Грязекраб остановился в полушаге от котёнка, продолжая выщёлкивать клешнями что-то, что М'Зай, будь он таким же грязекрабом, непременно бы понял. Но малыш был специалистом скорее по поеданию крабов, чем по их языку, повадкам и значению их поз и движений. Поэтому продолжал стоять как вкопаный, прижавшись к стене, готовый действовать по обстоятельствам. Членистоногий знакомый не обладал разумом, но какими-то органами в недрах своего панциря решил, что делать в этом сарае ему больше нечего, к тому же долгое нахождение в непосредственной близости от огня стало приносить ощутимый дискомфорт. Грязекраб, прощёлкал ещё что-то воинственное, и, развернувшись, быстро побежал к выходу, хладнокровно топча сегментированными лапками разделанные и выскобленные останки своих мёртвых сородичей.
Снаружи уже садилось солнце, и голая холмистая тундра превращалась в бушующее медное море, над которым залихватски свистел порывистый ветер, и собирались пухлые кучевые облака, обещая тёмную, безлунную и, вероятно, снежную ночь.

М`Зай, зачарованно глядя на уходящего оратора, неуверенно помахал ему вслед и пробормотал с лёгким поклоном:
- До встречи, сеньор. Может, мы ещё увидимся под эти солнцем и небом.
Красивым фразам его никто не учил, но периодически они проскальзывали в котёночьей речи. Так же, как и ругательства разбойников, он схватывал их на лету, услышав мимолётом от богатых клиентов или учёных горожан, бывало грозивших ему сучковатыми посохами, украшенными драгоценными камнями. Боялись, что украдёт что-нибудь ценное из их шикарных домов или мудрых голов.
Беседа с грязекрабом, конечно, скрасила вечер котёнка, но болезнь никуда не исчезла, так же, как и жажда, которая скоро могла стать невыносимой. Мальчик выглянул за порог, неохотно оценил расстояние до ручья, бережно завернул оставшийся кусочек курочки обратно в бумагу и решился на последнюю за этот день вылазку. Снова идти куда-то ночью и в одиночку ему совсем не улыбалось, так что заночевать он собрался там же, где и днём, в углу, на сене. Авось, утром кто-нибудь придёт, ну а если нет, то при свете путешествовать всяко лучше.
Мысль о том, что за ночь лихорадка может усилиться, М`Зая не посетила, а потому он просто двинулся к ручью, то и дело оборачиваясь и проверяя, не погас ли костёр.

Вслед за семенящим к ручью грязекрабом, малыш сделал несколько шагов и остановился как вкопанный. На мёрзлой глинистой почве перед ним отпечатались недавние следы лошадиных копыт и мужских ботинок. М'Зай был не мастер читать следы, но догадался, что этим, расплывчатым отпечатком около суток. Цепочки следов шли сюда со стороны леса и исчезали где-то вдали на юге, среди бронзовых холмов и жёстких кустиков. Малыш подумал о том, что эти следы наверняка оставила та рыжеволосая босмерка и её бандиты. Лицо Хасли после всего пережитого вспоминалось котёнком смутно, лишь воображение услужливо воссоздавало его острые хищные черты, немного искажая их на свой лад.
Пока М'Зай раздумывал над следами, краб исчез в одном из грязевых провалов промёрзлой земли с льдистой каёмочкой по краю. Хаджит, мучимый жаждой, вдруг вспомнил о ручье и костре, и отложив на минуту размышления о следах, бодрым шагом направился к воде. Прозрачная жидкость свела зубы и заставила желудок, сократившийся от холода, голодно заворчать. Малыш набрал воды в одну из пустых бутылок, подобранную в сарае, предварительно промыв её в прозрачной воде, и зашагал обратно. Огонь в хижине светом, таким же ярким, как заходящее солнце, и расположившийся рядом стог сена, как будто звали ребёнка к себе, предвещая тепло и сладкий сон, однако следы на земле были не менее красноречивы. Где-то там, впереди, в этой голой равнине бандиты Хасли жарят какое-нибудь мясо на высоком жарком костре. Ставят палатки, совсем как караванщики Куа'Раби... А завтра, может статься, будет уже поздно, и котёнку ни за что не поспеть за конными разбойниками...

