Этернал проснулся рано-рано утром. Солнце едва ли показывалось из-за горизонта. На траве была утренняя роса,а небо еще оставалось темно синем и на нем не было ни одного облачка.
"Какая чудесная погодка!" - неожиданно для себя подумал эльф - "Сейчас я пойду к кузнецу, починю оружие и доспехи, поменяю ножны" - данмер взглядом полным отращения посмотрел на то, что еще с трудом можно было бы назвать ножнами, поморщился и отправился в палатку кузнеца.

Немного подумав хаджит все таки сказал:
- Я готов сейчас, забудьте, что я только, что говорил. Мне не нужно еды,  не надо выпивки  и оружия, единственное, мне нужны два три спутника, которые от туда не вернутся, после зачистки руин. Есть ли тут такие люди, которых вы не можете убрать, но не против этого? Хаджит странно улыбнулся, так чтобы были видны вампирские клыки.  ()
-И что примерно на ваш взгляд может мне встретится?

//это совершенно неверно написать - "вампирские клыки"!!! Правильно тут будет - "клыки вампира", слово импортное и производное прилагательное от него, по законам русской речи, не может быть падежированно Нар//

Подойдя к лавке кузнеца, данмер заметил, что она наглухо закрыта. Также он увиделзаколоченные окна и тяжелый замок на двери.
- Извините, но почему лавка закрыта? - спросил эльф у старой имперки, выгуливающей двух собак
- Уехал он, уехал. Все вещи собрал, окна заколотил и отправился в порт на ближайщий корабль до Морровинда.
- Спасибо, - сказал Этернал, глядя, как собаки мечутся на все углы домов. 
" Ну что-ж, придется отправляться с сием жалким снаряжением.

Позже данмер зашел в лавку алхимика и таверну, и купив нужные товары отправился в порт. Там он нашел старого капитана и спроил его о ближайщих рейсах в Морровинд. Оказалось, что последнее судно ушло из порта три дня назад и придет только через две недели.
" Засада " - подумал данмер - " Придеться упрашивать всяких рыбаков и торговцев, иначе мне не успеть управиться с заданием всрок! " Завидев в конце причала не большую лодку, и сидящего в ней норда, Этернал приблизился к нему, но тут же получил фразу об отправлении куда подальше.
- Зачем же так?! У меня есть предложение! - прокричал скозь умеренный ветер данмер
- Ну и какое оно, твое предложение? - прищурившись, подозрительно спросил рослый норд.
- Не можешь отвезти меня до Морровинда? Я хорошо заплачу.
- Сколько?
- 500 монет!
- Не меньше 800 монет.
- Ну ладно, 800 так 800. Когда отправляемся?
- Сегодня вечером. А ты лучше не мешайся под ногами, каюта тебе будет,но это не отель, так что придеться привыкать. Иди погуляй до вечеры, а если опоздаешь ждать тебя даже минуты не буду.
Дослушав это, Этернал пошел в ближайщую таверну, чтобы убить время.

- На улице была жара, жара плыла, в июне было это... - бормотал старый трактирщик Нар какой-то доисторический стишок и вяло отгонял мухобойкой навязчивых насекомых от чистых стаканов на барной стойке. А мухи не сдавали, они мерзко грудились и всем жужжащим скопом бросались на незапятнанные и еще совсем не засиженые ими стаканы. Чего мухи, наверно по природе своей, ни как не могли перенести. Нар произвел удачную серию хлопков и когда десятка два мушиных бойцов покинули позиции с травмами разной степени тяжести, радостно воскликнул:
- Ага! Одним, понимаешь, махом семерых побивахом! Хе-хе-хе... Уф, когда же прекратится эта иссушающая разум и томящая душу жара   Да и постояльцы наверно мокнут в реке, даже к ночи не заходят пропустить стаканчик другой. Одни, понимаешь, убытки от этой жарищи!

Нечего делать, и Вилле отправился вглубь мерзкой пещеры.
По пути он несколько раз спотыкался, из-за чего непечатно выражался, несколько раз наступал на мышей, снующих из угла в угол по пещере. Но по прошествии некоего времени юноша добрался таки до небольшой комнаты. "Наверное здесь" - подумал бретон и решил осмотреться.
Напрасно - пейзаж тут не отличался от остальной пещеры - все тот же мох на стенах, все те же непонятно откуда капли с потолка, все те же корни по полу.
Не успел Вилле облокотиться на мокрую непонятно от чего стену, как из глуби комнаты показалось очертание призрака...

Пещерка отшельника Мики.

Призрак величаво плыл навстречу Вилле и совершенно не обращал на него внимания. Он шептал  такие непристойности, что любая девица не выдержала бы и минуты, а бросилась бы наутек:
- Своим могучим инструментом он,  повалив её на пол  и вмиг раздвинув... //вырезано цензурой //...

