19 день
Руки дождя
Руки дождя
Всюду, куда смотрел Эррик, виднелись алессианские знамена и белые доспехи. Наемники атаковали вовсе не группу разведчиков — это была целая когорта алессианских солдат.
Наемники сражались упорно, но они были плохо обучены. Они наскакивали на строй хорошо вооруженных солдат подобно пьяницам в кабацкой драке, и их без труда убивали одного за другим. Алессианцы спокойно блокировали и отражали каждую атаку, словно поддразнивая своих незадачливых противников перед тем, как зарезать их.
Единственными из отряда наемников, кто успешно держался, были Калинден и Киш’на. Огромный двуручный меч айлейдского рыцаря Калиндена с равной легкостью разрубал доспехи, плоть и кости, а два неистовых клинка каджитки Киш’ны вертелись вокруг нее в диковинном смертельном танце.
Эррик ошеломленно наблюдал за разыгрывающейся перед его глазами битвой. Он понимал, что если попытается помочь наемникам, то падет прежде, чем успеет хотя бы поцарапать своим ржавым мечом чей-нибудь алессианский щит. Но если бы он развернулся и убежал, а кто-нибудь из наемников все-таки выжил, то его будут помнить как труса и обманщика. Возможно, они даже придут за ним, чтобы отомстить. Все эти мысли крутились и путались в его голове, заставив его замереть на месте в страхе и нерешительности.
Но ничто так не проясняет ум, как острый клинок, рассекающий воздух прямо у тебя перед лицом. Эррик чудом увернулся от клинка, но налетевший на него алессианский солдат сшиб его с ног. Падая на спину, Эррик выронил ржавый меч, который до этого так крепко сжимал в руке, а головой в шлеме ударился о стену, возле которой стоял, — да так, что в глазах его на миг потемнело.
Следующим, что увидел Эррик, был Калинден, стоящий рядом и пытающийся поднять его на ноги. Улица вокруг была усеяна телами алессианцев. Айлейдский рыцарь ничего не сказал. Он лишь повернулся и зашагал обратно — туда, где шла схватка.
Эррик решил, что увидел достаточно и с него хватит. В нарастающем исступлении он искал дорогу к бегству. Оставшихся в живых наемников можно было пересчитать по пальцам одной руки, а море алессианцев было таким же широким и огромным, как волны, разбивающиеся о берега Даггерфолла. И в этот момент Эррик осознал, что ему совсем не хочется умирать. Он выбрал направление и бросился бежать — прямо сквозь самую кровавую и яростную схватку.
Ноги сами несли Эррика мимо дерущихся, но по дороге он наклонился и схватил меч, валявшийся возле одного из бесчисленных тел. Используя все резервы, дотоле самому ему неведомые, он увеличил скорость. Он сосредоточился на том, чтобы добраться до ближайшей открытой двери или завернуть за угол. Он знал, что сумеет затеряться в глухих улочках, если только ему удастся вырваться из пекла сражения. И он уже близок к этому. У него обязательно все получится!
Когда Эррик, уже почти осуществив свой план, свернул за угол, меч, которым он размахивал перед собой, воткнулся во что-то мягкое и живое. Он уставился в лицо алессианского офицера, выглядевшего столь же изумленным, как он сам. На офицере было множество почетных знаков, но ни один из них не спас его. Клинок Эррика проник в сочленение передней и задней частей доспехов, прошел между ребрами и проткнул легкое. Офицер ахнул, глаза его закатились, и колени подогнулись.
Упав на землю, офицер выпустил из рук рог из слоновой кости, который подкатился прямо к правой ноге Эррика. Мгновение Эррик смотрел на рог, затем поднял его и спрятал за пояс. Он понятия не имел, что с ним делать, но в тот момент это показалось хорошей идеей.
И в этот самый миг стрела вонзилась в спину Эррика. Спотыкаясь, он сделал несколько шагов вперед. От раны расходилась волна боли, взор его начал затуманиваться. Он успел увидеть, как каджитка и эльф бегут к нему, а за ними по пятам — целая армия алессианцев. Он попытался вздохнуть, но от этой попытки стало только хуже.
А потом все вокруг померкло, и Эррик ничего больше уже не видел.
