Некромант мрачно смотрел на приближающуюся кошку, недовольно поморщившись, когда она вдруг заорала на всю таверну.
- Какими судьбами? Да вот, решил отдохнуть. Кажется, напрасно... В прошлый раз эта забегаловка мне показалось симпатичнее. И чего это моя дочь тут нашла? Впрочем, судя по всему она отсюда давно слиняла. Нет бы отцу сообщить, если нашла местечко получше... - Маг с сомнением посмотрел на бутыль в лапах хаджитки. - И это что, все что тут могут предложить? Какая гадость! Тут что, даже приличного даготского нету? - Покачав головой Хельмут вытащил из кармана мантии прозрачную каменную фляжку с ядовито-зеленой светящейся жидкостью и неторопливо отхлебнул. Алые глаза некроманта приняли отстраненно-задумчивое выражение.

- Ой, Ханасси забыла пррредставиться, - елейно защебетала хаджитка, заметя странную флягу в руках "высокого дядьки". - А ведь пррри пррредставлении пррринято выпивать чарррочку дррругую вместе, не так ли? Пойдёмте прррисядем-ка, да вспомнем былую таверррну... - посчитав, что таким обращением кошак вполне может сойти "за своего", она цапнула Чернокнижника за локоть (при этом ей пришлось порядком попотеть, ибо допрыгнуть до локтя получилось далеко не с первого раза) и потащила его к ближайшему столику, за которым, вот беда, уже кто-то похрапывал.

Дверь таверны неспешно отворилась, и в залу тихо вошла слегка уставшая хаджитка, за спиной которой висел костяной лук и полный колчан ещё новых стрел. Она спокойно осмотрела большой зал таверны, оценивая посетителей и обстановку, и остановила выбор на столике  близ «открытого» вдребезги окна. Уверенно прошла к понравившемуся месту и удобно устроилась на стуле. Одета она была бедно, неброско, но удобно: широкополая походная шляпа, когда-то болотно-зелёного цвета, за время долгих странствий выгорела на солнце и стала местами рыжей, единственным ее украшением были две веточки виквита и перо удода, заправленные за ленту; простая темно-зеленая рубашка; вокруг шеи – платок из ослепительно голубого атласа; тёмные брюки и кожаные наручи, вместительная дорожная сумка. Афара была молодой, полной сил авантюристкой и… рысью . На мир она смотрела умными, немного лукавыми глазами, в которых то и  дело вспыхивали озорные искорки.  Сказка странствий давно увлекла Афару и пыль многих-многих дорог покрывала ее одежду, но своей жизнью она была довольна и наслаждалась каждым её мгновением. Шляпой хаджитка очень дорожила, а потому бережно положила ее на край стола и поправила виквит, еще раз оглядела посетителей, заказала мацт и, неспешно потягивая пиво, стала любоваться закатом.

///>> Afara:  Welcome! ////
///>> Nils: О чем мы там? Давненько я здесь не постила... Только тут время дня у всех посетителей не сходится. То кто-то утром пришел. То мы вечером вышли, а таверна-то одна... Ну, ладно///

Выходя из таверный Тимона ненароком натолкнулась на весьма странного посетителя. Это был высокий данмер, облаченный в черную мантию, на голове которого красовалась железная корона. Хаджитка поморщилась от отвратительной вони разложивщегося трупа, исходивщего от него. Этот запах напомнил ей о тех временах, когда она еще жила в Сенчале. Эпидемия бушевавшая в те годы в грязных кварталах Черного Кейрго не смогла обойти ее стороной. С тех пор она не может выносить этот запах. Но именно этот город вылепил ее нынешний образ. Здесь она познала мир - подлинный мир, а не ту ложь, которой любят ослеплять себя люди. Здесь она узнала, что такое страх, отчаяние.…
- "Простите, метсера...", хаджитка отпрянула даже не посмотрев в лицо данмера...
Отворилась дверь, улица встретила свободой, прохладной ветер бил в лицо, мрачный мысли, роившиеся в голове потихоньку сменялись более приятными воспоминаниями...

В конце концов, Афаре надоело следить за довольно вялым изменением пейзажа за окном, да и сидеть просто так не слишком хотелось. Она взяла свою видавшую виды дорожную сумку и, усердно там порывшись, достала Кубик-Рубик. Вещица начала крутиться и вертеться в лапках хаджитки, которая с интересом и даже с каким-то азартом пыталась привести «эту магическую диковину» к надлежащему виду. Получалось не очень.

- Экие мы чистоплотные ... - недовольно промурлыкала Ханасси вслед вышедшей кошке. Её проворные лапки меж тем шустро орудовали, очищая посадочно-лежбищное место от посторонних занимателей. Заканчивалась "чистка" странными восклицаниями, со стороны звучащими примерно одинаково: как "кышшш". Старания хаджитки не пропали даром - вяло сопротивляющийся пьянчужка был отправлен на пол. Неугомонная сущность, не дошедшая до своей грани опьянения, а, кто знает, может быть, уже и давно перешагнувшая её ... (да-да это та самая сущность, что заставляет рыцарей сражаться с драконами, а дам - пудрить носы!) так вот тот самый червь, живший внутри Ханасси и не дающий ей посидеть спокойно на месте и пары минут подряд, потребовал очередного жертвоприношения в виде внимания к своей персоне. Короче говоря, из-за того, что некромансер сосредоточился на общении в высших сферах, кошак опять осталась без собеседника ... да ладно без собеседника - вот без собутыльника, это было намного хуже. Именно поэтому зеленоглазый взгляд Ханасси вновь принялся рыскать по таверне.  

