Кананмилдил, ведущий ученый-даэдролог
Имея за плечами весьма успешный опыт получения гениальнейших выводов из многолетних исследований даэдра, я, даэдролог Кананмилдил, теперь направляю свой могучий интеллект на расширение сферы знаний, связанной с величайшей тайной всех времен — истинной природой Обливиона.
Все мы знаем, что Обливион существует в пространстве Аурбиса и включает в себя различные царства даэдра. Но что есть Обливион? Существует ли что-то в пространствах между царствами? Предполагается, что пустота между ними по сути своей враждебна. Материальные формы жизни не могут там существовать, а нематериальные, побывав в темном пространстве между планами, уже не вернутся назад невредимыми. Сами даэдра отказываются об этом говорить.
Я утверждаю, что Обливион, как и все равнодушные силы, не является изначально враждебным, однако в его суровой природе заложена опасная склонность к разрушению. Развивая мысль, поясню: то, что мы именуем Обливионом, не презирает жизнь как таковую, но и не заботится о ее поддержании или развитии. В результате мы имеем множество миров, которые сталкиваются друг с другом, как того требуют их природа или траектория движения. Многим планам повезло: у них есть князь даэдра или иная сила, руководящая их движением по Обливиону. Остальные же часто оказываются уничтожены в результате своего неуправляемого перемещения. Следы существования этих злосчастных миров можно увидеть в отражениях в воде Царств Веселья или в грезах Трясины. Они хорошо описаны в книгах. Ознакомьтесь, к примеру, с трудами «Тревожные мысли порочного человека» или «Обряды и царства Сангвина» знаменитого Узника Вечнотени.
Ученые, занимающиеся Обливионом, изо всех сил стараются увязать друг с другом несметное множество истин, способных одновременно существовать в водах креации. Они ломают головы над вопросами «Как это возможно?» или «Почему устойчивая смертная жизнь обнаружена в столь малом количестве мест, а жизнь бессмертная процветает?». Все эти вопросы — совершеннейший вздор. Я бы сказал, что любые вопросы об Обливионе лучше направлять к почитателям Хермеуса Моры или Клавикуса Вайла. Хермеус Мора и ученые Апокрифа — настоящий кладезь для научных изысканий, но лично я считаю, что за ответами на вопросы об Обливионе лучше всего обращаться напрямую к источнику. Самые сообразительные читатели, должно быть, уже догадались, что я считаю Клавикуса Вайла главным знатоком Обливиона. Более того, я берусь утверждать, что именно Вайл приложил руку к установлению законов его жизни. Тот, кто пожелает оспорить это утверждение, должен помнить, что об Обливионе известно не так уж много. Он сложен и непредсказуем. Кто из князей даэдра подходит на роль властителя чего-то столь непостоянного, как Обливион, больше Повелителя Пагубных Желаний?
Чтобы доказать свои теории, я первым делом решил проконсультироваться со скафинами в Полях Сожалений и задал им свои вопросы. Уважая мое любопытство, они позволили мне изучать свое поведение (см. мою книгу «Об истинной природе даэдра»). В процессе я ненавязчиво поинтересовался, что они думают об Обливионе, и один из них любезно выдвинул предположение, что креация хаоса способна воскресить также и смертных. Заручившись помощью скафина Мазфилаза, я планирую провести эксперимент, который покажет, могут ли смертные переродиться в креации, как это делают даэдра. Мазфилаз согласился встретиться со мной для этих целей примерно через тридцать лет. За это время я успею продвинуться в своих исследованиях еще дальше — на случай, если эксперимент не даст ожидаемых результатов.