Песнь о Пелинале

Том 7: О его битве с Умарилом и его расчленении

[От редактора. Этот фрагмент - из манускрипта, найденного в руинах монастыря Ордена Алессии на озере Канулус, следовательно, возможной датой является период, предшествующий Войне Справедливости (1E 2321). Однако анализ текста заставляет предположить, что фрагмент в действительности содержит раннюю форму Песни, возможно относящуюся к середине шестого столетия.]

[Итак после бесчисленных сражений со] сторонниками Умарила, когда мертвые аврорианцы полегли, словно горящие свечи вкруг трона, Пелинал был наконец окружен последними айлейдскими королями-магами и их демонами, крепкими в своей варлести*. Вайтстрейк ударил в пол своей булавой и сказал: "Явите мне Умарила, что бросил мне вызов!" ... [А] в это время могучий и коварный бессмертный златой Умарил предпочитал хорониться вдали от прямых столкновений, он медлил во мгле Белой башни, не торопясь выйти вперед. Еще больше солдат было послано на смерть от руки Пелинала, и вот удалось им повредить броню его топорами и стрелами, ибо Умарил наделил каждого из них длительной варлестью, которую копил он со времен первой [стычки]... [Теперь] полуэльф [вышел], окутанный [светом Меридии] ... и перечислил он своих предков в Айлейдуне и говорил он об отце своем, боге Мировой Реки [прошлой кальпы**] и наслаждался он созерцанием тяжело дышащего Пелинала, который наконец-то начал истекать кровью… [Текст утрачен] ... [И] Умарил был низвержен, ангельская личина его шлема, смявшись, превратилась в уродливую гримасу, что вызвало смех у Пелинала, и [его] неоперенные крылья срезаны были ударами меча, а Пелинал стоял [хрипя] ... над ним, глумясь над предками его и всеми, кто прибыл со Старого Эльнофея, [сие] разозлило других эльфийских королей и ввергло их в ярость... [и они] бросились на него [заговаривая] свое оружие... и разрезали Пелинала на восемь частей, в то время как он ревел в неистовстве [да так, что даже] Совет Скифов [мог слышать]... [Текст утрачен] ...бежал, когда Мор потряс самое основание башни могучим ударом своих рогов [на следующее утро], некоторые пали в горячке Захвата, и люди искали повсюду айлейдов, чтобы убить их, но Пелинал не оставил никого в живых, кроме тех королей и демонов, что уже спасались с поля брани... Именно Морихаус нашел голову Вайтстрейка, каковую короли оставили в доказательство своих деяний. Тогда стали говорить они, и в речах Пелинала было сожаление... но восстание произошло ... [и еще] слова были сказаны между этими бессмертными, что даже Паравант не решилась услышать.

3Э 249 – Каморан Узурпатор ведет армию даэдра и нежити через Валенвуд, завоевывая королевство за королевством.

Хаймон, Каморан Узурпатор завоевывает восточный Валенвуд. Претензии Хаймона на трон Каморана и его необычное происхождение все еще обсуждается историками. Наиболее стойкая легенда гласит, что он был отпрыском женщины бретона и даэдра Молаг Бала. И, естественно, его армия в основном состояла из сверхъестественных существ.

3Э 253 – В битве у Драконьего Зуба Каморан Узурпатор нанес поражение хаммерфелловским армиям Танета и Рихада. Южный Хаммерфелл пал.

3Э 267 – Каморан Узурпатор, в конце концов, потерпел поражение от объединенного флота королевств Хай Рока, возглавляемого Отроком, бароном Двиннена.

Загадочное бегство женщины босмерки, замеченной в связи с Камораном Узурпатором, и ее сына, названного Манкаром Камораном.

~ Школярское руководство по нимфам ~

Я стал школяром, аскетом, приверженцем знаний, с глазами, видящими красоту в чарующем абзаце пыльной книги, любовь к свече, позволившей мне учиться беззвездными ночами, страсть в обоснованном аргументе, касающемся давно забытого вопроса. Я был студентом, так и не закончившим университет, но и не был изгнанным из него.

Хоть я и не защищаю себя, все же скажу: я не жеманюсь. Я могу говорить о вещах так, что даже самый развращенный смутьян в в Скайхоке покраснеет от скромности. Будучи школяром, я написал эссе "Дом Дибеллы," анализируя культ красоты и физических отношений так непредвзято, как любой иной может написать о созревании урожая или о пищеварительной системе орка. Подмигиванье и хихиканье своих знакомых я терпел, но не бесконечно.

Из своего вышесказанного читатель должен понять, что я начал изучать язык нимф, чтобы впоследствии изучить их природу и культуру; это не было решением, принятым мною под влиянием похоти. Школяры исторически отвергали нимф как предмет, достойный исследования, и это отвержение я отношу к предвзятости. Мудрецы, с которыми я говорил на эту тему, красноречиво бросали заумные фразы, которые, если отбросить лишнее, сводились к следующему: "Нимфы выглядят как красивые обнаженные женщины, которые повсюду скачут... тра-ля-ля... и обожают заниматься любовью. Что такого могут они сказать, что может представить хоть какой-то интерес?"

