Третья Империя скатилась в тартарары, потеряв территории Чернотопья, Морровинда, Эльсвейра, Валенвуда, Саммерсета.
О судьбе Хай Рока, Хамерфелла, Скайрима - неизвестно.

К власти насильственным путем пришел Титус Мид (Titus Mede), захватив трон Имперского Города. В прошлом Титус Мид являлся простым солдатом незаконного оппозиционного движения, в последствии стал военачальником движения в Коловии, потом королем и наконец Императором, когда взял штурмом Имперский Город располагая менее чем тысячей солдат. А затем прогнал некоего Эддара Олина на север, располагая лишь в два раза большими силами.

Имеет наследника - принца Аттребуса, являющемся "знаменитым героем". Хотя на самом деле героем он стал благодаря стараниям Титуса и его соратников, сделавших из принца идеализированный героический образ, созданный для пропаганды и чтобы сплотить народ.
(данная тема напоминает Metal Gear Solid 2)

Графства Бравил и Леявиин стали независимы на небольшой промежуток времени и постоянно грызлись друг с другом.
В результате их стычек деревня "У Воды" выросла до полноценного городка. Городок превратился  в свободный порт, в безопасности которого, как точки снабжения, были заинтересованы обе стороны и даже остатки Имперского Флота. Теперь, впрочем, новый город может поспособствовать дальнейшему упадку северного соседа, так как многие торговцы и предприниматели перебираются в новое поселение из-за охватившей Бравил преступности. В городе есть как минимум две таверны, казармы Имперского Легиона и cynosure (Центр внимания? Путеводная звезда?) Коллегии Шепчущих, где можно купить припасы для волшебства.

В последствии Бравил и Леявиин вновь вошли в состав Империи, теперь уже Титуса Мида. Лейявиин, кстати, до сих пор не особо рад возвращению в лоно Империи. Ходят слухи, что графские дочки увлекаются ядами и их применением на гостях.

Семейство Каро все еще сохраняет графскую власть.

Около Врат Пелла появился новый городок: Ione - Ионе (Айон?). История его возникновения такова:
Во время Кризиса отряд легионеров был отозван с Юга для защиты столицы. На пути туда, прямо в середине отряда открылись Врата и больше половины легионеров, включая командира, были убиты. Тем не менее, один из капитанов, Терциус Ионе, смог организовать отход, а затем, вместо того, чтобы продолжить путь в ИГ, набрал в сельской местности и Вратах Пелла ополченцев и с этими силами вырезал охрану Ворот. После чего с частью армии вошел внутрь.
Из Обливиона вернулся лишь один из его бойцов, израненный и почти сошедший с ума босмер Фентон, который перед смертью рассказал, что остальным ценой своих жизней удалось дать ему возможность закрыть портал.
Между тем как штурмовой отряд вошел внутрь и обрушением Ворот прошло довольно много времени, за которое оставшиеся снаружи успели возвести кое-какие укрепления. Так что в наступивших после Кризиса тяжелых временах это оказалось самым безопасным местом в округе. Теперь там небольшой городок,  в основном застроенный кирпичными зданиями. Городская площадь Ионе отличается тем, что ее всю покрывает спекшийся камень, расплавленный при возникновении Ворот. По центру этой своеобразной “мостовой” возвышаются обломки арки портала. В городе наличествует часовня Дибеллы, также в окрестностях есть следующие поселения: Врата Пелла, Восточный Мост и Свитуотер.

Морровинд настиг апокалипсис, предвещаемый в "письме из пятой эры".
После пропажи Вивека, во время Обливионского Кризиса 433 года Третей Эры, стали замечать что сила, которая поддерживала Министерство Правды начала постепенно угасать, а так, как Вивек не остановил/затормозил МП, а только "заморозил" ее продвижение, начальная скорость, с которой был запущен этот булыжник, сохранилась. Чтобы поддерживать МП во взвешенном состоянии, Сул и Вахон (Vuhon) создают агрегат, известный как Ингениум (Ingenium), который поддерживает Министерство правды, но требует для работы души. Чтобы получит ьнеобходимое количество душ, пришлось заключить сделку с Клавикусом Вайлом. Но в конце-концов Ингениум взрывается, Сул и Вахон, находившиеся в тот момент в Министерсте Правды, были выброшены в Обливион, а астероид врезался в Вварденфелл вызвав небывалых размеров разрушения. От столкновения проснулась и долго дремавшая Красная Гора, окончательно добив остров. Это событие стало известно как Красный Год.