Варианты:
- бежать по следам сломя голову
- вернуться в хижину и устраиваться на ночлег

«Никогда не упускай удачу, мелкий», - говорил когда-то старый Дар'Джихар. - «Вот представь: заходишь ты в магазин, чтобы погреться. А тут на голову продавцу возьми да и упади… котёл с полки! Он снять его не может, тебя не видит. Что будешь делать? У камина сидеть? А? Нет! Ломай замки, бери товар, хватай, что в лапы попадёт, лови удачу за хвост! Боги тебя похвалят, Дар'Джихар тебя похвалит».
Помнится, когда старик рассказал М'Заю эту притчу, тому глубоко в сознание запал яркий образ продавца с перевёрнутым котлом вместо шапки, а с ним и убеждение, что случай упускать нельзя.
Следы разбойников по всем параметрам подходили под определение «знака свыше». Возможно, они сулили скорую гибель малышу, от болезни ли, от волков ли, а может и от стрелы босмерки, люди которой, между прочим, насквозь проткнули его учителя вертелом. Но, как и все дети, далеко вперёд свои планы герой продумывать не умел, зато умел быстро забывать об одном и нацеливаться на другое.
- Приглядите за огнём, сеньор Краб! – крикнул М'Зай в сторону грязевого убежища своего соседа и, не дожидаясь согласия, трусцой побежал по свежим ещё следам.

Побежал.

//значит, бутылка с водой остаётся при нём.

Солнце медленно скрывалось за горизонтом по правую руку от малыша. М'Зай бежал, сломя голову, не замечая даже исчезнувшей хромоты, во все глаза глядя на цепочки следов, ведущие его к югу. Воздух, казалось, теплел с каждым шагом. Обледеневшая грязь, узкие ручейки и сырые глинистые провалы плавно сменились каменистыми пригорками и густой иссохшей травой на земляных кочках. Приступ кашля заставил М'Зая остановиться. Голова котёнка кружилась, внезапно захотелось есть, пить и спать, что, вероятно было добрым знаком отступающей болезни. Пробежка пошла на пользу котёнку, разогнав кровь и прочистив лёгкие. В наступающих сумерках следы, такие чёткие во влажной глине у хижины краболова, здесь, на сухой земле, почти истёрлись ветром и были едва различимы, будто Хасли и бандиты проскакали здесь по меньшей мере полгода назад. Ночь была уже совсем близко, а впереди - лишь бледные следы, исчезающие в полумраке голого горизонта.

Снят эффект хромоты.
Простуда ослаблена.

Оглядевшись вокруг, М`Зай провернул фирменный трюк, который совершал всякий раз, когда нервничал. Нервничать было из-за чего – ситуация предыдущей ночи грозила повториться снова, только на этот раз в другом антураже, а блужданий в одиночку по темноте ему хватило по горло. Поэтому он пошарил в карманах, достал оттуда остатки курочки и с наслаждением прикончил их, мурча и приговаривая; он удивлялся температурному наваждению, которое почти на сутки привило ему отвращение к пище. Запив вкусноту глотком воды из бутыли, он почувствовал себя значительно лучше.
«Будь я на месте того краба, записался бы к себе в хускарлы за такой дар!» - подумал беспризорник.
Облизнувшись и восхваляя всех тауматургов мира (он понятия не имел, кто это такие, но судя по всему отличные ребята), котёнок сбавил ход, чтобы не сбиться со следа и внимательнее смотреть под ноги.

-------------

Курочка, мы запомним тебя счастливой. Съедена.

