18 день
Руки дождя
Руки дождя
Солис Адурон
К Мацию приближался древний аргонианин, крича на каком-то гортанном языке. Он был на две головы выше среднего саксхлил, с золотой чешуей, яркими красными, пурпурными и зелеными перьями и большими изогнутыми рогами. Он носил золотую маску в виде головы птицы, его одеяния были украшены перьями, а конечности — золотыми браслетами. Когда этот аргонианин раскидывал руки, то казалось, что у него есть крылья. Маций с трудом мог сказать, где заканчивается это существо и начинаются его украшения.
Обдумать все это он не успел, поскольку этот покрытый золотом ужас набросился на него, размахивая окрашенными когтями. Аргонианин проревел проклятие, хотя Маций смог перевести только три слова: «солнце», «огонь», «смерть».
Маций отшатнулся — выхватить меч он не мог, поскольку на него уже набросилось это существо. Оно отчаянно цеплялось за желтый камень, висевший у имперца на шее. Маций упал навзничь и успел обнажить свой клинок как раз в тот момент, когда эта птица-ящерица с визгом повалилась на него. Он вслепую ударил одной рукой, а другой вцепился в горло твари, отчаянно пытаясь уклониться от ее когтей. Аргонианин снова и снова царапал амулет, пытаясь сорвать его с шеи.
Камень в амулете разбился. В воздухе поплыла желтая пыль.
И тогда аргонианин застыл. Маций вздохнул с облегчением, думая, что наконец-то его убил. Его рука устала.
Но внезапно существо снова зашевелилось — и невероятно быстро. Когтистые руки взметнулись и обхватили лицо Мация. Он почти ожидал услышать хруст собственной шеи, но существо просто держало его, словно в тисках. Золотая маска соскользнула с одной стороны лица существа.
Это была не птица и не ящерица, а змея. Он увидел, что чешуя у нее не золотая, а раскрашенная, и маска кое-где стерла эту раскраску. Чешуйки были черно-белыми и пятнистыми, и они отслаивались от мертвого тела. Вместо глаз были пустые глазницы, и в них втягивалась желтая пыль.
Из страха — или набравшись храбрости — Маций нанес еще один удар, вонзив меч в эту змею. В тот же миг золотая маска окончательно соскользнула и упала на пол. На внутренней поверхности была кровь. Маций видел, что лицо змеи меняется — снова и снова. Оно изменилось двенадцать раз, прежде чем снова превратиться в змеиное.
Маций забыл о том, что надо это существо убить, он забыл о борьбе за собственную жизнь, он даже забыл, зачем вообще пришел в Чернотопье. Все, что билось в его голове, — это ужас.
Он падал, затем летел. Мир устремился ему навстречу, весь в огне, славе и безумии. Маций почувствовал потоки воздуха на крыльях, о которых не помнил, и взлетел. Он пролетал над городами из золота и городами из черного камня. Они были бесконечны, как и хисты, в объятиях которых эти города покоились. Небо пылало, а солнце стало темным провалом. Маций все летел, потому что у него не было сил ни на что, и он позволил ветру нести себя дальше.
Он достиг башни. Она была высокой и широкой, и множество деревьев росло на поверхности многочисленных слоев болот, ее покрывавших. Там жили и умирали существа, которые даже не подозревали о мире за пределами башни. На ее вершине росло дерево, из которого сочился огонь. Вокруг него кружили другие крылатые существа, похожие на Мация. Они выкрикивали слова, которые он понимал, но не знал. Когда башня рухнула, он почувствовал глубокую печаль.
Маций посмотрел вверх и увидел другие миры и другие башни. Они были вращающимися колесами и врезались друг в друга, их спицы спутывались, и они ломали друг друга. И Маций увидел, что его мир тоже ломается, но тут быстро, словно змея, мелькнула тень и поглотила корни башни, чтобы они не сломались.
И он летел дальше. Теперь вокруг были только огонь и тьма, и так много шума, но он слишком устал, чтобы бояться. И Маций уснул и поплыл навстречу черному солнцу.