Подождав, когда призрак хоть на пару секунд замолчал, Вилле подошел в луч света, чтобы его было видно. Фантом внимательно повернулся в сторону бретона.
- Прекрасно! Мне нравится. - решил начать разговор юноша, заметив, как изменилось выражение призрака. - Но лишь один вопрос к вам, о достопочтеннейший, - Вилле пошел напрямую - что такой оратор, как вы, делает в таком, мягко сказать, не презентабельном месте?

//В какой раз начинаю...не идёт чёго-то у меня с персами. Думаю сделаю себе нового. Надо же как нибудь разнообразить, а то один и тот же уже сколько лет //
Дверь таверны отворилась. В неё вошёл нордлинг. Весь его облик излучал какую-то дикую энергию. Нордлинг был одет в кожаные штаны и дорожные сапоги из шкуры вепря. Его могучий, загорелый торс был оголён и блестел от пота.  На бедре нордлинга висел полуторный меч с широким лезвием. Одна из мускулистых рук держала мешок с вещами, перекинутый через широкие плечи. Длиные, чёрные волосы норда сдерживал кожаный обруч.
Найдя взглядом стойку, воин направился к ней. Его стальные мышцы перекатывались под бронзовой кожей словно железные шары. Походкой гость напоминал какого-то дикого зверя.
Сев за стойку норд рычащим, глубоки басом обратился к трактирщику:
- Пива и мяса - сказал он и положил на стойку четыре золотые монетки.

Как и было сказано, Этернал подошел к кораблю вечером. Команда приготавливала судно к отплытию, а громила капитан серъезно оглядывал лодку.
Данмер поднялся на палубу и поздоровавшись с нордом удалился в свою каюту. Комнатка была маленькой - там был всего лишь стол и кровать. Но Этерналу было не привыкать. Устроившись поудобнее, он стал ждать отплытия.
Сверху послышался рев капитана об отплытии, и судно, пошатнувшись (покачнувшись by Nar), медленно стало отчаливать от берега. Темный Эльф заснул.
"Охх... Сколько сейчас времени?", - спросонья прошептал Эт. Встав из-за кровати, он решил выйти наружу, ибо в каюте было очень жарко. На улице оказалось очень хорошо: дул ветерок, воздух был прозрачным и свежим, море спокойное и на палубе никого нет. Облокотившись об мачту, данмер стал разглядывать небо, усыпанное звездами. Где-то было его созвездие Воина, где-то Змея, там Леди, а над головой эльфа прекрасный Конь. Так и оставшаяся незнакомой Этерналу планета освещала палубу и море, поэтому данмер все очень хорошо видел. Простояв так минут десят, он плюнул за борт и опять спустился в свою душную каюту.

Нар быстро сгрёб золотые монетки со стойки и кивнув слуге, чтобы тот побыстрее шевелился, с улыбкой сказал новому посетителю:
- Пиво и мясо? О да, это еда настоящего война! Сейчас заказ принесут.

-" У меня есть к тебе вопрос,трактирщик.Если ты знаеш ответ на него,ещё сотня таких же монет осядут в твоём кармане.Знаеш ли ты непривередливого торговца,который не задаёт лишних вопросов?"

Мало какое место может похвастаться столь же всеобщим, талантливо (хотя и спонтанно) организованным бардаком, безудержным весельем и столь огромным количеством равно бессмысленных способов убить время, как обычнейшая таверна. Здесь - естественная среда обитания добродушных пузанов-трактирщиков (гм... пожалуй что, к местному представителю сей почетной профессии данное описание абсолютно не подходит), беспробудных пьяниц, авантюристов, шпиков, мошенников и пройдох всех мастей. Словом, всех, кто, питая известную долю недоверия к праздной и размеренной жизни простого обывателя (или же, что еще радикальней, не первой свежести покойника), собирается в душном эркере за кружечкой-бутылем (иногда и бочонком) чего-нито для увеселения души и тела.
Реган не был исключением, ибо явился сюда, ведомый простой и незамысловатой целью поскорей напиться и возлечь лицом в тарелку, словно этакий хвалебный монумент изготовителям разного рода алкогольных напитков. Только, в отличие от него, монументы, пожалуй, не обладают способностью храпеть. Во всяком случае, даже от статуй Даэдра подобного непотребства дождаться маловероятно, будь это хоть скульптура самого Шеогората. Да и в конце концов, ну какой к Даготу монумент мог бы получиться из хмурого черноволосого данмера с паскуднейшей рожей уроженца трущоб славного града Вивека, для пущей нелепости одетого в длинный черный плащ едва ли не до пола, с навеки застывшей на упомянутой роже снисходительно-ироничной улыбкой?.. С резчиком, у которого затребовали бы создать подобный шедевр, первым делом приключилась бы медвежья болезнь, а уж потом он сам бы выложил заказчику все свои кровные золотые за зыбкую возможность избежать вечного позора.
Недлинный кинжал на поясе дополнял не слишком располагающий к общению облик гостя таверны. Не походило, что он был готов пустить его в ход, однако же каким-то образом эльф явно давал понять, что, буде такая возможность представится, он воспользуется ею с величайшим удовольствием...
Ну а пока он попросту поискал глазами трактирщика и, приблизившись к стойке, вальяжно плюхнулся на стул. Выудив из непроглядной черноты своих одежек объемистый кошель, Реган положил его перед собой. При этом он довольно странно двигал правой рукой, словно это не его родная конечность была, а чья-то чужая десница, крайне неохотно подчинявшаяся командам новоиспеченного хозяина.
- Пива, милейший. И Даготского бутыль... - потребовал он сиплым голосом. - Только не говорите, что нету. У таких, как вы, этого холерного пойла всегда в достатке. У меня есть чем заплатить.

