25 день
Руки дождя
Руки дождя
Перевод: Евгений Каленюк
Автор неизвестен
— Значит, ты видел демона? И убил крысу Зубом? Это хороший эбонитовый кинжал, Зуб. Они редкие, так что ты должен хорошо заботиться о нем, — сказал Мит. — Я не могу сказать тебе ничего об этом клинке, кроме того, что он принадлежал отцу Мораэлина. Это тот самый кинжал, который его брат дал ему для починки перед тем, как мы сбежали. Хочешь услышать о том, откуда взялся зуб дракона, из которого Матс вырезал рукоять?
Эдвард кивнул, поглаживая тонко вырезанные сплетенные розы, шипы и листья. Вечером после ужина все, кроме его и Мита разошлись по разным делам. Алиера и Мораэлин пошли на прогулку, держась за руки, она сжимала его исцеленную левую руку обеми своими. Они засмеялись и покачали головами, когда Эдвард предложил пойти с ними.
— Не сегодня вечером, — сказала Алиера. — Ложись спать пораньше. Мы выйдем до зари.
Виллоу ушла проведать своего друга, высшего эльфа. Бич, Сса’асс, Матс и Силк ушли вместе, смеясь. Они приглашали с собой Мита, но он отказался.
— Каджиты! Они все превращаются в банду бесстыжих каджитов, — сказал Мит.
Низенький темный эльф сидел вблизи костра, смотря на тлеющие угли, колени поджаты к подбородку.
— Если собираешься спариваться, это должна быть пара, а не шоу с оркестром и зрителями. Затем они начнут продавать билеты. Но у каждого свои причуды. Каджиты считают нас странными, потому что мы едим вместе. Силк говорит, что сперва ее воротило от еды, когда она слышала, как все вокруг жуют. Ну, а меня воротит от толпы зрителей… Но думаю, ты еще слишком молод для такого рода разговоров.
Эдвард пожал плечами. Стояла замечательная ночь, прохладная, безлунная, но звезды были очень большими и яркими.
— Ну, это было всего через несколько месяцев после того, как Матс присоединился к нам. Мы путешествовали через Скайрим, от города к городу. Просто три пацана, вышедшие посмотреть на людей и нанимающиеся на разные странные работы, где только можно. Мораэлин увастовал в турнирах, если мы слышали о них. Но он немного выигрывал… как раз чтобы оплатить его лечение после. Можно здорово покалечиться, используя скайримский стиль боя — без защитных заклинаний, магия вообще не разрешена — даже если бой идет не до смерти. И он напарывался на типов, которые не прочь были увидеть кровь маленького темного эльфа на песке. Частенько напарывался. И толпа тоже была против него. На арене можно почувстовать себя довольно одиноко, особенно если ты бьешь городского фаворита. И тем более, если он бьет тебя.
— Матс и я были единственными, кто болел за него, и иногда мы не решались смеяться слишком громко. Забавно было посмотреть на их лица, когда они видели парня-норда, болеющего за темного эльфа. Матс был таким большим, что немногие хотели заводиться с ним. Это было давно. Теперь Мораэлин — фаворит, если ожидается хорошая драка. Потому что толпе понравится хорошая драка, но вряд ли кто-то сегодня действительно хочет, чтобы он проиграл. Им нравится видеть лучшего, даже если он завернут в шкуру темного эльфа. И когда он выходит на арену, ты знаешь, что видишь лучшего. Но если бы они увидели норда, это понравилось бы им еще больше. И Матс может скоро попасть туда. Он не дерется против Мораэлина в полную силу. Может, не хочет, а может, Мораэлин просто слишком хорошо его знает. О, да, ты же хотел услышать о драконе…
— Однажды ночью в таверне Мораэлин играл в кости с одним нордом, пытаясь раздобыть немного легких денег. Ставки были высоки, а у человека кончились деньги и он положил сверху карту. Сказал, что эта карта показывает место, где спрятан лучший клинок, когда-либо сделанный в Тамриэле. Когда ты бьешь им врага, то лечишься настолько же, насколько ему становится хуже. И что какой-то маг спрятал его перед самой своей смертью так, чтобы достать его смог только достойный. «И ты считаешь, я достоен?» — усмехнулся Мораэлин. Мы были молоды и глупы, но не настолько же. Норд вернул усмешку и ответил: «Я видел, как ты дрался в Фалкреате, малыш. Я бы сказал, у тебя есть шанс.» «Почему нет? Одна история стоит золота. Ты, должно быть, бард.» Мораэлин выиграл и вернул человеку достаточно, чтобы он мог смачивать себе горло весь вечер. Просто для смеху мы посмотрели на карту. Она изображала горы Драконьих Зубов в Хаммерфелле. Дикие земли. И там был «Х», и подпись «Логово Клыка». Матс разволновался и сказал, что слышал об этом месте, но не знал, где оно находится. «Ты не знаешь и сейчас,»- сказал я. «Любой дурак мог нарисовать карту, как любой дурак мог посмотреть на нее. Я мог бы, например.» Матс сказал, Логово Клыка было раньше шахтами гномов, но сейчас там живет дракон, а гномов больше нет. Мораэлин заинтересовался, когда речь зашла о шахтах, и спросил, что они там добывали. Мифрил и золото, сказал Матс. Мораэлин сказал: «Хммммм.» Мифрил его заинтересовал. Мы не могли позволить себе хорошее оружие. Мифрил редко встречается, но он легок, его просто добывать и обрабатывать, если знаешь как. И он знал. Он не поверил в волшебный клинок дракона, но полагал, что шахта может оказаться реальностью. Добывание металла у него в крови, как в крови оно у Ра’Аатим, королевской семьи Эбонхарта.
