Алхимик вовсю собирал вещи, сворачивая свою лабораторию и забирая только самое ценное и необходимое. Рассвет проникал в окно, и Клюв, сам того не замечая, сторонился ярких лучей, норовящих упасть на лицо. Заметив пробуждение своего гостя, альтмер шустро накрыл стол к завтраку и позвал бретона с приветливой улыбкой на губах. Однако, когда Клюв приблизился к столу, улыбка увяла и стекла с лица по подбородку.
- Дружище, ты паршиво выглядишь, - честно прокомментировал увиденное Нуррил, - Твоё лицо словно грязекрабы за ночь обглодали. После завтрака бегом в Храм и молиться, молиться, молиться! Час, лучше два. А я сяду в первую попавшуюся повозку, и чтобы духа моего больше в этом городе не было. Боги дадут - когда свидимся в следующий раз, будешь абсолютно здоров, богат и упитанн.
Клюв рухнул за стол. Лежащая на нём скромная, но качественная еда не вызывала аппетита. Кроме того, зубы словно разламывались даже от одной мысли, чтобы что-то ими жевать. Горло саднило, глаза будто иссохли, и странный холод сковывал каждое движение бретона.

Клюв принял во внимание слова алхимика, но, к сожалению, не смог подать виду. Он предпринял большое усилие над собой, сконцентрировался, налил себе в кубок воды и жадно выдул, после чего потянулся за кувшином снова. Эльф всем своим видом выражал крайнее неодобрение состоянием Клюва, а последний, тем временем, совершенно не мог понять, что происходит. Он будто бы сильно хотел пить, но вода не помогала в борьбе с жаждой.
Он откусил немного мяса, но его тут же передёрнуло от одного только его вкуса. Толком не прожевав, он отправил этот кусочек дальше в увлекательное путешествие по желудочно-кишечному тракту, сам вовсе никакого удовольствия от жареной курочки не получив.
- Боги дадут... так и сделаю, а где только этот храм?
Его внимание привлекла склянка тёмного стекла, поставленная отдельно от Нурриловых сумок на столе.

Нуррил проследил взгляд своего гостя и кивнул.
- Да, это твоё зелье. Ещё раз спасибо за помощь, дружище. Я бы не справился без тебя.
После завтрака спустились вниз. Клюв отметил, что лежанки для пациентов пустуют - видимо, альтмер отпустил больных ещё до пробуждения бретона. Алхимик заметно суетился с двумя объёмистыми мешками, словно не мог себе простить, что оставляет большую часть лаборатории, сбегая из города. Нуррил пожирал взглядом стены, мебель, склянки и ингредиенты на полках, и явно хотел бы запихнуть в свои мешки весь Высокий Шпиль, но решительно держал себя в руках.
Оказавшись снаружи, приятели попрощались. Бретон получил указания, как пройти к храму, и заверения в искренней дружбе, после чего алхимик заторопился к воротам, пока на улице ещё не стало слишком людно.
Клюций направился в указанном направлении. Если верить первоначальному диагнозу, у него было ещё целых два дня в запасе. Почему же солнце уже так сильно жжёт, даже сквозь одежду, а клыки, кажется, вот-вот выскочат из воспалённых дёсен? Натыкаясь на случайных прохожих, бретон настороженно приглядывался к их лицам и шеям, но, к счастью, не чувствовал ни малейшего желания никого кусать. Люди, как люди. Смотрят косо и неодобрительно, но оно и понятно - видок у него, наверняка, как у скуумового нарика или заразного больного. Последнее, впрочем, недалеко от истины.

//получено эксклюзивное зелье невидимости от Нуррила.

Солнце жгло и утомляло как никогда раньше. Раздражённый Клюций зашагал быстрее, пересиливая напоминающий спазм холод в ногах.
Ему казалось, что он шёл правильно, но, не обнаружив после очередного поворота дверей в храм, понял, что заплутал. Клюв обратился к прохожему неподалёку, реакция которого была предсказуемой: опасливо глянув на бретона, он указал рукой направление, бросив пару уточняющих слов, и с явной неприязнью отошёл от него.
То, что ему указали правильно, Клюций понял по специфичному запаху цветов и благовоний. Клюв знал одного верующего, который каждый раз исправно ходил на службы несмотря на сильную аллергию на такие вещи. Весь оставшийся день он припарками лечил выступавшие на коже высыпания да утирал слезившиеся глаза, причём строил при этом из себя праведного мученика — Клюций никогда не понимал таких кретинов, а сам он  к вере давным-давно зарёкся никогда не обращаться.
Но против обстоятельств не попрёшь. Проигнорировав вышедшую ему навстречу жричку, он заковылял к святыням.
"Так... ну и что теперь?" — подумал он, оглядываясь. Он знал только одну молитву, которой его как-то научили, и та, насколько он помнил, вымаливала у богов хороший аппетит и здоровое пищеварение. Ещё он помнил похабную песенку "А давайте ввосьмером", обожаемую одним нордом из его команды, но он сомневался в её соответствии моменту.
Его взгляд упал на листок пергамента возле него, на скамейке. Оказалось — какой-то молитвенный текст, восхваляющий всю божественную восьмёрку, с которого Клюв решил и начать. Читая вначале сбивчиво и немного иронично, Клюв через несколько минут осознал всю плачевность своего положения, и стал возносить просьбы богам серьёзней, уже не придавая значения незнанию каноничных текстов. Хотя зерно недоверия в нём не давало расслабляться и впадать в отчаянное моление.

Минуты складывались в часы. Тишина царила в Храме Девяти Богов, нарушаемая только шепотом Клюция, стремительно теряющего терпение, и редким стуком шагов священнослужащих и немногочисленных прихожан. Лучи света, струящиеся из высоких окон под куполом, уже не просто раздражали Клюция - бретон начинал их ненавидеть. Поймав себя на том, что испытывает ненависть в священных стенах, Клюв едва сдержался, чтобы не пнуть алтарь, и оглядел святыни, которым молился. Изваяние Талоса отсутствовало в своей нише, не иначе, из политических соображений городских властей. Может, из-за этого Боги отвернулись от самого Солитьюда, и лишь поэтому отказываются помочь грешнику, хотя он молится уже не один час? Не может же быть такого, что они дружно заткнули уши и закрыли глаза, чтобы не видеть его страданий и не слышать его молитв? Неужели, он такой плохой человек? Да, он совершал ужасные поступки в прошлом... даже в недавнем прошлом. Даже позапрошлой ночью согрешил... с мёртвой редгардкой... Она насытила его своей страстью, а он её - своей кровью... Ффу.. Да, Клюв уже готов был признать, что Боги смотрят на него с отвращением.
Ледяной пот стекал со лба бретона, щипал воспалённые глаза и ручьями бежал по спине. Зубам уже было тесно в пересохшем рту. И всё из-за одной распущенной чернокожей вампирши, задирающей ноги перед пьяным мужичьём. Пихнуть бы ей чеснока в её грязный клыкастый рот... Или что там кровососы не переносят? Одно было понятно - Боги остались глухи к его мольбам. Никто не поможет. Нуррил подвёл, и святые - лишь бесполезные каменные фигурки на постаментах. Можно простоять тут всё оставшееся время, сотрясая воздух мнимыми раскаяниями и отчаянными молитвами... Но надеяться не на кого, кроме как на себя. Клюв думал, что уже давно усвоил этот урок. Пора взять себя в руки и что-то сделать. Но руки стали слабыми и дрожащими от холода. Синие вены вздулись на тыльных сторонах ладоней... Что же делать?

Он разлепил наконец руки, которые держал в молитвенном жесте вот уже несколько часов.
Клюва заполнила холодная ярость. Его невероятно раздражала слабость от болезни, к нему пришла злобная обида на Нуррила, который сочувственно охал при каждом взгляде на Клюция, но который мог исцелить его ещё вчера, и ему страшно хотелось поиграть в инквизицию с одной чернолицей плясуньей.
Нуррил исчез. Рассчитывать на помощь от кого-то было уже бесполезно, и исход был один. Бретон понял это, и ярость усилилась.
Поднявшись с колен, он направился к выходу, пересиливая плохо работающие затёкшие ноги. Клюв подумал, что подойди к нему сейчас кто-нибудь, то он сразу бы ударил его со всей силы, не вдаваясь в подробности. Просто так. Но к нему никто не подошёл.
Полдень уже давно прошёл. Он направился в «Смеющуюся крысу» — место его встречи с Силией. Сейчас он уже понимал, как он с ней связался вообще, как оказался с ней в постели в частности, и он испытывал жгучее желание «побеседовать» с ней на эту тему.
С трудом выбравшись из лабиринтов улиц не так хорошо знакомого ему города, он вышел к трактиру. Войдя, он сразу же подошёл к двери погреба, дёрнул - но она оказалась запертой. «Чего это, упыриха уже свалила?» - подумалось ему.
— Эй! — окликнул его трактирщик. — Вы что-то хотели?
— Тысяча извинений, — отозвался Клюв и подошёл к барной стойке, — а танцовщица уже ушла?