В это время в таверну ворвалось небольшое, рыжеволосое существо, при ближайшем рассмотрении оказавшееся лохматой и слегка чумазой лесной эльфийкой. Некоторое время она дико озиралась по сторонам, соображая, где находится. Потом, с негромким воплем: Уф! Эльфа рухнула на ближайший табурет и уже спокойнее, начала разглядывать присутствующих, пока не обнаружила сидящую напротив, и сверлящую ее своими зелеными глазами хаджитку.

- Ути, откуда такое прилетело? - со смехом поинтересовалась Ханасси, успевшая раздобыть у какого-то зеваки открытую бутыль Даготского. Масляность глазок явно показывала, что хаджитка времени даром не теряла и уже порядком приложилась к содержимому сосуда.

Эльфийка скептически приподняла одну бровь. То что некоторые хаджиты, а в особенности, хаджитки, могут весьма прилично нализаться, было для нее не новостью. Любопытно было воично в этом убедиться. Вот взгляд сидящей напротив стал фокусироваться все труднее, а движения превратились в царственно-вялые. Бутыль подошла к концу и тогда Эльфа, сочувственно вздыхая поставила рядом еще одну, точно такую же. Почти. Глотнув содержимого, несчастный начинал моментально трезветь. Правда, не без неприятных последствий...

Некромант очнулся от глубокого транса и открыл глаза. Этот зов из Вечной Ночи настигал всегда внезапно, заставляя выпадать из реальности... Поправив сползшую на глаза железную корону он огляделся все еще мутным взглядом и обнаружил себя сидящим за столиком в загаженной таверне. "Последний Приют" - всплыло в памяти - "Я ж сюда из Кургана пришел..." Прямо перед ним сидела давешняя мелкая вечно бухая хаджитка, подруга его дочери. -Бррр... - опять передернуло Чернокнижника, не забывшего обстоятельства их знакомства. Ну хоть за столик усадила, и то ладно, а ведь могла в угол к пьяницам оттащить. А это еще что? Справа от него, держа бутылку, сидело еще одно мелкое существо - на этот раз босмерка, "А это еще откуда взялось?" - мелькнула мысль. Окинув босмерку профессиональным взглядом (нет, плохой зомби получился бы, слишком мелкая и тощая) некромант принюхлся к бутылке, которую держала эльфийка, и сморщился. - Дамы, что за гадость вы пьете?
С этими словами Хельмут вытащил из кармана мантии заветную каменную фляжку, внутри которой все так же светилась ядовито-зеленая жидкость и отхлебнув из нее (от чего его глаза сразу заблестели), поставил на стол.

Насколько бы пьяна не была хаджитка, но её шестое чувство всегда было начеку. А вот пить из чужого кубка, тем более из того, к которому хозяин сам ни разу не приложился - было совсем не позволительно. Естественно, она и не стала этого делать - уж больно нарочито мягкими движениями босмерка подсовывала Ханасси бутыль. "Явная подстава!" - смекнула кошка и с удовольствием воспользовалась возможностью вновь отведать странную некромансерскую жидкость:
- Ханасси пьёт только со знакомыми... - резюмировала она, отодвигая эльфийскую бутыль к хозяйке. - Так как поживает ваша пррремилейшая дочурка, мутсэрра? - поинтересовалась она у Хельмута, дабы не выглядеть очень наглой - мол, пить пьёт, а разговоры не ведёт.

Возникновение из глубин небытья некроманта, стало для эльфийки в высшей степени шоком. Несколько мнгновений она просидела в ступоре, приходя в себя. Затем, заметив что и новоприбывший уже тянется к какой-то фляжке, презрительно фыркнула - Развелось вас тут, алкоголиков. Сдалала неуловимый пасс рукой и заветная фляжка некроманта куда-то исчезла из его руки. При чем пребывающий еще  в своем мире сосед, вроде бы как пока этого не  и заметил.

- Моя дочь? - переспросил Чернокнижник у нахальной кошки. - Собственно, именно это я и хотел у тебя спросить. Последний раз, помнится, я Алеандру как раз в твоем обществе видел, когда вы ввалились ко мне в Курган и устроили там бардак...
Собравшись вновь отхлебнуть из фляжки некромант вдруг обнаружил, что его рука пуста. - "Это еще что такое?" Мимолетного взгляда Темного Мага хватило, чтобы разобрать несложное заклинание телепортации. - "Интересно, кто это тут пожелал посостязаться со мной в магии? Ну, собственно, развлечься я сюда и пришел. Ладно, поиграем..." След первого заклинания еще не успел раствориться в эфире, когда в него вплелось новое, инвертирующее. Фляга вновь оказалась в руках Хельмута. Но контрзаклинание требовало материального якоря, чтобы зацепиться, поэтому стул, на котором сидела эльфийка, внезапно исчез, отправляясь по вектору первого заклятья туда, куда до этого была направлена любимая фляжка Чернокнижника. Маг снова неспешно отхлебнул из нее, бросив ехидный взгляд на растянувшуюся на заплеванном полу босмерку )

Ханасси, успевшая отпить из сосуда Чернокнижника ещё до начала магических трюков, протянула лапу под собственную задницу - на всякий случай проверив наличие стула и под собой - а то мало ли что! Кошак с явным облегчением вздохнула, обнаружив этот предмет мебели, оберегающий её мохнатую пятую точку от соприкосновения с полом, на положенном месте целым и невредимым.
- Как иллюзорррен миррр, - прокоментировала она ситуацию. - Да, мутсэрра, ваша дщерь ещё недавно была здесь, - обращаясь уже непосредственно к некроманту продолжала хаджитка. При этом на морде говорившей появилось задумчивое выражение и она, казалось, принялась усиленно сожалеть об отсутствии в таверне упоминающегося отпрыска тёмного мага. - Кажется, Алеандррра опррравилась по делам, хотя Ханасси не может ррручаться за это. Условия нашего ррраставания были ... несколько туманны, - окончив фразу, она с замешательством уставилась на некроманта:
- А вы ррразве не можете отыскать её, прррименив магию?