Первые сутки М'Заевых странствий среди безжалостной природы Скайрима грозили окончится плачевно. Котёнок вряд ли отдавал себе отчёт о том, как сильно ему везло - шансов выжить в одиночку в заснеженном лесу или на голой равнине у такого, лишённого защиты и полезных умений малыша практически не было. И всё же, М'Зай был жив и не унывал. Куриная косточка весело похрустывала на зубах, отдавая едоку последние отголоски вкуса и аромата, а прозрачная вода из ручья утолила жажду.
Когда солнце практически скрылось, последние минуты выглядывая из-за пологого холма узеньким серпиком, следы вдруг окончательно затерялись среди травы и камней. Хаджит едва ли не на карачках ползал по холодной земле, пытаясь отыскать их вновь, однако всё было тщетно. Мальчик совсем уже было собирался расстроиться, и солнце, будто пытаясь ещё больше его огорчить, окончательно скрылось за горизонтом, погрузив равнину в мутную зловещую темень, но новый луч надежды внезапно воссиял в сердце маленького путешественника. Впереди, там, куда указывала оборвавшаяся цепочка следов, загорелся маячком огонь, мерцая во тьме, как путеводная звезда.
Котёнок бросился вперёд, сбивчиво придумывая, что скажет Хасли и её людям, когда предстанет пред ними, однако, чем ближе он приближался к цели, тем лучше понимал, что радость его преждевременна. Те силуэты в отсветах костра на горизонте... Почему они такие огромные? А животное, повернувшееся боком... это не лошадь. Это мамонт!
М'Зай остановился, прощаясь с последней надеждой. Отсюда он хорошо видел, что перед ним ни что иное, как становище гигантов, и две громадные фигуры у костра совсем не были бандитами, разорившими лагерь Куа'Раби.

Варианты:
- обойти лагерь стороной и заночевать на голой земле.
- подкрасться поближе и всё хорошенько осмотреть.

«Да, бандиты-то они хоть и взрослые, но не на столько же здоровенные», - меланхолично заключил котёнок, покусывая коготь в раздумьях. – «И животину вон какую приручили. Большую. Интересно, они меня совсем не заметят, или за паразита примут?»
С характером великанов М’Зай был знаком поверхностно, но всё-таки знал, что в целом они - мирный народ, если только не мешать вести хозяйство. Мальчишке вспомнился великолепный мамонтовый сыр, столь мерзкий на вкус, но столь целебный, мясо, шерсть, толчёный бивень, которым караванщики в трудные времена разбавляли лунный сахар. Его смешивали с мёдом, лютым грибом и ещё скамп знает с чем, а потом продавали под видом балморской сини за бешеные деньги.
Будто изваяния скульптора, страдающего манией гигантизма, громадные фигуры стояли, закинув дубинки на плечи и покачиваясь в такт выдохам своих огромных лёгких. Хотя здесь, на южной равнине, было теплее, чем там, откуда малыш держал путь, ночевать на голой земле было чревато возобновлением едва приутихшей простуды: разгуливающие над травой ветра могли завершить дело, начатое болотным снегопадом.
Но не спроста же ему на глаза попались следы, и не спроста привели его к огоньку, размером достойному праздничной церемонии сжигания чучела короля Олафа?
- Кто не рискует, тот не ест фондю, - торжественно объявил котёнок и, изо всех сил притворяясь блохой с мамонтовой шкуры, стал подбираться к лагерю.

---------------------
- Крадётся.

Низко пригнувшись и перебегая от камушка к кустику, М'Зай подобрался вплотную к лагерю. Притаившись за валуном, котёнок даже отсюда чувствовал тепло огромного костра. Осторожно выглядывая из своего укрытия, он смог бегло оценить обстановку. Один из великанов сидел возле костра, оперевшись на свою дубинку, другой колдовал что-то над нехитрой конструкцией из брёвен и шкур, в которой зрел мамонтовый сыр. В скалистом холме, ограничивающем лагерь с левой стороны, зияла непроглядно-чёрная дыра пещеры, в которой, по всей видимости, гиганты спали и хранили вещи. Котёнок подумал, что внутри, должно быть, тепло и уютно. Мамонт устраивался на ночлег возле лагеря с противоположной от котёнка стороны. Ветра и холод мёрзлой земли не были страшны громадине, но даже этот лохматый зверь предпочитал держаться поближе к огню. А М'Зай так и вовсе хотел сейчас обратиться саламандрой и залезть в самое пекло, чтобы ветер, хотя бы перестал задувать в капюшон его тулупа.

Варианты:
- остаться ночевать за камушком. (хоть какое-то тепло)
- рискуя засветиться, попробовать прокрасться в пещеру.

