Святой Олмс продолжает страдать от своего заточения. Несмотря на все мои попытки удержать его, Олмс начал искать утешения в небе, но мы оба знаем, что его полеты за пределы атриума — всего лишь иллюзия свободы. Узы, которые тянут его разум в бездну безумия, — это не стены Изоляционного санктуария. Его искусственное тело — одновременно и его клетка, и груз, прикованный к его ногам.
По какой-то причине он не может приспособиться к новой жизни, дарованной ему лордом Сетом. Это не удается никому из святых, однако Олмс терзается из-за своего существования особенно сильно. Он искренне считает, что его испытывают или наказывают, и эта мания преследования усиливается с каждым мгновением его страданий. Он перестает доверять даже мне. Я становлюсь для него воплощением его угнетателя, этакой неполноценной копией Сота Сила, который продолжает вершить над ним суд. По многим причинам это весьма незавидное положение.