И собрал Исграмор горестные стенания жен великанов и отнес их Фро и Гросте, которые сплели из них Скорбную тетиву, так что смог Исграмор починить свой могучий лук Длиннострел. И лук издал вздох, когда его взяли в руки, и застонал после выстрела. И решил Исграмор испытать его на охоте.
И он охотился и убил много дичи в Морозном лесу Атморы, пока не остановился у брода, чтобы напиться. А на другой берег, отделенный водным потоком, выскочил Белый олень Форелгрима. Исграмор выстрелил и промахнулся, что ему совсем не понравилось, и поклялся он, что будет преследовать Белого оленя, пока тот не падет от его руки. Но олень был осторожен и передвигался бесшумно, словно поземка над снежным покровом, так что Исграмор вновь и вновь искал его, вновь и вновь терял его. И даже вздох Скорбной тетивы был громче шагов Белого оленя.
Когда он в очередной раз потерял след и остановился, крайне раздосадованный, появился возле него Заяц и молвил: «Олень спустился вон в ту долину». «Откуда тебе это ведомо?» — спросил Исграмор у Зайца. А тот отвечал: «Я знаю, потому что у меня длинные уши. Да, будь твои уши такие же длинные, как мои, ты смог бы тоже слышать свою добычу, куда бы она ни направилась».
«Пусть будут тогда, — сказал Исграмор, — у меня такие же длинные уши, как у тебя». Заяц дернул носом, и Исграмор почувствовал, что уши у него начали расти и заостряться. Но внезапно из подлеска выскочил Лис, бросился на Зайца и загрыз того. Исграмор, к своему изумлению, ощутил, что уши его уменьшились до прежнего размера.
И молвил Лис: «Знай же ты, смертный, что я Шор, а это был вовсе не заяц, но сам Херма Мора, который обманом едва не обратил тебя в эльфа. Отныне же, смертный, полагайся на честные методы людей и избегай трюков эльфов, дабы не стать одним из них. А теперь ступай — Белый олень поджидает тебя в долине».
Хирма МОРА падо АДА ойа НАГАЙА аба АГЕА кава АПОКРА дена ГОРИА гандра АРКАН
«Хермеус Мора, который старше, чем Ада, цефалиарх Бездны, внемли просьбе сего недостойного, ибо явился я за знанием запретным. То, что ищу я, начертано на этом пергаменте, который пожгу я в твою честь, о Демон Знаний. Моя жажда знаний неутолима, и в награду за них любая запрошенная цена будет уплачена. АЕ ХЕРМА МОРА».
ЭЙ ХЕРМА МОРА АЛЬТАДУН ПАДХОУМ ЛХАН ЭЙ АЙ
(Мой следующий сон был) об Апокрифе, где я бродил по затененным залам среди (книг без названий), среди понятий и доводов, которые я вдыхал, словно дым. В левой руке у меня был свиток из велени, в правой руке — перо, я шел, (и я записывал) истории, но свиток нельзя было заполнить, потому что, пока я писал (слова) строкой ниже, (слова) строкой выше исчезали.
Потом я остановился у постамента из лазурита, на котором стоял (объект), никак доселе не обозначенный, урна с изящным навершием. И я (отложил в сторону) перо и свиток, схватился за навершие и поднял крышку.
(Внутри урны) была тягучая и зловонная (жидкость), на поверхности которой плавал, серый и блестящий, (орган мышления) смертного. И я знал, хотя неизвестно откуда, что эта (жидкость) не есть соляной раствор, а мозг — не законсервированный, а живой, бодрый, погруженный в темные раздумья. Я уронил крышку и (поднял глаза от) урны, и увидел (за постаментом) бесконечно длинный коридор, слева и справа уставленный другими постаментами, несть которым числа, и (на каждом из них) была такая же урна.
(Что объясняет, почему, когда) я проснулся, мой язык был прокушен.