Эльфийка охнула, крепко приложившись мягким местом об пол и на мнгновение замерла, недобро прищурившись. Что-то рассеяной она стала последнее время. Теряешь форму, голубушка - подумала Эльфа про себя. Пакость конечно была мелкая, но как отказать себе в таком удовольствии? Пробормотав несколько слов, девушка зажмурилась, послышался плеск воды и предупреждающий вскрик хаджитки, правда, слегка запоздавший. Через мнгновение девушкаа открыла один глаз, потом другой и широко улыбнулась. Некромант сидел мокрый с головы до пят. На ушах повисли зеленые нити водорослей, а прямо перед ним самим  сидела огромная толстая жаба.

- Кваакто я себя стра-а-а-анно чувствую. И чего это я позеленя-я-я-я-яквала? – преобразившаяся от простенького заклинания Ханасси удивлённо пялилась на своё видоизменённое тельце. – А ква-а-ак же теперь я ходить буду, по-вашему? – обиженно заметила она, делая неуклюжую попытку передвинуть физиологически изменённые конечности. - Ну никв-у-у-уда не годная оболочка! – резюмировала жаба и важно надулась. 
Надо сказать, что если бы данное заклинание было произведено на свет мало-мальски опытным магом, то хаджитка ещё долгое время пребывала бы в таком странном обличии. Например, до тех пор, пока прекрасный принц на белом запорожце не надумал бы протаранить эту таверну или что-то вроде того. Но в данном случае всё получилось наобум. А магия не терпит недоучек, вот и на этот раз побочный эффект не заставил себя долго ждать …
Через пару неудачных кувырканий, булькающая живность сумела-таки сдвинуться на пару сантиметров. Но, как оказалось, в этом была не её заслуга – мокрое тельце Ханасси, словно магнитом, тянуло к эльфийке. Вскоре жаба, словно экзотический головной убор, возвышалась на макушке творительницы заклинания.

Чернокнижник снял с острого уха прядь водорослей и внимательно рассмотрев бросил под стол. Легкое огненное заклинание, и от стремительно высыхающих мантии и седой гривы повалил пар. Приведя себя в порядок маг целиком переключил внимание на окружающее. Не то чтобы он не одобрял произошедшей с хаджиткой метаморфозы, наоборот, он был убежден что данный облик ей наиболее подходит. Но то, как это было проделано... Он задумчиво уставился на рыже-зеленую икебану, составленную из эльфийской прически и лягухи. Кажется, одной жабе тут будет скучно? В любом случае, наверняка две жабы - лучше чем одна...

А нордлинг смотря на все это просто хихикал.

Старый трактирщик выполз из душной каморки на божий свет по обыкновению ворча, потирая подагрическое колено и маразматическую лысину - "Еще один день, будь он неладен, будь все они неладны, каждый день эх-хе-хе несет мне только кучу страданий, новые боли в колене, да и печенка что-то пошаливает и вот уже не скажешь себе с утречка радостное "банжууурр"..." - он прохромал за стойку проверил кассу и не досчитавшись двух медяков с шипением болотной виперы набросился на нерадивых слуг, обещая им удержать с их жалования десятикратно...

Чернокнижник наклонился, и подняв с пола обоих лягух, посадил их перед собой на стол. Тепрь хорошо, никто не давит на уши. Хельмут отхлебнул из своей заветной фляги и задумался: одному пить как-то не хорошо. Что могут пить жабы? - Бармен! Принеси бутылку эля и блюдце... - Раздался хриплый голос некроманта.

- Квба-а-армэн! - загорланила вслед нырнувшему за стойку аргонианину. - Квблюдце - это для непьющих, а Кванасси хочет бочонок. Нет - ква-а-азик лучшего даготского. И ... ква-а-аломинку! - как сельский мальчонка сумел правильно истолковать значение слов, извергаемых из квакающей глотки необычной посетительницы, оставалось только догадываться, однако исполнен заказ был в короткие сроки. Возможно это было связано с грозным видом некроманта, сидящем за одним столом с парой жаб.
- Ква-а-ак у меня пересохло в кворле, - посетовала зеленопузая, как только перед ней возник таз с заказанной выпивкой.

   Восьмая бутылка шейна.
   Орку хорошо. Его Величество Алкоголь мягко и нежно окутал туманом усталый мозг боевого мага, впервые за много дней ослабил напряжение мышц и убрал боль из едва подживших ран. О да, Артаг знал, что завтра все вернется сторицей, что к боли и памяти добавится похмелье, но... Но сейчас ему хорошо.
   Мутный взгляд остановился на секире, прислоненной, как обычно, к ножке стола. Не той, двемерской, которой Амашрог отмахал без малого пять лет, а северной, серебряной. Гномья сталь не пережила командировки на Солтсхейм.
   "Но прежде она выпила немало крови." - Зубы орка блеснули в свете фонариков. - "И не только вражьей." - скрюченные пальцы с силой ударили в столешницу, оставив глубокие отметины от ногтей. Вторая рука без промедления плеснула в глотку солидную порцию огненной воды.
   "Я еще навспоминаюсь..."
   Силясь отвлечься, рыцарь направил взгляд за пределы своего столика. Первым обнаруженным существом оказался старый и довольно неряшливый данмер. "Гы." - процесс идентификации длился секунду. - "Трактирщик."
   Орк пришел к выводу, что раз есть трактирщик, значит существуют и посетители. И, в поисках оных, перевел взгляд на ближайший столик.
   Опять данмер. "А чего ты хотел? В Морровинде-то..."
   Судя по ауре, маг. Причем не шибко светленький.
   И, перед ним, две жабы на столе. Че-то как-то это... Неправильно, во.
   Сформулировать мысль точнее рыцарь не мог. Не та кондиция.
   Потому просто встал, в одной лапе бутылка, во второй - секира, и, волоча лезвие по грязному полу, побрел к столику мага. Грузно сел напротив.
   - Под этим солнцем и этим небом я тепло приветствую тебя. - прогудел Рыцарь-Протектор.
  