Здесь я столкнулся с наиболее сложным начинанием: изучать и исследовать существ неизученных - дело, за которое впоследствии воздастся. Но если предмет был неизучен потому, что научное сообщество посчитало его ниже своего интереса, то дело хоть и остается таким, за которое может воздастся, но все же становится определенно разочаровывающим. Если я проведу месяцы в серьезном изучении их языка и культуры, а затем дополнительное время в их компании и не обнаружу ничего, помимо того, что предвзятость общества обоснованна, то меня мало будет назвать и "самодуром".

Итак, возбужденный и нервничающий по причинам, не связанным с пресловутым мнением о предмете моего исследования, я начал изучение. Я освоил язык, мелодичный язык, звучащий как речь Дикого эльфа или феи, но в то же время не имеющий ничего общего с ними. Я изучил предания и обнаружил, в целом, что это не более чем порнография и неприличные предположения.

Теперь мне нужно было отыскать нимфу.

Из места моего обитания в Имперском Городе я отправил послания в известные храмы и гильдии, приверженные науке во всех провинциях. Не все пришедшие ответы были серьезны, но один, из Школы Джульяноса в Сентинеле, существенно мне помог. Здесь я выражаю искреннюю благодарность магистру Ойтосу и его послушникам.

Нимфы ужасно скромные создания, неважно, что говорят о них непристойные истории. Никто из тех с кем я говорил, не пытался отыскать ее. Таким образом, чтобы поговорить с нимфой, нужно запастись энергией и терпением.

Из уважения к ее желанию уединения, я не дам здесь координаты небольшого грота на побережье Хаммерфелла, где я нашел нимфу. Это потребовало три месяца терпеливого ожидания и помещения подарков в те места, где, как я знал, бывает нимфа, перед тем, как она позволила мне к себе приблизиться.

Помню, я принес тогда букет пурпурных и белых цветов, и она взглянула на них, затем на меня, и улыбнулась. Эффект ее улыбки был в самом деле волшебный, я уверен. Ее тело было, конечно же, идеально; лицо - миловидно и спокойно; волосы - как шелковое пламя. Но до того, как она улыбнулась, ее красота казалось некой абстрактной - идеальная статуя, выполненная скульптором. Улыбка сделала ее доступной и, как следствие, пугающей.

"Это тебе", - сказал я, впервые произнося слова нимф пред истинной нимфой.

Ее улыбка переросла в широкую ухмылку, затем в смешок и, наконец, в смех. Читатель безусловно наслышан о серебристом смехе эльфов. Смех нимфы некий самопроизвольный и очень... соблазнительный.

"И что же ты хочешь получить взамен, смертный?" - спросила она.

"Я..." - запнулся я (в языке нимф нет термина "школяр"), - "я человек, любящий изучать различные вещи. Я хочу изучить тебя".

И я сделал это.

Нимфы мудрейшие, удивительнейшие создания в Тамриэле. Мою нимфу зовут Аялея (примитивная фонетическая транскрипция этого звука, звучащего как слабый ветер, дующий в маленькую трещину в стене пустынной комнаты), и она знает больше об образе жизни и разнообразии лесных существ, чем величайший из знакомых мне ученых расы Лесных эльфов. Она рассказала мне о цветах, и о призраках, и о существах быстрых и робких, никогда не замечаемых человеком.

Аялея впервые научила меня по-настоящему изучать. Как открыть разум всем возможностям жизни и как использовать это знание, а не просто сохранить его в своей голове подобно драконьим сокровищам.

Если вы когда-нибудь повстречаете нимфу, поговорите с ней.

***

Примечание редактора: писатель Вондам Беррес не является больше школяром Имперского Университета. Он передал сий манускрипт и покинул цивилизацию. Его нынешнее местоположение неизвестно.

~ Этериус ~

Магия Этериуса

Имперская теософия учит нас, что мир рожден магией, созидательной силой, что придает сущность и поддерживает все формы жизни. Источники магии, коих множество, отделяющие небеса от пустоты, в собирательном значении известны как Этериус (Aetherius).

Этериус, родовое царство Девяти Божеств и других изначальных сущностей, есть план чистой магии. В то время как Обливион окружает нас еженощно, именно этерическая энергия поддерживает наше дневное существование - как высших форм, так и низших, - и наделяет жизнь всех рас людей, меров и зверей смыслом. Его магия орошает поля дождями, согревает наши сердца любовью, приносит научные принципы, лежащие в основе всякой технологии. Он дает нам и само Солнце. Наконец, Этериус служит домом эйдра, краеугольным камням Мундуса, чье присутствие мы ощущаем в церкви, в величии королей и в поступи героев.

