Огонь и тьма: братства смерти, часть 1
Инир Горминг
«Брат мой! Я до сих пор зову тебя братом, ведь нас связывают узы крови — проверенные, но не разорванные ненавистью. Знай это, брат, — даже если меня убьют, что, похоже, неизбежно. Ни ты, ни я более не невинные младенцы, так что наша вражда — не трагедия, но ужас. Эта тайная, необъявленная война — яд в вине, нож в спину, удавка на горле — всему этому нет конца. На примирение надежды нет. Тени в комнате движутся, но пламя свечи спокойно. Это знак того, что я…»
Эта записка была найдена в 358 году Второй эры под полом заброшенного дома в Джалленхейме, деревне нордов. В доме жил какой-то сапожник — ходили слухи, что он принадлежал к Мораг Тонг, страшной гильдии наемных убийц, которая была объявлена вне закона в Тамриэле за тридцать четыре года до того. В доме был полный порядок — будто сапожник просто исчез. На записке осталось лишь пятнышко крови.
Темное Братство нанесло визит.
Эта записка и записки, похожие на нее, — редкость. И Мораг Тонг, и ее ненавистное дитя, Темное Братство, очень тщательно уничтожают все вещественные доказательства — их члены знают, что нарушение скрытности карается смертью. Это весьма осложняет работу историков, желающих изучить эти организации.
Большинство ученых считает, что Мораг Тонг является частью жизни Морровинда с самого его образования. В конце концов, история Ресдайна, как называли Морровинд в древности, полна убийств, кровавых жертв и религиозного фанатизма. Обычно говорят, что и раньше, и теперь члены Мораг Тонг убивали во славу Мефалы, князя даэдра, но общеизвестные истины редко оказываются верны. Я полагаю, что в начале существования Тонг ее члены поклонялись другому божеству, более древнему и ужасному, чем Мефала. Как бы ни был страшен князь Обливиона, они почитали и почитают еще более великое зло.
Приказы об убийствах, относящиеся к Первой эре, — это бесценные крупицы знания о ранней философии Мораг Тонг. С одной стороны, они написаны обычным, повседневным языком, как и наши современные записи, но во многих из них содержатся стихотворные фрагменты, которые вот уже несколько столетий остаются непостижимой загадкой для ученых. «Лепечущий свистящий шепот», «Нежная власть эфира», «Мерзкий поцелуй мимолетного греха» — эти и другие странные, почти безумные вставки были кодами, указывающими имя жертвы, его или ее местонахождение и время, когда должно было быть совершено убийство.
В этих вставках были также прямые указания на божественного духа по имени Ситис.