Нар раздраженно поправил свою выцветшую, когда-то шикарную мантию, под взглядом зеленорожего громилы и принялся протирать почти до дыр стаканы из зеленого стекла. Посетитель был туп как дерево и это не нравилось данмеру, но если у глупого орка звенели в кармане империалы, то старик готов был и потерпеть...

Потягивать бренди через соломинку. Знать, что этого поистине божественного напитка осталось ещё много – почти целый таз. Что может быть лучше и приятнее?
Ханасси развалила своё мокрое тельце на столе и балдела, разглядывая граффити на потолке.  Наверное, именно так она бы представляла себе жабо-рай, если бы всё время оставалась в этом облике. Однако судьба распорядилась иначе. Случилось это, как минимум, дважды: во-первых, Ханасси родилась хаджиткой; а во-вторых, действие «деревенского» заклинания закончилось…
… Само собой, в ход дела тут же вмешался рандом и именно в момент транформации кошки в её истинное обличие к столику подошёл орк, начав говорить столь несвойственные для его народа вежливые речи. За что, собственно, тут же и поплатился: со стола на пол полетел таз с выпивкой, которому просто-напросто не хватило места на деревянной поверхности из-за неожиданного увеличения в размере одной из лягушек, и окатил его спиртным. Впрочем, жидкое содержимое подмочило одежду не только ему, но и всем находившимся в радиусе нескольких метров...

Дверь таверны приоткрылась и в нее заглянула голова аргонианина.
- Эээ...здраствуйте, а можно войти? Я вам тут музыку могу сыграть, если что...
И, не дожидаясь ответа, Иди (именно так звали нашего барда) ввалился в таверну. Ввалился, так как, споткнувшись о дверной порог, он попытался удержать равновесие, балансируя, добежал до стойки и перемахнул через нее. Бард вылез из-за стойки, пробормотал извинение трактирщику и стал оглядывать зал. Чешуя аргонианина была абсолютно черного цвета и только в районе носа было красное пятно. За плечом барда висела лютня, а на поясе, где обычно располагался меч, была пристегнута сковородка...

  Таверна... Какое милое место, где встречаются путешественники и купцы со всех уголков Тамриэлия. Кого только здесь не увидишь! И космополитичных имперцев, и таинственных аргониан, и свободолюбивых редгардов, и серьезных данмеров, и хитрых хаджитов...
  Дверь распахнулась и в таверну шагнул мощный катай-рахт, одетый в национальную рубаху бади, на поясе же у него висела изысканная сабля. Этот катай-рахт был весьма приличного роста даже для нордов, его голову покрывала пышная грива, вытянутое кошачее лицо катай-рахта было искажено гримасой необъяснимого гнева, ненависти и неприкрытого неудовольствия.
  Катай-рахт медленно прошествовал в сторону трактирщика-данмера.
  - Пррриветствую, - катай-рахт слегка склонил голову в знак уважения к хозяину заведения, но при этом на его морде было видно сосредоточенную серьезность хаджита - ахзисс нак До'Жадд. Пррошу пррощения, Вы наверрное не знаете Та'Агрры?... До'Жадд прриветствует Вас, милостливый государрь. Наверрное, Вам интерресно узнать кто такой До'Жадд? До'Жадд - стражник великого и ужасного Гривы, владыки Эльсвейра, повелителя Торрвала и духовного наставника всех Ходоков-в-Пустыне. До'Жадд хочет перредохнуть в этом милом месте от долгих стррранствий. Скажите, милостливый хозяин, есть ли у Вас сладкое мясо для До'Жадда?... - Катай-рахт, этот крупный хаджит, чуть возвышался над данмером, протирающим полотенцем стаканы для своих посетителей.

Неожиданно Афара поняла, что в таверне стало шумно. Она решила на время прекратить своё занятие, убрав Кубик обратно в сумку, и обернулась на источник звуков. Им оказался аргонианин, как раз перелетавший через барную стойку. Хаджитка улыбнулась его неуклюжести, и тут её внимание привлекла совершенно другая личность. Любопытство вспыхнуло в зелёных глазах Афары нетерпеливыми огоньками: она с интересом наблюдала за вошедшим в таверну катай-рахтом. Тот медленно прошёл к стойке, заговорил с хозяином трактира. Чуткие уши Афары уловили знакомые слова родного языка, Та’Агры. Прослушав речь хаджита ещё чуть дольше, она не вытерпела и, подобрав свои немногочисленные пожитки, пересела к стойке.

«Тепло приветствую вас. Нечасто можно увидеть подобных вам в пепельных землях Морровинда», - осторожно заговорила Афара, обратившись к катай-рахту.