- Да-а-а, - печально протянул трактирщик, настолько сосредоточившись на вытирании кружек, что не разглядел чудовищного внешнего вида Клюция, в то время, как оказавшиеся рядом посетители, пугливо теснились подальше от бретона, - Покинула нас вчера после заката... Должно быть, наняла повозку и укатила за горизонт... Хороша она, верно?
Мужчина поднял голову и побледнел, выронив кружку, которую вытирал. Железо громко ударило об пол. Норд узнал недавнего знакомого, и то, как изменилось за сутки лицо Клюва, вселяло ужас...
- Эй, приятель... ты... тебе бы к лекарю сходить... Что с тобой приключилось?
Клюцию казалось, что скоро кровавые слёзы потекут у него из воспалённых глаз, а онемевшие от холода руки покроются инеем. Но не говорить же об этом трактирщику...

Совместно с Lexy Lachance

— А уходила одна? К ней никто не приходил, вещи забрать, например? — уточнил Клюв, проигнорировав лепет испуганного бармена.
- Грузчик был, с конюшен, - кивнул трактирщик, - У неё много вещей. А почему спрашиваешь?
— Да так..., — бессильно отозвался он. — Впредь внимательней смотрите, кого вы у себя квартируете.
Пробурчав что-то там про благодарность, Клюв побрёл к выходу. Пробираться через посетителей не было нужды: все и без того сторонились нелицеприятного типа.
«Вчера после заката... солнышко, что ли, припекает, да, сладенькая? — размышлял Клюв. — Ну ничего... сейчас-то ясный день стоит, значит, недалеко ты ножки унесла с сундуком своим волшебным, на привал где-то остановилась. Не на метле же улетела...»
Выведав направление у прохожего, он отправился к конюшням, где хотел порасспрашивать о танцовщице. Всю голову Клюция заняли мысли о том, как бы ему нагнать её. Болезненное состояние тела так отвлекало, что он забыл даже о том, что сегодня он только чуток перекусил с утра, и стоило бы поесть — или же не забыл, а просто организм волновали совсем иные вопросы, чем набитое брюхо.

На конюшнях Клюву не многое удалось разузнать. Парень грузчик, которого упомянул бармен "Смеющейся Крысы", был настолько очарован танцовщицей, что говорил о ней с придыханием и едва ли не плакал от того, что она покинула город. Силия настолько занимала все его мысли, что подробные расспросы даже не насторожили его. Юноша готов был часами рассказывать о своём коротком знакомстве с редгардкой, но среди всего бесконечного потока дифирамб в её адрес, Клюв смог понять только то, что у вампирши есть лошадь, которую грузчик помогал навьючивать, и то, по какой дороге женщина отправилась в путь.
- О, Силия... - шептал парень, не замечая даже болезненного вида своего собеседника, - Я никогда не прощу себе, что не бросил всего, и не отправился с ней... Что я буду делать, если она никогда не вернётся? Что, если что-нибудь случится с ней? Она же так прекрасна... В мире больше нет такой изысканной и совершенной красоты... Друг, если ты найдёшь её, передай, что моё сердце будет вечно хранить её образ. Что сам я буду вечно принадлежать ей, и только ей одной. Восхитительная, путь её путь будет лёгким и ровным, а лошадь не знает усталости...
Клюций поморщился. Солнце жгло нещадно, а восторженный бред парня очевидно говорил о том, что вампирша наложила на грузчика свои скамповы чары... Как же бретону повезло, что его психика оказалась не настолько слабой, чтобы после таких чар уподобиться этому юнцу и развесить слюни до колен...

— Что значит, если найду её?.. — на лице Клюва было удивление. — Парень, ты её отправил одну! Знаменитую танцовщицу — одну! В ночь! В Скайрим!!
«Сейчас только не следует переигрывать, главное», — подумал Клюв, по которому уже можно было судить, что он в ярости от глупого проступка грузчика.
— Конечно с ней что-нибудь случится, идиот ты пустоголовый, если только уже не случилось! Саблезубы, тролли, бандиты — ты вообще откуда, из Страны фей?! Так, — не давая ему передышки, продолжал Клюв, оперевшись о дерево позади себя, — с тобой или без тебя, трус, но я пойду за ней. Но мне нужен конь. Срочно! Это выше всех других проблем, твой проступок может иметь страшные последствия.
Клюв поморщился от солнца, уже потихоньку клонившегося к закату. Времени оставалось немного.

Парень стал бледен, как молоко, и залился слезами, каждая - величиной с добрый помидор.
- О, Силия, моя богиня, - зарыдал он, падая на колени и пряча лицо в ладонях, - Она запретила мне идти за собой. Кто я такой, чтобы ослушаться? Прекрасная... О, друг мой, какой же я глупец. Я не позволю случиться несчастью! Мы возьмём коней и догоним её! Мы будем служить ей и охранять её покой до последнего вздоха... Пусть возненавидит нас, пусть проклинает. Каждое слово с её восхитительных губ потечёт мёдом по моим венам, каким бы жутким оно не было. Я жизнь положу на то, чтобы ни одно существо, живое или мёртвое, не смогло причинить ей вреда. Силия... Пусть изрубят меня на куски, а душу мою закуют в камень, но на нежном теле твоём не появится ни царапины, - Парень бросился к стойлам, и его глаза загорелись фанатичным азартом. Поэзия окончательно ударила ему в голову, и вскоре он вновь стоял перед Клювом, держа под уздцы двух лучших скакунов солитьюдских конюшен. Очевидно, украл...
- Скорее, на юго-запад, друг! Мы должны успеть, прежде чем случится беда. Я содрогаюсь от мысли, что кто-то причинит вред истинному совершенству. Я навеки твой должник, за то, что открыл мне глаза... Едем же, едем скорее... Загоним наших коней, но не позволим произойти непоправимому... О, Силия... Силия... Силия...
Норд привалился спиной к лошадиному боку, закатывая глаза и продолжая шептать имя вампирши, один звук которого приводил его в трепет.

Клюв не задумываясь схватил тёмно-гнедого коня под уздцы. Он, как человек опытный в таких вопросах, понимал, что, скорее всего, у него не выйдет просто так отбиться, если его поймают и обвинят в конокрадстве, но это уже не сильно волновало. Через денёк похищенный конь окажется самым меньшим преступлением, в котором его можно будет уличить, а месть Силии откладывать очень не хотелось.
По его телу прошла неприятная судорога, когда он залезал на коня. Через силу сконцентрировав своё внимание на коне и дороге, лежащей перед ним, он кивнул грузчику:
— Погнали.
«Этот слюнявый идиот действует на нервы, — отметил Клюв, выслушивая очередной поток поэтического бреда из его уст. — Только бы не оклемался прежде времени, тогда ему ничего хорошего не светит... у меня просто не будет выбора».

Сумерки сгущались над дорогой, и эхо далеко разносило стук восьми копыт и без умолку повторяемые неуклюжие бредни зачарованного грузчика. С наступлением темноты Клюв почувствовал себя лучше. Солнце скрылось, и ночная свежесть приятно охладила утомлённое дневной горячкой тело. Норд же, выехавший в своей повседневной рабочей одежде, немного поутих. Не то, почувствовал холод, не то чары, наконец, ослабевали.
Клюв изо всех сил всматривался в пустынную даль дороги, скрипя ноющими зубами, но никто не встречался на пути, хотя кони уже начали уставать от долгого и быстрого бега. У бретона оставались всего сутки, если верить Нуррилу, и всего несколько часов, если он собирался найти Силию до наступления ключевого момента. Днём бесполезно искать вампиршу на дороге - одни боги знают, в какую придорожную щель она забьётся, пережидая испепеляющий жар светила. Следующей же ночью... Каково оно будет - его превращение?
Сердце словно пронзила тупая игла, руки и ноги свело судорогой, и мир закружился вокруг. В ушах зазвенело, тошнота подступила к горлу, и сознание покинуло бретона конвульсивным рывком, оставив напоследок одну мысль - Неужели так рано?..
Клюций открыл глаза. Грузчик, охая, пытался поднять его с земли.
- Ну что же ты, дружище? - пыхтел он, - Мы должны спешить...
Бретон почувствовал как болит отбитое при падении с лошади плечо. Нет, он ещё человек... Не было никакого желания прокусить горло болтливому норду. Должно быть, просто слабость - он же ничего не ел почти сутки, и проклятая болезнь вконец его подкосила.
А парень, похоже, поправлялся. Он, вдруг, бросил попытки привести бретона в сидячее положение, и растерянно спросил:
- Кстати... а куда мы так спешим?

