1 день
Второго зерна
Второго зерна
С тех пор как альтмеры впервые взглянули на небо и увидели парящих там величественных грифонов, они мечтали укротить этих существ, оседлать их ради боя или для развлечения и познать свободу, глядя на мир, оставшийся далеко внизу.
Но то были мечты детей, которые быстро поняли, что горделивые и свирепые грифоны не станут служить верховыми животными низшим существам. Многие поколения пытались их укротить, но грифоны не сдавались.
Те, кто решил, что грифонов можно поймать в сети, а затем укротить, словно обыкновенную лошадь, поступили крайне глупо. Грифоны избавили будущие поколения от этих недоумков. Более сообразительные представители альтмерских племен сумели взобраться на скалы и утесы острова и забрать яйца из гнезд в отсутствие взрослых грифонов. Увы, эти хитрости так и не дали летающих верховых животных, поскольку птенцы из года в год из яиц не вылуплялись. Некоторое утешение альтмеры находили в следовавших за этим роскошных пиршествах, ибо эти яйца считались поистине королевскими деликатесами.
Один небольшой клан, живший на юге острова, все же сумел обуздать неукротимое великолепие грифонов и заявить о себе. Во время охоты Улоромэ, чьи потомки впоследствии стали кинлордами Санхолда, нашел яйцо в брошенном гнезде. Решив, что оно никогда не вылупится, он принес яйцо своему племени и стал готовить его к пиршеству, поместив в огонь своего массивного очага. Желая благословить блюдо, Улоромэ запел древние песни об очаге и семье… и тут случилось чудо! Жар очага и тихое пение вдохнули жизнь в холодное яйцо, и из него вырвался птенец грифона. В свете огня его красные перья казались такими яркими, что некоторые поначалу приняли его за феникса. Улоромэ, от всей души благодаря богов за такой дар, вытащил птенца из горящих углей и нарек его Кел-хинве.
В легендах не сказано, носил ли Кел-хинве своего хозяина в битву, однако известно, что это существо, Красный Ветер из маормерской легенды, стало прародителем знаменитых грифонов Санхолда. Два этих рода, кинлорды и их грифоны, сплетены воедино до такой степени, что, можно сказать, один без другого не существует. Грифоны, в свою очередь, стали душой и сердцем Санхолда, немеркнущим символом его неповиновения.