Пока что всё шло по плану. Великаны занимались своими делами, М`Зай – своими. Он ещё раз высунул мордочку из-за валуна, со шпионским прищуром всмотрелся в точку, до которой намеревался добраться, перевёл взгляд на хозяев пещеры. Их большие морщинистые лица излучали спокойствие, мудрость и абсолютно параллельное отношение к мальчику, который твёрдо решил идти до конца, проникнув в надежное и тёплое убежище. Оставаться на месте было намного безопаснее, но, как говорится, «ни рыба, ни мясо», а красться и прятаться, пользуясь своим невеликим размером и серой шкуркой, котёнок умел.
Затаив дыхание, в обход, - так, чтобы гиганты по большей части не видели прямо перед собой наглеца, втихаря штурмующего лагерь, он старался ступать мягко, с носка на пятку, чтобы не издавать лишних звуков («Интересно, за сколько времени звуки долетают до этих  ушей под небесами»), слиться с обстановкой. Если ему удастся добраться до ночлега и не задохнуться от мамонтового аромата, он получит не только укрытие от непогоды, но и суровых защитников на страже, готовых преподать урок полёта любому, кто осмелится потревожить его сон; а если не удастся...
«Нога прошла!» - заметил котёнок.

-------------
Камикадзе продолжает.

М'Зай, конечно, был существом маленьким, особенно в сравнении с исполинскими фигурами гигантов и мамонтов, но костёр был так ярок и огромен, что освещал лагерь подобно солнцу, спустившемуся с неба на кучу толстых брёвен, и котёнок на своём пути попавший в ореол света, стал заметен. Сидевший у огня гигант обратил внимание на маленькую фигурку в сером тулупе, крадущимся шагом приближающуюся к его родной пещере. Вскочив на ноги, великан бросил свою дубинку в сторону предполагаемого нарушителя, возможно, приняв М'Зая за злокрыса, покусившегося на припасы мамонтового сыра.
Котёнок замер, глядя как летит по воздуху орудие длиной в десять таких котят, как он, и время как будто замедлилось, давая юному существу возможность спасти свою грязную шкурку от неминуемой гибели. М'Зай уже не мог свернуть с выбранного пути. Бросившись вперёд, он юркнул в темноту пещеры.
Внутри действительно было сухо и тепло, но малыш сейчас не думал об этом. Земля сотрясалась под ним от тяжёлых шагов преследующего его гиганта. Нужно было прятаться, и как можно скорее. Возможных укрытий в пещере было несколько: можно было зарыться в расстеленные на каменном возвышении косматые мамонтовые шкуры, притаиться за сундуком в углу, залезть в пробившийся из стены зелёный куст какого-то растения или забиться в каменистую узкую щель, образовавшуюся в результате землетрясения пару сотен лет назад.

Выбор:
- под шкурами
- за сундуком
- в кусте
- щель в стене

Ответ не заставил себя долго ждать: котёнок стремительной тенью рванул к стене, в щель. Она была тесной и неудобной, но только до неё не доберётся убийственная дубина или великанская нога; она попросту не пролезет туда, в отличие от маленькой худенькой пародии на злокрыса.
За сундуком малыша довольно легко могли обнаружить, и пришлось бы срочно искать пути отступления, на растение он похож не был, а шкуры и вовсе представились мальчику не лучшим вариантом: наверняка на них было удобно сидеть. Быть погребённым под весом одного из этих хозяйственных мудрецов, решивших просто передохнуть, М`Заю совсем не хотелось.
Забравшись в узкое убежище и прижавшись к стенам каменного разлома, он застыл.

Ворвавшийся в пещеру, гигант первым делом кинулся к сундуку. Злокрыса за ним не обнаружилось, и великан, остановившись в центра зала, принялся медленно и внимательно осматривать всю "комнату". Не заметив ничего подозрительного, так как М'Зай даже не дышал в своей трещине, не говоря уже о том, чтобы шевелиться, гигант присел на устеленное шкурами возвышение, а затем и прилёг. Котёнок вздохнул с облегчением. Спрячься он за сундуком, от него не осталось бы и мокрого места, а под шкурами, он бы, пожалуй, мог успеть и отползти в сторону, прежде, чем эта громадина раздавит его своим многотонным весом, но риск быть замеченным, в этом самом уютном из укрытий оставался очень велик.
Находиться в каменной щели, повторяя телом все её твёрдые изгибы, быстро стало невыносимо. К тому же из кромешной тьмы, через трещину тянул противный сквознячок. Малышу очень хотелось громко шмыгнуть носом или прочистить горло, но он не решался обнаружить своё местонахождение.
Великан перевернулся на другой бок, и угол одной из тёплых шкур съехал на пол пещеры. Густой зелёный куст произрастающий из противоположной стены пещеры, тоже стал казаться отличной кроватью. Да и за сундуком теперь, вроде было безопасно. И сквозняка там не было. М'Зай осторожно повернул голову, и его хаджитские глаза различили в темноте сужающейся расщелины поворот. Значит, был ещё вариант исследовать, откуда тянет холодным воздухом... В любом случае, провести ночь в стоячем положении, с острым камнем, упирающимся в поясницу и на сквозняке М'Зай категорически не хотел.

