- Ах, как мы импульсивны, - промурлыкал хаджит, продолжая держать кинжал у горла не смевшей пошелохнуться Хеласты. - Какая любопытная реакция на твои слова, а, моя милая? - он не отказал себе в удовольствии зарыться на мгновение в теплый меш на затылке пленницы. - Маленькая лгунья... Ведь признай, что ты лжешь, не так ли?
Хеласта обмерла, застыв как статуя, и ее огромные глаза молили о помощи.
Тем временем второй телохранитель поднялся, и троица снова оказалась под ударом.

// Бран Сухая Рука, мои извинения. Хочется выпить, наконец.

Данмерка тихо зашипела, когда почуявший заваруху хозяин заведения профессионально испарился.
– Определенно, я встала с левой ноги, – пробормотала она, – вина так и нет, зато сколько кошек! Плохо, что они здесь. Если их шерсть долетит до меня, я стану чихать.
И, мягко изогнувшись, она взяла стакан с древним бренди Шестого Дома из руки готовившегося изречь тост данмера с нехорошим лицом, сидевшего за стойкой на расстоянии локтя от ее круглой попы жестом, стремительность которого казалась странной для ее сонного, неторопливого тела.
Прежде, чем выпить бренди одним долгим глотком, волной прошедшим по запрокинутому горлу она пару раз пригубила его, обмакнув в стакан язычок.
– Хорошее вино, данмер, – сказала она.
За ее спиной сцепились хаджиты.

Хозяин заведения, старый прощелыга Марвани, действительно испарился весьма профессионально   перед самым началом драки. Но, лишь для того, чтобы прибыть с подкреплением и в корне пресечь начавшийся дебош. Нар терпеть не мог, когда подгулявшая комарилья начинала громить его мебель. Старик с меркантильной любовью относился к этим дубовым столам, лавкам и стульям. Ведь по чести сказать именно они, да еще стены таверны, являлись инструментами его прибыльного ремесла. И позволить громить эти важные инструменты Нар ни как не мог .
- Стоять, мать вашу, а заодно и праматерь!!! - громко рявкнул трактирщик, горящий справедливым огнем негодования, ведь один из стульев был уже сломан. То ли его зацепил кто в начавшей потасовке, то ли пнули походя, но отломанная дубовая спинка сиротливо валялась поодаль от остального древесного ансамбля. Орать ему было легко - позади высились в полном боевом выкладе четыре имперских стражника во главе со своим  лейтенантом. Не даром, нет не даром старый плут Нар прикармливал имперскую стражу. Одних посылок спиртного и закуси отправлял он еженедельно на целых 200 септимов в городскую казарму. И посему лишь выбежал трактирщик на улицу да крикнул "Караул - грабют" - тут же имперский патруль поспешил ему на выручку с криками - "Кто обидел папашу Марвани"
Стража профессионально взяла дерущихся в клещи, уперев им тяжелые копья в спины и над гомоном питейного зала прозвучала команда:
- Вы трое арестованы и проследуете с нами к местной тюрьме для составления протокола. В случаи сопротивления имперскому патрулю имею предписание убивать разбойников и саботажников на месте!!!   
Нар метнулся к офицеру и жарко зашептал ему:
- Господин лейтенант, не забудьте при составлении бумаг старика, изверги мне погромили мебель, нанесли убыток, напугали клиентуру. А я уж в долгу не останусь господин лейтенант, ребятам для сугрева там и вам лично по лучшему разряду... - втолковывал трактирщик офицеру.

Да, появление трактирщика пришлось как нельзя кстати, но положение не особо спасло ситуацию. Ра'Вирр как можно непринужденнее и даже с ленцой обернулся на новую помеху и пропел своим бархатным кошачьим голосом:
- О мутсэра Марвани, и где же вы, позвольте, углядели драку? Так, всего лишь небольшое недоразумение. Я пришел за своей невестой, а мне тут сказочки рассказывают. Она не совсем еще привыкла к мысли о грядущем счастье и переживает из-за утраченного детства. Как вовремя вы позвали доблестную охрану, да, весьма вовремя. Я уверен, что мы легко сможем договориться. Как насчет двойного возмещения за каждый причиненный ущерб и сверх того двадцать процентов за неудобства перед вашими уважаемыми посетителями? О, ну и конечно, конечно - десять ящиков превосходных вин и бренди из моих личных подвалов.

—Да. Всего лишь мирная беседа с приставленными к горлу катанами,—телохранитель тут же убрал их.—Может быть, ты стражников еще и скуумой из личных запасов угостишь, Ра'Вирр?! Или это в твоем понимании и есть вино и бренди?
Лейтенант сразу перевел свой жесткий взгляд на осекшегося Ра'Вирра. Было видно, что страж порядка узнал.
Ра'Вирр бросил на Казарейя свой искусственно-насмешливый, но рассеянный взгляд.

Впрочем, такими речами скуумного короля было не смутить.
- Обвинительные речи, ох, ах, сколько злобы-то к честному торговцу. Валяйте, доблестные стражи, обыщите хоть весь дом - какая там скуума? Ни бутылочки. Фу, какая мерзость. А вино и в самом деле лучшее, да не только из Морроувинда - у меня поставщики и со всего Сиродиила, и с Солстхейма. Какая гнусная клевета. А катаны - а что катаны? Мои стражи дело знают, их обязанность - охранять мою персону от увечий и незнакомцев. Откуда им знать, что вы не нападете? Бедняжка Хеласта, устала... Ну, пойдем, - кот потянул безвольную девушку за лапу, и та покорно пошла за ним, смирившись со своей участью. Стражники Марвани более чем благосклонно внимали усыпляюще-спокойным речам Ра'Вирра, да и обещания его звучали болеечем соблазнительно.

