26 день
Руки дождя
Руки дождя
Вивек
Проповедь двадцать вторая
Затем Вивек оставил первую Вращающуюся Школу и вернулся обратно в пространство, которое не было пространством. Из Временного Дома он смотрел в срединный мир, чтобы найти второе чудовище, которого звали Бесценным Деревянным Мечом. За время Гранатового пира оно стало обучающей мелодией для младших велотийских домов. Они проповедовали его силу:
«Бесценный Деревянный Меч, осколок искры благородных и славных! Тот, кто владеет им, познает сам себя!»
Воин-поэт явился словно с визитом в алькове предков дома Мора, чей увенчанный розой князь гирлянд был героем, сражавшимся с северными демонами. Вивек начал беседовать с костями. Он сказал:
«Мусорщик не может приобрести шелковый пояс и ожидать, что сможет понять великие системы предшественника: идеальное счастье достигается только плачущими. Отдайте мне (по своей воле) бесплодное дитя от моего брака, и я не сотру вас из царства мысли Бога. В вашем роду есть известная чародейка, которая очень нравится моей сестре Айем, и лишь из уважения к ее темной мудрости я снизошел до просьбы».
И тогда из стены явился ходячий труп. В его нижней челюсти сверкали три драгоценных камня, древняя магическая практика. Один из них был опалом и цветом опала. Ходячий труп поклонился князю срединного воздуха и сказал:
«Бесценный Деревянный Меч не покинет наш дом. Мы заключили сделку с Мефалой Черные Руки, великой тенью».
Вивек поцеловал первый драгоценный камень и сказал:
«Животная картина, ходячая грубость, вернись обратно в лампу, которая горит даже в воде, и больше не храни бессмысленные послания. Сгинь».
Он поцеловал второй драгоценный камень и сказал:
«Гордый осадок, что скоро исчезнет, не служит никаким гарантиям, сделанным по моему образу и подобию, и ничего не требует от своей внутренней оболочки. Я — навсегда хозяин. Сгинь».
Он поцеловал опал и сказал:
«Сгинь, я отсылаю тебя».
И затем Вивек отправился в потайные места, и нашел самых темных матерей Мораг Тонг, и взял их всех в жены, и наполнил их непоколебимой верностью, которая на вкус была подобна летней соли. Они стали словно черными королевами, кричащими, с сотней кровожадных сыновей, с тысячей убийственных плеч, и с сотней тысяч жестоких рук, одно обширное движущееся событие укола-убийства-смеха на улицах, во дворцах, в мастерских, в городах и в тайных залах. Их движения среди владений Ра’атим были подобны зыбким окончаниям, вздымающимся между временами, и все судьбы направлялись к проглоченным ножам, а убийство стало стоном, божественным святым изнасилованием-уничтожением влажной смертью.
Король Убийц отдал Вивеку Бесценный Деревянный Меч.
«Мой господин, — сказал Король Убийц, — князь дома Мора теперь также любит тебя. Я поместил его в Угол Дагона. Его глаза я зажег в огне молитвы за нечестивых. Его рот я наполнил птицами».
Конец этих слов — АЛМСИВИ.