Совместно с Lexy Lachance

- Что? Что значит, «куда мы спешим»?.. - только и вымолвил Клюв, осознавая масштаб проблемы.
Ему нужно было немного отдышаться, чтобы хотя бы сесть. Он был слаб: организм подвёл его в довольно неудобный момент; кроме того, он не знал, сколько времени он провёл в отключке. Приоткрыв глаза, он обнаружил, что стало уже совсем темно, так что оставалось совсем немного времени, хоть и ночная погода благотворно влияла на его состояние.
«Отли-и-ично... Наш олух очухался. И что теперь делать?» — пытался он сообразить. Изначально Клюций рассчитывал просто оглушить его: грузчик бы повалялся с часик, а потом потопал бы домой, не задавая лишних вопросов. Но Клюв был не в том состоянии, чтобы воевать.
- Ну, - грузчик почесал голову, морща лоб. Очевидно, его мыслительные процессы задействовали более ста процентов своего потенциала, - Мы же едем куда-то... Гонимся за кем-то?
- Не понял, - констатировал Клюв. Он перевернулся на другой бок, аккуратно поднялся на колени, приложив к этому большие усилия. Глянул на грузчика. — Не понял, ты чего? Память отшибло? По-моему, только что не ты, а я с коня свалился, нет?
- Да... - грузчик внимательно разглядел бретона, - Ты хреново выглядишь, неудивительно, что тебя скосило. Тебе бы лекаря, а не верхом полночи скакать...
- Нету в городе таких лекарей, - отозвался Клюций. - Вот от жратвы я бы не отказался. Увы... Это, пожалуйста, помоги мне подняться.
Парень подставил бретону плечо, едва ли не безразлично оглядывая ночные просторы. Клюв вздохнул и украдкой проверил рукоять булавы.
- Да, это мы как-то глупо поехали, без еды, без воды... Лошади, вон, устали... - норд вдруг побледнел, - подожди-ка... я что, украл лошадей? Вот, скамп...
- С лошадей не убудет.
Клюв вдруг подумал, а зачем упырихе вообще было очаровывать этого бедолагу? Чтобы меньше заплатить? Или с ним тоже решила переспать, на дорожку? Он с интересом посмотрел на грузчика.
- Вы поглядите-ка. Ты что, вообще ничего не помнишь? Даже девушку, за которой мы сейчас гнались?
Клюв наклонил голову вбок, бегло пробежавшись взглядом по шее парня в поиске «презентов» от вампирши.
- Я, я помню, - растерялся юноша, - Это... как во сне... Танцовщица... редгардка! Мы ведь за ней едем? Вот... только зачем...
«Как во сне, - мысленно повторил Клюв. - Знакомый симптом».
На шее грузчика не было ни единого следа острых клыков Силии или  хотя бы даже её нежных губ. Однако, вспомнив их с Клювом общую знакомую, парень вдруг покраснел и отвёл взгляд.
- Да что же это...
- Что бы там ни было, - сказал наконец Клюв, выждав с минуту, -  ты сказал, что она беззащитна. Что ты глупец, что отправил её одну в ночь. И... ну, так вышло, что мне позарез надо с ней потолковать, я у тебя дорогу-то зачем спрашивал. И перепугался, что с ней может что-то случиться. Может, грубовато получилось, но ты уже вёл своих коней под уздцы, вот мы и поскакали... Я... я и не подумал даже...
- Я такое говорил? - глаза парня удивлённо распахнулись, - Поверить не могу... Я помню, что я... навьючивал её лошадь... Она стояла рядом, такая вся... развратная. Ну, ты понимаешь... Видная девка, отчего, думаю, не попытать счастья? А потом, как в тумане всё... Говорила что-то, а что - не помню, хоть убей. Конюх пришёл, а баба... уехала, - норд потупил глаза, и снова обратился к Клюцию, - слушай, я теперь не знаю, как возвращаться. Конюх с меня три шкуры спустит, за то, что без разрешения уехал, да и лошадей с собой прихватил. Можно я пока с тобой поеду, пока не придумаю куда податься? Не знаю, что меня заставило всё это сделать, но это какое-то безумие...
«Получилось», - отметил Клюв.
- Да уж, звучит точно безумно, - согласился он. - Что же, тогда едем дальше, я и так много времени потерял.

Остаток ночи прошёл, не принеся никаких результатов. На рассвете путникам пришлось остановиться - дать отдых себе и усталым лошадям. Парень пошёл поискать какой-нибудь еды, а Клюв остался сидеть под придорожным деревом, с тоской глядя на рассветное небо и предчувствуя страдания не соизмеримые уже пережитым. На лоб словно легла чья-то чугунная рука, и всё тело покрылось холодным потом. Первые лучи восходящего солнца заставили Клюва забиться как можно глубже в тень, но даже она не принесла значительного облегчения.
Норд, вернувшийся с охоты, не принёс никакой еды, но это уже было не важно. Клюв чувствовал себя так, будто смерть дышит ему в лицо, посылая лихорадочные бредовые видения танцующей вампирши. Силия, словно наяву, то хохотала ему в ухо, то сладостно стонала над ним, заслоняя весь мир волнами иссиня-чёрных волос. Парень целый день не отходил от своего мнимого товарища, не зная, чем ему помочь, и чудом не поддаваясь панике.
Клюций почти не разговаривал, даже выныривая из своей лихорадки, но грузчик ни о чём и не спрашивал. Юноше, конечно, было очень интересно, что это за странная болезнь, с которой не может справиться даже знаменитый Нуррил, и что может связывать бретона с чернокожей танцовщицей, но за последнее время с ним и так случилось слишком много непонятного. Парню казалось, что если Клюв сейчас ответит на все его вопросы, то голова норда просто лопнет, не справившись со всей информацией. Когда-нибудь сам расскажет, думал он, боязливо глядя на бледное полупрозрачное лицо спутника. К полудню юноша задремал, привалившись спиной к дереву, и проснувшись, с радостью обнаружил, что приятелю полегчало.
К вечеру лихорадка пошла на убыль, и Клюв, упрямым решением потребовал ехать дальше, несмотря на уговоры норда. Внутри словно пересыхало что-то, а тело холодело всё сильнее с каждой минутой, проведённой в седле. Зато бретон не чувствовал голода, в отличии от грузчика, только и говорящего, что о бараньих ножках да печёных яблоках.
Через пару часов после заката, на дороге впереди появился знакомый силуэт. Силия вела свою перегруженную лошадку под уздцы, чеканно вышагивая в длинном тёмно-красном платье из тяжёлой материи. Её бёдра мерно покачивались, а на волосах играли блики ночных светил. Заслышав стук копыт за спиной, женщина обернулась с гостеприимной улыбкой на очаровательном лице. Но Клюв, похоже, больше не замечал её красоты.
- Ммм, какие люди, - промурлыкала танцовщица подъезжающим мужчинам, вульгарно подбоченившись, - Чем могу помочь?

- Такая одинокая и такая храбрая, - отозвался Клюв, слезая с лошади.
Он с неприязнью заметил, что оковы болезни, которые сковывали его всё это время, начали спадывать, и его движения обрели лёгкость. Это можно было бы принять за благотворное влияние свежего ночного воздуха, но Клюций уже прекратил питать какие-либо иллюзии и почти смирился со своим паскудным будущим.
Он снова вспомнил историю с Морроувиндской контрабандой и покусанного матроса, которому точно так же полегчало на третий день.
- Хороша фигура, - отметил Клюв, - хороша. Хоть в этом труды Нуррила не пали прахом.