Казарей промолчал. Нужно было срочно что-то делать.
—Хеласта... он ведь тебе угрожал, подставлял нож к шее! Так подтверрди же это! Сейчас как раз тот момент!
—Ра'Вирр! То, чего не знают твои, с позволения сказать, телохранители, не есть повод сразу бросатся на нас!
Скуума... скуума...
Он знал одного поставщика. Конечно, вряд-ли он имел дела с Ра'Вирром, но Казарею не оставляют выбора!
—Ладно, Ра'Вирр. Передай от меня привет Ахи'Риху.
Толстяк замер, но на мгновение. Руки, казалось, задрожали.
—Кто это такой? Если я его знаю, то я непременно передам ему привет твой!—он пытался сохранить свое лицо.
—Кто такой? Это поставвщик скуумы. Должно быть, ты его знаешь, раз у тебя пошла такая реакция. И договоры с этим поставщиком лежат у тебя дома, в личных покоях. Это узнал этот данмер, по приказу Гильдии Бойцов— Казарей покосился на Волвера, всем видом показывая охотнику:"Молчи! Ничего не говори!". Слова Казарея должны были служить сигналом страже.
Ра'Вирр пропустил мимо себя сигнализации данмеру.

>> Ljuton:
// Не стоит, право, извиняться.) Вам многое простительно, уж тем более в обличье круглопопой данмерки. //

Столь необходимый предмет анатомического обихода как нижняя челюсть внезапно отказался повиноваться Регану и самовольно спланировал поближе к полу - пожалуй, даже явись сюда покойная теща данмера, он бы удивился куда меньше.
- Да уж, я думаю... - изрек он чуточку рассеяно и, пожалуй что, задумчиво. Как ни крути, а такие замечательные моменты блаженного обалдения случались с Реганом не так часто, чтобы целиком и полностью к ним привыкнуть. Ну что же, попахивающее легкой формой алкогольной зависимости "сообразим на двоих" как-то незаметно и плавно превратилось в вовсе даже не обременительное и едва ли не классическое "сообразим на троих". Сожалений по вышеупомянутому поводу данмер не испытывал, скорее наоборот. А уж наглость незнакомки произвела на него поистине неизгладимое впечатление - мало кто последние двадцать лет решался на столь вопиющий афронт. Всем было известно, что умыкнуть выпивку из-под носа у Регана из Вивека - преступление похуже богохульства, мужеложества и растления неполнолетней. Вместе взятых. Особенно - его собственную выпивку, купленную на заработанные тяжким воровским трудом септимы. Особенно - перед тостом. Особенно - вот так мило и ненавязчиво. Единственное, что, в случае вышеназваных проступков, кара небес альбо закона могла и не настичь нарушителя. Но за благословенную огненную воду эльф обычно разрывал обидчика на месте.
Не в этот раз, сэра, не в этот раз... Видать, и впрямь, особенный сегодня день. Так маститые астрологи бессильно разводят руками после тщетных попыток увязать пути небесных сфер с теми или иными событиями - знать не знаем, ведать не ведаем, планида такая!..
- Коль скоро вы взяли на себя нелегкий труд испить с нами сию горькую... гм... бутыль, то прошу присоединяться, незабвенная. Думаю, мой собеседник тоже не возражает.
С этими словами Реган проникновенно вперил светлые свои очи в молчавшего Мадренаса.

Стража с интересом прислушивалась к разговору, но предпринимать активные действия не спешила.
- Так-так-так, - произнес офицер. - Интересные новости. - Почтенный торговец позволяет авантюристам  клеветать на себя... или же авантюристы говорят правду? Ну что ж, господа, полагаю, вам всем шестерым... семерым, - он поправился, глянув на хаджитку, - отправиться с нами, чтобы разобраться во всей этой истории.
- Если это необходимо, то... - промурлыкал Ра'Вирр, разводя лапами, уже полностью обретя над собой контроль. - Не смею препятствовать.
- Давайте, поднимайтесь, - скомандовал офицер данмеру, хаджиту и бретону. Хеласта сделала шаг (кинжал от ее шеи давно был предусмотрительно убран), зашаталась и рухнула на пол. Опять.

—Боюсь, все-таки шестерым,—сказал Казарей офицеру, глядя на Хеласту.—Бедная хаджитка уже во второй раз за сегодня падает без чувств.
Он подошел к ней, нагнулся, не обращая внимания на ворчания стражников и Ра'Вирра с его шавками, попытался привести ее в чувство. Но она лежала, и, кажется, и не собиралась вставать.
Он встал, поняв, что эти попытки тщетны. Он всей душой надеялся на Волвера, что он не проговорится, и на себя, что он не просчитался с бумагами.
Ра'Вирр мялся на месте некоторое время. Но ничего такого не делал.

- Силы небесные, неужели так необходимо подвергать волнениям эту хаджитку? - негодующе обратился Буковка к офицеру. - Разве вы не видите, что она нездорова?! И это, по вашему, достойно солдата, достойно слуги Императора?!
Возмущенно фыркнул, он оттеснил растерявшегося служаку от лежащей на полу Хеласты и, положив руки ей на лоб, закрыл глаза и зашептал что-то. Через пару минут девушка зашевелилась и начала открывать глаза. Заметив это, монах порылся в кармане и положил на каждый глаз по фиолетовому камешку. Солдаты, раскрыв рты, следили за его манипуляциями, а Буковка продолжал свое дело: массировал ей ладони, дышал на них. Наконец, он поднял взгляд на Казарея:
- У вас сильные легкие? Без искусственного дыхания не обойтись. Наклонитесь к ее устам и ритмично вдыхайте в них воздух. Ритм я вам задам, - дополнил он, улыбнувшись. - Безусловно, девушке грозит сильнейшее нервное истощение.
Хаджит выполнил требуемое, и уже два лекаря принялись за работу. Воспользовавшись тем, что мохнатое ухо Казарея находилось прямо напротив пухлой физиономии монаха, тот шепнул ему:
- Нет так сильно! На самом деле она уже давно пришла в себя, но стражникам и Ра'Вирру об этом знать не стоит. Мне кажется, нам стоит проследовать за стражей - там торговец ее не достанет, а о ее здоровье и безопасности я позабочусь:

