13 день
Второго зерна
Второго зерна
Спою вам о горестях и о потерях,
О сломанных судьбах и преданной вере.
Клубится былое в чернильном потоке.
В нем тайны и горечь жестоких уроков.
Отец мой был храбрый прославленный воин,
Он был воплощением многих достоинств.
Любому противнику мог дать отпор,
А звали его благородный Финбор.
Не знало о тайне его ни души:
Он сделку с судьбою давно совершил.
Ни меч, ни стрела не достанут его,
Но жизни лишит его колдовство.
Не бойся того, что лежит за Порогом.
Охота закончится звуками рога,
Нимерия душу возьмет под крыло,
Не будет ни горестно, ни тяжело.
Отец был высоким и мощным, как сосны,
Как пламя — горячим, как молния — грозным.
Враги разбегались — не стало бы поздно! —
Погибла их тьма под клинком смертоносным!
Но горестный день тот однажды настал,
Когда враг не дрогнул и не побежал.
Его облаченье из дыма скрывало —
И жутко отцу моему тогда стало.
Колдун это был! Тут взялись они спорить,
Что чары отцовский клинок переборет.
Что с магией может поделать Финбор?
Сражается он смерти наперекор.
Колдун заклинание метко бросает —
К Нимерии воина дух отлетает.
Злокозненный маг с отвратительным смехом
Заклятием горло рассек над доспехом.
И вот, не успело отца остыть тело,
Как я уже понял, что следует делать.
Финбор улетел с Королевою Духов,
Но я колдовскую освою науку!
Отцовский из дерева выстругав символ,
Как учит обычай, я будто бы с ним был.
В минуту сомнений напомнил он мне,
Что каждый из нас — своей жизни кузнец.
Молитвы учить мог я долгие годы —
Волшба избавляла от этой заботы.
Сумел я дозваться Хермеуса Моры,
Он вышел ко мне из чернильного моря.
Весь вечер до ночи продлилась беседа.
Я все о несчастье отцовском поведал.
Когда же на небе прорезались звезды,
Я, повесть закончив, ударился в слезы
И так обратился к Хермеусу Море:
«Дай книгу, что сможет помочь в моем горе!
Верни мне отца; вот его талисман.
В ответ расскажу все, что ведаю сам».
А мой талисман был в новинку для Моры.
Мы быстро скрепили слова договором.
Он книгу мне дал о столь гибельных чарах,
Что стоит страницу открыть — ты замаран.
«О смертный, побойся того, в чем несведущ!
Ты просишь познаний, ты просишь ответов.
Возьми гримуар, но прочти всё подробно:
Кто знает, на что эти чары способны».
Увы, эту мудрость я понял превратно,
Пытаясь постичь мастерство некроманта.
Я чары нашел, что вернуть могли мертвых,
Ступил на кривую дорожку я твердо.
Что дальше случилось, из памяти стерлось.
Не вспомнить теперь, хоть возьмите за горло.
Провел ритуал колдовской я удачно,
Но встречу с отцом представлял я иначе.
«Я пал смертью храбрых, — сказал мне отец, —
На честь, очевидно, плевать ты хотел.
Зачем же вернул ты меня из могилы,
От мирного отдыха — к жизни постылой?
Ни к жизни моей нет, ни к смерти почтенья!
Ты перечеркнул все мои достиженья.
Покоя лишил сердце темное Лорха.
Хотел ты как лучше, но всем сделал плохо.
Решать за других — это гиблое дело.
Зачем ты вернул полусгнившее тело
Из битвы, что длиться должна до конца?
Я вижу, сынок, что пошел ты в отца.
Я скроюсь из глаз, чтобы ты не узнал,
Живу я — иль кто-то меня доконал.
Неведенье — меньшее все же проклятье,
Чем та полужизнь, что избрал для меня ты».
И в горы ушел, догонять запретив.
Следы я искал — замело все пути.
Финбор, отец, жив ли ты там, во льдах?
Ответ не узнать мне уже никогда…