Дверь открылась, и в таверну вихрем влетел Мадренас. "Гуары даготовы, тупые старые калоши! Драта! Готрен! Зарезали очередной проект платформ для телепортации! "Это не актуально" А что сейчас актуально для Телванни?"
"Трактирщик! Я собираюсь нажраться, как свинья! Что есть самого крепкого?"
-А пока я нахожусь в состоянии стояния,-обратился Мадренас к сидящему рядом за стойкой Данмеру,-хотелось бы узнать, как вас, сэра, зовут?

Реган ухмыльнулся, молча смерив своего собеседника чуточку насмешливым, но, в общем-то, вполне добродушным взглядом. На сие ходячее стихийное бедствие злиться отчего-то совершенно не получалось. Наверное, дело было в том, что данмер до сих пор пребывал в относительно благостном настроении - насколько это вообще было возможно с его паршивым характером.
- Реган. Просто Реган... сэра, - он нарочито выдержал ироничную паузу. - И неплохо бы вам тоже представиться. Люди, которых я зову по именам, обычно склонны терпеть меня чуточку дольше, чем все прочие. А если вы собираетесь бок о бок со мной накачиваться местным пойлом, то это будет условием sine qua non вашего душевного спокойствия.

   Дождь хлистал по лицу, не щадя и не оставляя ни единого шанса остаться хоть одной части тела сухой. Это был дождь, нет, ливень, Ливень с большой буквы Л. И этот Ливень шел, не жалея своих сил.
   Казарей понимал, что эти места сильно отличаются от его родного Эльсвейера.
   Именно поэтому он пришел сюда. Потому что ему здесь будет дан шанс. Шанс, который не доли ему в Риммене...
   Это было давно. Там он доказывал, что он есть и будет лучшим вором перед Хаси Шустриком, который умудрился украсть перчатку господина Альди, когда она была на Альди, и перед Раджином, которого обожествили из-за того, что он украл татуировку императрицы Кинтайры. И, Баан Дар сделал милость, он доказал это. Заполучил признание Эльсвеера. Но что-то необъяснимое случилось. Риммен изгнал его. Вернее, его изгнал народ Хаджитов.
   Изгнали его около месяца назад. Чувства сохранились до сих пор. Это чувство, схожее с тем, что когда вы намереваетесь пробиться в лидеры какого-нибудь клуба, но в последний момент его закрывают. Навсегда...
   Но Казарей твердо решил это забыть. Забыть свою жизнь в Эльсвеере.
   Тут ему придется все доказывать по новой.
   Пусть.
   Ему по новой придется завоевывать уважение окружающих.
   Пусть.
   Но вначале — все забыть.
   Таверна — идеальное место для забытия прошлого и начинания нового. Обычно там собираются люди, одержимые желанием напиться и упасть в тарелку с крабовым мясом.
   Сейчас Казарей хотел того же самого. Но после этого он хотел проснуться и начать все заново.
   Он достал флягу с Хаджитским флином и выпил. Как известно, алкоголь притягивает к подобным местам...
   Его потянуло на северо-запад. Странно может показаться окружающим то, что подвыпивший сохраняет свою способность мыслить. Все дело в том, что Хаджиту напиться не так-то просто.
   В этом вся проблема.
   Он оседлал коня и поскакал на северо-запад.

_____________________________________

   Впереди действительно показалась таверна. Испытанный способ...
   Он оставил свою лощадь у стойла и вошел.
   Хм... с виду может показаться обычной таверной. Но тут было что-то особенное... Помоги Баан Дар!

— Налейте мне скуджамы, — обратился он к бармену.

Нар наливал чарки и выствалял их на стойке. Сегодня был хороший для трактирщика день - день наплыва гостей. Старик слышал вопрос этого мускулистого норда, но ответил не сразу. Он попыхтел немного, вытер потную лысину цветастым куском материи и негромко сообщил норду:
- На соседней улице, если идти к Храму Девяти, есть небольшой домик Квоша Ваги Пронырливого. В этом доме не задают вопросы о судьбе товара.
Сказав это, старик приветливо покивал какому-то завсегдатаю таверны и принялся обслуживать постояльцев, желавших еще выпивки.