Удивительные события, наложившись самым причудливым образом, и в самом деле доканали бедную Хеласту. Более того, при более тщательном осмотре стало ясно, что она сильно отощала еще и физически. В самом деле, выпитое подогретое вино употреблялось без всякой закуски, хотя кошка выпила мало, отчего не охмелела.
Сознание Хеласты возвращалось медленно, нехотя. Молодая хаджитка подсознательно знала, что ничего хорошего в материальной реальности ее не ждет. Однако минута сменяла минуту, и что-то все-таки заставляло ее подниматься на поверхность из глубин беспамятства. Неожиданное прикосновение, которое она наконец распознала, оказалось принадлежащим Казарею, который старался привести ее в чувство. Ощутив своими губами его, Хеласта вдруг подалась вперед, и искуственное дыхание превратилось в самый настоящий поцелуй. Лапки кошки обвили шею ошалевшего хаджита, а она все целовала и целовала. Неизвестно, что послужило тому причиной - симпатия ли Хеласты или так она решила воспользоваться этим шансом на спасение - однако имперская стража изумленно воззрилась на данную сцену. Конечно, если вспомнить, хаджитка и до этого вела себя весьма странно. Но не настолько же!
Абсолютно придя в себя, Хеласта довольно посмотрела на озадаченных зрителей:
- Я же говорила, что это мой муж... - промурлыкала она и бессильно откинулась назад.

Внешне Казарей выглядел довольно нормально для роли мужа Хеласты, но внутри него происходило что-то невообразимое. Он понимал, что все это делалось ради ее же спасения, но в ее поцелуе почувствовалось еще и что-то другое... нет, молодой хаджит этому не верил. "Как кто-то может... ээ... проявлять симпатию к кому-то, кто является вором, Изгнанником в конце концов..."
— эти довольно банальные мысли, как ни странно, немного успокоили Казарея.
"Так что там насчет замужних хаджитках?"—подумал хаджит и едва сдержал улыбку. Он посмотрел на Буковку, не то с некоторой благодарностью, не то с каким-то угрожающим видом.
Тем временем стража с Ра'Вирром не сводили глаз с сумашедшой парочки хаджитов.
—И что вы глазеете? Как будто бы никогда не испытывали подобные чувства к девушкам, как дети малые, Баан Дар свидетель...—Большинство стражников покраснело и отвернулось.—Так что, мы собираемся идти в помещения стражи или нет?
Стражи оживились. Толстяк-хаджит же все переводил взгляд то с Хеласты, то с Казарея.
—А ты бы постыдился, хотя бы перед народом хаджитов. Лезть к замужней хаджитке, позор!—Казарей фыркнул.

- Даа... - протянул монах. - Похоже, почтеннейший сударь Ра'Вирр тот еще СЛАСТОлюбец. Будучи в Балморе, я слышал, что некий хаджит приставал к известной городской нищей Хуул. Уж не вы ли это были, господин?
Торговец гневно встопорщил усы и сканадальным тоном обратился к начальнику стражи:
- Праш-ш-шу абр-р-р-ратить внимммание... Меня оскорбяют...
Но тот нашел сплетню, мгновение назад придуманную Буковкой, весьма забавной. Похохатывая, офицер ответил Ра'Вирру:
- Сядьте за свой столик, гражданин. Вас позовут, когда потребуется. А вы, - обернулся он к компании, - следуйте за мной. Ты, - ткнул он пальцем в хаджита - и вы, святой отец, понесете девушку на руках, думаю, вам это будет нетрудно. Впрочем, я могу это поручить и моим ребятам, ха-ха-ха...

//прошу прощения за тыканье, это не я, это офицер-шовинист )))

По правде говоря, Хеласта предпочла бы быть понесенной на руках, о чем она и заявила. Мол, негоже незнакомым мужчинам таскать замужних хаджиток при наличии живого и невредимого мужа в двух шагах от нее. Поэтому она снова обвила лапками шею Казарея и доверилась ему. Тот удивленно крякнул: молодая кошка оказалась неправдоподобно легкой.
В душе Хеласты бушевали разнообразные чувства. Ей, никогда не покидавшей дом отца в одиночку, было непривычно и дико видеть чью-либо заботу о себе. Отец к ней относился равнодушно, и никакой ласки она с детства не знала. Привыкшая к недоверию и к тому, что все вокруг стремятся ее обмануть и использовать в своих целях, она оказалась поражена в самое сердце тем, что может быть иначе. Лишь иногда, чертовски редко она слышала о жизни вне их дома, а о дружбе и любви читала только в книжках. Однако она знала, каким распространенным способом выражают любовь, и совершенно не имела представления о существовании техники искусственного дыхания. Приняв помощь Казарея за выражение истинных чувств, Хеласта вспомнила, что читала, и ошибочно истолковала его мотивы. Благородный рыцарь, спасающий прекрасную даму из беды - молодой хаджит предстал перед ней в свете книжных романов, и этого оказалось достаточно, чтобы юная кошка потеряла голову от любви. Да-да. Хеласта влюбилась.

Когда Хеласта коснулась его плеч своими лапками, Казарей вздрогнул. Как она ласково, нежно обняла его, давая ему себя поднять. Ох, как непривычны были эти ласки молодому хаджиту...
Он поднял необычайно легкую Хеласту, и ее мягкие глаза обратились на Казарея. Если это просто игра перед Ра'Вирром, то это уже перебор... но это была не просто игра перед скупщиком. Это уже игра чувств хаджитки...
"Парень... да она влюблена в тебя",— сказало что-то внутри (и так уже все понявшего) Казарея. И, кажется, Казарей стал сам испытывать к ней сильное влечение...
"Да этого не может быть! Ты же одиночка по натуре! Сорвиголова, постоянно рискующий хаджит!"
"Вот и дорисковался..."
Что же поделать, хаджит начал себя неловко чувствовать как раз во время появления Хеласты. Еще недавно он желал, чтобы Хеласта "не поняла его правильно". Это означало только одно — Казарей боялся признатся себе же в любви к хаджитке. Сейчас он сделал себеэто  достаточно легко.
Вот они начали выходить из таверны. Впереди всех шли стражники, после них — Ра'Вирр со своими шавками, перед ними шествовали Буковка с Волвером. Все это замыкали Казарей с Хеластой на руках. Почему—то никто даже не побоялся, что они убегут, разве что толстяк-хаджит что-то бурчал насчет этого, но его упорно игнорировали.
Казарей с Хеластой остались почти одни.
—Ты действительно считаешь меня своим мужем, хоть и в будущем?—он сделал лицо мягким, чтобы Хеласта не приняла этот вопрос как отказ от ее чувтств  (и, Алкош съешь его, как легко ему это далось!).