Посещения Этериуса случались даже реже, чем Обливиона, ибо протяженность пустоты огромна, и только звезды предоставляют порталы для этерических путшествий или же просвещенное использование магии. Наиболее известные попытки - экспедиции Реманской династии (Reman Dynasty) и Солнечных птиц Алинора (Sun Birds of Alinor). Ирония космического масштаба в том, что обе они в конце концов расстроились по одной и той же причине: требовались несоразмерные затраты, чтобы достичь магии магией. Единственное их наследие - звание "Имперские мананавты Древнего Совета" (Royal Imperial Mananauts of the Elder Council) и великая обсерватория (Orrery) Фестхолда (Firsthold), в которой сферы сделаны из натурального небесного минерала, собранного путешественниками меретической эры.

~ Мудрец ~

Потрескивание, шипение... Мерцание, яркое, тусклое... Огонь в очаге дарит свет и тепло. Но старик ничего не чувствует. Откинувшись в кресле, он глядит прямо на пламя, и оно отражается в его глубоких темных глазах. Его синяя мантия отражает и даже поглощает отблески огня и золотая оторочка переливается с мерцанием пламени. Его борода и волосы длинны и белы, как снег; в свете огня они кажутся даже неземными, будто принадлежащими божеству. Рядом лежит большая остроконечная шляпа такого же цвета, что и мантия, и также переливается ее золотая оторочка. Лицо его избороздили морщины, и все же оно кажется молодым; мудрость и ум источаются им. Это Мудрец, известный во всем Тамриэле как защитник и советник всех волшебников. Его мысли блуждают и он вспоминает...

***

Джирон Варденгрот родился в бедной и скромной бретонской семье в деревне Мунгард. Единственное дитя Фреды и Хорстла Варденгротов появилось на свет в час редкого затмения тамриэльских лун. Вскоре выяснилось, что он необычно талантлив в магических искусствах. Ему исполнился лишь годик, а он уже заставлял левитировать семейного пса. У большинства бретонцев есть волшебные способности, но у Джиронна они были куда более ярко выражены, нежели у его сверстников. Деревенский колдун заинтересовался Джироном и вскоре принял его под свое крыло. Несмотря на несколько буйные замашки молодого человека, старый колдун Грангдинглер любил его и вовсю старался обучить магическим искусствам даже за пределами его собственных возможностей.

Наконец настал день, когда Грангдинглер больше ничему не мог научить Джирона. Юный маг превзошел своего учителя, а последний неуютно чувствовал себя, слушая вопросы ученика о жизни, смерти и бессмертии. Грангдинглер позвал Джирона к себе и выдал ему письмо к Моркледдеру, хозяину гильдии магов Шорнхельма. Юный маг рассказал родителям о своей удаче, собрал свои скромные пожитки и отправился в Шорнхельм. После многомесячного путешествия среди предгорий Куралийских гор, Джирон вышел к вратам города-государства Шорнхельма, что расположилось в горном регионе Скалистых Земель.

После тихой жизни бретонской деревеньки Шорнхельм показался Джирону настоящим чудом. Он исследовал город из конца в конец, и вскоре отыскал гильдию магов. Отдав Моркледдеру письмо Грангдинглера, Джирон получил теплый прием. Моркледдер объяснил юноше, что ему надлежит выдержать испытание перед тем, как будет решен вопрос о его дальнейшем обучении. После ночи отдыха и медитации Джерон был препровожден в главный зал гильдии, заполненный множеством волшебников различного рода и вида. Было очень тихо. Юный маг чувствовал, будто сердце застряло у него в горле, когда он приближался к Совету Трех, лидерам магов в этом городе-государстве. Моркледдер поднялся и объяснил Джирону различные испытания, которым тот будет подвергнут, дабы продемонстрировать свои волшебные способности. После чего юноша повернулся и покинул Палату Совета, провожаемый многочисленными взглядами магов, и отправился на выполнение поставленных перед ним задач.

Вернувшись в Шорнхельм спустя несколько лет, Джирон был впущен в гильдию магов и препровожден в Палату Совета, где его встретил Моркледдер. Древний маг взглянул на журнальные записи юноши, осмотрел собранные им артефакты и, в особенности, заклинания, вошедшие в его книгу. Изумление появилось на лице старого колдуна; никогда еще новичок не добивался того, чего достиг Джирон в ходе своего испытания. Моркледдер созвал собрание всех членов гильдии, где представил Джирона как состоявшегося колдуна.

Джирон оставался с Моркледдером несколько лет, в течение которых усердно учился. На личной встрече несколько лет спустя после испытания, Моркледдер сказал Джирону, что гильдия Шорнхельма ничему больше не сможет научить его и что более глубокие знания он должен искать в Хрустальной Башне на Островах Саммерсет.

