы к ее смерти.
«А теперь урок для тебя, — продолжил старик в синем, кивая головой. — Ищи то, что истинно, а не то, что очевидно. Пусть этот урок станет для тебя напутствием, ибо впереди еще одно испытание».
И после этих слов Кайл-Перва проснулась под утренним солнцем.