А тем временем молчащий Мадренас описывал взглядом на лице дреморы фигуру, которая представляла из себя дикую помесь графика функции Готрена-Хларена и наброска гениальной картины неизвестного художника "Пьяный Гуар". Вся проблема была в том, что вызывал данмер одного дремору, а стояло перед ним двое.
-Ты один? Или вас двое?
Дреморы синхронно почесали в затылках и так же синхронно кивнули.
-Дагот с ними... Вы правы, сэра, местное бренди-воистину де...ооо, среди нас появились дамы? Ну что ж, предлагаю тост: "За прекрасных дам!"
И наклонившись к Регану поближе, чтобы тот услышал, прошептал:
-Потому что "не дам"-слово нехорошее.

- А разве нет? - она удивленно поморгала, словно только сейчас вспомнив, что они на самом деле не женаты. Ей так легко и естественно далась ее роль, что она не задумываясь приняла ее как данность. На ум пришли слова, что-то насчет изгнанния и презрения - Азура с ними, Хеласта ничего не знала о древних обычаях хаджитов. Она не ведала даже их заветный язык, Та'Агру, потому что отец ее не считал данные знания полезными. Он вообще с пренебрежениями относился к своей дочери, и она росла, как сорняк. Но сорняк этот превратился в красивый цветок, прелесть которого разглядел, увы, старый скуумный король. Хеласта поморщилась, но этот взгляд не был адресован Казарею, о нет: кошка заметила, как как нее смотрит оглянувшийся Ра'Вирр, и показала тому язык. Со своим возлюбленным она чувствовала себя в полной безопасности.
- Я стану твоей женой, даже если все хаджиты Эльсвейра будут против. И мне нет никакого дела, что до этого подумают другие, - сказала она вполголоса и прикорнула к его плечу.

Реган едва заметно усмехнулся:
- С удовольствием, но мне не из чего выпить, дабы поддержать вашу похвальную инициативу, сэра... Хотя впрочем...
Изысканное воспитание, полученное в вивекских трущобах, требовало немедленной положительной реакции на столь удачный тост, и, что еще более важно - воспользоваться представившейся оказией и опрокинуть стаканчик, не растрачивая время на беседу. Что и было сделано - спустя некоторое время, как только отыскалась достаточно чистая емкость для столь благородного напитка, как бренди Спящего Дома. Впрочем, Реган до сих пор втихомолку считал это пойло сущей бурдой.
- За прекрасных дам, сэра Мадренас, и в особенности за ту, что почтила сие скромное заведение своим присутствием, а нас с вами осчастливила возможностью завязать приятную беседу...
Вновь смерив нахалку взглядом, данмер окончательно укрепился в благом намерении не обижаться на столь мелочный и не стоящий внимания инцидент со стаканчиком бренди и прерванным тостом. Справедливости ради стоит заметить, что последний мог бы иметь место лишь в достаточно отдаленном будущем - во всяком случае, не раньше, чем они торжественно откупорили бы скамп знает какую по счету бутыль. А поскольку до сего рокового часа было еще очень и очень далеко, меру вовсе не улыбалось демонстрировать собственное косноязычие.
Лучше, право, молча выпить.
Дремора согласно кивнул, будто в унисон нехитрым Регановым мыслям...

—Откуда ты взяла хаджитов Эльсвейера? Мне уже нет до них дела... уже...
Мысли об Изгнании уже, казалось, вот-вот набросились бы на хаджита, но Хеласта, точно чувтсвуя его мысли, не давала им этого сделать. Они ласкались всю дорогу, время от времени останавливаясьдля очередного страстного поцелуя.
Мечты становились явью. И все становилось более-менее понятным для хаджита. Именно в одном он удостоверился точно — он влюблен в Хеласту. И, по видимому, это было взаимно.
—Хеласта...,—вся робость Казарея вдруг пропала.— Я люблю тебя. И даже если этот скуумовый король не угомонится после того, как мы обвенчаемся, тебе боятся нечего,—прошептал он это ей.

Тем временем они дошли до этой самой тюрьмы. Они вошли в какое-то помещение, где, как и предполагалось, будет вестистись разборки.
Лейтенант уселся за стол, который стоял ровно в центре помещения.
—Итак... Я правильно понимаю, сера Казарей, что вы обвиняете... как... Ра'Вирра в промышлением скуумой?—молодой хаджит утвердительно качнул головой.— Что же против него имеете вы, госпожа Хеласта?
—Ничего не таи. Говори все, как с тобой было. Не бойся...,—хаджит мягко посмотрел на хаджитку.