Вновь упаковав свои пожитки, Джирон отправился в очередное долгое путешествие. Он появился у Хрустальной Башни несколько лет спустя, пройдя через провинцию Хаммерфелл, где на его долю выпало немало приключений, встретив по пути много иных магов и разделив с ними свои знания и опыт. Он услышал истории о чудодействннных растениях, что, в совокупности с иными веществами, могут вернуть жизнь мертвому, продлить ее живущему, а взятые в необходимом количестве - даже подарить бессмертие. Джирон всегда давал советы и указания магам, менее опытным, нежели он сам. Он рад был оказаться полезным. Так он завел множество друзей и по земле поползли рассказы об этом выдающемся волшебнике.

Войдя в Хрустальную Башню, он был приветствован несколькими магами, пытавшимися завладеть его вниманием. Да, репутация явно опережала его. Однако топла затихла сразу же по появлении весьма внушительной фигуры, закутанной в мантию глубокого синего цвета, отороченную золотом, на голове коей покоилась высокая остроконечная шляпа, а в руке находился посох - Джирон никогда не видел чего-нибудь, вырезанного более искусно. Старейшина Совета Колдунов, Эстлаиндер, внимательно посмотрел на юного волшебника, кивнул и повернулся, намереваясь вернуться обратно в башню. Джирон немедля последовал за ним. Последовавший разговор ошеломил юного мага.

Эстлаиндер поведал Джирону, что приход его был предсказан за много лет, и его ожидали. Боги открыли магам, что один из их же числа придет и будет оказывать помощь и делиться знаниями с остальными. Джирон и был тем предсказанным защитником и советником. Но сам он был смущен и полон сомнений. Как может он быть столь выдающейся личностью? Что он должен сделать, чтобы исполнить свое предназначение? Множество вопросов задал он, на которые Эстлаиндер не смог дать ответы. Старейшина предложил Джирону остаться с ними в Хрустальной Башне на некоторое время и продолжить обучение. Так тот и сделал.

Наконец настал день, когда Старейшина признал, что Хрустальная Башня не может более предложить ничего нового Джирону, и что последний должен пуститься в путь по землям Тамриэля в поисках мудрости и знаний. Старейшина вздохнул и сказал Джирону, что ему очень жаль, что Хрустальная Башня теряет его, но предназначение его должно быть исполнено. Сказав это, Старейшина отдал Джирону сверток, завернутый в упаковку такого же красивого темно-синего цвета, каковой была и его мантия. Джирону он сказал взять сверток с собой, но открыть его спустя хотя бы день как он покинет Хрустальную Башню.

После дневного перехода Джирон разбил лагерь на красивой поляне у ручья с кристально чистой водой. Наконец, подумал он, я могу открыть сверток Старейшины. Развязав золотую нить, связывающую сверток, он обнаружил, что упаковка оказалась вовсе не упаковкой, а такой же изысканно вытканной мантией как и та, что носил Старейшина. Он развернул мантию, и внутри обнаружилась остроконечная шляпа, а затем с "вшш!" и "пуф!" появился резной посох, сродни несомому Старейшиной. Здесь же находилась записка он последнего, где тот писал, что вещи это неуничтожимы, а посох обладает богатыми магическими свойствами, которые Джирону предстоит узнать. Далее объяснялось, что с этого дня Джирона будут знать не иначе как Мудреца.

Устав от ходьбы и внутренне светясь от своего достижения, Мудрец устроился на ночлег этой первой ночью своего длинного пути.

Спустя много месяцев дальнейших путешествий и приключений, Мудрец вернулся в Мунгард, где был тепло встречен крестьянами и особенно своими родителями, Фредой и Хорстлом. Новости о его приходе опередили его и вся деревня усердно работала, чтобы построить и обставить дом для мага в красивом лесу неподалеку от города. После праздненства этим вечером Джирон удалился в свое новое жилище.

Так Мудрец стал жить около Мунгарда. Многие приходили к нему издалека, дабы испросить совета и помощи. Проходили годы. Вскоре ушли в мир иной Фреда и Хорстл. Мудрец был опустошен этой потерей. В скорби своей он поклялся посвятить остаток своей жизни победе над смертью, чтобы скорбь не стала уделом иных.

Он вернулся в Великую Библиотеку Хрустальной Башни, где исследовал множество цветов, трав и растений, о которых слышал в процессе своих странствий. В своем доме он неустанно трудился над книгами заклинаний, сосудами и коллекциями растений со всех уголков земли. Он испытывал зелья на себе. Проходили годы, но Мудрец, похоже, больше не старел. В какой-то момент он нашел истинную формулу в своих исследованиях, но не смог вспомнить, какая именно формула была ею, ибо изменения были поистине неуловимы. Он создал жизнь без конца. И годы продолжали течь мимо.

Маги приходили к нему за помощью, которую он с радостью оказывал. Мудрец вел жизнь, советуя и направляя, а годы все продолжали течь. К сожалению, слава его стала столь велика, что количество призывов о помощи превысило все разумные пределы. Неохотно он в последний раз собрал свои пожитки и удалился далеко в Куралийские горы, где возвел себе волшебную крепость. Лишь наиболее достойные маги могли войти в нее и получить помощь Мудреца.