Чернокнижник немигающим взглядом уставился на подошедшего орка, оказавшегося неожиданно вежливым. Орк-маг? Как интересно... До сего дня некроманту не встречались орки, практикующие высшую магию. Правда, некоторые их шаманы порой добивались потрясающих результатов, хоть и странными методами, а вот чтобы из этого народа выходили настоящие маги, Хельмут никогда не слышал. - И я приветствую тебя под этим... небом (некромант бросил взгляд на закопченый и заплеванный потолок со следами чьих-то грязных сапог). - Хотя приветствие несколько не по адресу, мой путь освещает Секунда, Солнце Мертвых...
Дальнейший обмен любезностями прервало превращение одной из жаб на столе обратно в хаджитку. С видимым сожалением проследив взглядом за падающим и разливающимся тазиком с выпивкой, он пожал плечами, снова извлек свою заветную каменную фляжку и стал ждать развития событий. "Что-то многовато тут кошек становится..." - мелькнула мысль, когда Чернокнижник оглянулся на распахнувшуюся дверь, впустившую новых посетителей. "Опять хаджиты, да еще и ящерица... Не таверна, а зоопарк получается..."

   Амашрог даже не попытался увернуться от неожиданного душа. Во-первых, он был ветераном Легиона и плевать хотел на мелкие физические неудобства. Во-вторых, от орка и так несло спиртным. А в-третьих подвела реакция: выпитое сделало свое черное дело. Все, что маг успел сделать, это проводить хмурым взглядом последний полет тазика и буркнуть "Бретономать..."
   Оценив состояние кошкожабы, Артаг решил повременить с претензиями и положенными за оскорбление офицера десятью сутками ареста. Задумчиво слизнув с наруча пару капель бренди, рыцарь по-отечески (за шкирку) передислоцировал мохнатое на стул, и, приложившись к шейну, перевел глаза на данмера.
   - Вы, некроманты, все воспринимаете чересчур буквально. - проворчал маг. Глотнул еще шейна и, чуть наклонившись к магу, задушевно спросил:
   - Ну и зачем же превращать добропорядочных граждан Империи в безгласных тварей? Это все-таки чревато...
   Рыцарь-Протектор улыбнулся самой дружелюбной из своих улыбок.

  До'Жадд повернулся и увидел прекрасную хаджитку, севшую за барную стойку.
 
  - До'Жадд ррад прриветствовать свою сестру рода сутай-рахтов, - взгляд катай-рахта чуть подобрел, на морде появилось некое подобие улыбки и клыки потрясающей длины стали видны чуть ли не каждому посетителю таверны, - Что привело собеседницу До'Жадда в эти края? Любовь к искусству акробатики? - только хаджиты, любые хаджиты, но только они могли понять, что именно значит "акробатика" в истинно их смысле. Конечно же, это древнее ремесло воровства и ловкого мошенничества, - Или сутай-рахта привела любовь к славе? Может собеседницу До'Жадда наполняет священное чувство мести? До'Жадд часто слышал о том, что этот пепельный народ любит заводить рабов из соплеменников До'Жадда... До'Жадда это приводит в гнев, - потрясающая мимика катай-рахта могла навести на любого не-зверочеловека первобытный ужас - эти крупные клыки, обнажающиеся при разговоре, этот хищный взгляд гигантской кошки, брови и мощные звериные скулы - все это выражало какую-то первобытную силу этого вида хаджитов. Не зря катай-рахты служат самому Гриве и различным племенным вождям. По силе вкупе с ловкостью их обходят только сенчи и сенч-рахты, сутай-рахты же лишь потрясающие ловкачи и хитрецы, но не воины...

  - Скажи же, прелестный Ходок-в-Пустыне, До'Жадду - какова цель твоего путешествия? - катай-рахт немного помолчал и добавил на смешанной Та'Агре с общетамриэльским, - Кстати, если ahn trajiir ahziss - Do'Jhadd, то ah nak ahziss trajiir, liter?... - спросил катай-рахт. Его кошачьи глаза смотрели на хаджитку.

Рожа противной ящерицы ввалившейся за стойку была всего лишь в нескольких дюймах и старому магу стоило бааальших усилий не влепить в эту гнусную и наглую рожу фаербалом... Но, он сдержался, лишь тихо проворчал  - "Проклятая империя совсем житья от жаб не стало!" - и поставил на стол заказанные напитки.

Тихо приоткрыв дверь таверны, в питейный зал прошел имперец средних лет. Унылое выражение лица, потрепаная городская одежда, а так же сильный запах рыбы, сразу выдавали в нем рыбака, или портового грузчика. Нервно передернув ремень с коротким железным мечем, человек аккуратно, стараясь не задевать сидящих за столами клиентов пробрался к барной стойке.
-Стаканчик киродиильского, мистер данмер, чертов порт, ни глотка приличной выпивки у тамошних неудачников, - портовый рабочий грязной пятерней обтер не менее грязное лицо, оставив на нем длиные продольные разводы. Но в кошельке его сегодня звякали монетки имперской чеканки, и поэтому гордый представитель имперской расы не боялся получить пинка под зад и пропахать носом пыль за порогом.
На соседнем стуле рядом со стойкой важно восседал черный аргонианин с лютней...бард. Лицо имперца слегка оживилось:
- Хех, холоднокровный, спой-ка мне "Леди Вейреста"...такой день, такой замечательный день сегодня, -с кислейшей миной на лице пробормотал человек, и по стойке подтолкнул к аргонианину несколько септимов.

