19 день
Руки дождя
Руки дождя
2920, последний год Первой эры
Карловак Таунвей
21-й день месяца Второго зерна, год 2920
Гидеон, Чернотопье
Таверна «Свинья и стервятник» была одним из тех удаленных местечек, которые Зуук предпочитал для деловых встреч. Кроме него и его компаньона, в темной комнате было только несколько старых морских волков, они уже напились почти до потери сознания и не обращали внимания ни на что. Помещение было грязное и запущенное, словно его никогда не убирали. Облака пыли неподвижно висели в воздухе, пронизанные слабыми лучами угасающего солнца.
«Ты опытный боец? — спросил Зуук. — За выполнение задания ты получишь хорошую награду, но и риск высок».
«Конечно, у меня есть боевой опыт, — надменно ответил Мирамор. — Не далее как два месяца назад я участвовал в битве при Бодруме. Если ты сделаешь все как надо и император поедет через перевал Дожа в назначенный день и при минимальном сопровождении, я все устрою. Только нужно быть уверенным, что он будет путешествовать не в маске. Я не собираюсь убивать всех, кто идет через перевал, в надежде, что среди них окажется император Реман».
Зуук улыбнулся, и Мирамор увидел отражение самого себя в лице котринги. Ему понравилось, как он выглядит: опытный, уверенный в себе профессионал.
«Идет, — сказал Зуук. — После этого получишь остальное золото».
Зуук поставил большую шкатулку на стол. И встал.
«Подожди несколько минут, прежде чем уйти, — произнес он. — Я не хочу, чтобы ты следовал за мной. Твои наниматели хотят сохранить анонимность на случай, если ты попадешься и тебя станут пытать».
«Договорились», — сказал Мирамор, заказывая еще грога.
Зуук проскакал по искривленным узеньким улочкам Гидеона, и он, и его лошадь были счастливы оказаться за воротами города. Главная дорога в замок Джиовез была заполнена народом, как и всегда весной, но Зуук знал, как срезать путь по холмам. Быстро проскакав под деревьями, с веток которых свисал мох, и миновав предательски скользкие камни, он прибыл в замок всего через два часа. Не теряя времени, он взлетел по ступенькам в комнату Тавии, на самый верх высокой башни.
«Что ты о нем думаешь?» — спросила императрица.
«Он дурак, — ответил Зуук. — Но для этого поручения как раз подойдет».
30-й день месяца Второго зерна, год 2920
Крепость Турзо, Сиродил
Риджа все кричала, и кричала, и кричала. В ее камере никого не было — только тяжелые каменные глыбы, поросшие мхом, но еще крепкие. Стражи снаружи были глухи к ее мольбам, как и к мольбам всех заключенных. Император, находившийся за много миль отсюда, в Имперском городе, тоже был глух к ее заверениям в собственной невиновности.
Но она все равно кричала, хотя и знала, что ее никто никогда не услышит.
31-й день месяца Второго зерна, год 2920
Перевал Кавас-Рим, Сиродил
Уже прошло много дней, даже недель с тех пор, как Турала видела человеческое лицо, сиродильца или данмера. Пока она шла по дороге, она размышляла: как странно, что такое безлюдное место, как Сиродил, стало самым сердцем Империи — Имперской провинцией. Даже леса босмеров в Валенвуде были более населены, чем леса в сердце материка.
Она углубилась в воспоминания. Когда она пересекла границу Морровинда с Сиродилом? Месяц назад? Два? Тогда было гораздо холоднее, чем сейчас, но это было единственное, что она помнила, она утратила чувство времени. Стражи на границе были бесцеремонны, но, не найдя при ней оружия, согласились ее пропустить. С тех пор она встретила несколько караванов, даже несколько раз делила пищу с искателями приключений, устроившихся на ночлег, но не встретила никого, кто мог бы подвезти ее до города.
Турала сняла накидку и потащила ее за собой. В какой-то момент ей показалось, что кто-то стоит позади нее, и она обернулась. Никого. Только какая-то птица сидела на ветке, производя звуки, напоминающие смех.
Она прошла еще немного и остановилась. Что-то происходило. Ребенок в ее животе вел себя беспокойно уже некоторое время, но этот спазм чем-то отличался от предыдущих. Со стоном она повалилась на край дороги, сжавшись на траве бесформенным комком. Начинались роды.
Она лежала на спине и тужилась, но почти ничего не видела из-за слез боли и обиды. Как дошла она до этого? Рожает здесь, в глуши, беспомощная, рожает ребенка, отец которого — герцог Морнхолда? Ее крик боли и ярости согнал птиц с окрестных деревьев.
Птица, которая смеялась на ветке, спорхнула на дорогу. Турала моргнула, и птица исчезла, а на ее месте стоял обнаженный эльф с кожей не такой темной, как у данмера, но и не такой светлой, как у альтмера. Она поняла, что это айлейд, дикий эльф. Турала закричала, но он держал ее крепко. После нескольких минут борьбы она почувствовала облегчение и потеряла сознание.
Когда она проснулась, первое, что она услышала, был крик ребенка. Дитя оказалось вымыто и лежало рядом с ней. Турала взяла новорожденную девочку на руки, и в первый раз за этот год слезы радости побежали по ее лицу.
Она подняла глаза к деревьям и прошептала: «Спасибо». Турала взяла ребенка на руки и побрела по дороге на запад.