Мальчик не думал, что великан останется в пещере, - как он мог забыть о своих делах снаружи? Но как получилось, так получилось, и теперь спать в непосредственной близи от его храпящего тела было слишком рискованно даже для избранника судьбы. Тихонько, бочком, он стал продвигаться по щели вперёд. Если бы котёнок кушал чуть больше, он бы застрял ещё в самом начале каменистого лаза. Но то, что для другого могло стать ловушкой, зажимающей в тиски, блокирующей движения, перекрывающей дыхание, - для тщедушного М`Зая стало если не коридором, то по крайней мере вполне пригодным для отступления путём. Стены острыми выступами то и дело сдирали тонкие лоскутки кожи и меха с тулупа, зато оставляли в сохранности натуральную шкурку под одеждой.
Нащупав поворот лапкой, он сделал глоток свежего воздуха, идущего из темноты.

Протиснувшись за поворот, М'Зай едва не порвал свой тулуп об острый камень. Продолжая ползти вперёд, котёнок наткнулся на развилку природного туннеля. Левый коридорчик низкой и узкой щелью выходил наружу, судя по шевелящемуся за ней отсвету костра на каменистой земле. Из него и тянул пронизывающий сквозняк, вентилируя лаз, в котором находился М'Зай. Правый же уходил в темноту и вниз причудливыми изгибами, самой каменной породой защищённый от ветра.

Преодолеть столь тернистый путь и вновь оказаться на улице, перед ярким великанским костром или в сторонке, куда едва доходило его тепло, было бы как минимум обидно. Удивительно, но как ни хотелось М`Заю поскорее выпутаться из неприятностей, он даже получал некоторое удовольствие от невольной шпионской игры. Он чувствовал себя настоящим исследователем тёмных промёрзлых глубин Скайрима, где до него не побывала ни одна душа (не считая злокрысов и букашек), ассасином Тёмного Братства, тёмным ящером из древних легенд Чернотопья, авантюристом, мечом и смекалкой пробивающим себе дорогу в таинственных подземельях. Ведь ничто не мешает чуть-чуть приукрасить случившееся, добавить немного магии и фантастических монстров, придумать себе оружие покруче меча, в конце-то концов. Получится отличная история… если будет кому рассказать.
Котёнок свернул направо.

Странная смесь запахов и звуков, доносящаяся из правого туннеля, усиливалась по мере того, как М'Зай, воображая себя отважным исследователем, спускался всё ниже в почти кромешную тьму. Маленькое помещение, представшее глазам котёнка в нижней точке пути, представляло собой ни что иное, как собранное из сена, клочков мамонтовых шкур и разного мусора злокрысиное гнездо. Десять совсем молоденьких злокрысят, едва обросших блестящей шёрсткой весело попискивая, возились и барахтались в его глубине. У некоторых из них ещё не полностью прорезались блестящие чёрные глазки, но даже будучи слепыми они бойко передвигались на розовых лапках, поскрипывая молоденькими белыми зубками, ориентируясь при этом на слух и обоняние. Появление гостя не осталось незамеченным этой весёлой компанией, и непуганые ещё злокрысята, вполне дружелюбно повернули к М'Заю свои нежные носики, а те крысята, что были посмелей и непоседливей остальных, шустро отправились изучать котёнка. Поднявшись на задние лапки и замерев столбиком, самый крупный из крысят достигал высотой груди малыша, а самый маленький - только пояса. Вскоре весь выводок окружил М'Зая, щекотно обнюхивая, радостно пища, облизывая тулуп в тех местах, где на нём ещё хранились следы медового пирожного и норовя залезть мордочкой в рукава и карманы.

