2 день
Второго зерна
Второго зерна
Тарвин Арам
Сильно было проклятие демона Малака, но он позабыл, что бороться с Боэтией — значит бороться с Треугольными Вратами.
И вот явилась Мефала и подхватила Боэтию, не дав той упасть. А следом явилась Азура. Яркой восьмихвостой кометой обрушилась она на землю и поднесла свой посох к устам Боэтии.
И знак врат опалил траву и землю, образовав вокруг триединства печать, вторившую музыке Рассвета. Азура выкрикнула собственное заклинание, но для последователей, что вслушались в него, оно прозвучало как прекрасная песнь: «УР ДРА АМАТРА! ФУ РОЗ ИСА МАЛ АККА!»
И с этими словами, ставшими проклятием для одних и благословением для других, Боэтия наконец изрыгнула Малака на твердые камни.
Но когда он поднялся, весь в крови и желчи, то предстал не презренным Малаком, а подобием того Тринимака, коего любили его последователи. На нем были новые доспехи, в руках он держал сверкающий красный топор, а шлем его был закрыт личиной — клыкастым лицом отвергнутого и угнетенного. Из глубин шлема донесся рык: «Ты позабыла, что значит быть в изгнании».
И тогда Малакат выкрикнул слова, кои никогда не произносились вслух. Небеса отверзлись, и хлынул дождь, и завыл налетевший ветер. Сама земля под Малакатом раскололась, и из трещин вырвались огонь и смерть.
Что произошло дальше, доподлинно неизвестно, но мудрые женщины северной Ресдайнии говорят, что треугольное поле божественного хаоса выдержало натиск. Мефала взяла треть присутствующих последователей и увлекла их на юго-восток, ибо она одна не страшилась хиста.
И Азура взяла другую треть последователей и увлекла их на раненный звездами восток, где им и было место.
И Боэтия, избавившись от остатков своей вины под солнцем, перенесла всех, кто остался, в Обливион. Земля, на которой они стояли, должна была уйти в море, но она не дала этому случиться. И о том еще будут рассказывать в грядущие времена.
Малакат, Боэтия и все оставшиеся последователи оказались в мертвом царстве дыма и пепла. Страшнейшее из смертельных проклятий Малаката ударило сюда, как и задумывала Боэтия.
Малакат рассмеялся: «Вот он, твой безмятежный рай. Подарок за твою службу королю. Ты позволила мне уничтожить его».
«Он мне не нужен, — отвечала Боэтия. — У меня много сфер, а дома мои неисчислимы».
«Я ни на миг не перестану охотиться на тебя», — зарычал Малакат. Он поднял свой топор и бросился в атаку. Боэтия же просто ждала, положив руку на рукоять меча.
Одним точным ударом она рассекла Малаката, и, когда он рухнул на пепельные пустоши этого мертвого царства, сами кости его стали их частью. Кровь Малаката впиталась в пепел, и вскоре он слился с сим царством.
Боэтия же некоторое время оставалась с выжившими последователями, и под воздействием ее учения и отголосков этого царства их кожа начала меняться. Наконец дух Малаката явился вновь, но был он тих и молча внимал ее словам.
Боэтия обратилась к духу: «Ты навязываешь свою волю проклятиями, которые, как знают твои последователи и ты сам, не являются истиной. Вот почему ты не ведаешь удовлетворения. Дабы обрести славу через борьбу и боль, ты должен познать путь слова и меча. Тебя должно испытывать до тех пор, пока в тебе не проявятся присущие герою черты. Ты должен понять, что есть воля против власти. Только тогда ты сможешь познать любовь».
И Боэтия начертала руками могущественный знак, который никогда более не повторяла, и заключила Малаката и всех его последователей в единую сферу — подобно тому, как скарабей поступает с навозом, и зашвырнула эту сферу из пепельного царства в самые горы Нирна.
Так появились бог Малох и великие орки, которые с тех пор становились сильнее, преодолевая невзгоды. Боэтия загнала Малоха в угол, дабы испытать свой народ. А Малох направлял свой, помогая ему выдержать бесчисленные испытания, что посылала Боэтия. Вместе противники закалили своих избранников и тем самым направили их к Исходу.