— Мы добрались туда за пару месяцев. Мы не могли позволить себе лошадей. И уж точно не нашли бы это место без карты. Это запутанная страна, полная каньйонов и скрытых долин. Мы точно не ожидали того, что увидели, когда прибыли туда. Башни были видны от самого входа в каньйон. Темные эльфы живут в пещерах, если они добывают металл, а гномы построили зал над входом в свои шахты. Снаружи это выглядело красиво. Узкие башни и изогнутые мосты между ними. Тонкая работа, мы не ожидали такой от гномов. Встроенные прямо в скалу. И большой каменный дракон, восседающий над воротами. «Вот твой дракон, Матс,» — сказал я. Внутри смотреть было особо не на что, просто серая скала. Дверной проем был огромным, но самих дверей не было. Большая открытая яма была огорожена перилами, наверное, просто вход в шахту, переделанный в зал. И прямо посередине лежало сокровище, большее, чем ты можешь себе представить… сваленное в кучу, как стог сена, придавленный сверху. А придавил его огромный золотой дракон, свернувшийся на куче. Мы даже не сразу его заметили, потому что он сливался с остальным золотом. Ну, мы просто замерли на месте. Снаружи не было предупреждающего знака насчет живого дракона. В воздухе стоял запах серы, как, впрочем, и в большинстве шахт. И этот дракон просто лежал там. А до ближайшего укрытия было мили две. «Я говорил вам, там был дракон,» — прошептал Матс. «Шшшшш,» — произнес Мораэлин. — «Посмотрите, что у него прямо перед носом.»
— Я был достаточно занят, смотря на сам этот нос, поверь мне. Но прямо там лежал меч, обнаженный… и клинок был из темного металла, прямо как у его кинжала. «Вы двое идите назад,» — сказал Мораэлин. — «А я попробую до него добраться. Если это не эбонит, то я — лесной эльф. Может, дракон мертв или в зимней спячке… или он вообще ненастоящий. Какой-нибудь фокус гномов, чтобы охранять их сокровища. Как пугала, которые норды ставят на полях. В худшем случае я отвлеку его на время, достаточное, чтобы вы могли добраться до укрытия.» Я собирался так и поступить, но Матс просто покачал головой, и мне стало стыдно уходить одному. «Давайте просто уйдем все вместе,» — предложил я. Эта тварь выглядела достаточно настоящей, чтобы напугать меня. Но Мораэлин наложил на себя Невидимость и направился вниз по лестнице, неслышно даже для меня. Я видел, что Матсу очень не хочется отпускать его туда одного, но сам он не смог бы прокрасться мимо слепого и глухого нищего посреди рыбного рынка. И мы достали луки, прикинув, что успеем пустить по паре стрел и, возможно, нам повезет выбить дракону глаза, если он проснется и двинется к Мораэлину. Мы стали так, что в любой момент могли подняться по лестнице наверх, где дракон не должен был достать нас. Затем мы перегнулись через перила и уставились вниз. Не то чтобы там было на что смотреть, кроме лежащего дракона. Что само по себе зрелище еще то.