Казарей буквально поглощал приносимую трактирщиком скуджаму и мацт. Понемногу его голова начала кружиться, и из-за этого Хаджит почувствовал некоторое удовлетворение собой.
Но вместе с опьянением в его голову начали закрадываться новые мысли насчет его новой и старой жизни. У него появились идеи, много идей, но он не знал как их реализовать. Это было похоже на то ощущение, когда какой-нибудь модник приглядывается к модной одежде, а потом выясняется, что на него нет подходящего размера.
—Извините,— опять обращаясь к трактирщику,— вы не знаете в округе каких-нибудь Хаджитов?

Трактирщик внимательно осмотрел кхаджита, который ел и пил так, как-будто постничал целый месяц. Сделав для себя какие-то одному лишь ему, старому данмеру понятные выводы, Нар проворчал:
- Диаспора котов в нашем городке невелика. Да и то по чести сказать, всё больше смурной народец - сплошь ворьё, да душегубцы. Аккурат, как где что стащили - ищи кхаджита, ха-ха-ха. Скупкой краденного промышляет вот тот самый Квош Вага Пронырливый, про которого я давече норду сообщил. Наверно, он то уж всех остальных котов местности знает получше меня.

Казарей недовольно пожмурился из-за отношения трактирщика к представителям расы Казарея. И, Баан Дар видит, ему трудно придется здесь.
"Да, это уже не Эльсвеер...",— грустная мысль пробежала в голове Казарея.  Настроение от фразы бармена сразуухудшилось, желание напиться врознь, увеличилось, вместе с тоской по родине.
—Уважаемый мутсера, принесите мне, пожалуйста, еще скуджамы. И, если есть, коммуники.
Про Квош Вагу он не стал уточнять по даже ему самому не веданным причинам. Он не знал, кто это, кроме того, что только что сказал трактирщик. Хотя... если этот Хаджит скупает крденное, то он может быть связан с нужными людьми. Может...
Казарей неожиданно для него самого оставил свои рассуждения и продолжил издеваться над собственной головой, которая уже серьезно болела.
— Где там коммуника...

-Ах да! Дагот подери! Совсем забыл представиться! Меня зовут Фалан Мадренас, Законник Дома Телванни...ну, пока законник. Мутсэра Арион, да хранит его Азура, обещал мне подсобить в этом деле.
Выпалив всю эту тираду на одном дыхании, данмер взял принесеннуь трактирщиком рюмку вина и залпом ее осушил.

Казарей услышал данмера и оглянулся. Выглядел он весьма прилично, сразу видно, местные колдуны, как это не странно, знают что такое мода. Сам Казарей пользовался магией, но достаточно редко. Так же он знал толк в школе иллюзий, что его, бывало, спасало на кражах. Но колдуном он себя называть не решался.
— Не будет ли мутсерра так добр, и не скажет о своем мнении о Хаджитах? Мое имя Казарей Верети.
Казарей почувствовал, что задал вопрос слишком прямо, но его больше интересовал ответ данмера.

Как раз в этот момент распахнулась дверь, и через порог переступила залитая дождем фигурка, замотанная в длинный-предлинный плащ-мантию. Когда-то цветом плаща считался зеленый, но сейчас вряд ли кто мог сказать это наверняка. Кончик мокрого хвоста сиротливо выглядывал из-под подола, плечи были опущенными. Фигура опиралась на посох так, будто еле стояла на ногах.
На лапах?
Молоденькая хаджитка вздохнула. Не глядя по сторонам, она направилась к стойке, спрятала глаза под капюшоном, увидев недовольство трактирщика при виде лужи на полу.
- Можно мне... немного киродиильского... подогретого, - тихо произнесла она, робко положив монеты на стол. И оглушительно чихнула.

Реган задумчиво кивнул, пропустив мимо ушей титул собеседника и все словесные нагромождения, что за ним последовали.
- Знаете, мутсэра, раз уж мы познакомились, составьте мне компанию за бутылкой Даготского, которую я довольно долго уже жду...
Старому трактирщику достался весьма многозначительный взгляд, и данмер придвинул кошель к нему поближе, а Реган невозмутимо продолжил:
- Если мне все же посчастливиться ее заполучить, то милости прошу. Мне нисколько не улыбается перспектива в гордом одиночестве изящно свалиться под стол с перепою...

Казарей отвлекается от колдуна и начинает смотреть на новобрибывшую Хаджитку. Его как будто бы вмиг отрезвили. Какое было для него счастье встретить хаджита!
— Приветствую,— он встал и отвесил хаджитский поклон.— Вы не представляете, что значит для меня сейчас встретить хаджита.
Он на нее пристально посмотрел, ожидая ответа на его действия. Он мог ожидать чего угодно в этом мире, но ведь она принадлежала его расе.