Однако, следуя зову сердца, даже сегодня Мудрец оставляет своей горный оплот и путешествует по земле, помогая юным волшебникам набираться опыта.

***

Шипение, потрескивание... Пламя мерцает... Старый маг шевелится, его воспоминания пропадают и мерцают сродни пламени. Бах, бах, бах... это доносит звук ударов по огромным дубовым дверям крепости... Мудрец поднимается и направляется к дверям, зная, что иной нуждающийся в нем маг нашел его, и что он достоин помощи.

- И? Чему же вы хотите научиться у меня, милостивая госпожа? – заказывая у бармена еще выпивки, спросил седой данмер с испещренным морщинами лицом у своей молодой собеседницы – такого же темного эльфа, едва ли тридцати лет от роду, только что подсевшей за его столик, - в вашем нежном возрасте надо плести кружева и вздыхать по таким же молодым парням, а не шляться по злачным тавернам...

- А откуда вы, собственно взяли, что я собираюсь просить вас учить меня чему-то? Я ведь, кстати, даже не представилась – мое имя...

- Это не играет роли! - перебил ее старик, - я и так знаю, зачем ты пришла – никто не пытался заводить со мной разговоров уже много лет – все мои былые друзья сгинули и все, что мне остается теперь – это доживать свой век, глуша боль вином в этой таверне... Однако, я еще не растерял своих способностей и сейчас, благодаря им, чувствую в тебе Силу. Немалую силу. Но то, что ты пришла ко мне, говорит красноречивее слов. Ты ведь хочешь, чтобы я научил тебя, как правильно применять эту силу, чтобы выжить среди отравленных и опасных земель Вварденфелла?

- Да. И я готова как следует заплатить тебе, обеспечить достойную старость, я...

- Это все излишне, - опять перебил старик, - у меня так давно не было учеников, что я с радостью помогу любому, если только цель его будет достойной.

- Я... Я хочу присоединиться к Вечной Страже, чтобы ценой своей крови защищать земли нашего народа от полчищ дьявола Дагот Ура! – как на духу выпалила молодая данмерка.

В глазах старика тут же вспыхнул, казалось, давно угасший огонь.

- Что ж, это достойная цель, я постараюсь обучить тебя всему, что я знаю... Так как, говоришь, тебя зовут?

- Нильвин Дротан, - гордо подбоченившись ответила эльфийка.

- Замечательно, Нильвин, тогда мы приступим к занятиям с завтрашнего утра. Я жду тебя возле фамильной гробницы Ретандусов, что через реку к юго-востоку от Альд Велоти. Захвати с собой побольше зелий восстановления магии – сколь бы не была велика твоя сила, никогда нельзя на нее излишне полагаться – она может подвести в любой момент.

На следующий день, едва лучи солнца озарили восток, Нильвин встретила в назначенном месте данмера, которого со всеми основаниями могла теперь считать своим учителем. Он разительно отличался от того потерявшего всякий интерес к жизни старика, которого она встретила в таверне. Седые волосы тщательно собраны и завязаны тугим узлом на затылке, гордая осанка, тяжелый, украшенный резьбой, деревянный посох в руке... К слову, данмерка тоже пришла сюда не налегке – за голенищами сапог, в специальных ножнах спрятаны два изящно украшенных изогнутых стеклянных кинжала, за спиной длинный лук и колчан с серебряными стрелами – из тех, один блеск которых заставляет бежать не-мертвых в панике, за поясом, в специальных отделениях десяток пузырьков восстановления магии – самые лучшие, что нашлись у городских алхимиков и два особенных, личного приготовления, которыми она очень гордилась, сваренных из сердец двух собственноручно убитых Ужасов Клана и нескольких лепестков Коммуники. Старый маг не стал тратить время на долгие приветствия и толкнул старую, прогнившую насквозь, деревянную дверь, жестом приглашая Нильвин войти первой. Та пожала плечами и шагнула в удушливую темноту гробницы. Практически на пороге она лицом к лицу столкнулась с первым неупокоенным – полупрозрачный призрак-страж с жутким шипением бросился к ней.

- Не дай ему подойти близко! Его касание может доставить немало хлопот! – закричал откуда-то сзади Учитель, - бей наверняка, огнем – те, кто пережил холод смерти, не страшатся его, яды не повредят им, а разящие молнии стекают с них, действуя лишь вполсилы!

Эльфка сочла за лучшее последовать совету мага, и с кончиков ее пальцев сорвалось подряд два огненных шара – призрак исчез, что-то невнятно бормоча, оставив лишь кучку липкой эктоплазмы. Она собиралась, было перевести дух, но вместо этого ей пришлось уклоняться от обрушившегося откуда-то справа клеймора – скелету-непобедимому удалось подкрасться незамеченным, однако тренированное тело отреагировало раньше, чем еще не понявший что к чему разум, и смертоносное лезвие клинка едва скользнуло по хитиновому наплечнику. Одновременный удар двух пылающих магических кинжалов вернул скелета в то состояние, в котором ему и положено пребывать. Нильвин поспешно сотворила заклинание ночного видения, чтобы избежать подобных сюрпризов в будущем.