// совместка

Растерянный грузчик тоже спешился, и нерешительно переминаясь с ноги на ногу, смотрел, как Силия медленно приближается своей завораживающей походкой, с млеющей улыбкой и прикрытыми в странной неге глазами.
- Дай-ка я скажу тебе, что я вижу, - довольно протянула редгардка, - Ты так соскучился, малыш, что счёл разумным преследовать меня, и даже привёз мне подарок, - танцовщица обернулась к норду, облизывая губы, - Я помню этого мальчика. Он как надкушенный кусок, который вырвали прямо изо рта. В городах так много лишних глаз...
Клюций был безразличен и только лишь брезгливо поморщился.
- Откуда ты вообще взялась в этом городе? Как Нуррил, этот милашка, вообще согласился помогать тебе?..
- Какое это имеет значение? - танцовщица игриво откинула волосы от смуглого лица, - Разве ты ехал сюда, чтобы говорить о каком-то альтмере? Если судить по твоему внешнему виду, ты не стал избавляться от моего дара. Сегодня твоё второе рождение. Так давай приступим к тому, что должно...
Силия повернулась к норду, сверкнув глазами. Тот испуганно отступил, ненароком толкнув плечом лошадь.
- Что... что происходит?
- Приступим?.. - удивлённо переспросил Клюв, проигнорировав норда.
Внутри бретона всё заклокотало от злости. Глаза не видели больше ничего, кроме ненавидимого лица темнокожей танцовщицы, поигравшей с Клюцием как с безвольной тряпичной куклой и обрёкшей его на жалкое существование.
- Да, приступим. К тому, что должно.
Он выхватил резким движением булаву и ударил настолько сильно, насколько позволяла его позиция. Силия выставила руку вперёд и перехватила удар на лету. Улыбка сползла с её лица, и в следующую секунду Клюций оказался лежащим на земле, а редгардка уже сидела на нём, прижимая его руки с невиданной силой. Парень-грузчик с воплем бросился бежать куда глаза глядят, а танцовщица, не обращая внимания на беглеца, нагнулась к уху Клюция и зашептала:
- Я двести лет брожу в ночи. Двести лет пью кровь, тренирую тело и чары. Ты думаешь, твой жалкий кусок железа причинит мне вред? Малыш... С чего вдруг ты такой неласковый? Разве тебе было плохо со мной?
По инерции Клюв брыкался ещё некоторое время, но тщетно. Ведомый одним лишь слепым гневом, он совершенно забыл о сверхчеловеческих способностях упырей и о собственной безопасности.
- Не помню, - вздохнул наконец Клюв, оставив свои жалкие потуги. - Ты подчинила меня себе и мне оставила лишь заразу. Опустила до своего уровня, поддавшись своей чудовищной сущности. С чего бы мне быть ласковым?
- Заразу? Опустила? Чудовищной сущности? - редгардка мелодично расхохоталась, - А до этого ты как будто был счастливой частью жизнерадостного общества! Да одного взгляда на тебя тогда в трактире было достаточно, чтобы понять, что ты такой же одиночка изгой как и я. И никто не будет искать тебя, или оплакивать твою смерть. Это и привлекло меня в тебе... Но раз ты отвергаешь мой тёмный дар, чего ж ты не пошёл к своим святым и не отмылся от него? Кажется, ничего нет проще - все так делают...
Слова Силии подействовали на Клюция странным образом. Нет, это не было похоже ни на какие-то там чары, он просто вдруг зацепился за слово «изгой».
Что же в нём вызывает такое отвращение к вампирам кроме устоявшихся народных предубеждений? Личная встреча с вампирами? Ерунда: тогда он сам восхищался их силой и способностями. Тогда, может быть, он просто боится перемен? А чего боятся? Терять ему нечего и некого. Клюву не понравилось, что ему не оставили выбора, но что теперь...
Бретон аж сбился с ритма своего дыхания и посмотрел в глаза склонившейся над ним Силии, задумавшись на несколько минут. Силия почувствовала перемену в пульсе и дыхании собеседника и выпустила его руки из своей мёртвой хватки.
- Я и пошёл, - растерянно сказал наконец Клюв. - Пошёл в храм, молился, долго молился, но... ничего не произошло...
- Тогда кто ты вообще такой, чтобы судить меня? - с новой улыбкой спросила она, отстраняясь, - Даже твои боги тебя оставили. Знавала я одного вампира с твоими проблемами. Веками не мог поверить в то, что его Великие Святые Боги отвернулись от него в момент нужды. Как он не хотел быть одним из нас! Так и молился каждую ночь, пока не сгинул в Ратвиле, глупец.
«Не было у меня никаких богов, - мысленно возразил бретон. - Не было и нет. Деньги - моя святыня, да булава - моя молитва, вот и всего святого, что у меня было».
Женщина поднялась на ноги, грациозно отряхнула запылившийся подол платья и подойдя к своей лошади, погладила животное по морде.
- Ты можешь побыть со мной, пока не встанешь на ноги, - снисходительно сказала она, не оборачиваясь, - или убираться в Обливион с моих глаз.
- Даже после того, как я попробовал проломить тебе череп? - немедленно отозвался бретон. - Даже после этого - могу побыть с тобой?
- Конечно, - девушка улыбнулась ему через плечо, - Я не держу на тебя зла. Когда я обращалась, мне тоже хотелось убить своего создателя. И ужасно не хватало опытной руки, на которую можно было бы опереться... Так что скажи спасибо. Пойдём, до Драконьего Моста всего несколько километров, и я надеюсь, что наш испуганный приятель побежал в другую сторону.
Клюв поднялся с земли и отряхнулся. Задумчиво посмотрел на Силию.
- Спасибо, - с чувством произнёс он.

Клюв оседлал своего тёмно-гнедого коня, а Силия села по-дамски на кобылу в панике сбежавшего грузчика. Навьюченную лошадку редгардки пустили между ними.
Он совсем не понимал, что с ним происходит и что в нём меняется. Холодный ночной воздух был не таким холодным, как обычно, фыркающий конь отдавал жаром, и Клюцию становилось жутковато: он понимал, что это просто его тело перестало быть таким горячим. Ему становилось не по себе от того, что его сердце перестало биться часто и беспокойно, но стало биться медленней и ритмичней. Жар в мозгу спадал, и окружающий мир стал восприниматься гораздо чётче и живее обычного: хотя стояла тёмная ночь, он ясно видел очертания дороги впереди себя; он точно почувствовал затаившегося в придорожных кустах волка, не решившегося нападать на такое скопление живых существ. И это хорошо обострение чувств тоже пугало Клюция.
Но тоскливее всего ему становилось от ощущения пустоты внутри: в нём словно что-то исчезало. Словно что-то угасало. Он пытался как будто бы мысленно ощупать сам себя, стараясь почувствовать очаг беспокойства, но напрасно: ему просто медленно и постепенно становилось плохо, без видимой и ощутимой причины.
Клюций совершенно не представлял, что с ним творится. Но окончание этих трансформаций ему живо дорисовывало воображение.
«Такой вот фортель, - подумал он. - В моей жизни не за что зацепиться. И не за кого. Про меня никто не вспомнит, кроме громил, которым я должен денег. Вся жизнь такая... Что ни день, то грызня, что ни день, то фарт или облом. Было весело, но по правде я умер уже давным-давно. А эта болезнь просто расставляет точки. Я ничего не теряю, не приобретаю, я просто обнажаюсь. Становлюсь тем, кем я был на самом деле».
Клюций посмотрел на луны и увидел в них то, чего раньше никогда не видел.

Они оставили лошадей неподалёку от деревни, и дальше пошли пешком. Вокруг стояла мёртвая ночная тишина, лишь платье Силии шуршало при ходьбе длинными складками материи. Дома вырисовывались во мраке чёрными силуэтами, и Клюций буквально чувствовал, как в каждом из них текут человеческие жизни. Тихие, ничем не примечательные, пульсирующие теплом... Редгардка остановилась у небольшой хижины с одним маленьким окошком. Её глаза блеснули во мраке, а губы сложились в лёгкую улыбку. Она поманила к себе бретона и шепнула ему на ухо:
- В таких деревнях, многие даже не запирают двери на ночь. Для нас это просто клад... Ступай тише и будь готов.
Воровато оглядевшись в поисках стражников с факелами, танцовщица решительно открыла скрипучую дверь и вошла, словно к себе домой. Клюв проследовал за ней. В тёмной комнате очертания предметов теряли чёткость, становясь нагромождением чёрно-серых теней. Старые половицы оглушительно скрипели под ногами, и за дверью в спальню вдруг вспыхнул свет. Клюций готов был проклясть всё на свете в тот миг, но редгардка сделала ему знак прижаться к стене, и он послушался, тиская по привычке рукоять своей булавы. Вампирша бесшумно встала прямо перед дверью, ожидая, когда её ужин выйдет к ней.
Немного неряшливого вида рыжеволосая женщина в одной ночной рубахе и со свечой в руке появилась почти сразу. Селянка обмерла при виде незваной чернокожей гостьи и уже открыла рот, чтобы закричать, но Силия подалась вперёд и коснулась чарами плеча жертвы.
- Тише... - шепнула она женщине, и та расслабилась, роняя свечу.
- Здравствуй, моя дорогая, - радостно пролепетала селянка, глядя на редгардку с восторгом и обожанием, - Как хорошо, что ты пришла.
Комната вновь погрузилась во мрак, но Клюв прекрасно и отчётливо видел каждую линию тела селянки, и даже с расстояния нескольких шагов чувствовал её тепло. Голод заговорил в нём, заставляя зубы ныть и чесаться. Бретон ощупал их языком и обнаружил клыки. Острые, зудящие, требующие крови...
Силия отвела грязные распущенные волосы от покрытой веснушками шеи селянки и улыбнулась своему подопечному.
- Подойди, малыш... Посмотри на это чудо. Ты ведь уже чувствуешь голод... Утоли его, и твоё преображение завершится.
Клюв приблизился. Каждый удар сердца очарованной женщины отдавался грохотом у него в ушах. Её кожа казалась такой тонкой и прозрачной, что можно было смотреть сквозь неё на мышцы, кости и множество кровеносных сосудов, несущих то, чего требовала Гемофилия Венценосных. Бретона вдруг затошнило... Эта женщина, с глупым выражением лица, её отчётливо видные внутренности, и он сам, который должен вонзить зубы в её немытую шею и пить чужую кровь под внимательным взглядом двухсотлетней вампирши, уступившей ему очередь.