Услышав обращенную к ней речь, кошка вздрогнула, резко повернулась и отпрянула, уронив табурет. Сжалась в комок, обхватила себя лапами и завыла. Огромные глаза наполнились ужасом.
Хаджитка осмелилась глянуть еще раз и вдруг сморгнула. Подалась вперед, не веря глазам, вскочила и теперь уже полностью убедилась, что кот перед ней совершенно незнаком. В смущении она начала разглаживать лапами складки на плаще, потом спохватилась и наклонилась за табуретом.

Дверь таверны распахнулась, и в неё вошёл, по-видимому, имперец. Одет он был не богато: черная кожаная броня с серебряными пластинами, на плече тоже серебряный наплечник с шипами, за спиной были прикреплены два изогнутых меча. Имперец прошел к первому столику и уселся на стул, положив ноги на стол, тем самым, выказывая презрение к окружающим.
В таверне пахло немытыми телами и разлившимися алкогольными напитками, словом, обычное заведение такого уровня.
Имперец начал оглядывать таверну цепким взглядом. Помещение было маленьким, особо мечом не помашешь. Жаль… Маленькие окна, широкие, круглые столы с удобными сидениями – хорошо, очень хорошо, видно, трактирщик зря деньги и не тратит, хотя, черт знает этот народ.
«Надо что-то заказать… поесть… голоден, как собака»
-Эй, слуга! Живо мне принеси воды и мяса, да не простое, а лучшее, что есть! Да побыстрее!

-Не надейтесь, сэра, не откажусь,-с улыбкой произнес Мадренас.-По крайней мере, вдвоем легче испытывать как состояние абстинентного синдрома, так и непосредственно предшествующий ему процесс. Что вы, извините, спрашивали?-обратился данмер к сидящему рядом хаджиту, но тот уже был увлечен сидящей рядом симпатичной даже по данмерским меркам хаджиткой.
-Ну и ладно. Как вы говорите, Реган, бутыль ваша? Наливайте!

//Ввиду того, что собеседник жаждет выпивки, а мессира Нара пока не видать, пропустим увлекательнейшую подробность всучивания Даготского бренди моему разнесчастному персу и перейдем к самой увлекательной части - собственно пьянству //
- Сэра Мадренас, если бы я надеялся на отказ, то, уверяю вас, не стал бы даже предлагать, а сходу бы окрысился и принялся корчить из себя скупца, - ухмыльнулся Реган. - А пока у меня случился нежданно-негаданно приступ необъяснимой щедрости, пользуйтесь.
Откупорив чуточку запыленную, словно и впрямь откуда-то из подвалов Шестого Дома, бутыль бренди, данмер налил себе и Мадренасу равное количество сего благословенного напитка и бережно водрузил пробку на место.
- Похоже, нам с вами жизненно необходим подходящий тост... - Усмехнулся эльф.

// почтенный хозяин, с вашего позволения пару-тройку постов поозорую мадамой ________________________________________________

Как данмерка очутилась в таверне, никто и не заметил.
Казалось, она возникла сразу у свободного стола и стала усаживаться, распрямляя колени, вольготно вытягивая точеные, с длинными лодыжками ноги, узкие ступни которых были упрятаны в туфельки на острых каблучках.

Долгое время до этого данмерка ровно и ходко шла босиком. Но невдалеке от таверны она свернула с дороги, развязала узел шелковых чулок и, обтерев стопы росной травой, до середины бедер обтянула ноги тонкой тканью и обулась. Она также выпустила из-под капюшона тяжелые волосы, и тщательно выхлопала пропылившийся подол своей мантии, настолько свободной, что тело – то углом, то округлостью – проступало под ней ошеломляюще внезапно. Ниже живота, на выступающих косточках таза складки мантии удерживал черный, с неброским тиснением кожаный ремень, к которому сбоку был подвешен кошель на металлической цепочке, а спереди крепились пошорканные ножны длинного кинжала с посеребренным лезвием.

Этим самым кинжалом две недели назад данмерка вырезала на сухой сучковатой ветке заклятье из двадцати четырех слогов и, обратившись лицом в сторону замка владетельного лорда, произнесла начертанное вслух неожиданно низким и сильным для женщины голосом, густым и красивым, как летние сумерки.

Тело лорда покрылось язвами, и глаза его вытекли.
Данмерка ушла.

Дважды ее обгоняли вооруженные всадники с гербами лорда. Дважды стояла она, пропуская их, в очерченном круге, и щеки и лоб ее были липкими от красного ягодного сока, которым она рисовала на них знаки смерти, и всадники обтекали ее, и поднятая копытами пыль оседала в ее волосах.

Когда монеты в кошеле женщины стали находить друг друга с таким трудом, что не могли даже толково позвякать, она решила зайти в первый попавшийся трактир, чтоб найти им друзей.

