25 день
Руки дождя
Руки дождя
Я, великий канцлер Абнур Тарн, повелитель Нибенея, глава Совета старейшин, являюсь советником императоров и королей уже сто семнадцать лет из тех ста шестидесяти четырех, что живу на свете. Я достиг своего положения благодаря крайней выдержке, честолюбию и хитрости, а не удаче или связям. И вот я здесь, строю заговоры с идиотами и дураками в этой затхлой дыре. Как же низко могут пасть сильные мира сего.
Идет 582 год Второй эры, но точную дату я назвать не могу. Я потерял счет времени ввиду стоящей перед нами монументальной задачи. Прочитав предыдущие записи в этих хрониках, я счел необходимым изложить свою точку зрения, чтобы в будущем историки не представили меня в ложном свете.
Тарны занимают высокие посты в Сиродиле со времен потентата. Нас ценят за верность Империи, ловкие политические махинации и безжалостное усмирение или уничтожение инакомыслящих на имперских территориях. Мы делаем мрачную работу, но она необходима, если Империя хочет выстоять.
Звучит ли это хвастливо и эгоистично? Возможно. Но я изложу эти слова на бумаге, чтобы ты, читатель, мог понять мои взгляды и действия, а также оценить их место в перспективе истории.
Почти тридцать лет я давал советы дикарям Предела, начиная с Дуркораха и заканчивая Леовиком, пока их многочисленная жестокая династия опустошала Империю. Они продержались дольше, чем многие из их предшественников, также желавших стать завоевателями, но чуждая природа и низкое происхождение сделали предельцев неспособными выдержать сравнение с чистокровными сыновьями Коловии или Нибенея. Самое серьезное оскорбление они нанесли, когда Леовик, младший из рода, попросил руки моей шестнадцатой дочери Кливии, чтобы она могла править вместе с ним как императрица. Как и его дед, который женился на Вераксии Тарн, Леовик надеялся, что связи нашей семьи и родство с чистокровными нибенейцами каким-то образом узаконят его притязания на Рубиновый трон. Это была тщетная надежда, и меня она бесконечно раздражала.
Поэтому я охотно согласился, когда Варен Аквилариос, сын коловианского герцога и могущественный военачальник, тайно связался со мной и попросил помощи в свержении этих мерзких чужестранцев с Севера. Война была долгой и кровавой, но Варен, вооруженный моими знаниями Имперского города, в конце концов привел свою армию мятежников к воротам дворца. Он вонзил меч в черное сердце Леовика и смотрел, как тот умирает у подножия Рубинового трона и захлебывается собственной кровью, а затем немедленно объявил себя императором. В награду за верность и помощь Варен согласился взять в жены мою дочь Кливию.
После того как Маннимарко предал Варена, мне было больно передавать бразды правления Империей еще одному чужеземцу, но Король Червей — опасный враг. Чтобы обеспечить господство некромантии над всеми другими формами магии, Маннимарко немедленно изгнал Гильдию магов из Имперского города, а всех оставшихся и несогласных взял под стражу как врагов государства. Я не хотел, чтобы мое имя фигурировало в этом крайне длинном списке, который стремительно укорачивался вместе с началом казней, поэтому я поклялся Маннимарко в верности. Взамен мне было предоставлено право на управление Имперским городом. Моя дочь Кливия, будучи все еще императрицей-регентом, стала номинальной правительницей Империи, но Маннимарко оставался истинной силой, стоящей за троном.
Конечно, Маннимарко стал враждебен ко мне в тот момент, когда я прекратил приносить пользу. Я был вырван из привычного существования и заперт в башне Костей, а моя дочь отвернулась от меня, соблазненная обещанием Маннимарко обучить ее темным искусствам, дающим власть над жизнью и смертью.
Но знай, дорогой читатель: я верну Империю. Я восстановлю порядок. Это моя единственная цель и заветное желание. С помощью всего огня даэдрической магии, который только возможно призвать, я уничтожу любого, кто встанет на моем пути. Те, кто посмеет помешать мне, будут вечно гнить в ямах Обливиона.