Иди посмотрел на деньги и, не долго думая, схватил их и запихнул к себе в кошелек.
- Будет устроено! -заверил имперца бард и улыбнулся одной из своих самых чарующих улыбок. Ну, на самом деле только Иди считал эту улыбку чарующей. Обычно, когда он так улыбался, то все собаки в округе с визгом забивались в самые дальние углы, а маленькие дети начинали плакать и звать маму, однако, аргонианин всего этого упорно не замечал.
Бард снял лютню с плеча, заиграл знакомую многим мелодию и запел. Как ни странно, голос у него был вовсе не отталкивающим и не хриплым, каким он обычно бывает у аргониан. Слушать его было действительно приятно и сразу же исчезал вопрос о принадлежности Иди к профессии менестреля.
Через какое-то время он закончил и поклонился, никак на него не отреагировавшей, публике, а затем повернулся к имперцу:
- Вот...надеюсь Вам понравилось. Кстати, как Вас зовут? Я Иди, бард, кто-то меня знает, а кто-то нет. Про меня есть даже парочка анекдотов, не то чтобы очень смешных, но сам факт...Я вижу у тебя какие-то проблемы? - Иди уже перешел на "ты".

И вроде все здесь было так же, как и всегда, все шло своим чередом. Возлияния, многоголосая болтовня, мелкие драмы, что равно присущи всякой таверне, уныние и беспечальная усталость... Да, это место наконец-то начало стареть. Измученный тусклым кокетливым светом, разомлевший от приторной сласти без счета выпитых запахов, здешний воздух будто бы разом отрешился от всей суеты, обернувшись отчетливо уловимой сухой горечью. Долгое время стоявший в дверях сквозняк просто не мог в какой-то момент не поддаться истоме, и теперь тихо-мирно дремал, в то время как по таверне незаметно растекался этот странный жгучий дурман. Вонзаясь в легкие, он бередил их, давил, щипал, приводил в трепет, и в конце концов они оказывались подобны внезапно разворошенному кострищу, когда угли, тлевшие в плену мертвой золы, вновь глотнули студеного ветра.
Немногим из присутствовавших доводилось прежде ощущать такое. Пожалуй, лишь чернокнижник да тысячелетний Марвани могли понимать, чем в действительности веяло из сумрачной чащи, и чей приход провозглашала эта причудливая мелодия едких запахов. Впрочем, самого гостя долго ждать не пришлось.
Ему ровно ничем не удавалось выделиться из однотонно-невзрачного ряда своих подобий - скромных, скованных собственной одержимостью путешествующих школяров. Путешествующих, разумеется, не по зову мятежного сердца, но единственно по необходимости, порожденной идеями о каком-то очередном безобразно целесообразном поиске. И в наружности этого данмера нельзя было углядеть ни малейшей претензии на обладание значительными богатствами, будь они материального, или же - о, какова приятность! - духовного свойства.
С его образом также никто не смог бы связать сколько-нибудь определенных воспоминаний. Имя его отнюдь не вязло в хитросплетениях легенд, коими насквозь проросла мало того, что история - сама повседневность Тамриэльской Империи.
И в том Феору Иргвэйн про себя изъявлял ей, повседневности, глубокую и искреннюю признательность, уютно располагаясь за прежде пустовавшим столом в углу эркера. Словно и не опасался гость, что загадочные обстоятельства его появления вскоре аукнутся чьим-то непрошенным вниманием. Это место, веками остававшееся девственно неприкаянным, незапятнанное грязью забот большого мира, полюбилось ученому сразу же, едва он переступил порог "Трезвенника".
Острая горечь с привкусом тлена мягким дуновением чуждого смертному миру ветра все так же сочилась сквозь высохший воздух. Не дерзая приблизиться, пустоты Забвения издали разглядывали свою новую игрушку - не то равнодушно, не то... очарованно?

- Но-но, поаккуррратнее с этой наиценнейшей шкуркой! – с опозданием прошипела Ханасси, когда её тушка была убрана орком со стола.
– Понаехали тут всяко-разные … теперррь порррядошшшным кошкам места не хватает, - продолжала она беззлобно брехать уже восседая на лавке.
– Выпивки мне! – раздался в итоге возглас. Собственно, именно из-за разлитого тазика бывшая жаба так и распереживалась.  В ожидании заказа, который наверняка кто-нибудь да и услышал, хаджитка принялась вылизывать собственную шкурку: как с целью собрать остатки выпивки хотя бы с себя, так и с целью наведения «красоты». – Тьфу, гадость какая… - на заплёванный пол полетел ком двухцветных рыже-пепельных волос. – Мало того, что эта фифа линяет, так она ещё и крррашеная! – изумрудные глаза скосились на застывшую в позе статуэтки вторую жабу. – Ну же, выпить мне … ВЫПИТЬ! – загорланила она уже во всё горло. Побежавший было на этот вопль мальчонка-ящер затормозил на полдороги, осенив себя каким-то набожным знаком и попятившись обратно.
- Ну-ну, я заказывала, я! – истерично заверещала кошка, вскакивая с места. Однако сил, чтобы догнать убежавшего служку, уже не было.
- Эх, не везёт, так по полной… - огорчённо резюмировала осевшая кошка и принялась осматриваться – у кого б свиснуть выпивки. Перво-наперво попавшиеся ей на глаза некромант и орк были отметены как негодные объекты – больно уж внушительные у них были рожи-то. А вот зазевавшаяся соседка-хаджитка была намного лучшей целью. Протянув цепкую лапку, Ханасси свиснула початую бутыль с соседнего столика. За время этих увлекательных действий, она не обращала внимания на происходящее вокруг. И лишь когда пузырёк начал привычно оттягивать кисть, почувствовала себя более-менее сносно. Вот только … что-то определённо мешало нормальному сосуществованию её тельца и данной таверны. Понять бы только что… Хм… Как это ни показалось странным, но Ханасси задумалась (!).
- Чё-т пованивает здесь как-то не так. Жадный трактирщик, вентиляции нормальной не сделал… - пробубнила она в итоге, решив, что определять источник запаха не входит в её задачу.