От города Вивек остался только отсров из пепла и расколотого камня, окруженного непрерывно кипящей водой. Насыщенный паром воздух пропах тяжелыми минералами, а небо было тусклым и затянутым облаками. Остров лежал в самой середине почти идеально круглого залива, кромка которого была несколько выше острова всюду, кроме того участка, где залив соединялся с морем или более крупным озером. Этот Вивекский кратер получил название  Жестокого Залива (Scathing Bay). Это то самое название залива, что упоминается в  Loveletter’е. Таким образом, можно предположить что к 5Э911 данмеры вернулись в Морровинд. Можно даже предположить, что один из городов находится под Аль’Сотой (Нижняя Альд’Сота).

Сразу же, после катастрофы, аргониане Ан-Ксилиил (An-Xileel), воспользовавшись моментом, предприняли удачное вторжение на территорию материкового Морровинда, таким образом отомстив за постыдные дни рабства своих сородичей. Захватив территории Морровинда, аргониане вынудили немногочисленных выживших данмеров искать прибежище на севере, на Солтсхейме (или Соултсхейме).
Соултсхейм - таки очепятка. Подтверждено разработчиками.

Аргонцы контролируют окрестности Вивека (хоть там и не живут), и заселили южную часть провинции (наверняка пострадавшую от пролета Умбриэля). С Жестоким Заливом у них связана какая-то церемония или обряд. Когда Сул впервые вырвался из Обливина, он оказался на острове в окружении толпы злых ящеров, гнавшихся за ним до самых гор Валус.

Судя по тому факту, что Вахон провел в Обливионе 43 года, прежде чем вернутся в Тамриэль, становиться очевидно что  машинка взорвалась, накрыв Морровинд медным тазом где-то в 4Э 2.

Почти сразу, после Кризиса Обливиона в Чернотопье к власти пришла аргонианская националистическая группировка Ан-Ксилиил (An-Xileel). Сбросив с себя иго имперского правления, Чернотопье одной из первых вышло из состава Империи. Во время Обливионского Кризиса аргониане сражались так яростно, что офицеры Дагона были вынуждены сами закрывать врата, лишь бы в них не лезло больше аргониан. После событий Красного Года, аргониане захватили и территории Морровинда.

Самоназвание народа  Аргониан – Сакхлил (Saxhleel).
Помимо племен, они сейчас подразделяются на такие социальные группы:
1)Ан-Ксилил (An-Xileel) доминирующая националистическая партия
2) Дикие (Wild Ones) –Дикие из лесов внутреннего Чернотопья.
3) Лукиул? (Lukiul) – “Ассимилированные”, те, кто слишком долго прожил под властью империи, или перенял некоторые тамошние обычаи. Мир-Глим Аргонец, он же Саксхлиил Ватхилал (Wuthilul the Saxhleel) на родном языке,  принадлежит именно к этой группе.

Язык аргонцев называется Jel (а может быть и Jen , но тут скорее очепятка). По мнению Мир-Глима язык этот ближе всего лежит к чистому мышлению, отличаясь от человеческих и эльфийских тем, что там можно одним словом с помощью интонаций передать много разных смыслов.
Известны такие слова (нибуду транскриптировать):
Theilul – местный ликер из сахарного тростника.
Thtachalxan – “Убийцы на суше (сухие убийцы?) ” – единственное неаргонское подразделение стражи Лилмота.
Tsonashap - “Плывущая Лягушка” – название корабля.
Thtal, kaoc’, xhuth, waxhuthi – употреблены как ругательства.
Iyorth -  то ли ругань, то ли “о боже мой!”
Xsu – нечто вроде “да”, “согласен”.

К тому же стало известно, что Хист и Аргониане живут в более тесном симбиозе, чем полагалось изначально. Мир-Глим считает, что сок городского дерева Лилмота “придал ему форму, вылепил его”. Деревья срастаются корнями, образуя единую сеть по всему Чернотопью. При этом они образуют единый сверхразум, так что когда один хист размышляет о чем-либо, то это делают и другие. Однако, некоторые деревья обособляются от коллектива и становятся известны как Хист-бунтари. Старое дерево Лилмота было таким бунтарем, и было уничтожено. Уцелел лишь один кусочек корня, из которого выросло теперешнее древо.