— Затем глаза дракона распахнулись, и мое сердце сделало один большой прыжок и кажется, полностью остановилось. «А-а-а! Сегодня обед сам пришел ко мне,» — сказал дракон. — «Посмотри хорошенько на мои сокровища, ты не сможешь украсть их и даже смотреть на них долго, но твои кости составят им компанию… навечно.» «Мне не нужны твои сокровища, дракон, только меч, который ты охраняешь. Я могу обменять его на свой, он больше.» Я не мог видеть Мораэлина, но голос его доносился из точки прямо возле черного меча, почти в самой пасти дракона! «Я съем тебя и получу оба меча. Зачем мне оставаться с одним твоим несчастным оружием?» «Дай мне пройти, и я принесу тебе еще золота снизу.» «У меня достаточно золота,» — дракон зевнул, и я подумал, что сейчас он и проглотит Мораэлина, но он отвернулся — и от нас тоже. Матс целился, но в пещере было слишком темно для норда, и он боялся попасть в Мораэлина, поскольку не мог точно вычислить его положение по голосу. Конечно, Мораэлин слишком умен, чтобы стать между нами и драконом, но Матс не так умен, чтобы понять это. Рабство туманит разум, говорил Матс, а он был рабом очень долго. Я видел дракона хорошо, и знал, где стоит Мораэлин, но не смог бы достаточно сильно натянуть тетиву, чтобы долетела стрела.
— Дракон продолжал: «Но ты можешь сделать для меня кое-что, эльф, и продолжить свою жизнь на несколько минут.» «Несколько минут — звучит неплохо. Что тебе нужно?» — голос Мораэлина звучал так спокойно и легко, словно он спрашивал, не ожидается ли завтра дождя. Он умеет держать себя в руках, надо отдать ему должное. «У меня болит зуб. Он слишком глубоко, я не могу достать его когтями. Можешь взглянуть на него, эльф?» Дракон распахнул пасть и показал зубы. Заклятье невидимости уже слетело с Мораэлина, и я мог видеть его, заглядывающего в пещеру драконьего рта. «Опусти немного голову, чтобы я мог взглянуть поближе.» Он протянул руку и хладнокровно поднял верхнюю губу, внимательно осматривая десны. «Здесь нарыв. Надо проколоть десну и удалить зуб. Я могу сделать это, если ты позволишь забраться к тебе в рот с мечом.» «И почему я должен доверять тебе, темный эльф? Я не слышал про вас ничего хорошего.» «Значит, ты провел слишком много времени с нордами. Я не смогу убить тебя быстрее, чем ты меня. Я не стал бы даже пытаться. Слушай, у меня есть друзья, там, наверху. Предположим, они принесут тебе чудесного жирного оленя. Я удалю тебе зуб, а ты отпустишь меня и съешь оленя. Иначе ты просто можешь съесть меня сейчас, больными зубами…» «Шшшшшш. Что дает тебя повод думать, что твои друзья вернутся, если уйдут отсюда?» «Они не очень умные. Я за них думаю. Они пропадут без меня. Хорошей охоты, друзья! Э-э-э, а если они не найдут оленя, чего бы тебе хотелось? Может, свинью? Несколько кроликов? Орехи? Ягоды? Ну, скорее же!» Но у нас была предусмотрена система сигнальных жестов, и его руки говорили, чтобы мы убирались отсюда и не возвращались!
— Я был бы только рад. То есть, я люблю Мораэлина, но сомнительно, чтобы вид меня, умирающего рядом, сильно его обрадовал. Я был бы рад, если бы был на его месте, а он находился бы в безопасности, и понял, что он чувствовал то же самое. Но этот дубоголовый норд не слушал меня! Сказал, если умереть рядом с ним — это все, что мы можем, значит, так и сделаем. Нордская бессмыслица. Однако, неплохо звучит в песне.
— Итак, мы провозились пару часов, охотясь на оленя, и возвращались с ним. Я предполагал, что Мораэлин уже наполняет желудок дракона, и тот будет рад добавить оленя, еще одного темного эльфа и норда, чтобы закончить трапезу. Но Мораэлин все еще сидел в пещере и болтал с драконом. Он не был так уж рад видеть нас. Сказал, чтобы мы оставили оленя и уходили, а он займется нарывом. Но Матс сказал, что он думает. О, мамочки, подумал я. Матс нечасто думает, и это на самом деле хорошо. Он решил, что можно обмотать цепь вокруг больного зуба, прикрепить конец к полу, а затем дракон может хорошенько дернуться сам.