Чернокнижник уловил Темный Ветер, показавшийся ему родным и знакомым. Оглянувшись он увидел данмера, который напомнил ему что-то из прошлого. Решив не напрягать пьяный мозг, он просто махнул ему рукой, приглашая за свой столик. После чего снова переключил внимание на орка, чья дружелюбная клыкастая улыбка на зеленой роже могла бы запросто отправить в коллективный обморок женский монастырь средних размеров. Кажется, орк предлагает некроманту диспут? Чтож, Чернокнижник никогда не был против интересной дискуссии...
- Допропорядочные граждане Империи редко попадают в сферу внимания моей Гильдии. В этом мы вполне сравнимы с Легионом, вы ведь имеете честь служить в нем, если я правильно разобрал ваши эмблемы Рыцаря? - Хельмут отхлебнул из своей фляжки, после чего с сомнением посмотрел на собеседника - "орки крепкий народ, может, он и выдержит некромантское пойло..." - и передвинул флягу ближе к орку, после чего продолжил: - Как империя расправляется со своими врагами? Вы ссылаете их в рабство на рудники и лесоповалы. Там надсмотрщики низводят живых людей до уровня зомби, неспособных причинить им хлопот. А что можно сказать про принудительный призыв в армию? Какой солдат идеален для командиров? Нерассуждающий, тупо выполняющий любой приказ. Так чем вы отличаетесь от нас? У нас мало врагов, мы мало контактируем с внешним миром, и живых мы не часто ставим в свои ряды. Но если кто-то ухитрился стать нашим врагом, он может надеяться на изобретательную жестокость, с фантазией. Вы, живые, и без нашей помощи помираете в достаточном количестве, и истребляете друг друга с таким энтузиазмом, что наше вмешательство просто не нужно. А чего плохого в том, что кости, бесполезно гниющие в земле, встанут в наш строй?

   Артаг хмыкнул, отрыгнул и залпом допил остатки шейна. Только тот, кто знал орка много лет (а таких остались единицы), понял бы, как не по себе сейчас боевому магу. Сквозняк... Этот мерзкий сквозняк пронес сквозь внезапно высохший воздух то, что, казалось бы, было давно похоронено в памяти. Тяжелый смрад - поле боя, где останки воинов Хоннахта гнили вперемешку с трупами гоблинов; едкий дым - догорающие юрты родного стойбища; паленая плоть - умирающий дед, шаман племени, вцепившийся обугленными пальцами в плечо внука - картины, четкие как чеканка на септимах, одна за другой всплывали перед глазами.
   "Вот и все, внучек... А... Альтмеры... Я не понимаю за что... Беги отсюда."
   В первый раз двенадцатилетний Артаг гро-Хоннахт ослушался приказа деда. И второй, когда, пробравшись ночью в лагерь гоблинов, использовал магию предков чтобы стать убийцей.
   Последний из альтмеров сказал перед смертью, что это был всего лишь тренировочный рейд.
   А Хоннахт, за нарушение древних законов, запрещающих шаманам направлять свою Силу на уничтожение чего бы то ни было, был приговорен к одиночеству, самой страшной каре орочьего народа.
   Ни тогда, ни сейчас, спустя тридцать лет, Артаг не раскаивался в своем ослушании. Хотя тоска по просторам Диких Земель грызла его до сих пор.
   - Не надо грузить меня своим мировоззрением, мутсера. - часть орочьего внимания по прежнему была прикована к некроманту. - Я сейчас говорю о чисто юридическом аспекте этого забавного недоразумения.
   Маг, поколебавшись, пододвинул к себе флягу собеседника. Пустая бутылка из-под шейна, крутанувшись в воздухе, разбилась неподалеку от столика вновь пришедшего, едва не зацепив его ногу осколком. Рыцарь, заподозрив взаимосвязь нового посетителя со сквознячком, сосредоточился до предела. Малейшее деяние, физическое или магическое, и в подозреваемого полетит "Рагнарек" - кошмарное месиво из файерболла, шаровой молнии и отравления. И, сразу за заклинанием, тридцать фунтов закаленного северного серебра. У пришельца может быть сопротивляемость, может быть защита, но от секиры он не увернется. Глава Темного братства и тот не увернулся.

В дальнее окно тенью вскользнула совсем юная данмерша, в обтягивающей чёрной кожаной одежде. Её было лет 17, но она не производила впечатление слабой или изнеженой. Она устало рухнула в свободный стул, закинула на стол ноги и подняв руку, пощёлкала в воздухе пальцами, подзывая кого-нибудь из обслуживающего перснала. Лицо у девушки было чёткое и усталое, на плече лежала чёрная коса. Судя по всему шла она издалека. До происходящих вокруг событий ей практически не было дела.

-Данмер, еще данмер...а? Проблемы? Да нет у меня ни каких больших проблем, аргонианин, так, мелкие неприятности. Имя? Кильвус...К-и-ль-вус...не Килькус, учтите это...мда. Нет, но Вы только поглядите, а я еще спорил с ребятами, умеют ли орки пускать пар из ушей...Эй, уважаемый! Попейте водички и успопокойтесь, иначе ваша черепушка перегреется...и лопнет, -уже себе под нос проговорил имперец.
Со скучающим выражением лица человек продолжил попивать свой бренди, хотя глаза от зала уже не отводил. Да и руку с рукояти старого меча не убрал. С виду - простой горожанин, несколько опасающийся за целостность собственной шкуры.

Данмерша, так и не убирая ноги со стола, крепко уснула, откинувшись на спинку стула. Во сне она начала говорить что-то невнятное, но весьма весёлое по звучанию. Как ни странно, среди событий, происходящих вокруг, спящая данмерша смотрелась гормонично и целесообразно.