Тем временем коллега лейтенанта усадил Ра'Вирра, по-прежнему кипящего негодованием, Волвера и монаха за отдельный стол и приступил к опросу свидетелей. Данмер сидел прямой как струна, с достоинством и благородством настоящего воина; монах же притулился в уголке, как ни в чем не бывало читая свою книгу, прихваченную в последний момент из трактира.
- Ну-с, - сказал Антониус Грахлин (так он представился свидетелям), - начнем с вас, святой отец, поскольку позицию хаджита мы знаем, а с темным эльфом разговор будет особый, раз уж он связан с Гильдией Бойцов... так, кажется? Итак, брат Джим Грималби известный как "Буковка", монах и ученый, верно?
- Абсолютно. - кротко подтвердил монах.
- И как же вы, святой отец, попали в эту компанию проходимцев? Не стыдно вам обвинять почтенного торговца боги знают в чем?!
- Милейший, - сердито буркнул в ответ монах, - не стыдно ли представителю имперской власти называть проходимцами тех, кто не боится вступиться за слабого, и защищать интересы жулика, мошенника и наркоторговца. Вы принюхайтесь - он же насквозь пропах скуумой!
Антониус с умным видом встал со своего кресла и собственноносно обнюхал хаджита.
- Так-так-так, это уже интереснее. Гражданин Ра'Вирр, похоже, обвиняют-то вас небеспочвенно...
- Пустая и наглая клевета, - вальяжно протянул торговец. - Запах идет от лекарства, которое я принимаю хм... в преддверии свадьбы. Изготовили его и продали мне в балморской Гильдии магов.
- Сударь, - усмехнулся Буковка. - Зачем же бросать тень на Ажирру, кажется, именно она заведует алхимией в балморской гильдии? Она превосходный специалист и прекрасно знает, что импотенцию лунным сахаром не вылечить, скорее уж, наоборот...
Этого Ра'Вирр стерпеть не мог. Он вскочил со стула и, издав злобный мяв, навис на монахом. Солдаты на всякий случай встали за его спиной.
- А вы откуда знаете, - прищурившись, спросил Буковку Грахлин. - Никак, лечили?
- Лечил, - серьезно ответил монах, - как вы могли прочесть в моих документах, я только что с Солстхейма. А там, увы, эта беда очень распространена...
- Все это слишком сложно, - заключил имперец. - Я подожду результатов других опросов, после чего посоветуюсь с командиром. Никому не расходиться!
Он отошел от стола, за которым остались сидеть хладнокровный данмер, вполголоса сквернословящий хаджит и Буковка, который снова уткнулся в книжку.

-А я заявляю, что это не клевета! - с усмешкой сказал Волвер. - Когда моим заданием в гильдии бойцов было узнать, чем торгует Ра'Вирр, я нашел в некоторых сундуках скууму, причём продававшуюся незаконно! К тому же мало того, что этот торгаш продаёт всякую дрянь, у него к тому же порченный товар, а деньги берёт он за него огромные! Я спрашивал в гильдии магов у экспертов в этом вопросе, и все без исключения сказали, что лунный сахар использовался порченый.
На в сякий случай Волвер положил руку на рукоять меча, дабы в случае неадекватной реакции Ра'Вирра защититься от удара кинжалом.

(//оффтоп)
Я не смогу писать в следующие две недели. Прошу с моим персонажем ничего особенного не делать.
(оффтоп\\)

– Так ты сам предлагаешь мне выпить, данмер? – спросила женщина чуть нараспев, будто бы даже слегка удивленно. –  А не возьмешь ли ты больше, чем дал? У тебя лицо ловца. Ты рыбак, данмер! Только рыбка твоя двунога и ходит по суше. Такие, как ты, бывало, платили за меня, и бывало, что мне приходилось платить. Уж лучше я заплачу тебе сразу. Тепло моего колена, которое коснется тебя, когда я сяду ближе, и ложбинка на моей шее, которую ты разглядишь, когда я стану пить и запрокину голову – а ведь я запрокину голову, данмер – устроит тебя такая цена за глоток твоего драгоценного бренди? – И, протянув стакан Регану, она улыбнулась ему, как деревенская простушка улыбается своему жениху в ночь летнего солнцестояния.

- А тепер! - вскочил Волвер и подошёл к одному из стражников. - Я попросил бы разобрать все тёмные делишки Ра'Вирра. Вот записка от главы балморской гильдии бойцов Айрис Огненный Глаз!
Здесь её подпись и печать. Вот! Вот в этом документе составлено досье на Ра'Вирра! Несколько членов гильдии вместе со мной собирали о нём информацию. А вот теперь попросил бы Казарея или кого-нибудь ещё рассказать в чём вина Ра'Вирра перед Хеластой, если вы конечно захотите рассказывать. Но думаю, что за то, что до этого делал Ра'Вирр, он получиттакое наказание, что у него навсегда отпадёт желание совершать какие-либо преступления или даже просто вредить кому-нибудь.
Данмер встал рядом со стражниками, обращаясь к сидящим за столом.

- Ну что ж, а теперь мы выслушаем вот эту вот достопочтенную госпожу, - офицер усмехнулся, кивнув на Хеласту. Та не сразу поняла, чего от нее хотят, поскольку увлеклась общением с сердечным другом. А когда поняла, с сожалением отошла от Казарея и села на жесткий стул перед допросчиком. И рассказала все, что знали ее новоиспеченные друзья и что таилос в ее сердце.
Кошка менялась на глазах. Еще недавно она была загнанным несчастным созданием, а теперь обрела уверенность и произнесла целую уличительную тираду о притеснениях Ра'Вирра и ее отца. От рассказов о ее жизни слушатели пришли в ужас, им казалось дикостью обращаться подобным образом с молодой хаджиткой: годы, проведенные взаперти, среди книг, непосильная работа по дому, обхаживание клиентов - трудно было поверить, что Хеласте удалось все это пережить и не очерстветь сердцем. Она была так юна и так доверчива ко всякому, кто догадывался сказать ей ласковое слово - а корысть она уже научилась понемногу различать - что любой чуть более искусный обманщик мог бы с легкостью воспользоваться ее наивностью.
По окончанию речи слушатели обнаружили, что глаза их наполнились слезами, пуще всего потрясенным выглядело лицо Казарея, который представить себе не мог подобного ображения с юной представительницей его народа. Хеласта тепло улыбнулась ему.
В наступившей тишине раздались одинокие хлопки.
- Браво, браво, браво, - произнес скуумный король. - Какая трогательная история. Невинная дева и аж целых два злодея. Только что же дева не расскажет нам, когда успела выйти замуж? Ты не один год обещана мне и поклалась быть моею - как же так, ты нарушила клятву? Ай-ай-ай... - с притворным сожалеением покачал головой кот. - Как нехорошо лгать.

- Нет, ну это все конечно хорошо! Там любовь и скумма и все такое, замужества да разводы и тому подобное. Однако, кто востановит мои убытки??? - встрял Нар, который конечно же приперся в судебное помещение казармы вместе с остальными. Он прихлебнул пару глотков бренди из плоской поясной фляги, спрятал её и добавил:
- А с этими бандитами и жуликами пускай королевский прокурор разбирается. Пусть мне за потраву заплатят, за мебель порушенную и утерянные выгоды! Я лицо пострадавшее и мне вот совершенно нет дела до их банальных любовных и изменных сцен. Тьфу ты пакость! Как стулья мои ломать так все здоровые, а как платить за это - так комедии с обмороками и несчастной любовью ломают! Поди тут разберись: кто кому дал, а кто кому не дал или не так дал, а может и не туда дал. Тьфу- совсем запутали старика!!!

