Дверь резко захлопнулась и, не дав ошарашенному реакцией Риту даже осмыслить, что произошло, через пару секунд как бы сама по себе медленно открылась. Хаджит, почти что крадучись, заглянул через проём в погруженное во мрак помещение, осторожно вошёл внутрь и прикрыл за собой дверь - его глаза быстро адаптировались к темноте. Он разглядел чёрный силуэт данмера, стоявшего спиной к Риту у противоположной стены. Рит не решался заговорить первым, он чувствовал, как эльф напряжён и беспокоен. Прошло несколько мгновений, прежде чем Еназ резким движением зажёг стоящую рядом лампу и повернулся. Половину благородного, горделивого серого лица «украшал» устрашающий багрово-фиолетовый, с кровавыми подтёками синяк.
     – Видите ли, ко мне уже приходили, – он угрюмо усмехнулся и тут же вздрогнул от боли.
     В комнате царила разруха: кровать была разломана почти до последней детали, шкафы все перевёрнуты, пол усыпан слоем осколков посуды, а в углу чернела груда недогоревших книг.
     – Стражники… – добавил данмер и снова замолчал, отведя взгляд в сторону так, чтобы скрыть обезображенную половину лица. – Альмсиви, неужели это не прекратится?! – он тяжко вздохнул.
     Рит по-прежнему мялся у порога и молчал.
     – Стражникам я говорил, что у меня намечается хорошее дело и я рассчитаюсь за товары, но они даже не захотели выслушать! Требовали деньги и угрожали расправой.
     Эльф бросил быстрый, полный гнева взгляд на катая и громко прорычал:
     – Я не из тех, кого могут запугать неотёсанные мужланы! – но тут же осёкся, ещё раз вздохнул и уставился в пол. – В общем, у меня нет сейчас денег. Я не могу вам заплатить. Вот и всё.

   Пару секунд еще стояло напряженное молчание, после чего Рит все-таки решился спросить:
- Скажите, Еназ, а зачем вы так сделали? Я же вижу, что вы не похожи на какого-нибудь жулика и прохиндея, которых сейчас полно в каждом городе. Почему же вы все-таки купили тот амулет, хотя наверняка знали, что не сможете за него заплатить?
   Хаджит и правда не мог этого понять: зачем этому данмеру понадобился не самый дешевый амулет, если у него сейчас нет денег? Ведь такая безделушка не является чем-то необходимым для жизни и человек, у которого по карманам гуляют лишь ветер и песчаные бури, вполне мог бы обойтись без нее. В чем тут дело? Возможно, попытка сохранять былое аристократическое достоинство, если таковое было? А может и правда простое мошенничество? Это-то катай и хотел узнать.

     Эльф мельком оглядел скромно одетого хаджита и попробовал усмехнуться, совершенно зря позабыв о ранении.
     – Вам, бетмер, этого не понять. Хотя попробуйте. Попробуйте представить, получится ли заключить крупную сделку, будучи одетым во всякое отрепье? Можно ли выдавать себя за видного и маститого ученого в дырявых ботинках? Но это, конечно, не единственная причина. Я данмер, аристократ. – Он замолчал, но Рит видел, как он силится сказать нечто, не очень легкое для него. – Мои предки могли бы мною гордиться, но, боюсь, я сам отнял у них эту возможность…
     Еназ опустился на пол и закрыл лицо руками.
     – Я проиграл все состояние своих родителей, мне пришлось продать почти всю мебель, чтобы расплатиться с кредиторами. Эти даготовы азартные игры не отпускают меня, я завязываю, клянусь себе, что больше ни разу, но, словно зачарованный, все равно иду при первой же возможности…

Рит снова был сконфужен - он понятия не имел как утешить бедного данмера-аристократа, ставшего жертвой своей азартности. Но ведь нельзя же было просто стоять в сторонке и смотреть как он потихоньку впадает в истерику! Катай попробовал собраться с духом, пошевелил мозгами в поисках нужных слов и тихонько подошел к Еназу. Сначала хаджит почесал затылок, потом пару раз беззвучно открывал и закрывал рот, боясь начать говорить, но, в итоге, все-таки осмелился начать:
- Еназ, послушайте, успокойтесь. Я понимаю, что вам сейчас тяжело, даже более чем, но вам надо держать себя в руках. Вы же мужчина, аристократ, вы данмер, в конце концов! - Сарандас перевел свой слегка затуманенный взгляд на До'Рита, как бы пытаясь понять о чем он говорит. - Согласитесь, что и первый, и второй, и третий должны быть гордыми и сильными и не раскисать, как бы жизнь их не била. А вы являетесь всеми этими тремя понятиями сразу, значит сил, терпения и гордости в вас должно быть в три раза больше, чем у кого-либо другого! - голос хаджита постепенно обретал уверенность, а в его глазах появлялся какой-то боевой огонек. - Так что встаньте с пола и приведите себя в порядок и давайте подумаем какие есть выходы из сложившейся ситуации.

- Просто оставьте меня в покое, даэдрот вас забери! Я выпутаюсь сам, я расплачусь за всё ... когда-нибудь. Думаете, мне самому нравится сидеть здесь и прятаться ото всех, словно какая-то грязная крыса? Поймите, у меня нет денег, за которыми вас послали. Их просто нет! – данмер зашипел, злясь не столько на пришедшего незнакомца, сколько проклиная своё собственное бессилие.