М`Зай нервно хихикнул. Сначала грязекраб, а теперь ещё и эти не в меру общительные детёныши. Ему определённо стоит обучить пару животных плясать и водить их на городские ярмарки, жителям на потеху, ну или наоборот, самому начать ходить на четырёх конечностях и разговаривать с помощью таинственного писка и рычания. Может, тот старый волк, замёрзший в лесу, тоже на самом деле собирался лишь поздороваться и обменяться лапопожатием за знакомство?
Так или иначе, малыши не доставляли ему неудобства, кроме щекотки и пристального внимания к тулупу.
- Ну-ну, я просто так, я не ваша мама. Кстати, где она? – перейдя на тихий и вкрадчивый, но нравоучительный тон, котёнок всерьёз озаботился наличием возможных предков, делящих нору со своими чадами.
Дети одни не ходят. Это только он, М`Зай-блудный сын, плутает в одиночестве уже двое суток, а у остальных детей просто обязаны быть родители. Он огляделся, прислушался. Ветер из расщелины свистел где-то далеко и гулко, создавая приятное впечатление защищённости от непогоды, храп великана и вовсе утонул в шорохе и лопотании крысят… а их подстилка показалась ему прямо-таки императорским ложем.
По-доброму отведя в сторону лапу, на которую уже основательно положили подслеповатый глаз любопытные зверушки, ощупывавшие рукав лапками и усами, он затянул капюшон потуже и пробрался в гнездо, то и дело отмахиваясь от настырной мелкоты. Мальчик не хотел причинить им вреда, а потому как мог глубоко зарылся в смесь из ошмётков, свернулся калачиком, пробормотал что-то вроде «не ешьте мою одежду» и тут же провалился в столь глубокий сон, какой бывает только после скитаний по пустынным северным землям и суровой горячки.

Проснувшись, М'Зай не сразу понял где он, и даже огромная морда мамы-злокрысихи, нависшая над ним не сразу прояснила сознание. Злокрысята то и дело пробегали по нему, всё так же весело попискивая, и пытаясь отнять друг у друга принесённый матерью кусок жареного мяса, видимо, потерянный во время трапезы одним из гигантов. Ни злокрыса, ни её детишки, не обращали особого внимания на котёнка, неспеша выбирающегося из кучи мусора. Крысята к нему уже привыкли, а взрослая крыса, размером едва ли не с самого скитальца, очевидно, не считала его угрозой. М'Зай же смотрел только на мясо. Всю ночь согреваемый живым теплом маленьких крысят в защищённой от ветра пещерке, он окончательно поправился от своей лихорадки, и теперь его мучил страшный голод, а кусок мяса, который хвостатые непоседы вырывали друг у друга изо рта источал такой умопомрачительный аромат, что котёнок начал захлёбываться слюной.

//здоров

Котёнок был готов к любым ужасам жизни, но только не к голоду. Ничто на свете не могло сравниться с отвратительной, гнусной, всепоглощающей пустотой в желудке, которая, к сожалению, частенько посещала его в прошлом, а теперь и вовсе достигла критической отметки.
«Хватит это терпеть!» - решительно подумал малыш и ринулся в общий клубок, в котором велась ожесточённая борьба за добычу.
Злокрысята брали скоростью и количеством, в то время как М`Зай, в кои-то веке, рассчитывал на размер и силу. Перекатываясь и рыча, издавая нечленораздельное боевое мяукание, он полностью погрузился в битву, забыв обо всём на свете. Урвав, наконец, свой кусок мясного счастья, он, вместо того, чтобы кинуться к выходу, по-царски уселся в уголке гнезда, высокомерно поглядывая на побеждённых, жующих доставшиеся им кусочки, и, довольный собой, немедленно приступил к еде.

Мучимый голодом М'Зай, конечно, не подумал о том, что мамаша злокрыса, с устрашающими жёлтыми передними резцами и мощными когтистыми лапами, бдительно наблюдает за своим выводком и может крайне возмутиться попытке лишить своих детишек законного завтрака. Теперь, когда он резво жевал мясо, успокаивая требовательный желудок, мысли о собственном безрассудстве посетили его юную голову. Однако, крыса, как оказалось, взирала на делёжку пищи крайне равнодушно, развалившись чуть в стороне на мягкой мусорной подстилке. Это могло означать лишь то, что котёнок теперь свой среди злокрысят, и реши он покинуть гостеприимное гнездо - его новоявленная мамаша вознегодует на подобную неблагодарность.