Ра'Вирр вздохнул и повернулся к разгорячившемуся трактирщику.
- Ах, сэра, я так вас понимаю. Мое предложение остается в силе, поверьте. Но по правде говоря, совершенно непонятно, отчего я должен платить за разгром, учиненный другими. Ведь любой ваш уважаемый посетитель подтвердит, что драку начали не я и не мои ребята, а вот эта вот, - он кивнул на троицу и хаджитку, - банда. И зачинщиком смуты, несомненно, является вот этот не самый славный представитель нашего племени. Ах, какая жалость... Обяжите его покрыть убытки. Ну а если денег нет - что ж, тюрьма его научит уважать чужой труд. Не так ли?

\\Кста, можно и засадить на 2 недели Казарея в тюрьму: перс не пострадает, а сюжет получит продолжение. )

Нар тяжело посмотрел на указанного кхаджита и сурово засопел носом. Потом пошептавшись с офицером строго спросил Казаре:
- Ну-с, милейший вы погром учинили вам и платить. На вас все показывают! А ежели вам там надо на кого донести по запрещенной скумме, так и пишите донос честь по чести. А тут, попались за бесчинствами, так платите. С вас причитается, ням-ням-ням... - пошамкал старик прикидывая сколько можно по максимуму содрать с негодяя, чтоб и себя не обидеть и господину офицеру гешефтик по случаю удачного решения сварганить,
- Ну, скажем 400 монет. Наличными! А ежели не уплатят, ваши скажем... родственники там или знакомые какие - то так и сидеть вам в долговой яме. Таковы справедливые законы империи!!! - закончил трактирщик пафосно и подобострастно зыркнул на офицера стражи. Лейтенант утвердительно кивнул и двое ражих вертухая потащили неудачливого Казарея за шкирку в камеру.
- А с вами, господин Ра'Вирр, мы позже обсудим, вопросы накопились - многозначительно сказал офицер и взмахом руки отпустил всех присутствующих.
Выходя из тюремного строения, старый Нар лишь хмыкнул про себя - "Решат они, как же. А то неизвестно, что наркобарыга сидит на откупе у имперской канцелярии и поговаривают у самого господина вице-губернатора провинции на паях делишки грязные имеет. Знаем как они решат - пришлет еще взятку прокурору и дело шито-крыто. Куды там нам трактирщикам - там суммы то покруче ворочаются.  И попробуй свяжись - во век не отмоешся. Вот и выходит, что проще ободрать на бабки этого беднягу Казарея, чем вытрясти хоть 100 монет из наркобарыги." С такими невеселыми мыслями Марвани возвращался в своё заведение...

Хеласта шла по улице под тем же проливным дождем и размазывала по щекам слезы.
- Ну как же это... Ну как же... - причитала она. - 400 септимов за разгром... Это понятно... Но еще 500 за несуществующее вторжение в частные вложения, да еще со взломом? И 150 за мнимое похищение невесты... Проклятый Ра'Вирр хитро провернул... сказал, будто Казарей проник в его дом и узнал про бумаги... Проклятье, проклятье!
Буковка и Волвер понуро брели за ней следом обратно в таверну. Четыреста монет они бы собрали без труда, но где наскрести тысячу с лишним? Скуумный король заломил такую цену, что в сумме получился штраф больший, чем за самое страшное преступление, убийство.
Хеласта была безутешна.
Она понимала, что рано или пздно кошак откупится и придет за ней опять, тогда как ее любимый останется томиться в застенках каземата две недели. Непомерно большой срок! К кому теперь обратиться молодой кошке почти без знакомых, у кого попросить заступничества?
Однако вопреки всему Хеласта не собиралась впадать в отчаяние.
Вернувшись в "Последний Приют", она сурово сверкнула глазами на трактирщика и потребовала себе номер на эти самые злополучные две недели. Она решила, что здесь ее станут искать в первую очередь, а потом уйдут, так что схорониться она как-нибудь сумеет, а Казарей как пить дать придет сюда, поскольку больше никаких общих мест встречи у пары не было, - если, конечно, трактирщик не выдаст. Она очень просила старого Нара не делать этого во имя справедливости. Денег на уплату номера ей хватило - что такое 140 монет против 1050? Когда Хеласта бежала, она тайком опустошила тайный схрон отца в подвале и вынесла чуть больше 300 монет, так что за обеспеченность свою могла не переживать. Ее спутники могли похвастаться чуть более скромным капиталом, но даже будь у них одинаковое количество денег на брата - и сестру, - их все равно не хватило бы для вызволения честного хаджита. К тому же тот был Изгоем - а значит, ни друзей, ни родственников у него, кроме этих троих, не было.
Купив бутылку подогретой Тамики и немного еды, девушка направилась наверх, к себе в комнату, мрачно попрощавшись со спутниками и просив их в любой момент заглядывать к ней, буде возникнет такое желание. После чего заперлась в номере и извлекла пробку.
Ей было изрядно страшновато одной.

- Даже рыбаку способен изрядно надоесть блеск чешуи в лучах солнца и тяжелый от улова садок, - усмехнулся Реган. - Не вижу причины, почему ловцу двуногой рыбки не может опротиветь его промысел. Запрокинете вы голову или нет, коснетесь меня коленом или же предпочтете врезать им по причинному месту - неважно. Мое предложение - гостеприимство, проявленное к усталой путнице, а не товар, за который вам нужно платить.
Данмер потупил взор, оценив удручающую пустоту своего стакана, и поспешил налить туда новую порцию драгоценного напитка. А затем он взглянул на Мадренаса и тихонько хрюкнул от едва сдерживаемого смеха:
- Я надеюсь, вы, сэра, не станете в качестве оплаты предлагать прикосновение колена или роскошное зрелище ложбинки на вашей шее?..