- Вот примерно так и надо действовать, - старый маг стоял над дымящимися останками пяти скелетов – он тоже не бездействовал, - идем дальше...

Миновав несколько переходов, они вышли в большой зал, с другого конца которого, почуяв добычу, к ним побежал, нелепо размахивая лапами, Большой Ходячий труп.

- А вот это уже серьезнее, - эти твари легко отнимут твою силу, так, что ты не сможешь даже поднять меч, а восстановиться после их проклятий можно только у святых мест. Или магией, - данмер уже поднял руки для колдовства, но на этот раз Нильвин опередила его – серебристым росчерком мелькнула стрела из священного металла, навылет пробив отвратительную голову зомби - он пробежал по инерции еще несколько шагов и свалился вонючей грудой мяса и костей.

- Неплохо, - прокомментировал маг, - но помни, оружие настоящего волшебника – его магия, а не стрелы. Постарайся к этому больше не прибегать...

Они направились дальше – им преграждали путь костяные лорды – отвратительная нежить, способная справиться с противником, лишив его ловкости – с ними старый колдун расправился специально усиленными огненными шарами с начинкой – сначала цель поражает уязвимость к огню, а затем настигает сам огненный удар. И, наконец, Нильвин и ее учитель достигли главной комнаты гробницы. И с ужасом отшатнулись, едва переступив порог – посреди залы застыл укутанный в рваную коричневую хламиду скелет.

- АЛМСИВИ, защити нас, - прошептал маг, - это Лич – нечестивые колдуны, предавшись черной магии, в посмертии становятся ими, они способны призывать более слабых мертвецов и метать энергетические шары. Тут нам понадобится вся наша сила – не жалей магии. Вперед!

Лич еще не успел обернуться, как его насквозь прошила первая стрела, ускоренная заклинанием, и застряла между ребер. Нильвин тут же послала вслед стреле огненный шторм, а ее учитель призвал Огненного атронаха. Бой продолжался долго – три призванных огненных духа сменили друг друга, прежде чем проткнутое семью зачарованными стрелами и изрядно обожженное магией, тело Лича глухо повалилось на пол...

- Ну что же, - тяжело дыша, маг оперся спиной о шершавую стену гробницы, - можно считать, что первый урок ты выучила отменно. Эх, и стар я уже для такой потехи... Ладненько, встретимся через три дня, в Эбонхеарте. И на этот раз не бери с собой все эти острые железки – будешь учиться сражаться одной только магией, лишь окончательно отринув презренный металл, ты сможешь познать суть и глубину Арканы.

Эбонхеарт – штаб-квартира Легиона и Империи на Вварденфелле, не особо впечатлил Нильвин. Данмерка никогда не понимала, почему вместо того, чтобы встать плечом к плечу с Вечными стражами у Призрачного предела, эти трусливые имперцы прячутся в своих крепостях, прикрываясь своими глупыми законами. Но воля Лорда Вивека непререкаема – если он терпит присутствие Империи здесь, то не пристало и верующим данмерам роптать – ибо неисповедимы пути Его. Нильвин пересекла город едва ли не бегом, стараясь не смотреть на слащавых чужеземцев, попирающих священную землю, будто она их собственная. В Замке Учитель уже ждал ее, о чем-то переговариваясь с транспортировщиком. Процесс подготовки заклинания занял немало времени - но на корабле пришлось бы все равно добираться дольше – мир дрогнул, исказился, потек вокруг магов причудливыми реками, и... они оказались в залитой ровным мягким светом комнате королевского дворца Морнхолда. Перед глазами Нильвин мир еще плясал от непривычного ощущения такого дальнего перемещения, а Учитель уже тащил ее узкими темными коридорами, все ниже, ниже и ниже. Их бешеный спуск закончился внезапно, как только за следующим поворотом показалась маленькая, еле-еле освещенная комнатка с круглым деревянным люком в центре. Девушка быстро сообразила, что к чему:

- Учитель! Вы же не хотите предложить лезть в канализацию? – она брезгливо поморщилась, - там же крысы и... нечистоты!

Маг не стал ее долго выслушивать, а просто, воспользовавшись моментом, столкнул вниз несложным заклинанием – снизу раздался характерный шлепок и отборная ругань, которая заставила бы покраснеть даже матерого морского волка.

- Эк вас, светских дам, выражаться-то учат... Заслушаешься... - он сотворил заклинание замедленного падения и плавно опустился на покрытый знатным слоем грязи, пол.

Нильвин только набрала побольше воздуха в грудь, чтобы сказать, что она думает о таких местах и о тех, кто приличных дам в оные водит, как около самой ее шеи щелкнули внушительных размеров челюсти - она поспешно подпрыгнула под потолок, где зависла, только сейчас заметив, что ее учитель уже давно поступил так же.