Но рано или поздно распрощаться с новоявленной семьёй было необходимо. Должно быть, на поверхности давно занялся новый день, люди вышли на работу, а он, М`Зай, гордый и смелый хаджит, сидит вразвалочку в крысиной норе. Конечно, если подумать, его почти всё устраивало, за исключением некоторой духоты и давящих со всех сторон стен закрытого пространства. Если крыса-матушка решила усыновить котёнка и со всей ответственностью взять на себя вопросы его пропитания и жилплощади, ей следовало воздать почёт и уважение, но оставаться до конца жизни в мире животных было как-то неправильно. Вот будет М`Зай сидеть в гнезде как увалень, играть с маленькими лысыми сводными братьями, защищать подслеповатых сестёр, потом учиться с ними охотиться и таскать еду у великанов, переносить заразу, странно подпрыгивать при приближении живых существ, подрастёт, будет Крысиным Королём, а там глядишь и хвост облезет, станет тоненьким и острым, с жёсткой крысиной щетиной.
«Фу!» - котёнок очнулся от яркой фантазии, обнаружив, что доел свою долю и теперь неотрывно сверлит взглядом старшую злокрысу. Медленно подобравшись к щели в скале, из которой явился накануне, малыш ещё с минуту поиграл с ней в гляделки и, убедившись, что внимание её рассеяно, прошмыгнул в темноту, ориентируясь на свет и свежий воздух.

Выскочив на поверхность и удачно прошмыгнув за спиной одного из гигантов, котёнок бодрой трусцой направился на юг, прочь от лагеря гигантов. Вместе со здоровьем к нему вернулась энергия, а свежий воздух показался невообразимо вкусным после затхлости злокрысьего гнезда. Облака, похожие на хлопья молочного киселя в холодной воде голубого неба, неспешно текли куда-то, слипаясь друг с другом в размытые комки. Даже ветер, свистящий над голой тундрой, переменился и принёс немного тепла с южной стороны провинции. Однако, М'Зай рано радовался свободе. Избавиться от новообретённого семейства оказалось не так-то легко. Как только матушка-крысиха заметила исчезновение приёмного сына, она тут же бросилась на поиски. По свежему следу проследовав за котёнком наверх, и так же ловко избежав внимания хозяина лагеря, крыса настигла беглеца ещё до того, как он успел отойти от стоянки на приличное расстояние. Обращаясь с М'Заем, как с одним из своих непосед, крыса резцами ухватила котёнка за капюшон тулупа на загривке и потащила его обратно в сторону норы. Конечно, М'Зай был не похож на злокрысёнка, но тулуп его за ночь так пропах запахами гнезда, что решимость крысы была непоколебима.

С первыми лучами этого рассвета, знакомый М'Заю грязекраб вновь навестил сарай на берегу ручья. Костёр давно потух, оставив лишь чёрные холодные угли. Не обнаружив вчерашнего благодетеля с вкусной курочкой в руках, краб разочарованно прощёлкал что-то клешнями и посеменил прочь...

- Нет нет нет, - забормотал М`Зай, бешено перебирая лапами в противоположном от крысиного направлении, - Тебе не удастся затащить меня домой, коварная женщина! Я уже достаточно взрослый, чтобы гулять одному, пусти, крыса!
Крыса не пускала. Отчаянно цепляясь за промёрзлые кочки и тростинки, котёнок пытался вырваться вперёд, но мамаша тянула его обратно с такой неожиданной силой, что оба персонажа, поднимая шум и пыль, оставались на месте. Капюшон вот-вот был готов порваться, натяжение становилось всё сильнее, раздался треск – это оторвалась пуговица. Злокрысиха на долю секунды взяла верх, протащив брыкающуюся ношу на несколько шагов назад, но тут котёнок вывернулся, выскользнув из распахнувшегося тулупа, сослужившего ему неплохую службу своими просторными размерами, и принялся выкручивать его из злокрысьих зубов на манер перетягивания каната или выжимания мокрого белья.

