Нью-Йорк, Praeger (1994), 293 стр. ISBN 0-275-94869-2

Ганс Юрген Айзенк

Оригинальный обзор был опубликован в журнале Personality and Individual Differences, vol. 19, No. 1, стр. 121 -123, 1995


    Читатели, обескураженные нелепым названием книги, могут быть обнадежены ее подзаголовком. На самом деле этот труд является потенциально очень важным вкладом в литературу по евгенике и репродуктивной стратегии. Используя евреев как пример для изучения, Макдональд тщательно анализирует их историю в контексте теории, что евреи всегда следовали определенным традициям, которые в совокупности являются очевидной евгенической стратегией, во всяком случае, в отношении интеллекта (в основном вербального интеллекта). Он использует эту теорию для объяснения несомненно высокого интеллекта современных евреев-ашкенази, и их поистине замечательных достижений – нобелевских лауреатов, чемпионов мира по шахматам, и многих, многих других. Почему ашкенази, а не евреи-сефарди? И почему только вербальный, а не не-вербальный IQ? Макдональд пытается ответить на эти вопросы в самых интересных главах своей книги.

    Колоссальность различий между евреями и не-евреями по IQ не всегда оценивается по достоинству; определенно, гораздо меньше исследований были посвящены этому вопросу, чем изучению разницы в 1 стандартное отклонение между белыми и неграми, которое столь часто обнаруживается в столь многих выборках со всего света. Средний IQ детей евреев-ашкенази примерно на 1 стандартное отклонение выше, чем средний IQ контрольной белой группы. Это означает разницу в 2 стандартных отклонения между неграми и евреями-ашкенази, которую поистине сложно объяснить лишь влияниями окружающей среды. Одинаково интересным представляется факт диспропорции между результатами вербальных тестов и тестов на выполнение задач, с вербальным IQ евреев значительно выше, чем их IQ для деятельности, что напоминает тенденцию, наблюдаемую в негритянской популяции, и противоположную тенденции, обнаруживаемой среди китайских и японских детей. Различия между этими двумя типами интеллекта значительно сильнее выражены среди евреев, чем в любой другой группе. Корреляция между результатами тестов на вербальный интеллект и выполнение задач приблизительно равна 0.77 для общей популяции, но лишь 0.31 для еврейских детей. В выборках еврейских детей обнаруживаются различия в 10-20 пунктов [между двумя типами интеллекта], причем настолько огромных различий не обнаруживается больше ни в одной другой группе.

    Макдональд спорит о том, что когнитивное превосходство евреев происходит из исторического развития инбридинговой группы, религиозно-отделенной от окружающего большинства. Данный тезис сильно напоминает аргумент Н. Вейла, но Макдональд его очень значительно расширяет. Макдональд подобным же образом пытается объяснить значительно более низкий IQ евреев-сефарди, используя их весьма отличающуюся историю для объяснения их неудачи в применении евгенических практик, но это объяснение является более слабым – якобы они подвергались сильному угнетению и дискриминации со стороны фанатичных мусульман, но было ли это на самом деле хуже, чем отношение одинаково фанатичных христиан?

    Выдающееся превосходство евреев-ашкенази, в особенности по вербальному интеллекту, объясняется исторически, снова в контексте евгенического отбора. Вербальные способности были особенно полезными для достижения высокого статуса в тех немногих профессиях, которые были позволены евреям, и те преимущественно использовали вербальное обучение, обсуждения и религиозные споры в воспитании своих детей, при этом вознаграждая самых успешных наилучшим доступом к женщинам. Этот аргумент убедителен, но представляется вероятным, что тенденции к вербальным предпочтениям заключены в самой еврейской ДНК, что следует из великолепного качества их религиозных произведений еще задолго до Диаспоры. Но здесь лучше обратиться собственно к авторскому тексту.

    Расовая чистота всегда была желательной для евреев, что ведет к вопросу о том, являются ли они расой, религиозной группой или же нацией. Уровень смешанных браков между евреями-сефарди и ашкенази был незначительным, и необходимо помнить странную историю о хазарах, большом племени к северо-востоку от Средиземноморья, между христианской и мусульманской империями, любая из которых могла бы поглотить это племя, если бы его лидеры выбрали одну из этих религий. Но они весьма мудро выбрали Талмуд, и стали евреями – во всяком случае по вероисповеданию. Выталкиваемые на запад надвигающимися гуннами, они распространились на территорию России и соседние земли, так что многие из ашкенази могут быть вообще (расово) не-евреями. Кестлер повествует эту истории в своей книге, «Тринадцатое племя», но Макдональд не обсуждает этот странный эпизод вообще. Однако, он в деталях обсуждает ДНК-доказательства для усиления аргумента о том, что евреи являются этнической, а не просто религиозно-национальной подгруппой.

    Макдональд сильно акцентирует внимание на r/К репродуктивных стратегиях евреев, настаивая на том, что они преследуют К-стратегию (меньшее число детей, большие инвестиции в воспитание), и пытается объяснить особенности еврейского характера вдоль этих линий. Это тоже является завораживающим предприятием, особенно учитывая очевидную историческую эволюцию этого еврейского характера – превращение воинов Масада в талмудических писцов. Здесь Макдональд, как, впрочем, и везде, раскрашивает свое повествование цитатами из еврейских произведений, которые наглядно живописуют характерный образ (современной) еврейской личности. К несчастью, здесь гораздо меньше объективных доказательств, чем в области интеллекта, и достижения спортивных ассоциаций Бар Кочба должны заставить читателя сомневаться в образе интровертированных, полностью когнитивных, эктоморфов, описываемых Макдональдом.

    В целом, труд Макдональда является развлекающим и интригующим повествованием о тысячелетнем опыте миллионов людей, которому, конечно, недостает методологической утонченности, свойственной современным экспериментам меньшего масштаба, но он, тем не менее, возможно позволяет протестировать евгенические принципы и r/К стратегию. Надеюсь, что его будут широко читать и обсуждать; он представляет собой творческое усилие написания истории по биологическим линиям, это работа в духе «Эволюции, Человека и Общества» С. Д. Дарлингтона. Наука психология лишь выиграла бы от большего числа столь серьезных попыток по исследованию развития психологических различий между группами таким оригинальным и творческим способом.