Деревья могут общаться с аргонцами. При этом шепот хистов слышится ящерами всюду, даже на другом конце континента, хоть там его почти нельзя разобрать. Когда же ящеры напрямую прикасаются к дереву, то оно способно передавать им видения. Лишение этой связи вызывает к жизни чувство одиночества и покинутости. Так что хисты выступают связующим звеном между разными племенами и могут направлять и координировать их силы. И даже более того, в случае чего они могут приказывать ящерам, и те не могут этому сопротивляться.

Лилмот - Гноящаяся драгоценность Чернотопья

“Гноящаяся драгоценностьЧернотопья” расположена на поросшем манграми берегу залива, которому имперцы дали имя Олиил. Почва там непрочная и насыщенная водой, потому все что построено со временем начинает в ней буквальным образом тонуть. Жители надстраивают свои дома все выше, так что существует уже десятки разных Лилмотов, расположенных на манер слоев пирога, где древнейшие пласты ушли глубже всего. Ан-Ксилил спонсировали раскопки древней ступенчатой пирамиды в центре города, после чего укрепили ее стены магией от затопления. Зиккурат этот называется Ixtaxh-thtithil-meht, что переводится примерно как “Точно\наверняка разбивший яйцо”, которое в мифологии ящеров является эпитетом Падхоума\Ситиса. Таким образом пирамида могла быть посвящена именно этим силам. Строение описано как древнее и является свидетельством того, что местная цивилизация процветала намного раньше прихода имперцев.

Городом управляет совет под названием Организм, который сейчас контролируется Ан-Ксилил. Существую такие должности как младший страж, архистраж и Высший Орган-лорд.

Из других организаций стоит упомянуть Коловианских Торговцев, открывших представительство в порту и остатки местной гильдии магов. Старое здание гильдии управляется некой Хекуа, у которой есть с пяток подчиненных, изо всех сил пытающихся поддержать хоть какую-то тень былого величия.

Есть еще городской псиджик, которого Ан-Ксилил выгнали с должности консультанта после того, как он начал смущать народ проповедями на тему “приближается что-то страшное, надо бежать”.

Грива на самом деле был убит и это ввергло страну в хаос.
На юге идет настоящая война, в то время как на севере царит беззаконие. При этом в Риммене власть захватил загадочный потентат (ну раз Риммен и потентат, т окажеться ясно кто за всем этим стоит).
Риммен выделился в отдельное королевство, торговцы, вооруженные силы и местный аналог полиции – регуляторы - комплектуются почти исключительно людьми и эльфами. Хаджитов в городе меньше половины, и власти активно пичкают их скуумой, так что им не до бунтов и восстаний. При этом торговля нерафинированным сахаром, который не вызывает у хаджитов проблем с психикой и здоровьем, взята под строгий правительственный контроль. В частности продажа более двух фунтов сахара карается смертной казнью. Точно также строжайше воспрещена торговля со свободными хаджитскими кланами.

Естественно, кочевые кланы таким поворотом событий совершенно не довольны. Люди и эльфы ведущие дела с Римменом рискуют не пережить встречи с “дикими кошками”, некоторые же кланы теперь нападают на всех не-хаджитов появившихся в их землях. К востоку от города эти ренегаты собираются в большие группы, организованные вокруг системы хиллфортов.
Сам город расположен в засушливой степи. Застроен он по большей части домами из белого камня, с плоскими и купольными крышами. В центре города возвышается система террас, поддерживающих древний дворец, увенчанный золоченым куполом. По стенам дворца сбегают потоки воды (возможно питаемые магией), которые затем разливаются по многочисленным каналам. Также там есть замечательный образец акавирской архитектуры – святилище Тоненака, что по слухам вмещает десять тысяч статуй.

Сейчас Риммен находится на полуосадном положении. Стены укреплены платформами для стрелков, осадных машин и магов, а всех приезжающих активно допрашивает стража, как на въезде в город, так и у "Государственной фактории Римменского королевства", где торгуют лунным сахаром.