Так он и замер в нерешительности, пристально глядя на лицо очарованной селянки. Силия его не торопила.
Клюв вдруг вспомнил свой первый раз с молодой девушкой: он был почти так же неловок и неуклюж, и происходящее его лишь немного пугало. Действовать побуждала только жажда новых ощущений и добавляющее остроты ощущение запретности. А вкус этих радостей жизни Клюций понял только немного спустя.
Выражение лица рыжеволосой девушки было поистине кретинским: чары вампирши начисто лишали разума. Бретон поймал себя на том, что он пялится на неё вот уже несколько минут и не решается ничего делать.
- А с ней... - наконец вымолвил он, - ничего не случится?

- А тебя волнует её судьба? - приподняла бровь вампирша, - Впрочем, нам ведь нужна её кровь, а не жизнь. Она не умрёт, если вовремя остановиться.
Силия неспешно прошлась вокруг селянки, разглядывая свою добычу и цинично поджимая губы. Остановившись за спиной Клюция, редгардка продолжила вполголоса:
- Я понимаю, малыш. Баба - не сладкий рулет, и нет никакой романтики в том, чтобы всадить ей зубы в горло. В этом промозглом хлеву, который норды зовут Скайрим, вообще очень мало красивого и изящного. Первый раз всегда сложно. Не думай об этом, просто кусай. Её кровь даст тебе силы, которые будут расти от жертвы к жертве, и когда-нибудь станут такими, что тебе и не снились. И не беспокойся за селян. Они только и делают, что молятся и бегают по лекарям. Иначе вампиров было бы больше, чем простых людей. И что за беда если ты вдруг кого-нибудь убьёшь? В военное время никто не считает трупы. Давай, малыш, мы не можем торчать здесь до рассвета.
Внезапно Клюв заметил, что дыхание танцовщицы, с каждым словом касающееся его затылка, тёплое, как сама жизнь. Селянка, глупо кивающая в знак согласия с каждой фразой Силии, начинала казаться и вовсе огненной, как жерло Красной Горы перед извержением. И кровь текла в её полупрозрачном теле бушующими потоками пышущей жаром лавы, в то время, как руки и ноги бретона уже онемели от холода и едва слушались.

По всему телу Клюция прошла волна смешанных ощущений. Ему стало решительно не по себе от всего происходящего, в частности - попросту противно. От тупого и лишённого признаков рассудка взгляда селянки, от раздражающего зуда во рту, от бесстрастного и холодно ясного голоса Силии.
В то же время он чувствовал, что этот шаг, который ему предстоит сделать прямо сейчас, станет ключевым. Он избавит его от изводящего его всё это время чувства странной жажды, он успокоит восприятие и горящий рассудок. Клюв вдруг понял, что его руки дрожат. Силия не торопила на словах, но яростно сверлила Клюция взглядом, побуждая.
Шаг.
Бретон склонил голову, глядя на тоненькую шею селянки.
«Всё... так?..»
Новообретённые клыки ужасающе гладко вошли в шею - через кожу, через мышцу, выпуская тёплую кровь. Клюв, причмокнув, собрал её, упустив часть по губам, и сделал глоток.
Первое, что он встретил, - рвотный позыв, который он через силу преодолел. Голова потяжелела и занудела, в ушах раздался такой звон, как будто по ним сильно ударили ладонью. Клюв сделал ещё глоток. Голова просто налилась болью и гудением. В онемевших ногах и руках раздалось болезненное покалывание.
Глоток.
Покалывание быстро закончилось и отозвалось будоражащей волной по всему телу. Боль ушла из головы, оставив после себя только лишь благостный шум. Клыки во рту «радовались» тому, что они наконец вонзились во что-то, и выпускать их из своей добычи совершенно не хотелось, но Клюций сделал огромное усилие над собой - и отстранился от девушки, глядя на её лицо.

Глаза селянки были пустыми. Совершенно пустыми и отчуждёнными. Глядя в них, Клюв чувствовал, как его собственное дыхание замедляется, а сердце пропускает по два, пять, десять ударов... Он не знал, жив он или мёртв. Его тело перестало нуждаться в частом пульсе и кислороде - энергия и без того наполняла каждую мышцу, затрагивала каждый нерв, будила жажду деятельности... Лицо Силии, вынырнувшее из мрака над плечом рыжеволосой женщины, добродушно улыбалось.
- Ты чувствуешь? - почти беззвучно спросила редгардка, но Клюций услышал её настолько отчётливо, словно танцовщица кричала ему на ухо, - Многие считают Гемофилию Венценосных смертельной болезнью, а нас - ходячими мертвецами, погибшими от неё... на самом деле мы побеждаем смерть. Мы не стареем. И силы наши растут. Мы собираем их капля за каплей...
Вампирша вонзила зубы в шею заметно побледневшей женщины, закатывая огромные чёрные глаза. У селянки подкосились ноги, и она с грохотом упала на пол без признаков сознания. Клюв едва различал слабое биение её сердца. Силия брезгливо утёрлась рукавом.
- Кровь нордов пряная и прохладная, как мёд со льдом. Скоро ты научишься различать её на вкус. У эльфов самая... изысканная... Выдержанная... Мне даже показалось, что я почувствовала её след в тебе, - танцовщица подмигнула, направляясь к двери, - Пойдём, нам нужно найти укрытие от дневного света.

Сердце Клюция, до этого колотившееся от страха, вдруг как будто вовсе остановилось. Задышал он ровнее и реже. Клюв невольно закрыл глаза.
Его тело обрело неестественную лёгкость. Может, он просто преодолел болезнь и она перестала его сковывать? Жар в мозгу ушёл, руки, ещё недавно дрожавшие от слабости, вдруг наполнились силой, а во рту, на раньше нудевших зубах ещё осталось сладостное и словно долгожданное ощущение прокусывания нежного тела девушки.
Селянка смотрела на Клюва глазами той девочки с кудрявыми волосами из сна. Смотрела - и будто бы грустно улыбалась.
«Так получилось», - губами произнесла она, как почудилось бретону. Клюций отвернулся и пошёл вслед за Силией.
Ему не очень-то нравилось это ощущение порывистости и лёгкости, потому что эта лёгкость пришла вместе с нудящим и острым ощущением пустоты внутри. От него Клюцию, чего бы там волшебного с его телом не происходило, становилось невероятно тоскливо.