Взгляд удлиненных, цвета теплой оленьей крови глаз, чуть взблескивающий из-под полуопущенных, щедро опушенных ресницами век данмерки, неторопливо путешествовал по зале, иногда задерживаясь на мужчинах. Плутов, пройдох и проходимцев полно повсюду – паладины и простаки попадаются пореже публики подобного пошиба…

Осмотр залы данмерку, похоже, разочаровал. По крайней мере, она распустила шнурки кошеля, вытряхнула на ладонь немного меди, не без ленцы поднялась и, побрякивая множеством тонких браслетов, что покрывали ее руки от запястий до середины предплечий, двинулась к барной стойке.

Казарей стоял в углу помещения трактира и пил свой "хаджитский флин". Поведение хаджитки повергло его в небольшой шок, испытав который, ему вмиг расхотелось разговаривать с хаджиткой. Нет, не из-за того, что он сразу испытал к ней... эм... неприязнь, нет, это как будто бы что-то личное, что-то внутри, но он сам не знает что. Это похоже на то чувтсво, когда пьешь мацт или что-нибудь еще, к тебе подходят, говорят что-то неприятное, и этот мацт тебе сразу перестает нравиться...
А лицо этой хаджитки показалось Казарею знакомым. Он не знал, где он мог встретить ее раньше (Баан Дар свидетель, он во многих местах побывал...), но спрашивать "Мы не могли встречаться гне-нибудь раньше?" было как-то очень неловко... Он умехнулся. Про себя, не показывая другим. Действие довольно редко в последнее время им совершаемое, повода не было. Вообще Казарей был известен в Реммене как неунывающий вор, но ведь это уже не Рммен?..
Его передернуло от одной лишь мысли, что хаджитка могла быть одна из тех, кто учавтсвовал в моем изгнании. Все же узнать, кто она, было необходимо...
Он подошел к ней, уже сидящей за столом и пьющей "подогретый киродиильский". Мысленно про себя опять улыбнулся — "Хотел хаджитов на свою голову, мутсера? Вот, получи..."

—Извините, но я не хотел вас бросать в такой ужас. Может, скажете мне свое имя, чтобы хоть как-то все наладить...

Что же поделать, он никогда не умел знакомиться...

"Имя!" - мысль стрелой пронеслась в ее мозгу, обожгла сознание и оставила в растерянности. Хаджитка вздрогнула и залпом опорожнила стакан. От такого замерла, выпучив глаза, после чего закашлялась. Ах, не везло ей сегодня!
- А... Хеласта, зовите меня Хеласта... - пролепетала молодая кошка, пытаясь взять себя в лапы. Нет, надо успокоиться, надо успокоиться! Лапами она снова обхватила было себя, но спохватилась.
Слепой бы увидел, что она до смерти напугана.

Сколько хороших людей, меров и зверолюдей здесь собралось! Вы не против компании мрачного ассасина? Чтож, тогда приступим...
Морнеанго шёл по залитой дожём дороге, прислушиваясь к каждому шороху и дуновению ветра. Промокшая одежда тянула к земле, а грязь в перемешку с камнями затрудняли движение. Заказ был выполнен: жертва мертва, заказчик доволен, а пятьсот монет мирно покоились в кожаном мешочке на поясе ассасина. Утром стража найдёт тело и начнётся расследование, поэтому надо было залечь на дно, пока всё не успокоится. Рана чуть выше коленки, предательски заныла, заставив данмера остановиться. В этот раз ему не повезло, у этого мерзавца была неплохая охрана, но даже она не смогла спасти его никчёмной жизни. Но почему так произошло? Ведь Мор никогда не терял бдительности, "один удар - один труп", так было всегда. Что-то изменилось, но что? Может старость начала брать всоё? Чтобы это не было, сейчас ассасину нужен был отдых. Залечь на дно, раствориться в толпе и оборвать нить преследования - вот что сейчас надо было сделать.
Сквозь завесу дождя, Морнеанго разглядел свет фонаря, освещавщего вход в таверну. Судя по горящим окнам и пьяным возглосам, внутри было много народу. "Чтож, так даже дучше..."
Взгляд ассасина упал на вывеску и серое лицо данмера исказилось в ухмылке "Последний Приют? Для кого? Меня?" Бесшумно проскользнув внутрь, Мор уселся за свободный столик возле камина, сейчас не мешало бы немного согреться и высохнуть. Возле стойки столпилось много народы разных рас и трактирщик крутился как мог, пытаясь угодить каждому. Решив, что у него и так сейчас много проблем, Морнеанго тихонько подозвал служку и заказал себе эля. Есть не хотелось совсем. Хоть совсем рядом горел огонь камина, лицо данмера утопало в полумраке, лишь изредко освещаясь. Осмотревшись, ассасин отметил, что в таверне достаточно много данмеров, не без прекраного пола, что не могло не радовать. Парочка хаджитов, внушительного вида норд и остальные, не превлекали особого внимания. "Не мешало бы снять комнату. Но пойзже. Сперва надо присмотреться к здешнему народцу, может хоть кому-то понадобятся мои способности..."

