Все, что она увидела, был отблеск лунного света, который прямой, как линия, вспышкой, вонзился в человека рядом с ней. Тот застонал, опустился на колени и повалился набок.
«Во имя Восьмерых!» — прошептала в ужасе Лормингга, но чешуйчатая рука зажала ей рот, не давая сказать что-либо еще.
«Все закончилось», — тихо прохрипел голос. Мягкое облако пыли взметнулось в воздух, и она закашляла, пытаясь понять, почему убийца оставил ее в живых.
Когда пыль осела, Лормингга поняла, что осталась одна. Лишь пятно крови на полу рядом с ней указывало на место, где был убит ее компаньон. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Лормингга осторожно осмотрелась вокруг. Одна. Она подняла свои несвязанные руки к лицу и стала молиться.
«Кин, моя богиня и покровительница, благодарю тебя, что спасла меня от людей-ящериц, — тихо сказала она. — Мы должны вернуть их хозяевам».
«А вот за это ты заплатишь».
Лормингга ощутила скользящий сквозь ее плоть клинок прежде, чем увидела возникшую рядом аргонианку. Губы женщины продолжали беззвучно двигаться, а руки потянулись к пронзенному оружием горлу.
«У меня не было доказательств твоего участия во всем этом, женщина, — сказала аргонианка, вытирая свой клинок о рубашку Лормингги перед тем, как убрать его. — Спасибо, что признала свою вину до того, как я ушла. Было бы затруднительно посылать за тобой еще одного Темного ящера».
Когда Лормингга осела на пол, Темный ящер — убийца добавила: «Мы все часть Пакта теперь… все, кроме предателей вроде тебя».
А затем убийца ушла. Как и жизнь Лормингги.