25 день
Руки дождя
Руки дождя
Я так долго была одна. Одна, но никогда не одна, ибо я знаю, что в шелковых снах меня направляет Она.
Эльф едва не погубил нас всех. Или, возможно, это была глупость Скалга — в последние годы его высокомерие только разрасталось. Он убедил себя, что он — избранник Паучихи. «Нам нужна старая кровь, — говорил он, — кровь эльнофей!» Он искал ее с таким жаром.
Он нашел нашу погибель. Скалг привел сюда мага, живого и невредимого. Это был золотой эльф, высокий, гордый и поразительный. Я видела в его янтарных глазах вожделение. Не меня и, скорее всего, не смертной плоти, но чего-то большего.
Скалг дал ему напиток, который мы раньше часто использовали. Он планировал заковать эльфа в цепи, чтобы сохранить ему жизнь как можно дольше, ведь он — сосуд с этой самой ценной кровью.
Мы поссорились. Это была не та Песня, которую слышала я, и не тот путь, по которому я должна была идти вдоль нитей Мефалы. Но Скалг убедил меня, что я не вижу хитросплетений Ее Паутины. И поэтому я верила.
Маг не поддался, и ярость его была велика. Скалг сгорел дотла, прежде чем я успела вскрикнуть. Даже выкованные в крови стражи не остановили эльфа, когда он пробивался к кузнице. Он сразил Борза и взял в руки молот.
Эльф достал из кармана своей мантии небольшую вилку и постучал ею по молоту. Моркулдин содрогнулся. Стены протестующе закричали. Мой клан умирал вокруг, кровь лилась из их ушей и глаз. Смех эльфа заглушил их крики. Но за всем этим я слышала Песню.
Я подошла к эльфу сзади, в моем сердце не было страха. Я не чувствовала ничего, кроме веры, когда схватила его шелковистые волосы и погрузила его золотое лицо в пламя кузницы.
Тишина. Так много тишины.
Я все еще слышу Ее в шелковых снах. Ее шепот говорит мне, как успокоить кузницу, заставить ее уснуть, спрятать ее. Мое время истекает, и скоро я присоединюсь к Ней в Спиральном Сплетении.
Однажды кто-то другой услышит Ее Песню, даже если не поймет, что им движет. В этот день кузница снова будет дышать и пировать во славу Серебряной Паучихи.
Время пришло. Я отдам себя Ее детям, чтобы они могли пировать и гнездиться. Моя оболочка станет сосудом для их потомства, питательным коконом. Я буду жить, глядя из их бесконечных глаз, и так познаю Ее величие.