Волвер с монахом остались сидеть в зале, уныло распивая бутылку суджаммы в целях согревания насквозь продрогших организмов. Рясу Буковка ничтоже сумняшеся повесил над камином, и если приглядеться, можно было заметить, как от нее валит пар. Кожаные башмаки монаха стояли там же, так что сидел он босой и по пояс голый. Наконец, слуга принес обоим ужин, и еще минут десять они утоляли голод. Наконец, монах отодвинул тарелку и нарушил затянувшееся молчание:
- Я мог бы съездить в монастырь за деньгами, и, может быть, даже получить их. Но оставлять Хеласту здесь небезоспасно. Даже если Ра'Вирр останется в тюрьме, наверняка найдутся те, кто захочет оказать ему услугу, чтобы потом потребовать чего-нибудь - таковы законы криминального мира.

- Ну что ж, я могу разведать, кто хочет освобождения Ра'Вирра и помешать планам этих людей, - пожав плечами сказал данмер Волвер, - Могу взять с собой пару помощников.

– Ласковый господин, – сказала, рассмеявшись, данмерка, – как складно ты говоришь! Ты говоришь, как один редоранский священник, что все читал проповеди о милосердии. Он так увлекался, что забывал давать милостыню нищим. Так и ты – гляди-ка, себе ты налил, а мой стакан пуст.
И она передвинулась поближе к Регану.

- Пожалуй что я поеду с тобой, - после недолгого раздумья отозвался монах. - Делать мне все равно особо нечего. Пока что, во всяком случае. А ехать придется в Балмору, кажется, там промышляет этот негоциант. Но я волнуюсь за Хеласту - здесь она беззащитна...

- Я вовсе не имел в виду милосердие, невнимательная госпожа, - улыбнулся Реган, наливая данмерке щедрую порцию Даготского. - А вот вы мне напоминаете одну скупщицу краденого в Киродииле. Сколько ни дарил я ей особенно ладных вещиц из своего хабара, непременно ухитрялась всучить кошель с септимами точнехонько по стоимости. Глаз-алмаз, а сердце - млечный опал...
Очередная доза благословенного бренди повергла его в состояние некоего сентиментального уныния, оказавшееся, впрочем, крайне непродолжительным, - стоило данмеру снова взглянуть на собеседницу, как он расплывался в чуточку рассеяной улыбке.

А может взять Хеласту с собой? - спросил Волвер монаха. - Сказать ей, чтобы оделась в чёрный балахон с капюшоном, который бы скрыл её лицо от заинтересованных лиц!

Эти слова услышала сама Хеласта, которой надоело сидеть наверху и которая спустилась в общую залу.
- Черный плащ, черный капюшон? Хм... - протянула она с сомнением, усаживаясь за стол к друзьям. - Но я читала во многих книжках, что этот наряд очень выразителен и его видно издалека. Если хочешь спрятаться, то лучше одеваться незаметно, чтобы выглядеть как все. Тогда тебя просто не запомнят. Правда, - она развела лапами, - я не знаю, как это осуществить. Да потом... Стоит ли лезть самим в лапы помощников Ра'Вирра? Ведь мы не знаем, сколько их и как он сильны.

- Должен сказать, что это действительно самый актуальный вопрос на сегодня! С одной сторны нам совсем не стоит впутывать Хеласту в эти дела. Только хуже может быть. А с другой стороны, тогда мы сможем продумать действия помощников Ра'Вирра заранее, а соответственно помешать им. И если мы помешаем этим гадам осуществить свои планы, то Ра'Вирр уже  сто процентов не будет приставать Хеласте, да и вряд ли он её когда-либо увидит!
С этими словами данмер Волвер взял бокал с вином и моментально осушил его.

- Быть может, это будет даже безопаснее... хотя компания из данмера, хаджита и бретона, да еще и монаха, в Морровинде способна привлечь совершенно ненужное нам внимание. Хотя... если выдать ее за рабыню - вашу, разумеется, мне рабынь не положено по статусу, а вас - за моего сопровождающего, скажем, в паломничестве, тогда... Но согласится ли девушка поехать, к тому же в таком неприглядном обличье?

Хеласта фыркнула.
- данмер с рабыней, сопровождающий монаха? Да Алкош с вами, это же нонсенс! Что ж за монах такой, который допускает подобное обращение с детьми Девяти? И что за данмер такой, который станет опускаться до компании проповедника? Нон-сенс, господа. Да и Ра'Вирр знает меня в лицо. Я не пойму, для чего нам соваться в это осиное гнездо? - положительно, эта хаджитка храбрела на глазах.

- Ах, дитя мое! - отеческий тон Буковки подпортила подкатившая к горлу икота с нежным ароматом суджаммы. - Вижу, вы питаете некоторые иллюзии по отношению к темным эльфам... да и к нашему брату тоже. Ра'Вирра, я надеюсь, задержит начальник стражи, хотя бы на пару дней...

Впрочем, мы могли бы уехать к нам в аббатство, там-то уж точно все мы будем в безопасности. Но дама в суровом воздержанном мужском обществе может произвести эээ... фурор! Настоятелю это может прийтись не по душе.

Женщина, жадно наблюдавшая за тем, как Реган пьет, лишь после того, как он опустил стакан, отпила из своего сначала половину, а затем, когда глаза ее взяли блеск выпитого бренди, маленькими глотками прикончила его.
Должно быть, жидкий огонь загулял в ее крови, поскольку она часто задышала сквозь чуть приоткрытые губы.
– Так ведь и я, господин мой, говорила не о милосердии, – произнесла она, картавя чуть больше, чем раньше, – а впрочем, я и сама не всегда понимаю себя, особенно, когда вино так шалит в моем теле. Мне нравится твое вино. Оно согревает, как руки любовника. И ладные вещицы я люблю – жаль только, таких не бывает в хабаре даже у ловких рыбаков, и приходится брать их самой. Знаешь, у меня есть два брата. Говорят, старший может смять в ладони септим – и разогнуть его. Говорят, на младшего нельзя смотреть замужним женщинам – чтоб дети не вышли похожими. Как не любить таких братьев? Я хочу их найти. У старшего я возьму его силу, у младшего – его красоту. Разве не ладные это вещицы, мой ласковый данмер? Но не слушай меня! – и данмерка встряхнула головой, будто сгоняя набежавший морок; сквозь черные пряди волос в ее ушах вспыхнуло серебро. – Я много лгу сегодня… и день был у меня дурной, покуда я не встретила тебя.
С этими словами женщина, до сих пор сидевшая вполоборота к Регану, начала подбирать под себя ноги, чтобы, перебравшись через стойку, наконец обернуться к нему целиком.