— Дракону идея понравилась, и Мораэлин проколол нарыв. Опухоль уменьшилась, так что дракон смог проглотить оленя с некоторым подобием комфорта. А затем они достали цепь и выдернули тот зуб. Какой был беспорядок! Кровь и гной повсюду. Мораэлин наложил лечащие заклинания на дракона, остановил кровь и рана закрылась. «А, хм, хорошо, очень хорошо. Мораэлин, ты доказал, что достоин. Бери меч и уходи.»
— Моралин посмотрел на дракона: «Ты хочешь сказать, это была какая-то проверка? Как долго у тебе болел этот зуб?» «Довольно долго, если мерить по-вашему, смертные, но по-нашему не очень. Слушай мою историю. Наглый молодой маг пришел сюда, чтобы украсть мое золото. Я поймал его за этим, мы поговорили на повышенных тонах, и он попытался пустить в меня заклинание. Его жалкое заклинание едва ли повредило мне, и я убил его. Но, э-э-э…» — дракон отвернулся ненадолго, затем продолжил рассказ. «Этот баран, наверное, наложил на себя самодельное Проклятье, и когда я сомкнул на нем челюсти…» Дракон злобно нахмурился, вспоминая, затем продолжил: «Ну, зуб расходился, когда кто-нибудь приходил за мечом. Но самая острая боль заканчивалась, когда я съедал непрошенного гостя… правда, я обычно не делал этого, так, несколько раз, в порядке самозащиты. Немного огня — и большинство из них сбегало. Оленей здесь много, а есть того, с кем разговаривал, немного, э-э, неприятно. Тот жирный маг подарил мне несварение на несколько дней. Колики, урчание в животе и слишком много газов, даже для дракона. И зубная боль никогда не проходила полностью. И люди, которые приходили, не были особенно любезны. Это был один из самых неприятных периодов моей жизни. Я не мог надолго покидать меч, конечно же. Часть проклятия.» «Мы можем остаться еще на некоторе время, если хочешь. Мы хорошая компания. Я — Мораэлин, мой рыжеволосый друг — Мит, а большой парень — Матс. Я все еще хочу поискать мифрил в шахте, и у меня никогда еще не было друга-дракона.» «Это может оказаться не такой плохой идеей. У тебя хорошие друзья, даже если ты сказал, что должен думать за них. Думаю, они занимаются этим и сами, и как оказалось, они решили, что ты достоин дружбы.» Дракон секунду колебался, и даже умудрился выглядеть робким! «Вы можете называть меня Акатош.»
— И мы остались на пару недель. Охотились вместе с драконом — незабываемое впечатление! Лазили по шахтам… Нашли мы там, правда, немного. Но дракон дал нам драгоценные камни из своего логова. Сказал, что ему нужно только золото, драконы поглощают его чешуей, когда лежат на нем. Так что мы все-таки выбрались оттуда с неплохой прибылью. Мораэлин пытался отдать меч Матсу. Утверждал, что ему пришлось бы действительно попытаться убить дракона, если бы мы не вернулись, и тот поджарил бы его. Но Матс не взял. Сказал, что дракон отдал его Мораэлину, так что ясно, кто должен его взять. Матс взял зуб и сделал из него рукоять, которая сейчас у тебя, но и ее отдал Мораэлину. Он сказал мне, что никогда не имел ничего достойного, чтобы подарить, и теперь ему приятно сделать это. Он рад, что Мораэлин решил передать кинжал тебе.
— Я думаю, меч должен был достаться Матсу, — сказал Эдвард. — Он не пытался ничего украсть. Было очень смело с его стороны вернуться, хотя он и не думал, что из этого выйдет что-то хорошее. Мораэлин хотел украсть, был пойман и просто пытался уговорить дракона отпустить его. Вы все могли погибнуть из-за него.
— Мораэлин говорил точно так же. А, все равно Матсу больше нравится его большой топор, чем клинок.
Эдвард вздохнул.
— Хотел бы я быть храбрым, как Матс. Думаю, я больше похож на тебя.
— Ага, — голос Мораэлина прозвучал сзади, заставив мальчика подпрыгнуть. — Такой же острый на язык. Да ладно. Мне тоже хотелось бы, чтобы ты был храбрым, как Матс. И если когда меня не станет, про меня скажут только: «он делал, что должен был делать», мой дух будет спокоен.
