24 день
Руки дождя
Руки дождя
День 1
Я, Анвас, верный слуга короля Казорейна, взял на себя обязательство вести записи о ходе нашего плавания после отбытия из Хай-Рока. Хоть мы и не из тех, кто склонен к стабильности и постоянству — ни в быту, ни в истории, — я считаю, что такое путешествие заслуживает уважения.
Мы собираемся основать новое владение. Нам нужно место, где друиды смогут жить припеваючи и исповедовать свою веру, не боясь вмешательства жестоких чужаков. Король ведет наши многочисленные суда за море, и мы следуем за ним с радостью в сердцах. Мы не боимся, но полны надежд.
Перед самым отправлением король Казорейн куда-то пропал. Сначала многие испугались, что он бросил нас. Но я знал, что он никогда так не поступит. Я твердо верил, что наш король старается ради нас.
Когда он наконец вернулся, я был невероятно горд, что ни разу не усомнился в нем. Он не спрашивал напрямую, но, думаю, он знает, что я всегда в него верил.
День 3
Мы всего пару дней в море, и настроение остается приподнятым. Каждое утро мы собираемся, чтобы помолиться И’ффре. Мы просим его ниспослать нам сильный ветер, который бы направил наши суда, и в изобилии снабдить нас рыбой, чтобы наши желудки были полны. До сих пор он выполнял все наши просьбы.
Сегодня вечером за ужином мне посчастливилось сидеть рядом с Бетрис, личной служанкой нашего короля. Вероятно, за время нашего разговора она выпила слишком много пряного вина, и я не возражал, потому что оно делало ее улыбчивей. В какой-то момент она проговорилась, что сопровождала короля, когда он отлучился куда-то перед нашим отплытием. Похоже, они посещали вещуний Гленумбры. Сначала я усомнился в ее рассказе, так как он показался мне совершенно неправдоподобным. Но она настаивала, несколько задетая тем, что я сомневаюсь в ее честности.
Я постарался как можно ненавязчивей выяснить цель этой встречи. Исключительно из грешного любопытства, конечно: разве имею я право совать нос в королевские дела? Бетрис сказала, что почти ничего не знает, и я ей верю. Король сказал лишь, что хочет получить благословение.
Почувствовав, что перехожу границы дозволенного, я быстро плеснул ей в бокал еще вина и заговорил о том, как пахнет морской воздух.
День 15
Мы продолжаем плыть по Абесинскому морю. Ветер несет нас в основном на юг. Припасов по-прежнему хватает, даже несмотря на то, что наш корабль несколько отстает от других. Мы хорошо подготовились, запаслись всем, что могло нам понадобиться для длительного пребывания в море.
После того первого ужина я стал проводить немало времени в обществе Бетрис. Она просто прелесть. Я не буду в подробностях описывать здесь наше общение, поскольку у этого дневника иная цель. Но отмечу его как пример родственных чувств, которые все мы испытываем друг к другу.
Я говорю «все», но Бетрис выразила беспокойство по поводу одного из нас. Речь идет о Саэре. Он изучает темные искусства и особое внимание уделяет концу благословленной И’ффре жизни. Это допустимая для исследования стезя, на которой трудятся многие истинно верующие. Однако что-то в Саэре меня тревожит. Похоже, он жаден до разных сведений. Надо бы присматривать за ним ради короля.
День 32
Ветер привел наш корабль к крошечному одинокому островку. Других кораблей нашей флотилии не видно. Мы решили немного осмотреться и пополнить запасы, прежде чем продолжить плавание. На острове мы нашли дверь двемерской работы. Наш народ никогда особо не общался с двемерами. У нас принципиально разные взгляды на жизнь, и потому наши пути не пересекались. Лично я ни разу никого из них не видел. Но их работу ни с чем не спутаешь.
Пока я пишу, Саэр настаивает на том, что дверь нужно открыть, и, похоже, весьма напористо. Признаюсь, меня это тревожит. Я благодарен Бетрис за то, что она со мной. С ней мне спокойнее. К тому же она довольно искусно обращается с посохом, если приходится.
День… Даже не знаю какой.
Мы уступили напору Саэра и открыли двемерскую дверь. Она вела в извилистый, обширный лабиринт из металла и камня. Внутри мы никого не встретили, но лабиринт буквально гудел от магической силы.
Саэр побежал вперед. Мне показалось, что он преследует нечто, чего я не мог увидеть. Что-то как будто заманивало его в глубину. Мы бросились за ним, страшась таящихся в лабиринте опасностей, но потеряли его в темноте. Время от времени до нас доносился голос Саэра — безумные крики радости или гнева.
Мы с Бетрис отделились от остальных. Сквозь бряцанье двемерских механизмов мы слышали отдаленный хохот. У нас не было сомнений, что он принадлежит Саэру.
Мы звали его, настаивая, чтобы он вернулся к нам. Когда мы бродили по залам, любуясь морским дном, я вдруг заметил нашего бывшего товарища. Он преобразился. Спустившись глубоко вниз, он совершил нечто такое, что лишило его плоти, оставив лишь дух. Зрелище было столь ужасно, что я не хочу вспоминать его даже для того, чтобы описать здесь.
Мы бросились бежать, а голос Саэра все преследовал нас. Долгое время мы искали движущуюся платформу, с помощью которой можно было покинуть это ужасное место. Но мы заблудились. Чем дольше мы блуждаем, тем ближе голос. Пока мы решили спрятаться в этом туннеле. Нам нужно отдохнуть.
Я все спрашиваю себя, почему И’ффре привел нас в это ужасное место? Может быть, это испытание? Но с его стороны жестоко испытывать нас подобным образом: позволить одному из нас превратиться в чудовище, вселяющее ужас в наши сердца. В сердце женщины, которую я люблю.
Но вера еще не покинула меня. Наш король избавит нас от этого зла. Другие корабли обязательно вернутся за нами. Скоро мы увидим наш новый дом, зеленый и сияющий. Нам просто нужно
