19 день
Руки дождя
Руки дождя
Марин Ларуа
Моряки славятся своими рассказами. Длинными историями о дальних странствиях, гигантских чудовищах, несметных сокровищах, прекрасных искусительницах и штормах, которые могут уничтожить мир. Многие принимают эти рассказы со здоровой долей скептицизма, но не все легенды, что вы слышите, — чистый вымысел. Вдали от относительного покоя залива Илиак море может таить в себе действительно пугающие вещи. Среди них — маормерские лефиафаны.
Если вы никогда не встречали морского эльфа — они непривычны, но и не слишком примечательны. По строению они схожи с высокими эльфами, а еще у них кожа цвета океанских брызг и бледные глаза. Большинство даже не обратило бы на них внимания, если бы не замысловатые татуировки и скверный характер. Однако существа, которых их народ зовет левиафанами, заставят вашу кровь похолодеть до температуры их собственной.
Порождения какой-то нечестивой колдовской связи морского эльфа и морского змея, эти гиганты на полторы головы возвышаются над самыми высокими нордами, когда встают во всю длину. Редкое зрелище, так как эти эльфы предпочитают перемещаться преимущественно в звериной манере, сгибаясь подобно змее, готовой нанести удар. В движении они не столько шагают, сколько скользят неровными животными рывками, как будто для них непривычны ни конечности, ни твердь.
Впервые мне довелось видеть левиафана во плоти, когда он, подобно сороконожке, взбирался по борту моего корабля, — покачиваясь вперед и назад, он без усилий скользил вверх по мокрым доскам. То, как играл свет на его лазурной чешуе, можно было бы назвать прекрасным зрелищем, если бы не его мертвенно-бледные глаза — бесстрастные, как у акулы, — и столь же безрадостный оскал.
Я сжался в испуге, когда он перелетел через фальшборт. В мгновение ока он оказался на мне, придавив меня к палубе своим огромным весом, готовый нанести смертельный удар — или так мне казалось. Вместо этого он смерил меня холодным бесстрастным взглядом, и я оцепенел, как мышь, смотрящая в глаза змее. Я был зачарован и напуган одновременно. И только звук раскрывающейся челюсти, готовой проглотить жертву, вывел меня из оцепенения и придал сил бороться.
По силе я был не ровня левиафану, но мне удалось высвободить руку и затолкать ему в глотку до основания. Сгусток огня, которым он поперхнулся, положил конец его порочному существованию, но следы, что он оставил на моем теле, будут со мной до конца жизни. Если когда-нибудь вам доведется увидеть чешуйчатого эльфа, рыскающего под волнами, да пребудут с вами мои молитвы.