Также в книжке описываются некоторые обычаи кочевых хаджитов. Общество кочевников Анеквины организовано в кланы и отличается воинственной культурой. Если клан расположен к незнакомцам, он может предложить им защиту в совместном путешествии. Без этого для иноземцам сейчас путешествовать по степям и бэдлендам крайне опасно. Клан Ф’ааше, например, предоставил покровительство Сулу и Аттребусу, но и то один из встреченных ими кланов предлагал купить у них имперца с данмером, а другой и вовсе пришлось прогонять угрозами.
Предоставление покровительства сопровождается своеобразным ритуалом, во время которого все участники сообщают друг другу свои имена и вкушают пирожки с лунным сахаром (не-хаджитам разрешается ограничиться символическим поднесением “сладостей” ко рту). Подобная трапеза считается священной.

Психология Анеквинских кочевников, нетипична для стереотипного образа хаджита. Если те же Ренринджра Крин уклоняются от открытой схватки, то кочевники всегда не прочь подраться. Даже с загонщиками Хирцина, если представится такая возможность. Существует понятие почетной смерти в бою и чести, зарабатываемой победой над могущественным противником. В бою хаджиты-всадники используют пики и небольшие, но мощные луки. Восток у них считается благой стороной света, поскольку оттуда приходят Луны.

Острова  Саммерсет и Валленвуд образовали союз и возродили Альдмерский Доминион под номером 2, управляемый властью Талмора.

Талмор поддерживает какую-то активность в провинции Эльсвейр. Также эти неугомонные господа имеют несколько “кротов” при дворе Титуса (тот, впрочем о них уже в курсе и предпочитает пока не раскрывать) и снабжают упомянутых в предыдущем посте “Местных” из Скинграда.

Талмор, кстати, ставит своей целью не много ни мало возрождение Меретической Эры и преследует беженцев с Островов и Валленвуда.

Гильдии Магов больше нет. Заместо нее теперь новые организации, известные как Коллегия Шепчущих (Colleges of Whispers) и Синод (Synod).
Синод, берет взносы за членство и чьи представительства называются конклавы (conclave). Лазарум из Синода заново изобрел заклинание Левитации.

В столице можно встретить группки студентов Коллегии Шепчущих, оживленно болтающих на "том, что напоминало искусственно созданный язык".

Клинки, как уже упоминалось раньше, заменены Penitus Oculatus.

В окрестностях Скинграда орудуют банды мятежников, называющих себя “Местные”. Парни используют особые стрелы, по которым их можно опознать, и увлекаются охотой за головами. В буквальном смысле. Спонсируются Талмором.

Регуляторы - местный аналог полиции Риммена, комплектующийся из эльфов и людей.
Еще один привет из Фоллаута

Было посещено несколько царств Обливиона.

1. Дедленды Мехрунса

2. Царство "Сплошной темноты, но не тишины. Вокруг чирикали птицы и был слышен шум ходьбы сотен ног"
Царство Намиры???

3. "Бесконечный дворец из цветного стекла"
Царство Меридии???

4. "ледяной план с пылающим небом"
Холодная Гавань

5. Царство Хирцина
Представляет собой леса и саванны, на которых обитает множество хищных и стадных животных, где Гирцин каждую ночь ведет охоту с ними и своей свитой ликантропов.


6. "темно-красные реки, и повсюду удушающий запах крови"
Нет предположений

7. "желтые цветы, пахнущие подобно скунсу, закрученные деревья верхушки которых венчали шляпки от грибов"
Дрожащие острова

8. "Зубчатый остров в беспокойном море, под небом, половину которого заполнила желтовато-зеленая луна"
Нет предположений

Лордом Умбриэля является Вахон, тот самый, кто вместе с Сулом создавал Ингениум и оказался выброшен в Обливион.