Оторвавшись от созерцания снующего туда-сюда народа жаба-эльфийка затрясла головой. Это ж надо было так задуматься... Вон эта хаджитка давно уже в кошку превратилась, а я все так и сижу. Непорядок получается. Почувствовав, что заклинание ослабло, Эльфа не нашла ничего лучшего, как спрыгнуть  со стола. Ой-ой, как больно-то! Приложившись по пути мягким местом, альтмерка приземлилась на грязный пол таверны. В своем истином обличьи. Подождав, пока мысли перестанут скакать как блохи, эльфийка встала и отряхнувшись направилась к свободному столику. Поерзав на стуле - синяк все таки вскочит! - с отчаянбем подумала она, Эльфа заказала что-нибудь покрепче и мрачно уставилась на чернокнижника, с воодушевлением втиравшего что-то сидящему рядом орку.

Данмерша громко вскрикнула и проснулась. Ей опять приснился кошмар. Девушка сладко потянулась. "Сплясать что ли..." подумала она и улыбнулась. Причём улыбка так и застряла на её милой мордашке. Казалось - клещами её оттуда не выдерешь.

Иди уже, было, собирался что-то спросить у Кильвуса (можете не сомневаться, Иди перепутал бы это имя при первой же возможности), но тут он заметил данмершу в черной обтягивающей одежде. Я уже упоминал, что Иди был неисправимым ловеласом? Нет? Ну тогда упоминаю: Иди был неисправимым ловеласом! Ему было все-равно какой расы была девушка, главное что бы это действительно была девушка. Иди, решив, что моряка лучше оставить в покое слез с табурета, опрокинув его со страшным грохотом, и, подойдя к столу данмерши, произнес:
- Девушка, а девушка, как вас зовут? - скажу по секрету, что обычно после этой фразы Иди получал от представительниц женского пола кулаком по морде...

Но данмерша была в слишком положительном состоянии насторения (чего-то наворотила), чтобы проявлять агрессию. Она подмигнула Иди и произнесла
- Лекси Лашанс, очень приятно. Раз уж подошёл, присаживайся! У меня есть пара вопросов к тебе...
*Данмерша, казалось, не вполне проснулась и не совсем понимала, что и кому она говорит*

Иди, окрыленный первым успехом подсел к девушке.
- Бард. Иди бард. - произнес он одним из своих самых галлантных и важных одновременно тонов. - И так, какие вопросы могут иметься у прекрасной дамы к жалкому скромному барду вроде меня?

- Ну, не прибедняйся! - улыбнулась Лекси, - мне просто интересно - это твой натуральный цвет чешуи?
Данмерша очередной раз сладко потянулась всем своим стройным телом, но ноги со стола она так и не убрала, поэтому... *попробуйте, убедитесь* ...стул опрокинулся и данмерша полетела на пол.

Иди быстро среагировал (ег реакция внезапно повышалась при общении с представительницами прекрасного пола) и хвостом задержал падение данмерши.
- Ну,вообще-то да. - ответил Иди, ставя эльфийку на место. - А каким он еще может быть? Я что, чешую крашу по-твоему? - тут бард втянул воздух. - Слушай, это мне кажется или действительно гнильцой попахивает? - полюбопытствовал аргонианин, оглядываясь в поисках источника запаха.

- Ahziss nak Afara, aaliter Do’Jhadd, - улыбнулась в ответ хаджитка. Катай-рахт явно был расположен к беседе, не проявляя никакой агрессии (с хаджитской точки зрения) к мохнатой лучнице.

- Афара странствует лишь потому, что ей это нравится. Мне нравится любоваться рассветом в Грейзленде, а закатом в Кальдере, когда заходящее солнце гладит вершины гор, ложась спать в какую-нибудь расселину. Можно сказать, что у моего путешествия нет цели, но это не так: я коллекционирую удивительные впечатления, красивые и едва уловимые состояния природы… Афара не любит постоянство, вернее, не может заставить себя следовать ему. Хотя последние несколько лет и считает Морровинд своим домом. Я остановилась в этой таверне, чтобы услышать об интересных местах, событиях. Слухи и толки зачастую дарят куда более интересные сведения, чем все известные справочники, – «И интуиция не подвела Афару. Здесь действительно… необычно», -  подумала хаджитка, снова улыбнувшись своей кошачьей улыбкой До’Жадду и, отчасти, своим мыслям. «Получается какой-то излишне романтический образ, пожалуй хватит излияний», - самокритично отметила Афара про себя.

- Может ли Афара спросить, в свою очередь, уважаемого До’Жадда о его скитаниях по Рейсдайну, если До’Жадд не хранит это в тайне? – почти не меняя тон, спросила она, хотя умирала от любопытства, и только глаза, уже давно предательски переливающиеся, как какие-нибудь зачарованные драгоценные камни, выдавали ее с лихвой.

Данмерша снова взгромоздилась на стул, с трудом поборов желание снова вытянуть на стол ноги.
- Спасибо, кросавчик, - поблагодарила она Иди за его реакцию, аккуратно отделяя от талии продолжавший обнимать её хвост.
- Действительно, что это так смердит? Может выпьем по стаканчику за знакомство?
Несмотря на то, что данмерша требовательно избавилась от объятий хвоста, трудно было не заметить её симпатию к Иди. (Всё-таки редкое существо в этой таверне было способно спасти её от неожиданных синяков)

- Хех! Это всегда можно! Чего будем пить? Вино, бренди, эль? Думаю, что вино! -и аргонианин, не дожидаясь ответа, опрокинув пару стульев, подошел, нет, скорее, подбежал к стойке чтобы заказать напитки. - Пожалуйста, бутылочку вина Тамики урожая 415го! - вежливо попросил он у трактирщика.