Женщина обогнула пару данмеров,  и ноздри ее дрогнули, когда их коснулся терпкий аромат напитка, которым один из них угощал другого. Она не спеша оперлась на стойку, прогнув спину, и отвела волосы за плечо.
– Эй, уважаемый, – от негромкого, ласкового зова данмерки где-то в углу за спиною трактирщика завелось едва слышное эхо, слегка картавящее, как и породивший его голос, – продай-ка мне стакан вина… согреться.

Поведение хаджитки поражало Казарея все больше и больше. Что она в нем такого усмотрела? Ну зашел в таверну обыкновенный вор... хотя нет. НЕобыкновенный. Изгнанник. Может быть, это сказалось на поведении хадж... Хеласты?..
Хеласта... это имя еще больше намекнуло Казарею то, что он мог ее знать. Но чем больше он понимал это, тем дальше у него укатывались ответы на вопросы "где?" и "как?". Это было странно, и совсем не нравилось Казарею. Он фыркнул. Нет, это было не странно, это все было очень странно...
Он посмотрел на Хеласту. Из-под капюшона, затейливо сделанного из плаща-мантии, осторожно выглядывали напуганные, но, видно, понемногу успокаивающиеся глаза, глядящие на Казарея. Руки (или лапы, как презрительно говорят эльфо- и человекоподобные) дрожали. Кончик хвоста, который выглядывал из-под плаща, был поджат и дрожал.
Что же это такое?
Было видно, что она ожидает какой-то реакции Казарея. Но после всего этого, он просто не мог понять, что ему сделать. Баан Дар свидетель, он сейчас находился не в меньшей растерянности, что и Хеласта.
Он осторожно сел за столик Хеласты, пристально посмотрел на нее. Страх в ее глазах набирал еще большие обороты из-за этого, и он быстро отвел свой взгляд.
Нужно было ее как-нибудь успокоить. И, однозначно, было необходимо узнать о ней побольше. Хотя бы для того, чтобы стало меньше этих "странностей".
— Можно еще немного киродиильского подогретого для дамы?— обратился я к бармену. В ответ от него я получил короткий кивок, и я обратился к Хеласте:
— Что же вы меня так боитесь, Хеласта? Вам необходимо взять себя в, ээ... лапы. Да, чуть не забыл, мое имя Казарей Верети.

- Однако!  - радостно воскликнул старый Нар и еще раз перепроверил свои записи. Убедившись в том, что подсчеты верны, он весь расплылся в улыбке, как кот обьевшийся сахаром до полного опупения и сам себе сообщил:
- Тройная выручка за этот вечер!! Давненько такого наплыва гостей не было. Ах, хвала Зенитару вкупе со всеми остальными Девятью, в которых я, как данмер надо прризнаться ни Малаката не верю. Но, если дело пойдет так и дальше, то я обрею или обрежу, что у них там полагается и стану верным поклоннником Культа, ха-ха-ха. Лишь бы такие светлые деньки в постной жизни трактирщика случались почаще

>> novoxodonossar

Данмерка склонилась чуть ниже над стойкой.
– Трактирщик, – сказала она все так же ласково, – мой добрый трактирщик, зачем ты не слышишь меня? Или я успела косо посмотреть на тебя, и ты от этого оглох? Нет, я не смотрела на тебя косо. Я хорошо прошу тебя. Видишь, вот я кладу монеты на стойку. Ах, как они зазвенели! Неужто и этого ты не услышал, трактирщик? Мне хочется пить. Продай же мне вина.

- Казарей Верети... - прикрыв глаза, прошептала кошка и распахнула их. - Данмерское? Почему это имя данмерское? Как такое могло случиться с хаджиит? Верети, Верети! - Хеласта уставилась на сородича, глаза ее сверкнули... нет, уже не страхом. Гневом. - Нет, нет, плохое имя!

Ну вот... Казарей знал, что до этого дойдет.
Что он мог сказать ей? Его настоящее имя совсем другое. Он, конечно, мог его сказать, но кто она такая, чтобы говорить ей его?
Это было довольно давно. Казалось бы, с месяц назад, но это время так дого тянулось для Казарея, что могло сравнится с десятью годами.
При рождении его нарекли Ри Жон'Вей, в переводе на основной, "Крадущий Тень". Самое, что ни на есть, настоящее хаджитское имя. Настоящее. Не в пирмер современным Аннаси и Керри.
Но он боялся его сказать.
Любой Изгнанный из Эльсвейера обязан перестать носить свое исконное имя. Хаджит это поймет. Для хаджита это не просто условие, это своеобразный долг перед народом хаджитов. А это уже многое значит. Он и сменил. На самое близкое к хаджитскому.
Казарей взглянул на Хеласту, и его глаза наполнились слезами. Так уж дано хаджитам, они умеют плакать ("И все-таки это прекрасно, что я могу плакать! (Лермонтов, "Герой нашего времени").
Упоминание о "плохом имени" многое напомнило Жон'Вею. Его дом. Его мать...
Он поспешно вытер слезы, но накатила еще одна волна.
—Это... это не настоящее имя...,— сквозь слезы все-же умудрился вымолвить он. Он пытался не показывать ей свое лицо, но все же ему это не удавалось.