- Что ж, тогда остаемся здесь, - решила Хеласта, ставя кружку на стол. - Я сняла комнату на эти две недели, как-нибудь проживу. Схоронюсь где-либо, если нагрянут люди Ра'Вирра, потом они уйдут искать в другое место и больше не придут в эту таверну. Правда, я была бы рада, если бы поблизости оказался кто-то, на кого можно положиться, - смущенно добавила хаджитка, гляда на собеседников.

- Я знаю, госпожа. Имеющий глаза да увидит... - улыбнулся Реган. - К сожалению, ничтожно мало дней бывают по настоящему хороши. Скарб воспоминаний зачастую удивительно скуден - но я знаю, что в мой собственный наша беседа легла нитью роскошного жемчуга. Поистине ладные вещицы порою хранит память. В ней находится место и силе, и красоте, и мужеству, и чести, даже если явь давно не балует нас, ее пасынков, подобными подачками. Но в закромах своего прошлого, будь оно всамделишным или же зыбким будто предрассветные грезы, всегда таятся чудеса. Пускай даже это их слабые отражения и далекие отзвуки - они прекрасны. Спасибо вам за ту толику прекрасного, ласковая госпожа, что вы столь щедро вложили в мои недостойные руки...
Не отрывая взгляда от данмерки, он вновь пригубил жгучий бренди Шестого Дома и судорожно вздохнул, когда пламенеющая жидкость добралась до сердца, сжав, словно тисками, этот беспомощный комок плоти... а затем миновала его, разошлась колдовским жаром по телу.

В этот момент каблук под левой стопой женщины, впившейся уже совершенно шальным взглядом в свое отражение на дне зрачков Регана, поднявшейся на стойке во весь рост и начавшей было соскальзывать с нее правой ногой, предательски скрипнул и переломился.

Дальнейшее произошло мгновенно и было нелепо, как всякая смерть.

После секундной попытки поймать равновесие, она упала, хрипло и коротко вскрикнув.

Встретившись с полом, череп ее треснул, как спелый гранат, отвратительно хрустнув и взбрызнув тонкой кровяной струей.

Едва же тело женщины успело распластаться на полу с бесстыдством, присущим только мертвецам, как – и всякому могло быть это видно – изо рта умершей, с шипением приподнимая плоскую голову, выползла короткая черная змейка. Извиваясь, она юркнула между столами – и молодая плоть, покинутая ею, в минуту пережив все стадии распада, прахом высыпалась из осевшей одежды. Восемнадцать тонких браслетов, взблескивая, покатились в разные стороны.

Мало кто обратил внимание, что в заплечном мешке женщины при ее падении как будто что-то сломалось с сильным сухим треском.

- Ну разумеется, мы позаботимся о вас, моя хорошая... Леди, вам по... - прервал свою речь монах, увидев зашатавшуюся эльфийку и бросился ей на помощь. Он почти успел... Струя крови запачкала его брюки и обнаженный торс. Бросившиеся следом данмер и Хеласта с ужасом следили за дальнейшими событиями. В таверне воцарилось молчание.

- Накройте ее чем-нибудь, - посоветовал монах подоспевшим слугам, - и не торопитесь касаться тела. Сказав это, он вытер с пота с лица и устало развернулся к своим спутникам.

Когда женщина упала, все тут же, естественно, обратили на это внимание. Но мало кто тогда обратил внимание на Мадренаса. Тот сидел на стуле, как будто аршин проглотив, глаза его закатились, а все мышцы тела были напряжены, словно канаты. Только маги среднего и выше уровня могли чувствовать эту черную магию, ведьмины наговоры. Самую древнюю и ужасную, как слуги Намиры, школу магии. Проклятья.
Ножки стула сломались, и данмер растянулся на грязном  полу, потеряв сознание.

- Ох, ну что же это такое! - причитала Хеласта, всплескивая лапами. Она никогда не видела смерти и перепугалась сверх всякой меры. Увидев мертвую женщину, она взвизгнула и бросилась к двери, в которую как раз входили двое подозрительного вида хаджитов и данмер. При виде Хеласты они схватились за мечи, но потом данмер сообразил и успел поймать ошалевшую кошку за руки, после чего хаджиты скрутили ее. Во всеобщей суматохе никтто не обратил внимания на эту сценку. Осознав какой-то частью мозга, что ее поймали, Хеласта закричала и толкнула одного из державших всем телом на большой трехногий подсвечник у двери, который мигом подпалил одежду и мех. Кот завопил и выпустил хаджитку, принявшись сбивать с себя пламя, другой кот получил головой в живот и отступил на шаг.

- Вот так всегда... - устало прорычал Реган, одним движением срывая с плеч запыленный плащ и накрывая им то, что осталось от веселой данмерки. Нашарив полупустой стакан с бренди, он осушил его одним глотком, не почувствовав вкуса, а затем склонился над бесчувственным Мадренасом.
- Я надеюсь, сэра, вы не будете в претензии за то, что я не счел нужным сделать вам искусственное дыхание, - виновато пробормотал он, нащупав слабо бьющийся под кожей пульс. Выудив из небольшой котомки крохотный пузырек, в каких обычно хранят зелья, Реган силой разжал собутыльнику челюсти и влил ему в глотку отвратительно пахнущее и кошмарное на вкус варево. Несмотря на то, что многие даже смертельно больные люди предпочитали счастливо сдохнуть, не отведав этой гадости, она была достаточно сильнодействующей, чтобы вернуть в сознание кого угодно.