До Красного года Вахон и Сул были друзьями, хотя и постоянно соперничали во всем. После исчезновения Вивека, лучшие умы Морровинда собрались, чтобы предупредить надвигающуюся катастрофу.  Вахон создал Ингениум, который удерживал Министерство в воздухе, питаясь душами. Сул предположил, что аппарат поддерживал связь с Измерение Вайла, вытягивая оттуда силу. Принц Даэдра не возражал, поскольку в ответ в его царство отсылались души.
Изначально приходилось ежедневно  убивать по десятку заключенных и рабов (кстати, этот отрывок возможно свидетельствует о том, что рабство могли возродить. Это также может объяснить ту ярость, с которой аргоны атаковали якобы эмансипированный Морровинд). Затем Вахон усовершенствовал Ингениум, так что теперь машина могла подпитываться от двенадцати присоединенных к ней людей, медленно, на протяжении месяцев, вытягивая из них жизнь. Единственная проблема была в том, что только единицы обладают достаточно “большими” душами. Одной из таких уникумов оказалась Ижлевен, возлюбленная Сула. Сул, впрочем, утверждает, что причина была в том, что Ижлевен предпочла его Вахону и тот этого не простил.
В день катастрофы Сул ворвался в зал Ингениума и попытался освободить свою любовь. Вахон воспротивился, в процессе драки Ингениум был поврежден и Министерство на полной скорости врезалось в Вивек, оставив на его месте кратер и трещину в такни мира, сквозь которую можно было легче попасть в, или, наоборот, покинуть царство Клавикуса Вайла. Парочка бывших друзей,  а теперь смертельных врагов, оказалась в Обливионе, где они были встречены загадочным человеком по имени Умбра, швырнувшим меч-тезку в закрывающийся портал.
Все это рассказано по большей части со слов Вахона, на что Сул ответил. что тот передергивает реальную историю.

Умбриэль является "пузырьком Обливиона в Мундусе", его обитатели не могут его покидать (даже на расстояние до земли), иначе они развоплощаются (что практически означает полную смерть). Умбриэль является личным проектом Вахона, изначально созданным как средство побега из даэдрического царства Клавикуса Вайла. Поскольку после того, как от Клавикуса сбежал Сул, Вайл сделал границы своего царства непробиваемыми, Вахон использовал Умбру, чтобы создать внутри царства КВ свой "анклав" с теми же непробиваемыми стенами вокруг него, и начал "крутить, как концы сосисок", пока наконец не "перекрутил" настолько, что Умбриэль отделился и отправился в свободное плавание по планам, как в Обливионе, так и за его пределами. Жизнь в Умбриэле зациклена сама на себе и представляет из себя некую антиутопию, которую Вахон понемногу старается доводить до совершенства и полной автономности. В иных местах автономность сильнее, в иных - слабее, а в Мундусе - особенно, поэтому здесь Умбриэль и пожирает так много душ, однако именно в Мундусе Клавикусу сложнее добраться до Умбриэля. Конечная цель Умбриэля - заполучить под свой контроль Башню Белого Золота. Тогда, по словам Вахона, можно будет перестать убивать людей и приземлить Умбриэль.

Умбриэль прошелся по территории Чернотопья и Морровинда, но диким аргонианам и Ан-Ксилиилу удалось выжить (последние были предупреждены сетью Хист).

Есть вероятность, что Хист также заключили взаимовыгодный договор с Умбриэлем, предварительно предупредив националистов Ан-Ксилиил скрыться. Таким образом Умбриэль прошелся по Чернотопью, уничтожая тех, кто не следует общей политике партии и граждан не-аргониан. Итого Умбриэль собирает свой урожай душ, а Хист и Ан-Ксилиил реализовывает свое понятие расовой чистоты и торжество национализма.

Так после налета Умбриэля город Лилмот был почти уничтожен. Но не полностью - Ан-Ксилил и Дикие были загодя предупреждены городским хистом и укрылись в болотах. Лукиулы же были призваны в центр города, где дерево заставило их молча, без движения, стоять в тени острова, пока их тела убивала нежить, а души выкрадывались гигантскими мотыльками-даэдра. После того, как мотыльки отсылали захваченную душу наверх, они занимали ее место, поднимая нового солдата Умбриэля.

Судя по всему, дерево давно задумывало геноцид Лукиулов, стремясь избавить аргонцев от чужеземной скверны. За день до этого, Мир-Глим дотронулся до корня хиста, и прежде чем дерево успело обрубить контакт, узрел видение, то ли из прошлого города, то ли из его будущего: “…он теперь видел вокруг не разваливающиеся имперские склады, но вместо этого город громадных зиккуратов и подпирающих небо статуй, место, наполненное славой и безумием. Дрожа, он вбирал запахи аниса и горящей корицы, и ему слышались песнопения на древних языках. Его сердце странно забилось, пока он наблюдал, как луны прокладывают себе путь через туман, заполонивший улицы, и вода плескалась под ними, вокруг них, подо всем небом ”.