Глаза кошки распахнулись широко в который раз, но теперь в них сквозило изумление. Она явно не понимала, что происходит и кто этот странный кот. Однако, увидев слезы, попробовала взять более приветливый тон.
- Не настоящее?.. - эхом откликгулась она. - Но... но как же... Никто не может отнять у хаджиита его имя... Никто! Что же... Нет! Трактирщик! Принесите вина, побольше! Апчхи!
Определенно сама Хеласта юыла ничуть не зауряднее ее нежданного собеседника. Складывалось впечатление, что она думает вслух или ведет с кем-то невидимый разговор, из всех участников которого слышно только ее. Кошка явно пережила что-то весьма плохое, и это плохое весьма отвратным способом отразилось на ней.

Он достал свою флягу с хаджитским флином и сделал глоток. Это всегда ему помогало...
Помогло и сейчас.
—Никто? Хм... Я могу сказать вам , кто я, но ведь это вас опять шокирует..., — он поймал взгляд Хеласты и понял, что чказать ему все-таки придется. — Я... я Изгнанник. Принимайте как хотите, но мне просто отвратно думать об этом. А насчет имени... каждый Изгнанник должен оставить свое исконное и принять новое. Я взял более похожее по звучанию на хаджитское. Хоть оно мне не нравится, я к нему привык. Мое настоящее имя...,— он явно хотел сказать его громко и гордо, но лишь нагнулся и "на ушко" прошептал его Хеласте. — Ри Жон'Вей. Так его говорить нельзя иным расам. Но вы — хаджит. Вы поймете.

Они не видели, что за ними из тёмного угла наблюдает данмер. В его взгляде читалось подозрение и ещё что-то, явно противоположное дружелюбию.

Хеласта моргнула, и в ее огромных глазищах отразилось понимание. К удивлению хаджита, она совершенно успокоилась и вполне крепко взяла стакан, чтобы глотнуть новой порции вина.
- Я... я приняла вас за другого. Не хочу... чтобы меня искали. Подумают... что я... странная.
Хаджитка говорила медленно, подбирая слова. Глянула на опустевший бокал, затем снова на стойку.
- Еще вина!
Кошке явно хотелось напиться.

- Пожалуй я тоже закажу ещё вина! - сказал хаджит.
Хеласта продолжала вздыхать и осушила ещё бокал вина.
- Глядите - сказал хаджит. Там в углу за нами наблюдает кто-то. Тёмный эльф!
Интересно, что ему от нас нужно! Он же глаз с нас не сводит!!!

- А? Что? - Хеласта завертела головой по сторонам, пытаясь понять, что ей хотят показать. Увидела данмера и только лапой махнула. - Нет, он мне не страшен, - и снова продолжила наливаться вином.

А вам не многовато ли вина? - спросил хаджит.
Хелеста лишь помотала головой.

\\оффтоп:

Сэра, а что это вы пишите за чужих героев?

Вид этого темного эльфа вызывал у Казарея сильное пдозрение — довольно странно он одет для этих мест. Хотя... кто их, данмеров, разберет...
Напряжение росло. Казарей одной рукой держал свой бокал с вином, левой поглаживал рукоять эльфийского, когда-то давно ему подаренного, короткого меча. Это все было не по нраву Казарея...
Как-то странно...
Он сделал глоток вина. Но сейчас оно для него оказалось безвкусным. Он не сводил глаз с этого эльфа.
—Хеласта,— он прошептал это.—Пожалуйста, больше ни слова о моем Изгнании.
Он не сводил глаз с эльфа.
—Кстати... что значит "подумают что я странная"? Вы и без того немного странная...
Темный эльф все еще буравил их взглядом.

А тем временем около стойки Мадренас поднял явно не слишком старательно вымытый бокал и произнес:
-За того Дагота, который первым придумал этот божественный напиток!

- Это так видно?! - изумление кошки прозвучало достаточно громко, чтобы на ее голос начали оборачиваться люди. Только этого не хватало! Хеласта схватилась за голову и юркнула под стол, сбилась там в комок и часто-часто задышала.

—Алкош меня съешь, успокойтесь наконец!—высоким тоном сказал Казарей. Он, уже в который раз за этот день, был ошарашен— Я просто не так выразился! Интересно, каково бы вы били мнения о хаджите, который от одного вашего вида шарахается и начинает сильно нервничать!
Он начал испытывать какое-то странное чувство стыда за Хеласту. Да и нервничать он начал не хуже ее.
Тут он заметил, что все смотрят на него и Хеласту.
—А вам что надо?— большинство народу отвернулось.