// совместный пост

Драконий Мост остался позади, тихий, спящий и безразличный. Бархатная темнота ночи больше не застилала Клюцию глаза - он иначе видел, иначе чувствовал, иначе воспринимал происходящее. Силия вела его на юг, в предгорья, по берегу реки, и раздражающий шорох её юбок навязчиво лез в уши.
К рассвету вампиры добрались до заброшенной шахты, вход в которую пристроился среди замшелых валунов в человеческий рост. 
- Переждём день здесь, - Силия изящно опустилась на землю.
Дверь оказалась запертой на заржавевший замок, так что Клюву пришлось немного с ним повозиться. От её скрипа целая стайка крыс разбежалась по сторонам и позабивалась под вагонетку на колёсах, стоявшую посреди входного зала. Коридор шахты уходил куда-то далеко вглубь, но вход в него был загорожен наскоро сколоченными из досок кривыми перегородками.
Клюв бросил свою связку отмычек на пыльный письменный стол - брякнула пустая чернильница.
- И спать нам в гробах полагается?
- В гробах? - танцовщица подняла брови, глядя холодно и снисходительно, - о таком я даже не слышала. В гробах спят только люди... вечным сном, - она тихо засмеялась, но вдруг осеклась, и во взгляде её неожиданно распахнувшихся глаз промелькнула идея, - Кстати, насчёт этого... Как ты смотришь на то, чтобы оказать мне небольшую услугу, м?
- Какую услугу? - Клюций посмотрел на неё.
- Следующей ночью мы уже будем в Картвастене... Вернее, будем проходить мимо. Это небольшое поселение, но оно мне известно очень хорошо, - Силия сверкнула глазами, - Мне нельзя там появляться. Один человек, Джаред Пустослов, доставил мне уйму неприятностей в своё время. И как бы я не хотела до него добраться, я рисковала бы слишком сильно... А тебя там никто не знает, верно, малыш? - танцовщица придвинулась ближе и шаловливо провела пальцем по плечу Клюва, - Теперь, когда у меня есть ты, это смертное ничтожество Пустослов заплатит за то, что сделал...
- Ты хочешь, чтобы я убил его? - переспросил он, отстраняясь от вампирши.
Клюв прошагал немного вперёд, задумчиво покусывая губы.
- Да, - ответила Силия, тихо следуя за Клюцием след в след, улыбаясь и склонив голову набок, - Тебя это смущает?
- Нет. Не очень-то.
На самом деле он вдруг задумался о том, что раньше никогда не убивал - при всей криминальности его прошлого. Он видел, как вешали государственных преступников. Случалось, содействовал грабежам. Однажды приказал связать и выбросить за борт двух заражённых гемофилией матросов. Но со смертью он за руку не здоровался: Клюв никогда не отнимал ни у кого жизни собственноручно.
«Когда-нибудь всё приходится делать в первый раз?..»
- Меня смущает иное, - он повернулся к своей спутнице. - Зачем тебе такое орудие, как я? Как человек может доставить хоть какие-то сложности древней вампирше?
Танцовщица смерила своего воспитанника взглядом, при этом её улыбка едва заметно искривилась.
- У всех есть слабости. Свои я скрою от тебя, - Силия повернулась к входной двери в шахту. Сквозь щели в старых досках начали пробиваться бледные лучики света.
- Мне нету дела до твоих слабостей, Силия, - спокойно ответил Клюв, - и опасаюсь за себя. Может, этот Джаред - инквизитор, и уже на каждого вампира в Скайриме свой осиновый кол заготовил? Кто это вообще?
Вампирша фыркнула и саркастично свела брови.
- Ты не был таким трусишкой, когда догнал меня на дороге. Или твоей храбрости хватает только на беззащитных девушек? - Силия хихикнула, - И что за суеверия насчёт осинового кола? Инквизитор, подумать только! Это жалкий смертный червь, и он не опасен... по крайней мере сам по себе.
- Моей храбрости тогда хватило бы на кого угодно, - помолчав с минуту, наконец отозвался Клюв. - Злился очень.
- Ну что же, поговорим об этом вечером. А сейчас я устала и хочу спать, - танцовщица сладко потянулась, выгнув спину, и улыбнулась так искренне и безмятежно, словно была обычной счастливой редгардской девушкой...

...но Клюв понимал, что это - всего лишь искусный грим. Опасная игра тени и света, в которую он вступил из-за совершенно безумной череды странных обстоятельств.
Силия устроилась на своём лежаке, который раньше был прилажен к её лошади. Клюций же среди всего хлама обнаружил несколько полотен ткани непонятного назначения, которые уцелели от крыс, видимо, благодаря резкому и специфичному травяному запаху. Ими он накрыл лошадей, как попоной - гнедой конь Клюция фыркнул -, а на оставшиеся не побрезговал улечься сам.
Только тогда он почувствовал, насколько сильно утомлён: какими бы мистическими силами вампиры не обладали, тело Клюция, пережившее целый ряд странных трансформаций, отозвалось гулкой волной усталости. Не успев даже о чём-то задуматься, он провалился в глубокий сон...

Он обнаружил себя среди редких деревьев, на траве, на которой были разбросаны яблоки. Кто-то позади него хныкал - он обернулся. Девочка в аккуратном ситцевом платье стояла, скрестив руки, и обиженно смотрела на него.
- Ты обещал! - от её визгливого голоса Клюв вздрогнул. - Все взрослые - обманщики!
«Снова этот сад. Снова эти яблоки. Снова эта заплаканная дура».
- Чего это я тебе обещал?
- Что ты побудешь со мной! Ещё немножко!
«Ну сейчас. Хватит с меня этого мелкого чудовища», - Клюва стала сильно раздражать истерика девочки.
Равнодушно пожав плечами, Клюв развернулся и побрёл в сторону дома. Где играла музыка. И где, как он помнил, веселились так безрассудно, что становилось страшно.
- Нет, я-я-я... - испуганно запричитала девчонка, - я не обиделась! Сто-о-ой!
Клюв снова вздрогнул, когда девочка схватилась за его штанину, удерживая. Поникшим голосом произнесла:
- Не уходи.
Он отпрянул, со страхом глянув в её лицо, всё испачканное кровоподтёками. Девочка достала что-то из кармашка платьица.
- Будешь яблочко?

Клюв проснулся, резко подняв корпус с подстилки. Несколько раз глубоко вздохнув, поднялся.
«Яблочки-яблочки. Подавиться этими яблочками».
В щелях дощатой двери уже нельзя было разглядеть лучей света, но когда он открыл дверь, то почувствовал словно духоту, жар, которым заходящее солнце наполняло воздух. Он закрыл дверь, решив подождать ещё немного.
Такое чувство он испытал впервые, но он нисколько не удивился тому, что безошибочно определил источник этого давящего ощущения на улице.

Из непроницаемого мрака глубины шахты появилась Силия. Она ступала абсолютно беззвучно, только шорох одежд выдавал её. Походка и все движения её были как всегда на грани вульгарности, а попадись особо чопорный наблюдатель - даже несколько за гранью. Томный взгляд плескался масляными искрами в бархатной черноте её глаз. Танцовщица улыбнулась Клюцию, игнорируя или не замечая его угрюмую задумчивость.
- Добрый вечер, малыш! Надеюсь, ты хорошо выспался. Впереди у нас долгая ночь. Я тут прогулялась по шахте, смотри-ка, - вампирша продемонстрировала находку - крупный поблескивающий во мраке камень, - Это серебряная руда! Какой большой кусок! Интересно, почему эту шахту забросили... Впрочем, ладно... - Силия взглянула на безучастное лицо своего спутника и сменила тему на более насущную, чем проблемы добычи полезных ископаемых, - Пока ты спал, я кое-что придумала. Уже стемнело, и чем скорее мы начнём, тем лучше... Ты ведь помнишь о чём мы говорили утром? Согласен помочь мне, м?
Вампирша чуть прикрыла глаза и улыбнулась Клюцию обезаруживающей улыбкой знойной красавицы. От такой улыбки холодеют ноги и дрожь бежит по позвоночнику. Силия не могла не понимать, что все её женские чары уже не сработают на Клюве, и сделала это, казалось, из чистого кокетства.

Но взгляд Клюва, вопреки ожидаемому, был направлен на сверкающий кусок руды в руках вампирши.
«Её рука не стала превращаться в дым, - отметил он. - Да и кожа на ней вроде в порядке. Так что же, молва про серебро - это тоже крестьянские бредни?»
Клюцию стало немного неловко от на его глазах разрушившегося очередного стереотипа о вампирах: он был уверен, что их, как и любую нежить, можно легко одолеть с помощью серебряного оружия.
«И что я дальше узнаю? Что чеснок вампирам тоже безвреден? Ну да, конечно».
- Согласен, но в обмен на кое-что, - ответил он. - Не покажешь, как мне обращаться со своими новыми способностями? Я никого и никогда не убивал, Силия. Ни в лоб, ни втихаря, ассасин из меня не очень.

