16 день
Руки дождя
Руки дождя
Минерва Кало, младший летописец
Едва ли в Тамриэле найдется тот, кто не слышал о Розе — печально известной тюрьме посреди Чернотопья. Во времена своего расцвета акавирский потентат управлял множеством тюрем и исправительных колоний по всему Тамриэлю. Большинство из них после смерти Версидью-Шайе и его родичей были заброшены, но некоторые до сих пор функционируют как частные учреждения. Однако лишь единицы среди них могут сравниться в суровости условий с островом-тюрьмой Аменосом.
Многие обитатели этой мрачной тюрьмы под открытым небом умирают от болезней или становятся жертвами хищников или стихий в первые годы, месяцы или даже недели заключения. Впрочем, некоторым удается выживать — и даже с относительным комфортом — в джунглях, окружающих тюремный форт. В основном я говорю о Зеленых Змеях, шайке заключенных, которые контролируют огромные участки острова. С позволения верховного короля меня допустили в джунгли, чтобы записать для потомков истории Зеленых Змей. Некоторые из них говорили об утраченной любви и разбитых мечтах, но рассказы большинства были столь ужасны, что я записываю их лишь по причине того, что этого требует мое ремесло. Будь осторожен, дорогой читатель, ибо истории эти не для слабых духом.
Начнем мы с Крысолова — худощавого и неопрятного лесного эльфа, который разговаривает исключительно шепотом. «Как-то раз я убил сказителя, — признался он. — Да, было дело. Газзард рассказывал лживые сказки про моего двоюродного прадеда Ниртаринга. Добрейшей души был эльф, мухи не обидит! Ну, может, срубил пару-тройку веток в свое время. А кто не рубил? Жить-то как-то надо. Но этот сказитель нес полную чушь — дескать, прадед валил целые граты, да еще и на Зеленый Лес плевал! Ну я и решил, что надо эту дрянь проучить. Вырезал ему валенвудскую улыбку, от уха до уха. И сделал бы это снова, не задумываясь!»
Моей следующей собеседницей стала на удивление бесстрастная высокая эльфийка по прозвищу Высокая Аманель (позднее я узнала, что незадолго до моего прихода она убила ржавым гарпуном Низкую Аманель). Поначалу рассказ Высокой Аманели звучал довольно невинно, но к финалу приобрел зловещий поворот. «Таких, как я, называют апраксическими эльфами, — пояснила она спокойно. — Это высокие эльфы, которые нарушили законы Саммерсета. Обычно таких просто изгоняют. Ломают твой калиан — реликвию рода — и отпускают в лес или трущобы, где обычно селятся хулкинды и прочие изгои. Какое-то время я провела в изгнании. Я много размышляла о том, скольких привилегий мы лишены в наказание за бескровные преступления и прегрешения юности. Я решила исправить эту несправедливость. Прохладной ночью в месяце Огня очага я пробралась в обитель Вознесшегося викария и тихо заперла двери, а для надежности подперла их брусьями. Потом я развела огонь. Пожар очистил все здание. Наружу не выбрался никто. Я об этом позаботилась. Потом я сдалась ривам-законникам. Оказывается, если сжечь дюжину священнослужителей, одним калианом не отделаться. Тем лучше. Я была только рада оттуда убраться».
Напоследок я решила поговорить со светловолосым бретонцем по прозвищу Ивовая Щепа — он маг и пользуется в шайке немалым уважением. Его холодная прямота напугала меня куда сильнее бахвальства других заключенных. Предчувствие меня не обмануло. Не жалея времени, он описывал свои преступления в самых гнусных подробностях. «Я каннибал, — сказал он. — Не карикатурное чудовище, какими обычно выставляют лесных эльфов. (К слову, это полная чушь. Я встречал множество лесных эльфов, и ни один ни разу не согласился разделить со мной трапезу.) В общем, я служу Намире. Ее воля и желания максимально прозрачны. Я не стыжусь. Я наслаждаюсь своим выбором, и ее дары — подтверждение моей мудрости. Хочешь знать, какая раса на вкус приятней всего? — Я попыталась было возразить, но он продолжил: — Высокие эльфы. Гордость и самонадеянность делает их мясо сладким. Поверишь ли, даже слаще, чем у каджитов. У меня тут осталось немного — хочешь попробовать?» На этом месте я бросилась бежать со всех ног и вскоре покинула остров.
Добавить к вышесказанному я могу лишь одно: если когда-нибудь вы окажетесь перед судом в ожидании приговора, молитесь, чтобы судьи проявили к вам милосердие и отправили не на Аменос. Это страшное место, которому не должно быть места в истории.