- Боевой Дурзог, - прокомментировал он, - плохо, значит где-то рядом гоблины... в этих канализациях лучше сражаться, зависнув в безопасности под потолком. У этой собачки никаких особенных сопротивлений, но один удар такой лапой сломает тебя пополам.

Данмерка с известным отвращением бросила в тварь сильный шар холода – животное покрылось ледяной коркой и с хрустом рассыпалось.

Едва не задевая головой потолочные перекрытия, маги отправились в глубину канализаций. Обещанные гоблины не заставили себя долго ждать – они легко обнаружили летящих колдунов, но, не в состоянии что-либо предпринять, лишь с визгом носились под ними.

- С этими я разделаюсь сам, - волшебник закатал рукава, сделал несколько сложных пассов – и с сухим треском с его пальцев сорвался рой ветвистых молний – гоблины завизжали и утихли, - огонь не причиняет им вреда – в этом они превзошли даже нас, данмеров, а простая магия, вроде отнятия здоровья или сил оказывает лишь половинный эффект... Впрочем, я отвлекся – вон наша цель – видишь, там, внизу?

И Нильвин действительно увидела какой-то обвал, и разливающийся за ним явно искусственный желтый свет. Такое может быть только в одном месте...

- Двемерские руины. Я слышал о том, что, дескать, под Мурнхолдом есть скрытый город гномов, но не придавал этим слухам раньше особого значения. А оказывается, они были правы... Туда, Нильвин, туда!.. – старый маг, едва не забыв об осторожности, кинулся к месту обвала.

Покинутый двемерский город принял путешественников мерным постукиванием загадочных механизмов, клацаньем чьих-то металлических лапок по такому же полу и тяжелым топотом парового центуриона. Только сейчас учитель Нильвин вспомнил о безопасности и накинул на себя и девушку завесу невидимости – по таким местам, как покинутые руины богомерзких двемеров следовало ходить осторожно – здесь можно встретить таких рукотворных существ, перед которыми может спасовать вся мощь атакующей магии. И действительно, неприятности не заставили долго ждать – посередине дверного проема застыл, изредка выпуская клубы пара, огромный механический монстр. Незрячие глаза «существа» впились в то место, где стояли искатели приключений, в тот самый момент, когда покров невидимости начал истаивать – монстр с явно недружелюбными намерениями замахнулся огромной булавой, которая заменяла ему руку и... удар принял на себя дремора, поспешно вызванный из Забвения - броня его смялась под чудовищным ударом, он исчез в облаке золотых искр, а колдун уже призывал новых и новых даэдра, меняя заклинания и магические формы с головокружительной быстротой. Вскоре творение двемеров оказалось окружено живой стеной из Дремор, Золотых Святош и Сумраков, которые нещадно рубили его мечами, рвали когтями и пытались уничтожить еще не одним десятком способов. И, несмотря на то, что одного удара чудовищной булавы хватало, чтобы отправить неудачливого Слугу обратно в Забвение, бой стал постепенно складываться в их пользу – существа быстро оттеснили голема к стене – Нильвин не забывала усиливать Призванных заклинаниями – и тот, пошатнувшись, упал.... Только теперь Маги смогли перевести дух. Оказалось, что жаркая битва стоила того – в комнате, которую охраняло чудовище, путешественники обнаружили крупный запас ценного двемерского оружия, денег и драгоценных камней.

- Что же... - заметил старый маг, - этого нам хватит на безбедную жизнь, но ведь ты помнишь свою Цель? И то, зачем я учу тебя?

- Да, учитель, всегда помню.

- Вот и хорошо – знай, в Морровинде встречается масса двемерских руин и почти все они охраняются подобными механизмами чуждой магии... Не такими сильными, как этот, конечно, но все же опасными. Они защищены от большинства вида магических атак и зачастую могут отразить твое заклинание обратно в тебя. Поэтому в боях с ними лучше пользоваться призванными существами или применять приемы, которые помогут обойти Отражение. Например – «Поглощение здоровья» - очень сложное заклинание, но, будучи отраженным, оно не причинит тебе не малейшего вреда. Давай, я научу тебя ему... - и прямо в заброшенном двемерском зале маг начал учить Нильвин сложным построениям на базе потаенной школы Мистицизма, с помощью которых можно, подобно вампиру, пить жизнь врага.

Две фигуры неспешно плыли над холмистыми землями Западного нагорья, вполголоса переговариваясь между собой.