- Ключевые слова в данном случае - "когда-нибудь", - вздохнул Рит. - Без чьей-либо помощи это ваше "когда-нибудь" затянется на пару сотен лет, когда уже ни про какой долг никто помнить не будет да и вы вряд ли будете в состоянии его оплатить по чисто физическим причинам вроде смерти. Если это и есть ваш план, то, конечно, можете действовать, точнее бездействовать дальше! - фыркнул хаджит. - Я же предлагаю вам сесть и подумать вместе со мной о всех возможных способах решения проблемы. Кстати, торговка сказала, что вы можете просто вернуть вещь, а не отдавать за нее деньги... - пробурчал себе под вечно мокрый кошачий нос катай, несколько недовольный чересчур экспрессивным поведением данмера.

     – Сесть и подумать! – простонал данмер. – То есть ты не оставишь меня в покое. О, Альмсиви, как милостивы были стражи, навешавшие мне синяков и не мучавшие размышлениями!
     Еназ порывисто вскочил и принялся ходить по комнате из угла в угол.
     – Ну что ж… – шипел он вполголоса, бросая косые взгляды на замершего в удивлении катая. – Раз так…
     Рит готовился к худшему.
     – …не остается… – продолжал бурчать под нос данмер, очень подозрительно поглядывая на булаву хаджита. Лапы Рита невольно потянулись к ее рукояти.
     – Значит так! – эльф резко остановился в нескольких шагах от Рита, сложив руки на груди. – Ты даешь мне свою булаву на пару часов, остаешься здесь, а потом я возвращаюсь и отдаю тебе булаву и оплату для портнихи.
     – Но… – запротестовал катай, понявший к чему клонит эльф.
     – Нет-нет, послушай, все точно, – Еназ жестом перебил его на полуслове. – Ты же останешься в моем доме, мне некуда больше идти. Рано или поздно мне придется сюда вернуться. Да и мне нет смысла тебя обманывать.
     – А если у вас не получится? Это… отцовский подарок, я не могу рисковать!
     – Ты сам не оставил мне выбора!
     – Тогда я пойду с вами! – катай тоже вскочил на ноги.
     – Нет! – выпалил данмер. – Это исключено. Во-первых, – эльф немного усмирил гневные интонации, – ты нас подставишь. Во-вторых, это небезопасно. Я даже замкну тебя снаружи, чтобы у тебя не хватило безрассудства следить за мной.
     После непродолжительных уговоров Рит все-таки согласился и, мысленно себя проклиная, отдал булаву. Еназ закутался в длинный плащ, натянул поглубже капюшон, чтобы не блистать синяками, тяжко вздохнул и ушел, как и обещал, замкнув дом снаружи. Если данмер не вернется – катай умрет здесь взаперти либо от голода, либо от скуки…
     Шли, даже хуже – ползли минуты безделья и полнейшей тишины. Рит пробовал ходить кругами по комнате, выстраивать башенки из обломков мебели, насвистывать веселые мелодии, но душевные терзания не унимались. Он пробовал себя развлечь чтением полуобгоревших книг, но обрывки текста складывались в полную бессмыслицу. А как он переживал! Сильнее, чем в минуты встречи со странным типом, вырубившим его из сознания каким-то пойлом. Ему уже хотелось выть и скрести дверь когтями, когда неожиданно послышалось шуршание ключа в замке. В открывшуюся дверь просунулась сначала довольная физиономия данмера, а затем, чуть пошатывающийся, показался он весь, с рюкзаком за плечами и (!) булавой в руках. Рит готов был грохнуться в обморок от счастья.
     – А вот и я, кхе-кхе, с уловом! – катая обдало волной алкогольного дурмана, распространяемого эльфом. – Держи свою булаву, – Еназ угрожающе пошатнулся, но на ногах устоял, – и вот, занеси деньги портнихе. С остальными я сам расплачусь. Сегодня боги были милостивы ко мне! Х-ха!
     – Еназ, – хаджит положил ему лапы на плечи и посмотрел в глаза так, что данмер враз успокоился и, казалось, протрезвел, – послушайте, не повторяйте больше своих ошибок. Вы можете не выкарабкаться больше. Боги дали вам шанс, и этот шанс последний, – с нажимом произнес Рит. – Расплатитесь с долгами, займитесь вновь своим делом и, ради всего святого для вас, не играйте больше.
     – Ты прав, мохнатый приятель, – грустно ответил  данмер. – Я… Я не могу обещать тебе ничего, но я постараюсь. Да это уже и не твои проблемы будут.
     – Нет, – продолжал «давить» хаджит. – Не заставляйте меня думать, что вы глупее Альфик-рата. От вас отвернулись друзья, вы не можете показаться на улице из-за жаждущих расправы кредиторов, вы живете хуже крыс в своем подвале – им хотя бы есть чем питаться. Этой ли жизни вам хочется?!
     Еназ отвел взгляд в сторону. Рит осторожно отпустил данмера.
     – Мне пора уходить, но я надеюсь, что наша встреча была не последней. И в следующую мы встретимся при лучших обстоятельствах.
     – Подожди минутку!
     После недолгих копошений Еназ достал из рюкзака какой-то небольшой предмет и вложил его в лапу катая. Рит пробовал протестовать, но данмер был непреклонен. Уже выйдя после прощаний на улицу, он рассмотрел подарок – небольшое колечко с ярким зеленоватым камешком. Оно едва налезло Риту на мизинец, с еще большим трудом его можно было снять, и все-таки он решил оставить его себе. Портниха, до крайности удивленная тем, что хаджит вопреки всем ее ожиданиям вернулся, да еще и с оплатой, на радостях отсчитала треть суммы, не желая слышать ни отказов, ни благодарностей: «Это я тебя должна благодарить, милок!». Она очень живо и воодушевленно, а главное – доступно и понятно объяснила, как добраться до «Крысы в котелке», и еще уговаривала Рита остаться на обед, но юноша чувствовал беспокойство – его ждут, он нужен там… Катай, не теряя ни минуты, направился в заветную таверну.

Действие переходит в тему "Путешествие начинается".