2 день
Второго зерна
Второго зерна
Модун-Ра, сокрытый голос
И хотя Боэтра отнюдь не желала покидать пески, где ее избранник наконец-то сошелся с избранником Оркхи, она увидела синюю звезду в небе и выражение глаз Кенарти и взяла сестру за руку.
Затем она оказалась на вершине башни. Там были колдуны, кричавшие Обезьянью Правду, и тогда Боэтра впервые за вечность почувствовала сомнения. Обезьяны-колдуны изрекали ложь так, что она становилась правдой, и, услышав эти слова, Боэтра увидела перед глазами новые руны, которые не могла отрицать, и вновь почувствовала нечто похожее на страх.
Боэтра помнила, как Акка изгнал ее на Множество Путей. Однако эти новые слова говорили, что Акки никогда не было, как не было ни Алкоша, ни Алкхана, ни отпрысков Акки, как не было и земель, которые он засеял и присоединил к своему королевству. И в этом сумбуре Боэтра начала сомневаться даже в том, что она Дочь Клинков, и думать, не является ли ее жизнь одним сплошным бесконечным сном кого-то ей незнакомого.
Но Боэтра была воительницей. Она собралась с духом и обнажила свой спрятанный меч. Это воодушевило Кенарти. Она улыбнулась и, расправив крылья, пообещала отправиться к Азурре, дабы ее дети помнили о грядущем невремени.
И Боэтра рассчитала, сколько ударов ей понадобится, чтобы уничтожить обезьян-колдунов, и продумала точнейшие движения, которые могли бы отменить сказанные ими слова.
Однако, пройдя Множество Путей Судьбы во время своего изгнания, Боэтра поняла, что будет мудрее, не слушая сами слова, прийти к их истинному смыслу с помощью отрицания. И она распознала в их новых словах ложь, и нашла лазейку, ведущую к судьбе, что они искали. Боэтра устремилась туда с клинком в руке.
Открыв глаза, она увидела множество вращающихся колес, объятых огнем. Всего их было двенадцать, но от каждого из них она увернулась с отточенным изяществом. За ними она увидела враждующих змеев, и в их борьбе она распознала правду во лжи пляски имга.
У одного змея были огненные перья, блестящие и чистые, хрустальная чешуя и голова, как у хищной птицы. Взгляд его был пронзительным и ясным, а грива опровергала всю людскую нечистоту во всех известных мирах.
Его противником был змей с чернейшей чешуей, и с ним словно явилась сама Пустота. Казалось, что змею с перьями никогда не взять над ним верх… и все же у него это получалось. Глаза второго змея горели кроваво-красным огнем, а чешуя его двигалась и смещалась вместе с новыми идеями, что рождались и умирали, едва появившись. Но, несмотря на этот хаос, грива его была белой и мягкой, и в ней Боэтра увидела мимолетный шанс на мир близ Колес.
Она была не согласна с тем, чего добивались колдуны-обезьяны, но видела, что из их лжи возникает возможность, которую она не могла игнорировать.
Не имея времени ни обдумать свой выбор, ни задаться вопросом, почему она должна нести это бремя, Боэтра Бесконечных Клинков устремилась вперед в движении, которое смертные, помнящие невремя, позже назовут Расколом Небес.
Она летела по расколотому небосводу, призывая к себе все клинки, которым дала имя. И как только клюв пернатого змея нашел уязвимое место меж черных чешуек, Боэтра оказалась рядом и вонзила в его ясный глаз кое-что поострее слов.
И когда ее многочисленные клинки окружили пасть лжеястреба, Боэтра приземлилась на голову теневого змея и коснулась ладонью его чешуи. Воспоминания о прошлом и видения еще не виданных вещей обожгли ее разум, но важнее всего была ее любовь к Лоркаджу и ощущение его когтя на щеке.
Темное пламя объяло Боэтру, и на теле ее появилась эбонитовая кольчуга, в свободной руке — черный клинок, на голове — маска войны, а на плечах — саван смерти. И хотя Лоркадж любил многих, а кого-то, быть может, даже до нее, в тот миг Боэтра ощутила его любовь внутри и вокруг себя и поняла, что она так же истинна и велика, как и любовь, что он питал к любому другому духу любого из известных миров.
Тогда Воительница взмахнула клинками и высоко подняла голову, и пламя теней взвилось вокруг нее, очертив ее силуэт. И взглянула она на змея-ястреба, и увидела его таким, каков он есть, и что он принес, и провозгласила волю против власти.
Затем она бросилась вперед, рассекая идеи под странными углами, и вскоре мир вновь начал вращаться в правильном времени.
