24 день
Руки дождя
Руки дождя
Сребровласая Тень
Вам не нужно знать мое настоящее имя. Да я и не уверен, что все еще его помню. Моя тетушка оставила мне в наследство хижину на холме к югу от границы, но я никогда особенно не задумывался об этом, пока не позаимствовал золотой пояс Хрола из Храма Единого. Внезапно моя жизнь резко осложнилась, и я решил, что пришло время пойти и получить мое наследство.
Моя тетушка — давайте называть ее просто тетушкой, ибо бессмысленно слишком много распространяться о ее прошлом, — была имперским пограничным разведчиком, она служила в когорте, дислоцированной в форте Мотылька-Сфинкса, что на холмах между Эльсвейром и северным Валенвудом. В последние дни существования Второй Империи в задачу пограничных разведчиков входило держать сварливых местных жителей в узде, чтобы те не мешали торговле. «Свободная торговля, во имя Алессии, — говаривала моя тетушка, откупоривая очередную бутылку «Ферм Сурили» и подмигивая, — вот истинная кровь Империи!»
Конечно, разведчики не могли отследить каждую мелкую пограничную склоку, но они предотвращали массовую резню между кошками и низкорослыми эльфами и заставляли разбойников держаться подальше от дороги, соединяющей Дюну и Арентию. Тетушке нравился здешний климат, поэтому, когда она вышла в отставку, она купила этот маленький участок, осела здесь и построила себе хижину. Между прочим, она больше, чем кажется, — углублена в холм, и держу пари, что тетушка сразу же выкопала черный ход, просто на всякий случай.
К тому времени как я добрался сюда — одной темной ночью в месяц Заката солнца, с раной на бедре, снова сочащейся кровью после той бешеной скачки на украденной лошади, — пограничные разведчики давно уже ушли в прошлое и приграничье Рассветных лугов вернулось к своему естественному состоянию. Только один закон соблюдается во время анархии — закон мести.
Лесные эльфы из Сумеречной Лозы воевали против каджитов из клана Дакарн, и эта война состояла из постоянных пограничных рейдов и полночных убийств. Они по очереди оккупировали руины форта Мотылька-Сфинкса, посылая группы на перехват торговых караванов, устраивая набеги на деревни и города и сводя старые счеты. Ни одна из сторон не замечала меня, днем скрывающегося в старой лачуге, а с наступлением темноты скользящего в тенях по всему приграничью. Это место было сплошным полем боя — я не мог пройти и пятисот шагов, не увидев мертвого воина, полупустую тележку или убитого торговца.
Это был рай для мародера.
Ах, это были хорошие времена. Наверное, даже слишком хорошие. В конце концов разбойники из Сумеречной Лозы перехитрили всех и устроили налет на саму Арентию — как раз в тот момент, когда дакарнские кошки пытались захватить власть в рядах организованных преступников Дюны и арены Тиззрини. Добропорядочные граждане по обе стороны от границы сформировали ополчения или заплатили наемникам, чтобы те прочесали и зачистили холмы, и разбою в приграничье пришел конец. Разбойники Сумеречной Лозы были фактически переформированы в нерегулярную босмерскую боевую единицу «Следопыты Сумеречной Лозы» (ха!), а выжившие дакарнцы превратились в ядро патрульных Дюны. Волнения на границе прекратились, и «истинная кровь Империи» возобновила поток.
К счастью, я сразу же оценил перспективы, когда увидел обозы, идущие по дороге от Дюны и ломящиеся от товаров. К следующему фредасу я уже был в Бравиле, занятый поисками некоторых своих старых контактов. Полтора месяца спустя я и заново сколоченная банда Мрачная Вода уже занимали старый добрый форт Мотылька-Сфинкса, восстанавливали казармы, точили ножи и ремонтировали старые ловушки.
Хорошие времена вернулись.