- Ммм-м-м, - протянула вампирша, поджимая губы и смеривая Клюва разочарованным взглядом, - какой ты скучный! - она высоко подняла подбородок и чуть прикрыла глаза, раздумывая над словами своего спутника. Наконец, её лицо несколько оживилось.
- Ну что же, слушай внимательно, мой милый. Забудь глупости, которыми тебя пичкали всю жизнь. У вампира только два по-настоящему смертельных врага. Солнце и Жажда. Чеснок, дерево, серебро... - она взглянула на кусок руды в своей ладони, - символы Девяти, или сколько их там теперь у местных деревенщин? Прочие народные средства... Ерунда! Иногда, в редких случаях, у вампира может развиться аллергия на что-то из этого. Говорят, ещё до Кризиса Обливиона, у одного вампира, служащего в сиродиильском Тёмном Братстве, была такая аллергия. Ему подложили головку чеснока в карман, и бедняга стал слаб под стать смертному своего возраста, так что не сильно сопротивлялся, когда ему отрезали голову… Но, на твоём месте, я бы не переживала насчёт этого. Такая аллергия – слишком уж большая редкость. Держи!
Силия взяла Клюва за руку и решительно вложила руду в прохладную ладонь. Клюций, уже осознавший себя как вампира, но не успевший ещё избавиться от всех предрассудков, рефлекторно попытался отдёрнуть руку, но вампирша, лукаво улыбаясь, не дала ему этого сделать. Спустя пару мгновений Клюв убедился, что не чувствует ни жжения, ни слабости и перестал вырываться. В его руке был обычный твёрдый и холодный камень.
- Видишь, ничего страшного! Всё, чего стоит опасаться – любых ситуаций, в которых ты можешь оказаться на солнце. Поэтому никогда не иди против толпы в одиночку. Раны от их мечей, стрел и заклинаний затянутся, стоит лишь выпить живой крови. Однако, на моей памяти были случаи, когда группе людей удавалось поймать и обездвижить легкомысленного новичка. Своими глазами видела, как одного, стянутого цепями в руку толщиной, швырнули на солнце. Он умирал минуты три… жуткая смерть… Другого просто бросили в подвале. Он весь высох от голода, стал как скелет, обтянутый кожей, пока, наконец, не рассыпался в прах… Я не пытаюсь тебя запугать, милый, но ты должен знать такие вещи, чтобы не разделить их судьбу. Сейчас ты уже сильнее и выносливее, чем был до прошлой ночи. Твои чувства обострились – ты можешь видеть почти в кромешной темноте, слышать тончайшие звуки и запахи. Но это только начало. Ты ещё мало чем отличаешься от смертного. Для того, чтобы твои способности хотя бы проявили себя, нужно пить кровь. Каждую ночь. Чтобы они расцвели во всём своём могуществе, нужно раз десять сбиться со счёта своих жертв. Но результат того стоит, - Силия широко улыбнулась, - Я начала овладевать внушением на третьем году вампиризма. Правда, с пищей у меня было туговато, так что у тебя, возможно, получится быстрее. Цени каждую ночь. Каждую её минуту воспринимай, как возможность наслаждаться и совершенствоваться. Так что не будем больше терять время, - Силия толкнула дверь шахты и полной грудью вдохнула прохладный ночной мрак. Клюв приблизился к выходу и ощутил нечто необычное в воздухе. Словно сама ночь приветствовала его, освежала, подбадривала и утишала все тревожные мысли. Танцовщица довольно кивнула, заметив, как разгладилось лицо её ученика, и продолжила более деловым тоном:
- Теперь о деле. Мой план очень прост. Я дам тебе кое-какие травки из тех, что смешал для меня Нуррил. Побежишь к ближайшему дому, начнёшь колотить в дверь и вопить, что за тобой гонится вампир. Ну, изобразишь из себя смертного. Я, для убедительности, мелькну пару раз, в поле их зрения… Как я говорила, меня там хорошо знают. Что-то вроде местной легенды, так что проблем не будет. Готова держать пари – Пустослов выскочит из постели в одних подштанниках, едва услышав, что меня видели возле деревни. Свои клыки готова поставить, что тут же кинется тебя допрашивать. Придумай что-нибудь, вроде как ты простой путешественник, или вообще – поломник, - девушка взглянула на мужественную небритую физиономию Клюва и хихикнула, - В общем, ты бежал весь день, чтобы от меня оторваться, поэтому такой уставший… Уверена, глупые деревенщины проглотят эту историю и добавки попросят. Возьми руду, продашь её кому-нибудь - может быть, это поможет, если в тебе заподозрят вампира. А потом ты найдёшь способ остаться с этим мерзким червём Пустословом наедине, и раздавишь его! – у Силии жадно вспыхнули глаза, очевидно, она действительно ненавидела этого человека, - Выпей его, сломай ему шею, разбей череп – мне всё равно. Но я хочу получить его сердце. Смертные должны видеть, что долг платежом красен. Принеси его мне, ещё тёплое, - вампирша заговорила тише, прильнув к груди Клюва и положив узкие ладошки ему на плечи, - и узнаешь, какой благодарной я могу быть, - гибкие пальчики скользнули под кожаный нагрудник, вызывая сладостный трепет в теле бывшего наёмника. Ночь окутывала их обоих нежными проблесками редких звёздочек и мягким бархатом запаха камня, мха и горных ручьёв. Массер и Секунда спрятали свои округлые тела в чёрных пятнах облаков. Привязанные возле входа лошади перебирали копытами, изредка всхрапывая и недоверчиво поглядывая на своих хозяев.

//получен кусок серебряной руды.

Предложенный план не вдохновлял на свершения. Нужно было устроить убедительное представление, чего Клюву не очень-то и хотелось: пусть он и уверен в своей способности убеждать, это всё равно казалось довольно-таки ненадёжным. Гораздо проще было бы бесшумно прокрасться и нанести роковой удар исподтишка, но вести себя незаметно Клюв не умел вовсе.
Ещё и предлагалось довериться и положиться на Силию, точнее, на её репутацию, о которой Клюв не знал вообще ничего. Но он решил не задумываться об этом, потому что у него не было иного выбора, кроме как доверять вампирше. По крайней мере, поначалу.
- Хорошо, - он перехватил руки Силии и отвёл их из-под нагрудника. Расстегнул на нём крепежи, оставив на себе только рубаху. - Тогда броню я сбросил где-то по дороге, чтобы быстрее бегать. До... той деревни, до неё далеко? Мне ведь нужно ещё устать. Для правдоподобности.

Танцовщица весело засмеялась, щурясь от удовольствия:
- Я бы помогла тебе устать, но, боюсь, сейчас на это нет времени. У меня есть другой вариант. Не такой приятный, но не менее действенный, - Силия вдруг подхватила юбки и бросилась бежать, крикнув через плечо, - А ну-ка догони!
Клюв оглянулся на лошадей и сложенные возле входа в шахту вещи, но раздумывать было некогда. Вид быстро удаляющейся фигуры вампирши вдруг возбудил в нём почти звериный инстинкт хищника, и не теряя времени, Клюций кинулся в погоню...

Силия стрелой летела по каменистому ущелью, и эхо её озорного смеха для чутких ушей Клюция буквально гремело среди отвесных утёсов. Он никак не мог догнать бегущую впереди девушку, которая словно играла с ним, иногда замедляя бег и давая ложную надежду, чтобы затем снова оторваться от преследования. Клюв не сводил глаз с её волос, взлетающих смоляной волной, каждый раз, когда изящная ножка в атласной туфле с кокетливой фенечкой на щиколотке едва касалась земли. С её точёной фигуры, скользящей впереди с редкой грацией, и длинной юбки, которая волшебным образом совсем не мешала девушке бежать. Клюций не мог догнать свою цель, но чувствовал, как всё тело наливается силой, как бьёт в лицо упоительно-прохладный горный ветер, как всё происходящее перестаёт казаться серьёзным... Для Силии жизнь давно превратилась в игру, и Клюв теперь играл вместе с ней. Они бежали легко и самозабвенно, как дети, играющие в салочки, с застывшими на лицах клыкастыми улыбками...

... когда впереди замелькали сияющие квадраты окон, Клюв уже едва переводил дух. Вымотанный и взмокший, с заросшим густой щетиной лицом, он действительно выглядел так, будто несколько дней уносил ноги от смертельной опасности. Довольная Силия достала из кармана пузырёк, вокруг которого распространялся приторный аромат каких-то трав. Она даже не запыхалась после гонки, и Клюв подумал о том, сколько людей ему придётся выпить, прежде, чем он сможет похвастаться такой же выносливостью.
- На, выпей, - девушка сунула пузырёк в дрожащую ладонь Клюва, - А то глаза уже покраснели, и клыки скоро перестанут во рту помещаться. Выпьешь, и сразу беги, а то действия до утра может и не хватить. Встретимся в шахте, когда дело будет сделано.

- Твоё здоровье, - буркнул он, принимая пузырёк.
Клюв и вправду почувствовал, что звереет. Чем быстрее он бежал, тем яснее и чётче становился силуэт убегающей девушки, а сам он словно становился проворнее и ловче. Но человеческая природа, которая была ещё сильна в нём, в конце концов взяла верх над вампирской: Клюв подумал, что сейчас все его внутренние органы попросту отвалятся и вывалятся на землю - так он устал, и в голове вдруг начал отдаваться быстрый-быстрый стук сердца, гоняющего по венам кровь рыжеволосой девушки.
В пузырьке оказалась вода, в которой плавали меленько нарезанные стебльки травок. Но ничего, кроме очень горького вкуса, Клюв не почувствовал, хотя и представлял себе эффект: в его первую ночь в Скайриме он и подумать не мог об истинной сущности Силии. А ведь она принимала именно это снадобье, по её словам.
В какой-то момент Клюв снова подумал, что всё это - западня, и что зелье - пустышка, и что его сейчас схватят селяне и сожгут на потеху Силии. Он помотал головой, отгоняя мысли, размахнулся и кинул пустую склянку назад, вниз по склону и услышал, как где-то внизу она разбилась о камень.
- Добро. Увидимся, - он немедля побежал в сторону домиков, на ходу выдумывая себе историю.

