25 день
Руки дождя
Руки дождя
Дата: 31-й день месяца Последнего зерна, 1Э 2750 (?)
Не знаю, зачем я это пишу. Я вела этот дневник ради Мария, но теперь его нет. Двадцать лет уже. Говорят, со временем становится легче и боль притупляется. Но моя скорбь сейчас сильнее, чем когда-либо.
Занятость. Порядок. Они помогают. Я нырнула в работу: строю из апостолов более сильный, гибкий и эффективный орден. Я подавила преступность, опубликовала трактат об алхимических экспериментах Мария, сосредоточилась на своих заклинаниях — но ничего из этого не смогло и близко заполнить пустоту, оставшуюся после потери моего сына.
Я никогда не рассказывала никому, что произошло в чертоге Размышлений годы назад. Люди правильно делают, что боятся поднимать эту тему. Даже сейчас, двадцать лет спустя, мой гнев раскален добела.
«Предательство» — единственное слово, идущее на ум. Я прорывалась через чертог Размышлений так быстро, как только могла, уничтожая каждого враждебного фактотума, фабриканта и механическую ловушку, встающих между мной и лордом Сетом. Когда я достигла Сонастроенного престола, я обнаружила Сота Сила сидящим на ступенях к своему трону. Он даже не поднял взгляд.
«Я знаю, зачем ты здесь», — сказал он.
Тогда я была такой наивной: улыбнулась и бросилась к нему, словно дитя. «Замечательно! — прокричала я. — Нам нужно действовать быстро. Марий в шаге от гибели».
Но Сота Сил не поднялся. Даже не посмотрел мне в глаза. «Мне жаль, — сказал он. — Я не могу дать тебе того, что ты ищешь».
Я поперхнулась своими словами, пытаясь понять, о чем он говорит. Я просто повторила, как дура, подумав, что, может, он не расслышал меня. «Марий умирает. Нам нужно идти к нему как можно скорее!»
Он встал и, прежде чем что-то сказать, сжал свои губы. «Мне жаль», — его единственный ответ.
Мы простояли в тишине, казалось, целую вечность. В конце концов я покачала головой и прошептала: «Я не понимаю. Мое тело было искалечено, и вы исцелили меня. Марию же подлечить нужно только сердце».
Сет приблизился, опустил латунную руку на мое плечо и сказал: «Ты неправильно поняла. Я в силах вылечить Мария, но обстоятельства не позволяют. Я скорблю вместе с тобой, Люциана».
Я взглянула в его глаза, и в них были слезы. Во мне зародилась невероятная ярость. Я потянулась к своему молоту и подняла его над своей головой прямо перед тем как Сет прошептал слово изгнания, отбросившее меня к поверхности.
Марий умер два дня спустя. Сота Сил и по сей день остается в чертоге Размышлений.
Остальные апостолы одарили меня теми же избитыми словами утешения, какие я сама давала скорбящим родителям тех, кто умер под моим командованием в имперском легионе. «Таков положенный ему век». «Он прожил хорошую и благородную жизнь». И так далее, и тому подобное. Но в сердце своем я никогда не прощу Сота Сила. Никогда. Я останусь проктором апостолов. Я всегда буду защищать город, который люблю, следовать порядкам и традициям ордена. Но мое восхищение Заводным богом истощилось и усохло.
Это моя последняя запись. Кто бы ни решил прочитать этот дневник, знайте: Сота Сил отдает и забирает без предупреждения и милосердия. Не спутайте его интерес с состраданием. Не спутайте его действия с актами настоящей доброты. Кто-то спасен, кто-то принесен в жертву. Просто потому что так все в Заводном городе и происходит.
