19 день
Руки дождя
Руки дождя
Вогин Джарт
Записано мудрецом первого столетия Третьей эры Монтокаи:
3E 98:
Император Пелагиус Септим II умер за несколько недель до конца года, 15 -го Вечерней звезды, во время праздника Молитвы северным ветрам, что было сочтено плохим предзнаменованием для Империи. Он правил на протяжении семнадцати трудных лет. Чтобы пополнить опустевшую казну, Пелагиус распустил Совет Старейшин, заставив их выкупать свои посты. В результате высший орган государства лишился некоторого числа умных и честных, но не столь богатых членов. Многие говорят, что император умер от яда, который ему подсыпал один из бывших членов Совета.
Дети Пелагиуса прибыли на похороны отца и коронацию следующего императора. Его младший сын, принц Магнус, 19-ти лет от роду, приехал из Альмалексии, где он был советником при королевском дворе. 21-летний принц Сефорус приехал из Гилейна вместе со своей невестой-редгардом, королевой Бьянки. Принц Антиохус, 43-х лет от роду, старший сын и наследник престола, жил в Имперском городе, с отцом. Последней приехала единственная дочь покойного императора, Потема, Королева-Волчица Солитьюда. Тридцати лет и невероятной красоты. Она прибыла с огромной свитой в сопровождении своего мужа, старого короля Мантиарко, и годовалого сына, Уриэля.
Все считали, что Антиохус должен взойти на трон, но никто не знал, чего можно ожидать от Королевы-Волчицы.
3E 99:
«Лорд Воккен каждую ночь на этой неделе приводил в комнату вашей сестры каких-то людей, — поведал шпион. — Если рассказать ее мужу…»
«Моя сестра поклоняется богам завоеваний Реману и Талосу, а не богине любви Дибелле. Она что-то замышляет с этими людьми, а не устраивает с ними оргии. Держу пари, я спал в своей жизни с большим количеством мужчин, чем она, — рассмеялся Антиохус, но затем посерьезнел. — Совет медлит с моей коронацией, уверен, эта задержка — ее рук дело. Я знаю это. Уже шесть недель прошло. Они говорят, что им необходимо разобраться в бумагах и подготовиться к церемонии. Я — император! Обливион пожри все эти формальности!»
«Конечно, ваша сестра вам не друг, ваше величество, но здесь имеют значение другие факты. Не забывайте то, как ваш отец обращался с Советом. Их надо образумить и действовать нужно решительно», — шпион глубокомысленно посмотрел на свой кинжал.
«Так и делай, но следи за проклятой Королевой-Волчицей. Ты знаешь, где меня найти».
«В каком борделе, ваше величество?»- поинтересовался шпион.
«Сегодня и по фредасам я буду в «Кошке и гоблине».
Шпион доложил, что в эту ночь к королеве Потеме никто не приходил, потому что она ужинала в Синем дворце вместе со своей матерью, вдовствующей императрицей Квинтиллой. Ночь была прохладной и на удивление безоблачной, хотя днем была гроза. Земля больше не могла впитывать влагу, и, казалось, что сады формального классического стиля разбиты на водной глади. Женщины взяли по бокалу вина и перешли на балкон, чтобы посмотреть на сад.
«Кажется, ты пытаешься воспрепятствовать коронации своего единокровного брата», — сказала Квинтилла, не глядя на свою дочь. Потема видела, что годы не добавили морщин лицу ее матери, они скорее высушили ее.
«Это не так, — сказала Потема. — Да и разве это обеспокоило бы тебя, будь оно правдой?»
«Антиохус не мой сын. Ему было уже одиннадцать, когда я вышла замуж за твоего отца. Мы никогда не были особенно близки. В его возрасте уже пора иметь семью и детей, а он все не может покончить с пьянством и блудом. Он будет не очень хорошим императором, — Квинтилла вздохнула, а затем повернулась к Потеме. — Очень плохо, когда в семье разлад. Очень легко можно расколоться на кланы и группы, а вот вновь объединиться очень трудно. Я боюсь за будущее Империи».
«Странные слова… Ты что умирать собралась, мама?»
«Я распознала знамения, — сказала Квинтилла, и слабая улыбка пробежала по ее лицу. — Не забывай — я была известной чародейкой в Камлорне. Я умру через несколько месяцев, а потом, не позже, чем через год, умрет твой муж. Я сожалею, что не увижу, как твой сын Уриэль взойдет на трон Солитьюда».
«А не открылось ли тебе…» — Потема остановилась, все-таки она не хотела открываться даже умирающей женщине.
«Станет ли он императором? Да, и на этот вопрос я знаю ответ, дочь моя. Не бойся: этот вопрос разрешится при твоей жизни, так или иначе. У меня есть для него подарок, — императрица сняла с шеи ожерелье с большим желтым камнем. — Это камень душ, в нем находится дух великого оборотня, которого твой отец и я победили тридцать шесть лет назад. Я наложила на него заклинания школы иллюзий. Его владелец может очаровать любого человека. Очень важное умение для короля».
«И императора, — сказала Потема, забирая ожерелье. — Спасибо, мама».