Летающий остров по форме больше всего напоминает перевернутую гору. Нижняя, скальная часть испещрена разломами и выступами, из которых на охоты вылетают мотыльки-душекрады. В самом низу есть по крайней мере одна обширная пещера,  открытая книзу, в которую стягиваются нити с украденными душами и затем сплетаются в толстые “кабели” тянущиеся к ингениуму. Скальное основание изрыто проходами и кавернами. В некоторых из каверн находятся своеобразные свалки, в которой отработанная органика перерабатывается особыми червями, а затем возвращается в “Sump” (отстойник?)  - центр всего круговорота жизни Умбриэля.
Самп  представляет из себя большое озеро с конусовидным дном, в самом низу которого есть выход к ингениуму. Вода кишит всяческой живностью, частью ядовитая и опасная, а частью съедобная. Среди всего прочего там плавают протоформы – особые черви, которые являются ключевыми для восполнения людских ресурсов.
Когда возникает необходимость в новом “горожанине”, ингениум подзывает червя-протоформу  и наделяет его душой, после чего тот прикрепляется к стене Сампа и начинает мутировать в гуманоидную форму. Так рождается подавляющее большинство умбриэльцев.
Что интересно, Самп и ингениум обладают возможностью “запоминать” форму любого существа, побывавшего в этих водах. Наверное поэтому большинство умбриэльцев хотя и напоминают людей и эльфов, но их “расовые особенности” заметно перемешаны. Есть даже похожие на жабу, мохнатые или откровенно дремороподнобные создания.
Трупы погибших и казненных также сбрасываются в это озеро, так что у местных появился набор устойчивых эвфемизмов навроде “он отправился в Самп”, т.е. помер.
Часть плодородных донных отложений озера доставляется в засаженную деревьями область, идущую по кромке озера. Там удобрения дополнительно усиливаются с помощью смеси реагентов под названием “древесное вино” и выливается под корни растений. Некотроые из этих деревьев напомнили Мир-Глиму хисты и он даже услышал отдаленный шепот, прикоснувшись к их коре.

Продукция из озера, Лесного Кольца и собственно Тамриэля кормит многочисленное население. Несморя на свою даэдроподобную сущность, большинству умбриэльцев все же надо питаться. Простолюдины поглощают обычную еду, лорды низших рангов начинают добавлять в рацион энергию от переработанных душ, а высший свет целиком перешел на “духовную кухню”.
Поскольку населении заперто на острове и ресурсы ограничены, именно кулинария является для местной знати основным способом самовыражения. Еда является важной частью политики и лорды яростно стремятся к тому, чтобы стать патронами самых изощренных поваров и Кухонь. Кухни также борются между собой за экзотические продукты и талантливых сотрудников. Причем порой эта борьба принимает весьма кровавый оборот.
Собственно, Аннаиг поначалу получает право на жизнь из-за своего знания реагентов и врожденного чувства алхимика. Глима же определяют на работу в Самп, где он ловит креветок и помогает “родиться” новым умбриэльцам.

Сам город выглядит так:
“Она стояла на выступе скалы, что был очень крутым, но все же не вертикальным, нависавшим над обширной, конической впадиной. Ниже ее раскинулось изумрудно-зеленое озеро, а над ним из самой скалы вырастал город – перекрученные шпили и  решетчатые здания, что возможно были построены из цветных нитей. Целые замки, будто птичьи клетки, были подвешены на необыкновенно толстых кабелях. А еще выше скалистая кромка острова поддерживала полупрозрачные башни, раскрашенные во все оттенки, что только можно вообразить, а также то, что напоминало колоссальную паучью сеть, свитую из стекла. Солнечный свет преломлялся на ней сотней крошечных радуг”.
Эта самая сеть является своеобразной заменой левитации для тех, кто проживает на самом верху острова, поскольку может мгновенно подстраиваться под шаг “идущего по воздуху” человека.