27 день
Руки дождя
Руки дождя
Предельцы не записывают свои истории в привычном большинству ученых смысле. Их традиция передавать рассказы из уст в уста прекрасна, и я испытываю к ней глубочайшее уважение. Тем не менее, будучи ученым, я не могу хранить историю в сердце, не записав ее. Для меня это своего рода забота о рассказе. Суть его не меняется, однако сам процесс записи слов на пергаменте словно делает историю ближе моему сердцу. Разумеется, одного-единственного способа рассказать историю не существует. Эту я узнал от предельского ватешрана. С тех пор она будто вцепилась в меня и никак не отпускала, пока я не изложил ее на бумаге. Этот экземпляр я хочу посвятить самому ватешрану. Не думаю, что он выучится читать и прочтет эту историю, и я не буду его об этом просить. Излагая ее привычным мне способом, я лишь хочу поблагодарить ватешрана за то, что он поделился ею со мной.
Возможно, он сочтет этот мой поступок глупостью и выбросит книгу. Ничего. Я благодарен уже за то, что мне довелось услышать эту историю.
* * *
Битва на лугу Картспайра
Записано со слов ватешрана Барта
То была не столько битва, сколько побоище. Кланы Шести Переправ и Мудрых Орлов не сражались, а лишь истекали кровью. Говорят, трава на лугу была так пропитана алым, что издали казалась черной.
Победителя не было, что для стычки предельцев само по себе необычно. Не раз и не два кланы бились с такой же неистовой яростью, но каждый раз кто-то в итоге сдавался. Такова природа сражений. Несмотря на свой гнев, одна из сторон ослабевает. В тот раз такого не случилось. Ни одна сторона не прогнулась. Люди кланов кидались друг на друга и разбивались, словно волны о скалу.
Мужчины и женщины из обоих кланов бились так, словно собрались погибнуть. О победе речи не шло. Было лишь кровопролитие.
Маддорфу, предводителя Мудрых Орлов, смертельно ранили в самом начале битвы. У него в ноге застряло копье, из-за чего он больше не мог ходить. Он велел тем, кто был рядом, привязать его к колонне неподалеку — так ему не нужно было опираться на ногу, чтобы биться. Сражение было уже не за победу или смерть — оно стало чем-то гораздо более страшным. То была необузданная ярость, и те, кто бился, желали лишь прикончить как можно больше врагов.
В тот день мало кто из предельцев покинул луг Картспайра.