Через час, направляясь к себе, Потема заметила, как темная фигура исчезла в темноте при ее приближении. Она еще раньше замечала, что за ней следят: такова уж жизнь при императорском дворе. Но этот человек находился слишком близко к ее комнатам. Она надела ожерелье.
«Выходи, чтобы я могла тебя видеть», — приказала она.
Человек появился из тени. Небольшого роста, средних лет, в темном плаще. Он зачарованно смотрел в одну точку, находясь под действием ее заклинания.
«На кого ты работаешь?»
«Принц Антиохус мой хозяин, — ответил он мертвым голосом. — Я его шпион».
У нее появился план: «Принц у себя?»
«Нет, миледи».
«Но у тебя есть доступ в его покои?»
«Да, миледи».
Потема широко улыбнулась. Он попался. «Веди».
На следующее утро гроза возобновилась с новой силой. Стук капель по крыше эхом отдавался в голове Антиохуса. Он стал осознавать, что начинает терять способность пить всю ночь напролет, как в молодости. Он толкнул девушку-аргонианку, которая лежала с ним в кровати.
«Сделай хоть что-то полезное, закрой окно», — простонал он.
Как только окно было закрыто, в дверь раздался стук. Это был шпион. Он улыбнулся принцу и протянул ему лист бумаги.
«Что это? — спросил Антиохус, щурясь. — Наверное, я еще не протрезвел. Похоже на орочий».
«Я думаю, вас это заинтересует, ваше величество. Вас хочет видеть ваша сестра».
Антиохус подумал, стоит ли одеться или выслать подружку, но потом передумал: «Пусти ее. Пусть смотрит».
Если Потема и была шокирована, то она этого не показала. В одеждах из оранжевого и серебряного шелка, она вошла в комнату с победной улыбкой на лице. За ней следовал человек-гора лорд Воккен.
«Дорогой брат, ночью я разговаривала с моей матерью, и она дала мне очень ценный совет. Она сказала, что мне не стоит враждовать с тобой. Ради нашей семьи и всей Империи. Поэтому, — сказала она, достав из складок одежды лист бумаги, — я предлагаю тебе выбор».
«Выбор? — в ответ улыбнулся Антиохус. — Звучит не слишком дружелюбно».
«Откажись от трона добровольно, и тогда мне не придется демонстрировать Совету вот это, — Потема протянула брату письмо. — Это письмо с твоей печатью, в котором ты признаешься в том, что знаешь, что твоим отцом является не император Пелагиус Септим II, а королевский слуга Фондукт. Прежде чем ты начнешь отрицать, что писал это письмо, я скажу, что слухов избежать будет очень трудно, да и Совет с радостью поверит в то, что твой отец был рогоносцем. Правда это или нет, писал ли ты это письмо или нет — не важно. Скандал будет большой, и ты лишишься шансов попасть на трон».
Антиохус побелел от гнева.
«Не бойся, брат, — сказала Потема, забирая письмо из его трясущихся рук. — Я прослежу за тем, чтобы в своей жизни ты ни в чем не нуждался. Любые девушки, которых пожелает твое сердце или какой другой орган».
Внезапно Антиохус рассмеялся. Он посмотрел на шпиона и подмигнул ему: «Я помню, как ты залезла в мой стол, нашла там непристойные каджитские картинки и потом шантажировала меня. Это было почти двадцать лет назад. Замки с тех пор стали совершеннее, ты должна была заметить. Сама ты бы не смогла проникнуть ко мне — ты бы погибла».
Потема улыбнулась. Это было не важно. Он был у нее в руках.
«Должно быть, ты зачаровала моего слугу, чтобы он провел тебя в кабинет, где ты могла воспользоваться моей печатью, — ухмыльнулся Антиохус. — Возможно, заклинание от твоей мамочки-ведьмы?»
Потема продолжала улыбаться. Ее брат был умнее, чем она думала.
«А знаешь ли ты, что даже самые мощные заклинания очарование действуют очень недолго? Конечно же, ты не знала. Ты же никогда не занималась магией. Поверь мне, лучше хорошо заплатить человеку — это будет гораздо надежнее любых заклинаний, сестра, — Антиохус достал свой листок бумаги. — Теперь у меня есть к тебе предложение».
«Что это?» — спросила Потема. Улыбка исчезла с ее лица.
«Да так, пустяки, но если подумать, то очень серьезная улика. Это листок, на котором ты тренировалась, пытаясь подделать мой почерк. У тебя такой дар! Интересно, а раньше ты уже подобным занималась? Слышал, нашли письмо покойной жены своего мужа, в котором она признавалась в измене и в том, что их сын был незаконнорожденным. Не ты ли его написала? Что будет, если я покажу эту записку, свидетельствующую о твоем удивительном даре, твоему мужу? Поверит ли он мне? В будущем, дорогая Королева-Волчица, не повторяйся».
Потема покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.
«Давай сюда свою подделку и иди прогуляйся под дождем. И забудь о попытках не допустить меня к трону, — Антиохус пристально посмотрел на Потему. — Я буду императором, Королева-Волчица. Теперь ступай».
Потема протянула письмо брату и вышла из комнаты. Некоторое время она молчала. Она смотрела, как дождевые капли стекают по мраморным плитам.
«Да, брат, будешь, — сказала она. — Но недолго».