После короткого перерыва бежать стало ещё труднее. Он часто сплёвывал густую слюну; ступая тяжело, вразвалочку, он едва не подвернул ногу, когда маневрировал по булыжникам. Клюв вспотел и тяжело дышал на холоде, его меховой воротник раздражал щёки, покрытые щетиной.
На удачу, в самой его одежде ничего примечательного не было: он сошёл с корабля, будучи готовым сразу же отправиться куда-то, прибившись к какому-нибудь каравану. Так что его вполне можно было бы принять за путешественника, если бы не выпирающие клыки и затуманенный взгляд, о чём Клюв решил даже и не задумываться, наконец ступив на дорогу в непосредственной близости от деревеньки.
- Вампи-и-и-ирша-а-а-а! Кровосо-о-о-ос! На помо-о-о-ощь! - добежав, он принялся колотить по захлопнутым деревянным створкам первого попавшегося дома. - Кто нибу-у-у-удь! Вампии-и-и-ир!

И тут Клюва словно окатило кипятком. Он захлебнулся собственными криками, корчась, сползая на землю и царапая шершавое дерево двери. Невыносимый, вулканический жар клокотал в теле, выжигал глаза и плавил внутренности. Всё поплыло перед ним - открывающаяся дверь, мелькание факелов, тревожные лица... Кто-то протянул руку, и инстинктивно схватившись за неё, Клюций почувствовал, что она холодна, как лёд. И тут пришло осознание того, что вся эта пытка - всего лишь результат действия травок Силии. Сознание окончательно прояснилось, и Клюв обнаружил себя в тёмном помещении хижины, полулежащим на жёсткой лавке в самом углу. Воздух вокруг был просто ледяной, как и мокрый компресс, который незнакомая селянка с испуганным лицом прижимала ко лбу Клюва. И тут вампир понял, что тело его горит, будто в лихорадке, а клыки втянулись до размеров приличных обычному человеку. Должно быть и краснота из глаз пропала. 
Комната, со всем своим скромным убранством, освещалась только светом многочисленных факелов, льющимся в открытое окно. Снаружи слышались крики, но со своего места Клюв не мог разглядеть, что там происходит. Заметив, что к взгляду её подопечного вернулась ясность, женщина улыбнулась ему фальшивой улыбкой медсестры, успокаивающей неизлечимо больного ложью о скором выздоровлении.
- У вас сильный жар, дорогуша, лежите спокойно. Дыхание, вроде бы, ровное... В груди не болит?
Снаружи кто-то дико закричал от боли, и селянка, вздрогнув, покосилась на окно. Свет факелов плавно становился всё менее ярким, а голоса и шаги стихали, удаляясь. Почти тут же дверь распахнулась, и снежно-седой норд, лет пятидесяти пяти на вид, с аккуратно постриженной бородой и живым блеском в глазах, на плече внёс внутрь молодого парня с разорванным горлом. Юноша был ещё жив, и женщина, забыв про Клюция, кинулась к нему, пытаясь хоть как-нибудь остановить кровотечение. Вот, что бывает, когда вампиры торопятся во время трапезы... "Перекусывают на ходу". Клюв с трудом сдержал нервный смешок. Седой мужчина был в ярости. Остановившись у окна, он разразился проклятьями, глядя вслед удаляющейся процессии.
- Когда эта дохлая шлюха оставит меня в покое?! Видят Девять, это не может больше так продолжаться! Тридцать лет прошло! Скамповы вампиры, чтоб им всем по колу меж рёбер и чеснока в зубы! - мужчина схватился за ожерелье из сушёных чесночных зубцов на своей шее, - Я больше не буду сидеть тут, как в зайчонок в своей норе! Завтра же пойду по её следам и, наконец, покончу с этой тварью раз и навсегда!
- Тише, Джаред, может её и так до рассвета не станет. Ребята молодые, уж всяко сильнее тебя, - отозвалась женщина, сосредоточенно зажимая рану умирающего парня и пытаясь заставить его проглотить какое-то зелье.
- Вон как они сильнее, - недовольно указал мужчина на пострадавшего, а затем на Клюция. Последний привлёк его внимание, - А, сынок, ты очнулся? Хорошо. Покусала тебя эта сучка?
Не дожидаясь ответа, Джаред потянул Клюва за ворот, совсем как Нуррил пару дней назад, пытливо рассматривая шею.

Тот же внимательно слушал их разговор меж собой, и от неожиданности ойкнул, когда с ним заговорили и схватили за ворот.
- Н-не... н-н-нет, - не сразу отозвался Клюв, заметив бегающий взгляд норда. - Не... кусала. Не догнала. Не успела.
Он говорил мелкими отрывистыми фразами, но это не было актёрской игрой: слова и связная речь ему ещё давались трудно, хотя он начал отходить от чудовищного припадка. К нему понемножку возвращалась ясность, это напоминало покалывание затёкшей руки, в которую наконец свободно хлынула кровь. Но сквозняк от окна и душный жар факелов в одно время, шум и обеспокоенность окружающих всё равно действовали угнетающе, да и радостного энтузиазма, с которым Клюв ринулся в сторону деревни, заметно поубавилось после столь неприятного происшествия.
- Я... я весь день бежал. Думал, от-... оторвался. Чуть не нагнала... Конец мне, думал... Остальных... Что с остальными...

- Да ты, сынок, просто везунчик! Видать, приглядывают за тобой Девять, - мужик немного успокоился, удовлетворившись словами Клюва и созерцанием его шеи, на которой ещё прошлой ночью затянулись оставленные Силией метки, - От этой мрази так просто не убежишь, уж я-то её знаю! Хитрая падаль!  Друзья твои, видать, достались ей на закуску. Но я отомщу за них. И за всех жителей Картвастена, которых эта тварь сгубила за три десятка лет. Скамп меня дери, да я со счёта сбился, сколько их было!
Парень с разорванным горлом, видимо, сумел каким-то образом проглотить зелье, которое женщина вливала ему в рот. Страшная рана затянулась, и юноша, безумно моргая, тихо захрипел молитву. Знахарка поднялась на ноги, недовольно оглядела свою насквозь пропитавшуюся кровью и зельем одежду, вытерла руки чистым платком из нагрудного кармана и захлопотала у небольшого стола, зажигая светильник. Судя по её поведению, она частенько выхаживала людей с фонтанирующими кровью ранами. Теперь, когда в комнате стало светлее, она рылась в шкафу с лекарствами, ища какое-нибудь зелье от лихорадки. Джаред же присел рядом с Клювом на табуретку, предвкушая долгий разговор.
- Если Хильда за ночь поставит тебя на ноги, сможешь пойти со мной. Вытащим эту богомерзкую дохлятину на солнце, и будем смотреть, как она горит синим пламенем!
Женщина едва заметно покачала головой. Она сомневалась, что сможет спасти Клюция. Очень уж серьёзной казалась ей болезнь. Знахарка знала, что в жаропонижающих снадобьях она не сильна. Знала, что с такой температурой люди долго не живут. Не знала только того, что Клюв уже не человек. И что его "лихорадка" через пару часов пройдёт сама собой.

В глубине души Клюв горько усмехнулся от упоминания Девяти, что якобы за ним приглядывали. Он припомнил свою мольбу в Солитьюдском храме, которой божества отчего-то не вняли: Мара, Дибелла, Аркей и другие лишь чванливо взирали со своих витражей на преклонившего колени Клюва-грешника и не откликались, Талоса же в том храме и не было вовсе. Ни в грош Девятерым не сдался Клюв, зато теперь их имя поминает мужик, который всю жизнь с нечистью воюет. Нарочно, что ли, не дали боги Клюцию остаться в мире людей? Специально, что ли, поставили его против себя и объявили своим врагом? Сколько этими вопросами не задавайся - а всё так же, наверное, чванливо будут помалкивать Девятеро, и до ответа они уже никогда не снизойдут.
Приподнявшись с лежанки, Клюв опёрся спиной о стену, чтоб не болтать с Джаредом совсем уж лёжа. Это позволило ему немного осмотреться, хотя в Клювовых глазах пока что было мутно, а его разум ещё отвлекала лихорадка. Он увидел селянку - видимо, Хильду - которая что-то искала в большущем шкафу, из которого раздавался стеклянный перестук бутыльков с лекарствами. Поодаль уложили парня, которого Хильда только что спасла от кровопотери, - тот приложил ладони к груди и что-то быстро-быстро неслышно лепетал. Парень напомнил уж было отвлёкшемуся Клюву о Силии и о данном ей кровавом обещании; предмет же обещания сейчас склонился над бретоном и только что огнём не горели ясные, полные решимости глаза Джареда.
- П-поставит, - сбивчиво отозвался Клюций. - Пойду. Вв-вамп-пирша... Она ещё здес-сь? Уб-бежала?