- Вот видишь, Нильвин, летать над этими местами куда безопаснее, чем ходить пешком, - в подтверждение своих слов волшебник кивнул в сторону стайки резвящихся неподалеку никс-гончих, - вся агрессивная живность здесь не умеет летать, а скальные наездники встречаются редко. Отдых, а не путешествие, знай – левитацию поддерживать не забывай... – Они перелетели через горы, и у кромки моря показалась небольшая рыбацкая деревушка, - вот и Хуул... а через море отсюда небольшой заснеженный остров, на котором нет никого, кроме горстки варваров и целого букета неприятнейших созданий. Именно туда мы и отправимся. Экономь силы. - Путешественники спустились к самой поверхности моря и заменили заклинания левитации менее энергоемким хождением по воде. Две фигуры постепенно растворились в утреннем тумане. К тому времени, как маги достигли острова, (учитель сказал, что он называется Солсхейм), солнце уже миновало зенит. Нильвин, устав от постоянной подпитки заклинания, присела на ствол поваленного бурей дерева, тут же начав усиленно расчесывать волосы гребнем, с которым она не расставалась ни в одном путешествии. Маг хитро усмехнулся и неслышно воспарил к вершинам деревьев. Нильвин на секунду оторвалась от своего важного занятия из-за того, что кто-то (или что-то) загородил солнце.

- Учитель, не могли бы вы отой... - начала, было, она, но ответом ей послужил пронзительный крик, и занесенная с недвусмысленными намерениями рука... нет... ветвь!?

Данмерка с воплем отскочила в сторону - и действительно – ее атаковало средних размеров деревце, только пять минут назад мирно стоявшее в сторонке, как и положено ее сородичам. Инстинктивно Нильвин бросила в существо огненный шар - оно весело вспыхнуло и со стоном повалилось на землю. Данмерка аккуратно приблизилась к опаленному бревну и пошевелила его носком сапога и – о, ужас! – из-под дотла спаленной корки стала проступать свежая, зеленая «плоть» дерева, «бревно» шевельнулось раз, другой, и снова бросилось на эльфийку. На этот раз огненное заклинание сработало хуже, а другие виды магии, казалось, особого вреда не причиняют, однако и на этот раз Нильвин сумела остановить этого замечательного представителя животного (или растительного?) мира Солсхейма в нескольких футах от себя. Но когда ЭТО снова поднялось с земли, и теперь огонь практически не повреждал его, данмерка всерьез задумалась – а не неуязвимо ли оно? Сомнения развеял учитель, ударив откуда-то сверху настоящим огненным штормом. Тварь умерла. На этот раз, похоже, навсегда. Маг опустился на землю, вытирая обильно выступивший пот.

- Спригганы, - пояснил он, - их очень сложно убить, благо, они быстро теряют интерес к тебе, если не могут достать. Лучше таких обходить за лигу. Ничего, я тебя привел не только для того, чтобы на них полюбоваться... Идем, – и они направились на север.

Оказавшись над скованными льдом равнинами северной части Солсхейма, учитель жестом приказал Нильвин спуститься ближе к земле – на самой границе видимости без особой цели шлялись непонятные синекожие существа, отдаленно напоминающие эльфов-карликов, оседлавшие щетиносцев.

- Вот, твое последнее испытание, - сказал маг шепотом, как будто опасаясь, что неведомые наездники их услышат с такого расстояния, - это – Рьеклинги-наездники. Они обладают природной способностью отражать большую часть направленных в них чар, поэтому убивать ты их будешь тем заклинанием, которому я тебя научил – Поглощением здоровья. Действуй!

И Нильвин начала творить самую сложную в своей жизни волшбу. Невероятное по силе заклинание так и норовило вырваться из скованных холодом рук, перед мысленным взором девушки поплыли ряды изящных альдмерских рун, скрепляющих заклятье – одна ошибка – и все пойдет прахом. Наконец все закончилось. Нет, она не растопила лед под ногами врагов, заставив ледяную воду поглотить их, она не обрушила на них мощь давящих камней и ледяных глыб – просто с кончиков ее пальцев сорвался небольшой розовый шарик, устремившись в сторону стаи Рьеклингов. И как только он коснулся первого из них, мир померк в огромной магической вспышке, накрывшей всех врагов, Нильвин почувствовала, как потоки жизненный силы этих загадочных существ, невесть как получивших дар такой сопротивляемости колдовству, устремились в нее – верный признак того, что заклинание сработало, как надо. Накрытые магическими воронками, один за другим попадали все наездники – Нильвин насчитала десятерых и свалилась без чувств от невероятного магического истощения. Сознание возвращалось медленно – в туманной дымке все отчетливее проступали контуры двух лиц, выражавших крайнее беспокойство, но как только она открыла глаза шире, беспокойство сменилось радостью.

- Слава Альмсиви! Она жива!

- К... как я оказалась здесь? И, к... к... кстати, где это «здесь»? – едва шевеля губами, спросила Нильвин.

- Ты появилась из магического вихря, покрытая снегом и сильно истощенная, потом все вопросы, потом. Ты в часовне Призрачных врат, сейчас мы доведем тебя до кровати.

На негнущихся ногах, опираясь на двух лекарей, данмерка заковыляла к спальне. Вдруг, ее затуманенный взор скользнул по триолиту, на котором (или ей показалось?) был изображен ее учитель!?

- К... кто это? – она кивнула в сторону триолита.

- О! Эка ж тебе досталось... Это же сам Лорд-маг Сота Сил!