Сражаясь в пыли, возле лагеря гигантов, злокрыса и котёнок совсем забыли о главной опасности. Внезапно накрывшая место противостояния тень и рёв великана заставили М'Зая выпустить тулуп из лап, и шлёпнуться от неожиданности на собственный хвост. Крыса не успела даже обернуться, как удар исполинской дубины превратил её в мокрое месиво. Кровь брызнула хаджиту в лицо, и глядя, как великан заносит огромную ногу, чтобы раздавить котёнка на месте, малыш запаниковал и, схватив в охапку свой заляпанный кровью и крысиными внутренностями тулуп, бросился бежать со всех ног. Великан не стал его преследовать...
А маленькие злокрысята играли, попискивая и кувыркаясь в гнезде, не зная, что их кормилица-мамочка никогда больше не вернётся...

Кровь, повсюду кровь. У людей, эльфов, хаджитов, крыс – у всех одинаково красная и горячая, с тяжёлым запахом металла, проникающим в лёгкие, оседающим в горле. У бедных детей, у богатых господ, у бандитов и императоров – у всех внутри одна и та же начинка, стоит только царапнуть когтем по коже. Ну или ударить великанской дубинкой со всего размаха.
Теперь, когда опасность осталась далеко позади, а матушка-злокрыса принялась служить круговороту жизни в природе, М`Зай наконец смог перевести дыхание. Он был грязен, вонюч и лохмат как никогда, и хотя в его бутылке ещё оставалась вода из ручья, для дальнейшего существования её явно не хватало.
Котёнок встряхнул многострадальный тулуп, невозмутимо отлепив от него что-то вроде крысиной кишки, немного очистил его от пыли, встряхнул ещё раз. В одном из карманов бряцали монеты! А вдалеке, в часе ходьбы, на сколько можно было судить по обманчивому равнинному ландшафту, виднелся город необыкновенной красоты.
"Пойду посмотрю". - буркнул М`Зай пролетающей мимо мошке и быстро, решительно, не тратя время на дальнейшие размышления, направился к вновь обретённой цели.

Стены Вайтрана, внезапно проступившие на горизонте, становились всё больше и выше. Котёнок чувствовал, как густеет красная трава под его маленькими грязными сапожками, и вскоре всюду - насколько хватало взгляда, колыхалось под ветром покрывало тусклых стебельков. Далеко по правую руку возвышалась сторожевая башня, и М'Заю даже на секунду показалось, что он увидел, как блеснул на солнечном свете шлем дозорного стражника. Но не башня приковала к себе внимание маленького путешественника, чудом избежавшего смерти в своих скитаниях по жестоким безлюдным просторам северного края. Прямо перед ним был Вайтран - торговая столица Скайрима, великий и гордый город, полный жизни, людей и... еды...
Хаджит уже почти бежал вперёд, будто боясь, что город вдруг обернётся миражем и растает в воздухе, оставив на месте себя новый сарай с грязекрабами, гнездо степной птицы или ещё один лагерь гигантов с присоседившимся выводком злокрыс. Но город не исчезал, а только являл жадному взгляду котёнка всё новые и новые детали. Вскоре малыш различил дорогу и огромные ворота в городской стене. Жизнь здесь так и кипела сегодня - курьеры на тонконогих лошадках вылетали подобно ветру на дорогу и в считанные секунды исчезали на западе в клубах пыли; грязные извозчики возле конюшен ждали, пока их скрипучие телеги наполнятся товарами и пассажирами; всюду сновали торговцы, грузчики, наёмники, гонцы с сумками, перекинутыми через плечо; фермеры несли урожай на базар, горбясь под тяжестью плетёных корзин; патруль стражников в ослепительно сверкающих на солнце закрытых шлемах, кольчугах, и с деревянными щитами в руках, стройным шагом следовал вдоль стены; нищие и калеки заунывно голосили, прося милостыню, а какой-то бард с лютней в руках, прислонившись к указательному столбу, ел яблоко... Маленький М'Зай, находясь ещё далеко от города, слышал многоголосый шум сотен голосов, скрип многих десятков колёс и топот копыт. Порывы ветра приносили ему отголоски запахов конюшен, горячего мяса, мёда и сладких фруктов. Котёнку показалось, что это запах самой Жизни, её голос, властно зовущий усталого скитальца в свои гостеприимные объятья...